Глава 72.
Любой, кто знал её достаточно хорошо, согласился бы с этим: Офелия была из тех людей, которым нравятся полезные люди.
Она была очень доброй, но в то же время бессердечной. Это было потому, что основа самой Офелии была основана не на привязанности.
– Офелия – очень похожа на то, что говорят люди о… гуманном человеке. Мне немного странно говорить это, поскольку я не человек, но я уверен, что ты можешь согласиться.
Однако в то же время она была крайне безжалостным и расчётливым человеком.
Офелия всегда делала всё возможное для людей, о которых заботилась, но, когда они теряли свою ценность, она могла отказаться от них, даже не задумываясь.
– На самом деле, я никогда раньше не думал о чём-то подобном, но я ощутил это, когда принял её предложение. Как нежна Офелия к тем, кто на её стороне.
Она была на удивление мила.
Когда Сантэ вернулся в комнату Офелии после того, как закончил разговор с Мерсией в магической башне, она бродила по своей тёмной комнате, где не было зажжено ни одной свечи.
Даже несмотря на то что уже была такая поздняя ночь.
Когда Сантэ постучал в окно, лицо Офелии озарила яркая улыбка.
Была ли она изначально человеком, который мог так ярко улыбаться? До такой степени, что ему пришлось сделать двойной дубль.
– Разве людям не нужно спать?
– Я хотела подождать, пока ты не вернёшься. Ты мог передумать в середине задания.
– Другими словами, ты нервничала из-за того, что я не сдержу своего обещания.
– Вместо этого, я думаю, правильнее будет сказать, что я хотела поприветствовать твоё возвращение.
Офелия продолжала говорить об этом.
До сих пор у Сантэ никогда не было никого, кто приветствовал бы его по возвращении, и хоть иметь подобного человека было довольно незначительной вещью, ему часто приходило в голову, что было бы неплохо иметь такого.
– Я не хочу, чтобы кто-то ещё испытал то, через что я прошла.
Это был первый раз, когда Сантэ получил шанс по-настоящему встретиться лицом к лицу с Офелией.
И в то же время было очевидно, что существовала чёткая граница, разделяющая тех, кто находится внутри и за пределами линии, которую она установила для себя.
– Я понял это тогда. Тот факт, что если бы я не принял предложение Офелии, я бы навсегда остался для неё чужим.
Вот почему, когда Сантэ подумал, что Алей, должно быть, уже с самого начала была человеком из ближайшего окружения Офелии, это немного расстроило его.
Привязанность, которую она проявляет ко мне, довольно милая, поэтому я не хочу когда-нибудь упустить шанс испытать это, как только тоже войду в её близкий круг.
Однако это возможно лишь потому, что Офелия позволила нам пересечь эту черту.
В любой момент времени мы можем быть вытеснены за пределы этой границы.
– Потому что Офелия именно такая.
Ей нечего бояться. Она не подвергает нас дискриминации, но в то же время она также без колебаний выбросила бы нас по разумной причине.
Итак, насколько легко на самом деле управлять человеческими отношениями?
– Не может быть, чтобы ты не ощущал то же самое. Я даже не человек, но почувствовал это. Дứан, ты боишься, что Офелия бросит тебя, не так ли?
– …на самом деле есть много того, что ты не должен был говорить.
– Мой клюв цел, поэтому есть ли причина, по которой я не должен говорить? – пожав плечами, Сантэ продолжил говорить. – Причина, по которой я привязан к Офелии, не так уж сильно отличается от причины, по которой ты тоже привязан к ней. Я знаю, чего ты опасаешься, но это просто пустая трата времени, Дứан.
Когда Сантэ приподнял и опустил плечи, Алей нахмурился и провёл рукой по лицу.
После чего-то подобного было бы легко стать для Офелии совершенно незнакомым человеком. Скрывая все эти смешанные чувства, которые угрожали переполнить Алея, на его лице вновь появилось холодное и жестокое выражение.
– По крайне мере, пока ты не будешь цепляться за Офелию, я не буду тебя расспрашивать.
– Я душераздирающе благодарен за то, что ты доверяешь моей искренности.
– Перестань быть саркастичным. Кроме того, я думаю, что это недоразумение. Я не ненавижу то, что ты остаёшься рядом с Офелией, я просто опасаюсь тебя.
– Я думаю, что разница та же самая.
– Нет, другая. Потому что с этого момента я собираюсь держаться от неё подальше.
Какие интересные слова, – Сантэ вскинул одну бровь.
– Сначала скажи мне, почему.
– Я ещё никому не говорил, но… В какой-то степени мои воспоминания вернулись, Сантэ.
В том, как Алей произнёс имя Сантэ, было что-то знакомое. Правильно ли будет сказать, что в его тоне был намёк на близость?
Глаза Сантэ, похожие на глаза хищной птицы, расширились. Прежде чем он осознал это, на его лице появилась улыбка, которую он не мог скрыть.
– Я тут подумал, что то, как ты говоришь, по какой-то причине изменилось. Теперь к тебе вернулись воспоминания?
– Не совсем, – Алей неловко отвёл взгляд и вкратце объяснил своё состояние.
Оказалось, что его воспоминания о прошлом понемногу возвращались, в зависимости от того, с кем он был.
– Когда я с Офелией, я ничего не могу вспомнить о магической башне. Но после того, как я проведу некоторое время с Йенит и Корнелли… Я продолжаю видеть вспышки незнакомых мест.
Незнакомое каменное здание, за которым виднеется лишь голубая вода и острые рифы.
Не задумываясь об этом глубоко, Алей мог сказать, что это было за место.
Его воспоминания о магической башне постепенно возвращались на место.
Конечно, это не было естественным развитием событий.
Это было связано с собственными усилиями Алея в экспериментах, которые он проводил уже некоторое время, и результаты удвоились после того, как он получил помощь Офелии.
– В моих воспоминаниях всё ещё есть очень большой пробел, но всё же он кажется менее пустым в сравнении с тем, что было раньше.
– Ты, кажется, сильно поправился.
– Мне действительно стало лучше. Проблема в том, что за это приходится платить.
– Платить? – переспросил Сантэ в ответ.
За то короткое время, что они, казалось, снова разговаривали как друзья, знакомый тон Алея, казалось, снова исчез.
Однако, если выражение его лица некоторое время назад показывало противоречивые чувства Алея, то прямо сейчас было ясно, что он выглядел огорчённым.
Покачав головой, словно не зная, что сказать, Алей едва приоткрыл губы, чтобы заговорить:
– Я… я не знаю, что, чёрт побери, я делал в прошлом, Сантэ.
Чем больше воспоминаний понемногу возвращались к нему, тем сильнее Алей ощущал давление.
И по иронии судьбы, этот груз, который давил на него, был его собственным прошлым.
– Я не знаю, что я сделал, но каждый раз, когда я вижу Офелию, я чувствую, что совершил преступление против неё. И проблема в том, что есть так много вещей, которые, как мне кажется, я мог бы сделать с ней.
До такой степени, что для Алея было невозможно сузить круг поисков до чего-то одного.
Маги, по большей части, сосредоточились на одной отрасли магии в качестве своей практики.
Йенит специализировалась на телепортации и телекинезе, в то время как Корнелли – на приготовлении зелий магии и исцеления.
Обычно это был естественный способ ведения дел, потому что существовал предел формулам и рунам, которые в целом мог запомнить человек.
Однако это не относилось к Алею.
В Императорском дворце он зарегистрировался как маг, специализирующийся на телекинезе, но правда заключалась в том, что он был искусен во всех видах магии.
Следовательно, существовало множество проступков, которые он мог совершить.
– Кроме того, я продолжаю слышать, что я заключил какую-то сделку с русалками, но я даже не понимаю, о чём они говорили… Это расстраивает.
Если бы это было в другое время, Алей мог бы пойти прямо к Офелии и поговорить с ней об этой проблеме.
Однако она уже однажды упрекнула Алея в его силе.
Когда он не смог сдержать своего гнева при виде Эрцгерцога Ронен. То есть Яна.
– Если ты здесь поддашься своим эмоциям и случайно убьёшь Яна, какая у тебя есть гарантия, что это не повторится? Ты нападёшь на меня следующей?
Знала ли Офелия, как больно было Алею услышать эти последние слова? Сколько ударов ножом они нанесли ему?
Сантэ был прав.
Алей был в ужасе от того, что Офелия может бросить его.
Как он мог не испытывать этого? Каждое слово, каждый слог, который она произносила, привязывал Алея к ней, словно магическое заклинание.
Даже солнце, которое вставало каждый божий день, без сомнений, напоминало ему об Офелии.
– Просто зови меня по имени.
– Алей, я рада, что мы думаем одинаково, – говоря это, Офелия держала его за руку.
Алей чувствовал, что это было похоже на то, что он скоро станет бояться всего на свете.
У него было предчувствие, что, если Офелия опустит его руку, его собственная тень останется на этом самом берегу.
Алей думал о ярко-красных волосах Офелии под лучами летнего солнца, он думал о том, как её волосы развеваются, когда дует ветер.
Голубое небо, лазурные воды напоминали ему о глубине глаз Офелии. И тлеющие угли рядом с очагом камина, это голубое пламя напоминало ему об огне, который горел в её взгляде.
Алей думал об Офелии, как только всходило солнце и как только оно садилось.
Алей точно знал, как называется эта эмоция. И всё же он предпочёл отвернуться от этого знания.
Что пугало его ещё больше, так это то, что он сам мог причинить вред Офелии.
– Вот почему так будет лучше. Мне нужно держаться подальше от Офелии, пока я должным образом не восстановлю свои воспоминания.
– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –
http://tl.rulate.ru/book/60064/1883896
Asnafur (читатель/заложение основ)
25 апреля 2024 в 09:21
1
Использование:
