«Я ничего не могу с этим поделать. Позже мне придется вернуться в студию в одиночестве», – Сетина тихо уронила свой носовой платок.
Кружевной носовой платок с вышитыми инициалами бесшумно, как утренний снег, опустился на оконную раму в форме арки, и никто этого не заметил.
– Кстати, приглашение скоро будет доставлено. В императорском дворце состоится торжество по случаю празднования победы.
– О, правда? Тогда мне придется купить новое платье. Я надеюсь, что на этот раз я смогу станцевать только два раза.
– Тебе снова станет плохо? Тебе так не нравится танцевать со своим женихом?
– Цезарь, ты никогда не отпускаешь меня, пока музыка не смолкнет. Это утомительно.
– Много?
– Очень много.
– Насколько это утомительно?
– Как этот разговор прямо сейчас. Очень утомительно.
Они вдвоем неторопливо прогуливались в тени деревьев, тихо выстроившихся вдоль обочины. Пока они шли, Сетина внезапно остановилась на углу извилистой тропинки.
– О… у меня нет с собой платка. Должно быть, я его где-то обронила.
– Хмм?
– Подождите меня минутку, пожалуйста. Я вернусь.
Сетина оставила Цезаря и повернула обратно.
Любопытно, что Цезарь, который собирался последовать за Сетиной, остался в тени дерева, казалось, погруженный в свои мысли. Он прислонился спиной к стволу, небрежно скрестил руки на груди и прищелкнул языком.
– Ха, какой бы совершенной ни была Сетина Белбурн, она не совершила бы таких неосторожных ошибок.
В его серебристых глазах промелькнул намек на раздражение. Его резкий голос казался одновременно сердитым и обиженным.
– Это так несправедливо.
Цезарь Леонхардт. Он был высокомерным огненным сгустком, который никогда никому не подчинялся и проглотил бы своего противника без колебаний.
Оставшись наедине, гнетущая атмосфера, как будто ничего нельзя было трогать, лилась из мужчины без каких-либо усилий. Казалось, что любой, кто прикоснется к нему, будет охвачен пламенем.
«Мне всегда кажется, что я не показываю ничего, кроме своих недостатков...»
Однако он по-прежнему ждал Сетину без сопротивления.
** *
Сетина вернулась по своим следам и быстро нашла художественную студию. Солнце уже село, и небо было залито сумеречным сиянием. Мимолетный миг, когда день и ночь поменялись местами. Красное и интенсивное свечение оставляло более глубокое впечатление именно потому, что оно было кратковременным. Это было похоже на предупреждение о том, что грядут внезапные и интенсивные перемены.
Сетина, которая подняла носовой платок, висевший на оконной раме, открыла дверь и вошла в студию. Внутри здания было темно, потому что во дворе, где зашло солнце, не был включен свет.
– ...Впечатляюще, – в то же мгновение невольное восклицание сорвалось с её губ.
Все выглядело совершенно иначе, чем тогда, когда она приходила днем. Белые стены были увешаны огромными полотнами. Глубокие и насыщенные цвета и выразительный мазок стали завершенными в темноте. Красный оттенок заката, льющийся из арочных окон, добавлял непередаваемого чувства благоговения.
Визуальное воздействие покорило Сетину.
Посреди всего этого она увидела спину одиноко стоящего мужчины.
У него не было манер художника. Длинный черный плащ свисал с его спины, а массивный серебряный меч был приторочен у пояса.
Величественная фигура, на которую нужно было равняться…
И волосы темнее самой тьмы.
Сетина знала, что во всей Империи был только один человек, у которого были такие черные как смоль волосы.
– Если бы смерть приняла человеческий облик, это было бы примерно так. Само его существование возмутительно угрожающее.
– Люди говорят, что боятся герцога Каствина. Это выражение почтения. Клянусь, никто не посмел бы отказать ему.
– Я... Если бы герцог Каствин хотел моей жизни, я бы с радостью отдал её ему. Его подавляющее превосходство заключается в… как бы это сказать... ужасающе. Словно влюбляешься в недостижимую любовь.
Аксион Каствин, герцог Каствинский.
Она слышала о его славе, но Сетина никогда не встречалась с ним лицом к лицу и не разговаривала с ним. Это было потому, что должность Верховного главнокомандующего Имперской армией была так важна.
Он провел полгода на поле боя и всегда приносил победу Империи.
«Я слышала, что он выиграл битву при Квинлее и недавно вернулся в столицу, но я никак не ожидала встретить его здесь...»
Неосознанно челюсть Сетины напряглась. Она почувствовала странный комок в горле. Даже дышать стало неудобно.
Пребывание в одном пространстве с Аксионом Каствином, да к тому же в одиночестве, заставило Сетину задрожать.
Художник, казалось, куда-то исчез. Словно, он окончательно покинул это место.
http://tl.rulate.ru/book/94018/3184858
Использование: