Захудалая общественная уборная была не тем местом, где многие люди хотели бы просыпаться. Это определенно не то, чем наслаждалась молодая женщина, которая только что поднялась с пола. Учитывая немного слизистое ощущение, которое он оставил на ее коже, и мигрень, бьющуюся в такт ее сердцебиению, это был самый худший звонок для пробуждения, который она могла вспомнить…
То, что она, кажется, не могла вспомнить, почему она вообще была в туалете, было еще одним поводом для беспокойства, но это было вытеснено из ее разума в пользу того, чтобы дотащить себя до одной из раковин, стоящих вдоль стены, и открыть кран.
После того, как быстрое полоскание избавило от ощущения липкости, молодая женщина посмотрела в слегка грязное зеркало и сразу поняла несколько вещей. Сначала ее лицо и волосы были явно не такими, какими она их помнила. Во-вторых, несмотря на довольно симпатичные новые черты лица, она выглядела ужасно с бледной кожей и такими темными кругами под глазами, что они казались синяками. В-третьих, она действительно узнала лицо в зеркале.
«Почему я похожа на Гвен Стейси?» прохрипела она своему отражению, ее голос звучал хрипло и сухо.
Естественно, ее мигрень выбрала этот момент, чтобы повысить интенсивность на уровень. Казалось, воспоминания трех разных жизней боролись за господство в ее разуме. Одной из них, очевидно, был разум Гвен Стейси, также известной как Женщина-Паук, учитывая воспоминания о том, как она летала по городам на веревках из шелка, выпускаемыми специальными устройствами, подаренными ей Джанет ван Дайн, и после катастрофического столкновения, лишившего ее сил, была создана имитация шелка.
Другая была довольно интеллигентной студенткой инженерного факультета, тоже, как оказалось, Гвен Стейси, которая в целом вела вполне нормальную жизнь. Она была достаточно умна, чтобы достичь лучших результатов в своих классах при усердной учебе, но ей не хватало той «искры», которая позволила ей вырваться и выделиться из массы. Было еще что-то, но копание глубже заставило мигрень молодой девушки пульсировать сильнее, что сделало получение более подробной информации невозможным на данный момент.
Последней и каким-то образом доминирующей личностью был безымянный человек с Земли, в котором не было абсолютно ничего особенного. Воспоминания о часах, проведенных за приключениями героев комиксов, будь то книги, фильмы, игры и т. д. легко пришли на ум молодой девушке. Но какой-либо намек на личные воспоминания остался отсутствующим. Имена друзей или семьи, где они жили, черт возьми, даже просто имя и пол человека, которому принадлежали эти воспоминания, просто отсутствовали.
Со стоном Гвен — если бы два из трех воспоминаний были уверены, что ее зовут Гвен, она бы согласилась, — уронила голову на руки и позволила потоку воспоминаний утихнуть. Чем раньше мышление перестанет ощущаться как горячая кочерга для мозга, тем лучше.
Небольшую вечность спустя ее мигрень превратилась в тупую пульсацию, и Гвен решила, спотыкаясь, выйти на улицу и, возможно, найти скамейку, на которой она могла бы отдохнуть. Запахи в ванной не помогали ей выздороветь.
К счастью, на улице был вечер, поэтому, несмотря на то, что она находилась где-то в центре города, машин почти не было. Тем не менее, она вообще не узнавала свое окружение. Тоскливое ощущение разбитого города сильно контрастировало с большинством городов, которые помнила Гвен. Из-за спутанных воспоминаний, нового города и убийственной головной боли у нее начало возникать неприятное представление о том, что с ней произошло.
Полицейская машина промчалась мимо нее, мигая фарами, но Гвен просто продолжала свой путь по потрескавшемуся тротуару.
В конце концов ей удалось найти ближайший газетный киоск, и она не могла не выругаться.
«Черт возьми».
В витрине невинно лежала газета с жирной надписью «Готэм Таймс» наверху.
"Ну, по крайней мере, это не Броктон-Бей."
http://tl.rulate.ru/book/80249/2460846
Готово:
Использование:
