Они находились в чистом белом поле, насколько хватало глаз.
Это был самый чистый остров на свете, в воздухе не чувствовалось ни малейшего запаха, не было никакой жизни.
Вся земля состояла из одних только белых кристаллов, которые никогда не разложатся.
— Прости...
По какой-то причине, пройдя вместе такой долгий путь, ее попутчик извинилась.
Не в силах больше стоять, она упала вперед, хотя запаха крови не было.
— Я думала, что смогу спасти тебя хотя бы... Но я должна была знать, что не смогу перехитрить Мастера.
Акари попыталась использовать свои силы для регрессии времени, но раны девушки не заживали. Медленно, начиная с кончиков пальцев, девушка начала распадаться на части.
Раны превращали ее тело в песок.
Но Акари продолжала призывать свою силу. Это была единственная техника, которую она умела использовать.
Больше она ничем не могла ей помочь.
— Прости, что обманула тебя.
Она обманула ее. Акари обманщица.
Услышав это, она почувствовала огромную тоску.
Сначала она не могла открыть свое сердце этой девушке. Она была так напугана появлением в незнакомом мире, что даже когда девушка протянула ей руку, не знала, как ответить, и все время оборонялась. Она была настолько поглощена мыслями о Японии, что не обращала внимания на мир, в котором находилась сейчас.
— Я пыталась убить тебя, ты знаешь.
— Тогда почему?!
Их совместный путь часто был тяжелым, но в последнее время он был и веселым.
Девушка продолжала разговаривать с Акари, несмотря на ее оборонительную позицию, продолжала улыбаться ей. В конце концов, она и сама стала улыбаться в ответ.
Возможно, этот мир не так уж плох.
Когда они были вместе, Акари думала об этом, хотя бы немного. Пока это было маленькое признание, но она думала, что со временем оно будет расти, и, возможно, однажды пребывание в этом мире с этой девушкой покажется ей нормальным.
Но ее обманули.
Это было ужасно печально.
Но если уж на то пошло...
— Тогда тебе следовало просто сделать это, если уж на то пошло. Ты должна была просто убить меня! Зачем было идти и делать что-то подобное вместо этого...
— Ни за что. Это был первый раз, когда я подумала... Первый раз, когда я поняла...
Когда слезы Акари капали на соль, другая девушка почти удовлетворенно улыбнулась.
— ...о дружбе.
Ее слова были мягкими и ласковыми.
— Ах, я должна извиниться перед Момо... Я причинила этой девочке столько страданий... Я хотела бы спасти ее, в конце концов, но...
Чуть поодаль девушка, чьи волосы были перевязаны ленточками, боролась с женщиной с темно-рыжими волосами.
Та бесстыдно кричала и плакала, замахиваясь кулаком на жрицу с пугающими волосами цвета крови.
Рука этой девушки тоже превратилась в соль и стала крошиться. Она впивалась в тело по самое плечо, но девушка не обращала на это внимания, продолжая сражаться и плакать.
— Наверное, это тоже невозможно. Я так и не смогла ничего добиться в своей жизни.
Теперь, получив травму, не оставляющую надежды на выздоровление, девушка закрыла глаза и тихо улыбнулась.
— Но, наверное, это достойный способ умереть.
При этих словах все тело девушки превратилось в соль.
— Ааа...
Когда Акари прикоснулась к ней, ее хрупкое тело рассыпалось. Оно рассыпалось на белую массу, сливаясь с соленой землей.
— Ваааа... Аааааа...
— Хах. Мертва, да? — проговорила рыжеволосая жрица.
Похоже, битва была окончена. Акари огляделась в поисках девочки с пушистыми хвостиками, но ее тело уже слилось с окружающим песком, и ее нигде не было видно.
Остались только ленточки, которые она защищала до последнего вздоха, развевающиеся в воздухе.
— Ба-ха-ха. Я возлагала на этих двоих большие надежды... но в итоге осталась одна. Ну и ладно.
Рыжеволосая жрица, имени которой Акари даже не знала, подняла свой белый меч.
Он был из слоновой кости, тонкий и страшный, как ничто другое в этом мире: Меч Соли.
Глядя на то, как лезвие приближается к ней, не имея возможности защититься, Акари от всей души загадала желание.
Если все так и закончится... Девушка уйдет, ее помощник погибнет, а саму Акари убьет какая-то неизвестная жрица...
— Ну вот, лажа Времени.
И тогда Акари пожалела, что ее не убила хотя бы она сама - Мэну.
В тот самый момент, когда Соляной Меч должен был коснуться ее - искреннее желание Акари полностью завладело ее душой.
Когда она очнулась, Мэну вглядывалась в лицо Акари.
— О, да ты сегодня проснулась сама. Помнишь, я говорил тебе вчера, что нам придется встать рано утром?
Должно быть, она собиралась попытаться разбудить Акари. Мэну кивнула, выглядя впечатленной.
Акари села и потерла заслезившиеся глаза, несколько раз моргнув. Поднявшись с кровати, она молча обняла Мэну.
— Что такое? Ты все еще полусонная?
— Не знаю.
Мэну выглядела озадаченной, не зная, как реагировать на то, что Акари вдруг обняла ее с утра.
Акари не могла винить ее за смущение, но она не хотела отпускать ее.
Ей показалось, что она видела странный сон. Хотя она не могла вспомнить его содержание, но подозревала, что он был ужасно грустным.
Она не была уверена, что причиной тому был сон, но она была так счастлива, что Мэну жива, что ничего не могла с собой поделать.
Акари сжимала мягкое тело Мэну, наслаждаясь его теплом, его упругостью, которая не рассыпалась под ее прикосновениями, и все это казалось ей ужасно бесценным.
— Не знаю, но я действительно люблю тебя, Мэну.
Почему-то ей показалось, что она должна передать эти чувства - на этот раз громко и четко, не сдерживаясь.
— Э-э, спасибо?
Мэну наклонила голову, явно смущенная.
С момента катастрофического происшествия прошло три дня.
За один день были разрушены настоящие символы этого гордого города - бывший королевский замок и кафедральный собор.
По официальной версии, дракон и демон из Дикого Предела вторглись из-под земли, а принцесса-рыцарь Асюна, гостившая в городе, вместе с безымянной жрицей их разгромила.
Это было вполне логично, учитывая обстоятельства.
Достаточно плохо, что высшее руководство Фауста и Двлрянства было связано с террористической группой Коммонса. Но самое главное - они не могли раскрыть общественности девиантную деятельность архиепископа. Они привлекли внимание лишь к самым очевидным бедствиям и объявили, что архиепископ Оруэлл погибла в бою.
Смерть этой великой святой была широко оплакана.
Тайна тихого исчезновения молодых женщин официально осталась нераскрытой, но было обещано, что больше таких случаев от рук тех же преступников не произойдет.
На время устранения последствий Мэну и компания были помещены под домашний арест, но через три дня им наконец разрешили уехать, и они подготовились соответствующим образом.
Разбудив Акари, Мэну отправилась в гостиницу, где остановилась Момо.
Изначально Мэну собиралась покинуть границу страны в одиночку, но поскольку ей не удалось убить Акари в Гарме, ей ничего не оставалось, как взять ее с собой в путешествие, что существенно изменило их планы.
Ей нужно было встретиться с Момо по поводу этих планов, но за последние три дня Момо ни разу не появилась, несмотря на свою обычную привычку наносить непрошеные визиты. Поэтому Мэну отправилась к ней сама.
Мэну постучала три раза. Ответа не последовало, но она почувствовала, что внутри кто-то есть.
Она положила руку на ручку двери и осторожно толкнула ее. Оказалось, что дверь не заперта, и она легко открылась.
— Момо? Я вхожу.
Обеспокоенная отсутствием ответа, Мэну вошла в комнату.
Момо увлеченно шила, в полной тихой сосредоточенности. Казалось, она даже не заметила появления Мэну.
Мэну подошла к ней и легонько тронула за плечо.
— Момо?
— А…
Наконец-то реакция. Подняв глаза и слегка задыхаясь, Момо напряглась, увидев Мэну. Как ни странно, в ее глазах появилась нотка страха.
— Дарлинг...
— Да, точно. Помнишь меня? В чем дело?
Момо выглядела нехарактерно нервной. Потрясенная ее странным состоянием, Мэну заметил самую большую перемену.
Очевидно, она уже давно проснулась, но Момо не носила свои фирменные хвостики.
— Прости меня. Ленточки, которые ты мне подарила...
Распустив пушистые волосы, Момо прикусила губу и продолжила шепотом.
— Они... сгорели...
Голос ее дрожал, словно она могла в любой момент расплакаться, и она смотрела на обугленные остатки лент.
Очевидно, для Момо участие в разрушении бывшего королевского замка и обрушение колокольни собора были пустяками по сравнению с потерей лент.
— Я... я думала... я попытаюсь это исправить... но это невозможно...
Ее неуверенное объяснение было далеко от обычного лилейного тона, с которым она все рассказывала.
Похоже, она пыталась соединить обугленные остатки лент ниткой, но поскольку большая часть длины сгорела дотла, это было невозможно.
Она дрожала, как будто совершила страшный грех.
— Момо, садись сюда.
— Хорошо...
Даже в таком нехарактерном для нее состоянии Момо немедленно повиновалась Мэну.
Как только помощница села в кресло, Мэну встала за ее спиной и достала две резинки, которые она сделала, когда ездила на экскурсию. Очевидно, в последние дни Момо не слишком заботилась о своих волосах. Аккуратно взяв в руки мягкие, беспорядочные локоны своей помощницы, Мэну расчесала волосы Момо и собрала их в хвостики.
Конечно, было немного жаль, что ленточки, которые она подарила ей в детстве, сгорели, но Мэну, конечно, не стала бы ее за это винить. Зная, как старалась ее помощница, она улыбнулась Момо в зеркале.
— Ты выглядишь очень мило.
На глаза Момо навернулись слезы.
— Дарлинг...
— В чем дело, Момо?
— Почему ты... всегда даешь мне то, что я хочу... именно тогда, когда я этого хочу...
— Кто знает? Ну, может быть, потому что ты моя помощница.
— Я люблю тебя.
С беззвучно текущими слезами Момо повернулась и обняла Мэну. Плача, она прижалась к ней со всей силой, которая только была в ее маленьком теле.
— Ты - единственное, что я люблю в этом мире.
— Я знаю, знаю. Ты все еще плакса, Момо.
Мэну осторожно вытерла слезы младшей и нежно погладила ее по голове.
— Мне жаль, что я не могу предложить тебе ничего лучшего.
— Это прекрасно.
Момо подняла голову.
Вернув свой обычный сиропный тон, Момо улыбнулась, но глаза ее все еще были полны слез.
— Ваша Момо - простая девочка. Такого подарка достаточно, чтобы поднять мне настроение.
— Не стоит так говорить о себе.
Погладив по голове свою милую и хитрую помощницу, Мэну язвительно улыбнулась.
Как только настроение Момо восстановилось, встреча прошла быстро, и уже через некоторое время Мэну и Акари отправились на окраину Гарма, стоя перед стеной света, возвышавшейся над городом.
Это был защитный барьер, отделявший населенный пункт от Дикой Границы. Для прохода людей здесь были каменные ворота, которые Оруэлл построила совершенно самостоятельно.
— Ух. Как только мы пройдем через эти ворота, начнется паломничество, да?
— Да, именно так.
После своего странного утреннего поведения Акари снова стала нормальной.
Мэну захихикала, но все еще сохраняла сосредоточенность.
На этой планете было мало территорий, населенных людьми, достаточно больших и стабильных, чтобы называться "нациями". Угрозы со стороны жестоких монстров и демонов, зачарованные солдаты и биологическое оружие, оставленное древними цивилизациями, и, прежде всего, шрамы от ошибок, нанесенных людям потусторонними существами, сделали многие регионы непригодными для жизни.
Поскольку из-за нависшей угрозы Дикой Границы людям едва удалось выжить и создать государства, не было двух стран, которые бы граничили друг с другом. За границей каждого государства простиралась огромная и непроходимая земля, и только паломнический путь связывал человеческие территории друг с другом.
— Как я уже объясняла, путь до резиденции на святой земле займет не менее трех месяцев.
— Точно. Идти по этому паломническому маршруту несколько недель подряд - это довольно тяжело. Ты уверена, что мы не можем просто сесть на поезд?
— Извини, но нет. Туда не ходит ни одна линия, а у нас все равно нет бюджета.
— Аааа. Ладно, я все понимаю, но не знаю, хочу ли я спать в гостинице в обнимку...
— Я буду с тобой, так что постарайся потерпеть.
— Да! Ты права. Пока ты со мной, Мэну, я могу вытерпеть все!
Как только Мэну успокоила жалующуюся девушку, Акари снова оживилась. Заметив, что учится управлять Акари, она посмотрела на ворота из белого камня, обозначавшие начало паломничества.
На них был выгравирован один-единственный стих.
Ворота открыты для всех.
Для больных и для здоровых.
Для удачливых и для несчастных.
Для ленивых и для старательных, для мудрых и для глупых.
Для верующих, конечно, и для еретиков всех мастей.
Эти святые врата открыты и для чистых сердцем, и для злых по природе...
Такова была суть паломничества, которая была написана и на первой странице путеводителя. Считалось, что, пройдя этот путь, человек очистится от всех грехов и родится заново.
Мэну знала, что ее грехи никогда не будут смыты, но ей все равно нравился этот нелогичный стих.
Она протянула руку и коснулась каменных ворот. Проводя пальцами по резным буквам, она подумала о Момо, которая уже ушла вперед, на Дикую границу.
В поезде до Гарма Мэну испытала странное чувство. Момо почувствовала то же самое и рассказала Мэну свою теорию о том, что источник - колдовство Акари, повлиявшее на время всего мира.
Даже если бы это было правдой, доказать это, естественно, было бы невозможно, но, скорее всего, теория Момо была верна.
Ведь если так, то это многое объясняет.
Доверие Акари к Мэну могло быть вызвано тем, что она использовала свои силы, чтобы вернуться из далекого будущего.
Если верить этой теории, то, вернувшись в настоящее, она не сохранила бы воспоминаний о старом будущем. В этом можно было быть уверенным. Мэну знала об этом не только по поведению Акари, но и потому, что она использовала Путеводную Силу, чтобы коснуться самой ее души и духа.
Конечно, никто не стал бы полностью доверять тому, кто, как она знала, пытается его убить.
Скорее всего, после регрессии у Акари остались следы ее привязанности к Мэну из будущего. Должно быть, Мэну настолько обманула будущую Акари, что заслужила ее безоговорочное доверие, но каким-то образом не смогла убить ее, позволив ей регрессировать.
Это означало, что Мэну должна была действовать еще более осторожно.
На этот раз она будет действовать, исходя из того, что провал вполне возможен, и все равно будет завоевывать доверие Акари, тщательно подбирая способ убить ее, не позволяя ей манипулировать временем.
— Да. Убедись, что на этот раз ты убьешь меня наверняка.
На мгновение Мэну показалось, что она ощущает присутствие странного колдовства.
— ...?
Она огляделась вокруг, но ничего странного не увидела. Даже если бы Путеводный свет, указывающий на колдовство, был виден, его невозможно было бы заметить среди сверкания барьера астральных вен.
— Давай, Мэну. Пойдем! Сделаем первый шаг вместе, на счет "три"!
— О, хорошо. Хорошо.
Улыбнувшись детской просьбе Акари, Мэну послушно встала рядом с ней.
Путешествие из Гарма в Святую Землю полностью совпадало с тем, что юная Мэну прошла со своим Учителем, проследив путь, на котором сформировалась ее личность.
Это действительно было похоже на путь возрождения.
Глядя на путь, который ей предстояло пройти, Мэну вспомнила слова Учителя, сказанные ей в юности.
— Ты впитаешь в себя все, что я есть, этой своей белоснежной душой и духом. И если однажды все это разрушится от счастья, а ты все же сумеешь выжить... что ж, тогда ты превзойдешь даже меня.
Это была первая цель, поставленная перед ней перед началом обучения на карателя. Скорее всего, Мэну никогда не воплотит эти слова в жизнь.
Она убила слишком много людей, чтобы в ее жизни было счастье. Переродившись в карателя, Мэну уже не могла жить ни для чего, кроме убийства других людей. Единственное счастье, которое могло бы удовлетворить Мэну и сломать ее существование в качестве карателя - это клинок, однажды отнимающий у нее жизнь.
Если же ей посчастливится однажды простить все грехи и оказаться в окружении добрых людей, как в классе, который она иногда видела во сне, и если ей посчастливится обрести счастье в виде лучшей подруги, которая примет все, что с ней связано, она, наверное, не сможет жить дальше.
Мэну была уверена, что человек, который простит ее, станет причиной ее смерти.
В то же время она не могла не тосковать по нему.
Если бы она могла обрести счастье встречи, которая была бы напрасной для такого негодяя, как она, и умереть в результате этого, то она не хотела бы ничего больше. Если бы она могла встретить свой конец с довольной улыбкой... Это было эгоистичное желание, но в глубине души она все же желала этого.
Стоя рядом с Акари, Мэну смотрела на лицо девушки в профиль.
Акари заметила ее взгляд и широко улыбнулась.
— Ладно, пойдем вместе. На счет три!
— Хорошо-хорошо.
Мэну в ответ на беззаботную улыбку, к которой она так привыкла, слегка ухмыльнулся, и они в унисон отсчитали время и шагнули вперед.
— Раз, два, три!
Двое начали долгий, долгий путь - одна девушка должна была убить другую.
http://tl.rulate.ru/book/74502/3482099
Использование:
