Большая часть сновидений принадлежала ее клиенту, поэтому Сонидора не могла повлиять ни на что из них своей волей, но небо было её владением. Это была единственная область, где она могла создавать не только время суток, но и погоду. Кроме того, у нее был способ повлиять на ситуацию с помощью погоды. Однако император впервые выказал неудовольствие её вопросом и слегка наморщил лоб:
– Почему ты думаешь, что я должен знать такую чушь?
– …
– Если бы это была няня наследного принца, которая присматривала за ним с тех пор, как он был маленьким, она бы знала. Ею была виконтесса Росс… О, но я приговорил её к смерти. Она слишком много болтала. Это была её вина.
Никакой информации. Это был тот случай, который девушка ненавидела больше всего.
«Какой же это оказалось рутинной работой...»
Сонидора подумывала о побеге, но этот вариант был заблокирован с самого начала. Это было потому, что рыцарь гвардии Райзеля, которого император оставил, чтобы они «подружились», присматривал за ними.
Однако быть дружелюбными по отношению к нему было трудно. Трудно было даже сообразить, откуда, черт возьми, он за ними наблюдает. Несмотря на то, что до неё доходили слухи о том, что гвардия Райзеля была самыми элитными рыцарями, она никогда не слышала, что они были незаметны, как воздух. «Они работают наемными убийцами на стороне?» Когда Сонидора подумала об этом, она снова без всякой причины огляделась, прищурив глаза и подозрительно уставившись в потолок.
«Я хочу в последний раз навестить могилу своей матери».
Сонидора уже собиралась это сказать, как вдруг кто-то постучал в дверь кабинета. Она издала неприятный звук «ик» высоким голосом и слегка откашлялась, когда Терри бросил на нее сочувственный взгляд. Прежде чем они успели спросить, кто это, знакомый мужчина в черном капюшоне открыл дверь и вошёл.
Это была гвардия Райзеля, которую император оставил им.
– Поскольку Его величество дал нам время привести в порядок ваши комнаты, мы отложим наш отъезд до завтра.
Это было так, как если бы Его Величество милостиво предоставил им короткую отсрочку, прежде чем они отправятся в Императорский дворец. Сонидора услышал галлюцинацию смеха. «Ха, я так благодарна, что просто не знаю, что делать», – усмехнулась она про себя и последовала за ним. Терри оставили собирать её вещи, и теперь она шла одна с охранником Райзеля, лица которого она даже не могла разглядеть. Проходя по знакомым переулкам, она узнала маленькую церковь, где неподалеку была похоронена её мать. Конечно, до этого момента они не обменялись ни единым словом. Ей даже не пришлось этого делать.
Однако из-за императора, который настоял на том, чтобы оставить рыцаря дружить с ней, Сонидора часто поглядывала на этого человека без всякой причины. Казалось, у него не было никакого желания быть дружелюбным, так что через некоторое время она сдалась.
Первоначально было редкостью хоронить тело ремесленника на церковном кладбище, но это не было невозможным в империи, где те, у кого было достаточно золота, могли делать практически всё. В этом году Сонидоре исполнилось двадцать два, но она сколотила значительное состояние благодаря наследству, оставленному её матерью. На эти деньги она оплатила погребение, похоронила тело и открыла офис. Первоначально ремесленники, как правило, зарабатывали хорошие деньги, если только они не были связаны контрактом или не обладали очень незначительными способностями. Особенно когда речь заходит о таких редких и полезных способностях, как у неё.
– Ты делаешь это правильно?
– Почему бы тебе не помочь мне, пока ты здесь? – проворчала Сонидора, наклоняясь, чтобы вырвать сорняки с могилы.
– Я?
– Я не думаю, что здесь есть кто-то еще, кроме тебя.
Кристиан, охранник Райзеля, присел на корточки и тихонько выдернул сорняки. Ему было приказано слушать то, чего хотела Сонидора большую часть времени, поэтому он подчинялся, но она не могла поверить, что заставила рыцаря из гвардии Райзеля вырывать сорняки. Хотя она видела много людей, которые вздрагивали при одном упоминании об их репутации, это был первый раз, когда она видела, чтобы кто-то из них выполнял подобную работу. Не подозревая о своих тревожных чувствах, Сонидора расхохоталась, когда мужчина размером с медведя присел на корточки и усердно принялся выдергивать сорняки.
– У тебя все хорошо получается. В конце концов, ты рыцарь, а значит, силен и быстр. Эй, должно быть, действительно нет ничего, чего бы ты не мог сделать, – она улыбнулась, сказав комплименты, что больше походили на насмешку, прежде чем снова встать.
Кристиан заметил, что она просто сыплет пустыми комплиментами, но он ничего не мог сказать, потому что это выглядело бы мелочно, и просто продолжал выдергивать сорняки. Если бы она сказала перед уходом, что у неё есть враг, которого она хотела бы убить, он бы с радостью лучше поработал в этом направлении.
Сонидор сделала удрученное выражение лица, глядя на могилу своей матери.
«Если бы моя мама была жива, она дала бы мне много советов. Она умела использовать свои силы лучше, чем я. Хотя в итоге она неожиданно скончалась».
«Ты теперь единственный мастер мечты, оставшийся в империи?»
«Да. Его величество сказал, что поставил на меня всё. Бремя, лежащее на моих плечах, очень тяжело».
– Не будь такой слабовольной. Судьба Его Высочества наследного принца находится в ваших руках.
– Это правда. Здесь на карту поставлено всё.
Сонидора провела пальцами по надписи на надгробии, затем опустилась перед ним на колени и поцеловала его. После короткого поцелуя, выражающего уважение и любовь, она снова погладила надгробие своей матери и сказала:
– Поэтому, пожалуйста, прости меня за мой выбор, мама.
Уголки её рта, которые она заставила себя приподнять, задрожали.
Кристиану показалось, что её улыбка была какой-то жалкой. Как члену племени потомков, просьба разбудить наследного принца империи Арче, возможно, была резкой. Он не испытывал к ней особой симпатии, но примерно представлял, что она чувствует.
Через некоторое время Сонидора поднялась с колен. Она глубоко вздохнула, размышляя про себя с озабоченным выражением на лице. Девушка выглядела довольно серьезной. Она мучительно раздумывала, стоит ли ей окончательно попрощаться с одним из своих единственных друзей перед отъездом.
Джорджио. Такой же потомственный соплеменник, как и Сонидора, он постоянно ввязывался в драки, защищая свой народ, и с раннего детства был зол на имперскую монархию. По сравнению с Сонидорой, которая старалась решать проблемы как можно более гладко, он был человеком из несокрушимой стали. С давних пор, всякий раз, когда его игнорировали или подвергали дискриминации, он упорно сопротивлялся, стиснув зубы и пустив в ход кулаки. Недавно он вместе с единомышленниками основал Революционную армию за свободу ремесленников, и она слышала, что она растёт в размерах…
«Если я свяжусь с Джио, он скажет мне немедленно прекратить заниматься этим безумием и вступить в революционную армию или сбежать ночью». Он будет харкать кровью и придираться к ней, говоря, что она предала волю своих предков 500 лет назад, помогая врагам их племени. Если бы такова была воля её предков, было очевидно, что он сказал бы, что она должна просто позволить наследному принцу умереть под проклятием. Или, может быть, ей следует дать ему кинжал, чтобы он покончил с собой на месте.
«Хмм… Давай все-таки не будем с ним связываться», – она быстро приняла решение и повернулась к Кристиану, мгновенно стерев с лица прежнее обеспокоенное выражение.
– Какую еду ты любишь, рыцарь?
– Что?
– Его Величество приказал нам стать друзьями, но, как и ожидалось, нет ничего лучше еды, чтобы сблизиться.
– Хорошо.
– Поскольку я думаю, что это в последний раз, есть много вещей, которые я действительно хочу съесть. Вы видели кондитерскую напротив офиса? Шварцвальдер Киршторте [Прим.: немецкое название «шварцвальдского торта», который является немецким десертом] – это потрясающе.
– Шуба, что? Убить кого? – Кристиан, который не мог угнаться за ее быстрой сменой эмоций, выглядел озадаченным.
Видя, что девушка направляется к кондитерской, она, должно быть, говорит о десерте. Сонидора, которая раньше была похожа на увядший цветок, внезапно оживилась, когда заговорила о еде.
– Разве ты не можешь съесть что-нибудь подобное в императорском дворце?
– О, точно. Если это приготовлено шеф-поваром в Императорском дворце, оно должно быть ни с чем не сравнимо по вкусну. Тогда, как насчет еды, которую можно есть только здесь? Если вы зайдете вон в тот паб миссис Макран, тушеная курица очень...
Она начала без умолку болтать о еде, которую они должны съесть перед отъездом. Она была сумасшедшей женщиной. Кристиан отвечал невнятно, за исключением тех слов, которые ему нужно было сказать, но она достаточно хорошо говорила сама по себе.
Пока они шли, она приказала Кристиану купить два пакета хлеба с красной фасолью, который готовился путем заливки теста в форму в форме рыбы. Он нёс в обеих руках по полной сумке и скорчил недовольную мину.
– Ха-ха. Вы не взяли с собой денег.
– Не смейся.
– Да, да. О, вон те конфеты тоже очень вкусные… В императорском дворце ведь не будет таких дешевых конфет, верно?
– Жди здесь.
Если бы не приказ Его Величества, он бы даже не заметил кондитерскую, полную детей. Когда он вошел в неизвестный мир, в котором никогда раньше не бывал, выражение лица Кристиана стало озадаченным. Он был закрыт капюшоном, так что никто не мог как следует разглядеть его лицо, но выглядел он так, словно хотел убежать. Он велел ей подождать, но Сонидора, которая осмелилась последовать за ним, высунула голову в щель в двери и попросила какие-нибудь особые закуски.
– Принеси мне глазных леденцов и тростниковых леденцов. Ах, теперь, когда я думаю об этом, я также хочу немного карамели!
– Глазные леденцы?
«Почему они делают из этого конфеты?» Происходя из престижной аристократической семьи, он никогда не видел ничего, кроме закусок, приготовленных его семьей. Во-первых, ему не нравились сладкие вещи, такие как сласти или леденцы, поэтому он не мог понять, какие закуски обычно едят простолюдины. Они едят даже глаза, так чего же, черт возьми, они не могут съесть? Лицо Кристиана застыло от такого потрясения.
Пока Кристиан пребывал в шоке, продавщица, услышавшая голос Сонидоры, достала конфеты каждого вида и положила их в конверт. Присмотревшись, оказалось, что это просто конфета в форме глаза. Вошла Сонидора, прижала к себе пакет с конфетами и протянула Кристиану лимонную конфету, которую она получила в качестве угощения.
– О, у тебя что, руки не свободны?
Затем, вспомнив, что Кристиан держал в обеих руках пакет с хлебом тайяки [Прим.: японский хлеб в форме рыбы, часто начиненный пастой из красной фасоли.], она развернула свернутую конфету и протянула ему.
– Ах.
– На самом деле это не глазные яблоки, так что не волнуйся.
– Ты знала...
Смущенный тем, что принял это за настоящее глазное яблоко, он начал что-то говорить, как бы оправдываясь, но не смог закончить фразу. Это было потому, что Сонидора дождалась, пока его губы разомкнутся, и сунула конфету ему в рот. Сладкий вкус, который он ненавидел, распространился по всему его рту. «Будь терпелив. Это был приказ Его Величества предоставить этой женщине то, чего она хотела, и вернуть её в целости и сохранности», – подумал он про себя, стиснув зубы. Он был слишком смущён, чтобы выплюнуть конфету, поэтому проглотил её целиком.
Сонидора в одиночку съела полмешка тайяки. После этого она съела все конфеты, а потом упросила Кристиана пригласить их поужинать. «Как, черт возьми, она поместила всю эту еду в свой желудок?» – озадаченно подумал он про себя.
Кристиан внезапно обнаружил себя в пабе, собираясь отведать тушеного цыпленка с Сонидорой и Терри. У него не было другого выбора, кроме как снять капюшон, если он хотел есть.
На протяжении всего ужина владелица таверны неотрывно смотрела ему в лицо.
– Ты красив, рыцарь, – сказала Сонидора беззаботным тоном и оторвала кусок куриной ножки.
Это было чистое восхищение без какого-либо намека на ложь, и почему-то Кристиан начал чувствовать смущение.
http://tl.rulate.ru/book/92961/3186242
Использование:
