Готовый перевод The Chronicle of the Oriole Island / Хроника Иволгового Острова: Глава 5 - Мужун Вэй

/Любовь большой красавицы/

С самого детства, я знала, что сильно ненавижу свою сестру. 

Когда я была маленькой, моя сестра сказала мне, что мне не следует обращаться к ней «сестрица», поскольку это, как обращались в семьях островитян. Как молодая госпожа семьи Мужун могла уподобиться простым людям? Это был такой позор для семьи Мужун. 

Я разозлилась, потому что ненавидела тот вид, с которым она поучала меня, а не само поучение. 

На самом деле, её голос был тих, мягок и слаб, но я просто не смела ослушаться её. 

Няня Чжун всегда говорила: «Нрав нашей младшей госпожи может быть сдержан только старшей молодой госпожой». 

Каждый раз, когда я слыша это, я возгоралась ещё большей злобой. 

Поэтому в тот раз я не желала слушаться её. 

Я продолжала звать её «сестрица». 

В конце концов, моя сестра вздохнула и сказала: «Это не важно, зови как тебе хочется». 

Это была всего-то такая мелочь, но я так долгое время гордилась этим - наконец-то я успешно противостояла ей! 

Но большую часть времени, мне никогда не победить её! 

Люди на острове любили меня. Стоило мне улыбнуться, как они все наперебой спешили доставить мне всё самое лучшее. Стоило мне поднять малейший шум, и мне позволялась делать всё, что мне было запрещено. 

Но скажи только моя сестра: «Сестра, ты не можешь делать этого». Все тут же останавливались и с сожалением глядели на меня. 

А няня Чжун, которая больше всех любила меня, говорила: «Старшая молодая госпожа сказала, что Вы не можете этого делать, пожалуйста, моя госпожа, просто смиритесь с этим». 

Моя мама смотрела, как я плакала и поднимала шум, чтобы как всегда с улыбкой сказать: «Цян-эр сказала «нет», значит у неё на то есть причины, Вэй-эр, не будь такой капризулей!» 

Почему? Она старше меня всего на несколько лет. Как так, что все слушают её? Она важнее, чем я? 

Как это раздражает! 

Посторонние говорили, что молодая госпожа Мужун была очень добра к своей сестре, стоило только младшей молодой госпоже пожелать чего-то, она непременно ей это достанет. 

Я услышала это! 

Поэтому я сказала: Сестрица, я хочу лучшего учёного человека учить меня каллиграфии. Учителя на острове слишком плохи! 

Она ответила: Хорошо. И был приглашён лучший учитель из Гуанянской Академии, и няня Чжун говорила, что действующий Канцлер был его учеником. 

Я сказала: Сестрица, на острове так много приезжающих и уезжающих иноземцев. Я хочу выучится чему-нибудь у них. 

Моя сестра ответила: Хорошо. И она пригласила нескольких иноземцев с большими бородами и голубыми глазами. Моя мама говорила, что они были западными учёными людьми, приехавшими посмотреть нашу страну. 

Я сказала: Сестрица, я хочу западную одежду, западное пианино, западную мебель, заподное... 

Моя сестра ответила: Хорошо. И все мои комнаты были заново обставленны в западном стиле. 

Я сказала: Я хочу это! Я хочу то! 

Сестра ответила: Хорошо. И положила это передо мной. 

Моя сестра улыбнулась и спросила: «Ребёнок, что ещё ты хочешь?» 

Я потеряла дар речи от злости! 

Учитель из столицы всегда хвалил меня за мой ум, но однажды он прочитал эссе  моей сестры и был поражён, и назвал её гением. 

Когда эти иноземцы учили меня, сестра всегда тихо, не привлекая к себе внимания, слушала в стороне. Но однажды я услышала, как она обсуждает внешнюю торговлю с этими иноземцами на их языках. И я была потрясена тем, что мой собственный иностранный был не так свободен, как её. 

Как же я ненавидела мою сестру в тот момент. 

Но в один день я обнаружила, что я больше не была на неё зла. 

Потому что я неожиданно осознала, что я была красива. 

Когда я была маленькой, няня Чжун часто обнимала меня и говорила: «Наша вторая молодая госпожа вырастет и будет небесной красавицей!» 

Я не знала тогда, что она имела ввиду, но позже я поняла. 

На острове стало больше приезжих. Глаза, которыми мужчины смотрели на меня, совершенно отличались от тех, которыми они смотрели на мою сестры. 

Они становились одержимы мной, а не моей сестрой. 

Я была горда. Я смотрела на простое лицо сестры, и уже не чувствовала такого раздражения. 

Моя мама всегда с беспокойством говорила, что Цян-эр ушла всем сердцем в заботу об острове. И теперь, когда она становилась всё старше, для неё трудно будет найти хорошего мужа. 

О! Оказывается, ей придётся остаться на всю жизнь одной? Я взглянула на мою сестру с лёгкой жалостью. 

Мама сказала, что она хотела взять меня с собой в столицу навестить своих родственников. Но сестра осталась на острове. 

Столица была совершенно отличным от Иволгового острова местом: весь этот шум и суета; иноземные машины, которые на острове можно увидеть только на картинках, снующие туда-сюда; и на людях более модная и современная одежда по сравнению с Иволговым островом. Благородные молодые госпожи, бесчисленные танцевальные вечеринки... Ах, я была без ума от столицы. 

Я получила прекрасное образование. Старшая сестра обеспечивала меня всем самымым лучшим, так что никто не смеялся надо мной, как над дикаркой с заброшенного острова. Очень скоро я стала своей среди молодых благородных госпож города. 

Однажды я последовала за моей двоюродной сестрой на чаепитие к молодой госпоже Ведомства обрядов и увидела в её гостиной написанную маслом картину. 

«Эта картина прекрасна!» - указала я на картину. На ней был изображён морской берег с одинокой чайкой над морем. Я тизо смотрела на неё и неожиданно почувствовала тоску по по Иволговому острову. 

Никто не ответил мне, я повернула голову и увидела, как все прикрывали рукой улыбки на своих лицах. Пригласившая нас молодая госпожа не могла сдержать своей гордости.

«Кто нарисовал это?» - спросила я, думая, что это быо один из известных западных художников. 

«Сюй Цзыхуи... знаешь, блудный сын Сюй Тун», - моя двоюродная сестра подошла и прошептала мне. 

«Блудный сын Сюй Тун? Кто это?» - спросила я. Молодые госпожи в комнате, все, удивлённо посмотрели на меня и затем рассмеялись, и, казалось, не могли остановится. 

Я смотрела на них в недоумении. Выражение их лиц было таким странным, как будто бы они смеялись над тем, что я не знала, кто такой Император. 

Двоюродная сестра успокоилась первой, отёрла слёзы в уголках своих глаз и обратилась ко всем: «Не смейтесь, не смейтесь, моя двоюродная сестра не из города, это даже хорошо, что она не знает этого мерзавца!» 

«Кто такой Сюй Цзыхуи?» - я была зла и чувствовала себя как идиотка. 

«Художник, лучший по западной живописи в столичном городе, я также слышала, что он ученик придворного художника Доу Лидэ», - сказала моя двоюродная сестра. 

«Я слышала, что он может говорить на пяти иностранных языках и время от времени он путешествует по заграничным странам и привозит много интересного. К сожалению, Вы опоздали - он снова уехал несколько дней назад», - канцлерская молодая госпожа прикрыла рот рукой и засмеялась. 

«Он такой ветренный повеса! Вэй-эр, держитесь от него подальше, иначе Вы будете потом сожалеть об этом», - слегка покачала свой веер и подразнила  наша хозяйка. 

«Да уж, кто тогда из-за него расцарапал княжне Наньпин лицо? - тихо прошептал кто-то. 

Чаепитие прошло в разговорах о Сюй Цзыхуи. Я сама молчала и тихо слушала их, и во мне разрасталось любопытство к этому человеку. 

Спустя месяц я вернулась на Иволговый остров. 

Моя сестра, как всегда, была нежна и скромна, и своим мягим голосом спросила меня с интересом про столицу. 

Я взглянула на неё с жалостью и осознала, что её мир был так мал, в нём был только один маленький Иволговый остров. 

Она не видела машин, вьезжаюших и покидающих город, она не посещала этих дорогих вечеров, она не видела огромных кораблей в порту... 

Она никогда не слышала о Сюй Цзыхуи. 

Бедняжка. 

И я говорила о всевозможных интересных столичных вещах, всём, кроме Сюй Цзыхуи. 

После я много раз бывала в столице и хотела моими собственными глазами увидеть легендарного Сюй Цзвхуи. К сожалению, я каждый раз умудрялась разминуться с ним. 

Чем больше я слышала о нём. Тем больше мне становилось любопытно. 

Я сказала моей сестре, что мне хотелось научиться масляной живописи. 

Моя сестра ответела: Хорошо. И нашла мне какого-то учителя. 

Я сказала: Сестрица, этот учитель слишком плох, я не хочу чтобы он меня учил. 

Сестра ответила: Хорошо, тогда поменяем его на другого. 

Я сказала: Сестрица, этот учитель ещё хуже прошлого, он даже не умеет рисовать набросок!

Сестра ответила: Это по моей небрежности. И снова пошла искать другого. 

Один день моя сестра пришла ко мне в большом воодушевление. Она сказала: «Младшая сестра, я нашла тебе хорошего учителя, ты будешь довольна на этот раз!» 

Я лениво подняла на неё свой взгляд: «О... Что за учитель?» Я никогда не буду довольна кем-то, кроме как Сюй Цзыхуи. 

«Фамилия этого господина - Сюй. Корабль, на котором он плыл, сделал незапланированную остановку на Иволговом острове, и я наткнулась на него, когда он рисовал на берегу. Этот господин сможет остаться только на три дня. Тебе придётся учиться у него со всей серьёзностью», - взгляд, которым моя сестра смотрела на меня тогда, отличался от обычного. Её глаза, казалось, сияли. 

Что за учитель мог так взволновать мою сестру? Мне было любопытно. 

«Это его рисунок. Ты можешь видеть, что он хороший учитель», - сестра протянула мне свёрнутый рисунок. 

Я развернула его, снова скрутила и сказала: «Ясно». 

Сестра ушла вместе с рисунком, я откинулась в кресло и тихо засмеялась. 

Сюй Цзыхуи, Сюй Цзыхуи, я не могла найти тебя, но ты сам доставил себя мне. 

Сюй Цзыхуи пришёл, он был таким, как они его описывали, молодым и красивым. 

Но немного отличным от того, что они говорили. 

Он был одет в циановый халат. 

Они говорили, что он был человеком нового стиля, который свободно знал пять языков, путешествовал по стране и знал всё о современных приборах. 

Но он стоял передо мной, полный ауры и длинных рукавов, как стародавний благородный мужчина из книги. 

Он посмотрел на меня, и ему было не скрыть восхищения, но вероятно, что это было лишь восхищение моей внешностью. 

Я была немного недовольна. 

Моя сестра не знала, кто он, а он, вероятно, думал, что не знала и я. 

Я отослала служанку и подошла к нему. 

«Эй, как мне Вас величать? Господин Сюй Цзыхуи или... блудный сын Сюй Тун?» 

Он услышал мои слова и в шоке вскочил со своего кресла, на его лице была такая паника. 

Я не могла не засмеяться, он был таким смешным, почему он выглядил таким идиотом? Это было слишком отлично от того, что они говорили. 

«Тогда... тогда Ваша сестра знает, кто я такой?» - неожиданно спросил он меня. 

Я было ответила ему, что моя сестра знала, но когда слова уже почти были на моих губах, остановилась. 

Я увидела его руки. 

Его руки дрожали. 

Почему его руки дрожали? Чего он боялся? 

Я смутно чувствовала что-то, но не могла этого уловить. 

Мне пришлось сказать правду. 

Его руки больше не дрожали, а он улыбался. 

Всё ясно. Он солгал моей сестре. Он не хотел, чтобы моя сестра знала, кто он такой на самом деле. Теперь он боялся, что моя сестра рассердится. 

Но на самом деле он был на острове всего на три дня, почему он тогда боялся этого? 

Ему нравится моя старшая сестра. 

Я снова стала ненавидеть мою старшую сестру. 

Любому другому могла нравится моя старшая сестра, но не тебе.

Потому что ты нравишься мне. 

Но когда ты будешь со мной, ты всё равно будешь любить меня. 

Все вы одинаковы, и ты не исключение. 

После он остался из-за моей неуклюжей угрозы. 

Он остался, но я пожалела об этом. 

Мне стоило сказать, что моя сестра знала, кто он, и обманывала его. 

Тогда бы он в расстройстве уехал, а я бы нашла его после в столичном городе. 

Но я этого не сделала. Он учил меня рисовать, но всегда смотрел на мою сестру. 

Каждый день моя сестра придёт смотреть, как он даёт мне уроки. Она будет просто тихо сидеть, ничего не говоря и ничего не делая. 

Но он продолжал смотреть на неё, и даже такое дерево, как моя сестра, стала замечаиь его взгляд. 

К счастью, она была настолько пассивной, что только знала, что он смотрит на неё, а не того, что он любит её. 

Я принялась со всем усердием учиться живописи в надежде, что он посмотрит на меня. 

Но он не посмотрел. 

Я работала ещё усердней, чтобы, когда я достигну некоторых успехов, заставить его уехать с острова. 

Но он не уехал. 

Он только любил мою сестру ещё сильнее. 

Я любила сильее его. 

Как такой мужчина, как он, полюбил такую женщину, как моя сестра? 

Он был так умён и талантлив, что весь мир был открыт ему. 

Но моя сестра была такой обычной, такой безвкусной, и она даже никогда не выступала за пределы Иволгового острова. 

Я не понимала. 

Как-то я пошла к нему в комнату. 

Он рисовал. 

Он рисовал мою сестру и её птичью клетку. 

Говорили, что Сюй Цзыхуи никогда не рисовал для кого-то, а только для себя самого. 

Но теперь он рисовал картину для моей сестры. 

Если бы у меня тогда в руке был нож, я бы порезала эту картину на части. 

Я хотела порвать лицо моей сестры. 

Я хотела разорвать его сердце и своё сердце. 

У меня не было ножа, но мне не нужен был нож для того, чтобы разорвать его сердце. 

Я сказала, что сердце моей сестры было  в клетке, что она всю свою жизнь была заточена на острове, запертая в доме Мужун! 

Кисть выпала из его руки и упала на пол. 

Мне хотелось смеяться. 

Я сказала, что хочу улететь с острова, и неважно, как моя сестра любила меня, а я её. Это не было моим миром. 

Но моя сестра, она не могла улететь.

И неважно, как сильно ты любил её, и любила ли она тебя или нет, она не улетит вместе с тобой. 

Но я могла 

Я могла! 

Он подобрал свою кисть и грустно улыбнулся мне. 

Он больше не уделял мне внимания и продолжил рисовать свою картину. 

Он рисовал для моей сестры. 

На остров приезал мужчина по имени Жэнь Сыцюн. 

Я знала его. Он был настолько же известен, как Сюй Цзыхуи. 

Красивый, молодой, богатый. 

Ему нравилась я. 

Все говорили так. 

Я не знаю, нравилась ли я ему - я не могла видеть сквозь его глаза. 

У него были ястребиные глаза. 

Когда он смотрел на тебя, казалось, что он мог видеть тебя на сквозь. 

Я не осмеливалась смотреть на него, боясь, что он знал, о чём я думала. 

Но мне нравилось быть с ним. 

Потому что ему не нравилась моя сестра. 

Он всегда был так груб и резок с моей сестрой. 

Всем нравилась моя сестра, всем, кроме него. 

Его слова всегда были остры, полны презрения и сарказма. 

Однажды он сказал что-то, отчего моя сестра заплакала. 

Я никогда не видела, чтобы моя сестра плакала. 

В разговорах с другими всегда присутствовала тень моей сестры. 

Но не в разговорах с ним. 

Он никогда не упоминал мою сестру при мне. 

Эй, мне он действительно нравился! 

Если бы я не знала с Сюй Цзыхуи, я бы вышла за него замуж. 

К сожалению, я слишком сильно любила Сюй Цзыхуи. 

Сюй Цзызуи собирался уехать. 

Мне так показалось. 

Он день и ночь рисовал. 

Мне ещё больше нравилось быть с ним. 

Кто-то нашептал моей сестре, что мне нравился Сюй Цзыхуи. 

Моя сестра забеспокоилась, она каждый день приходила посмотреть на Сюй Цзыхуи и приглядывать за нами. 

Сюй Цзыхуи, ты это видел! 

В глазах моей сестры ты всего лишь какой-то бедный художник. 

В её глазах ты не заслуживаешь меня, не заслуживаешь любую из нас. 

Иногда я просила мою сестру: «Сестрица, сыграй мне на пианино». 

Сестра ответит: «Я плохо играю». 

Тогда я разыграю избалованного ребёнка, сыграй разок, я хочу послушать. 

Канечно же я хотела послушать, как плохо она играла. 

Пианино требует практики, у неё никогда не было на это времени. 

И что, если ты гений, без практики, ты будешь звучать так же кошмарно как любой другой. 

Моя сестра играла, с заминками и ошибками. 

Мне хотелось смеяться. 

Но Сюй Цзыхуи сказал, что это хорошо звучало, и что это была его любимая песня. 

Он оглох? 

Тогда я скучала по Жэнь Сыцюну.

Если бы он был здесь, то он бы безжалостно чказал, что это было ужасно. 

Жаль, что его здесь не было. Он ненавидел Сюй Цзыхуи. 

Ах, что за досада из-за этой мужской ревности. 

Няня сообщила мне, что моя мать и старшая сестра дали за меня согласие на брак. 

С Жэнь Сыцюном. 

Мне надо было устроить сцену с самого начала. 

Пока ещё сваха была на острове. 

Но я не стала. 

Я подумала, что это может быть хорошей возможностью. 

Я слышала разговор между мамой и моей сестрой. 

Сестра сказала, что если я выйду замуж первой, то она станет монахиней. 

На самом деле, это была просто шутка. 

Но она это сказала. 

Какая идеальная ложь. 

Я сказала Сюй Цзыхуи увезти меня с острова. 

Он отказался, потому что он меня не любил. 

Я сказала, что тоже не любила его, но что если он не заберёт меня, сестре придётся стать монахиней. 

Он кивнул, потому что любил мою сестру. 

Он думал, если он увезёт меня, то спасёт сестру от участи монахини. 

На самом деле, даже если он меня не увезёт, сестра не станет монахиней. 

Моя сестра никогда не обращала внимания на этих старейшин клана. 

Но если он меня увезёт, моей сестре придётся выйти замуж за Жэнь Сыцюна. 

Потому что честь семьи Мужун не может быть попятнана, кому-то придётся заменить меня. 

Единственная, кто могла заменить меня, - это моя сестра. 

Думая о её жалких днях после замужества с Жэнь Сыцюном, я снова рассмеялась. 

Я сказала моей сестре, что я любила Сюй Цзыхуи и хотела уехать с ним. 

Моя сестра была в шоке, это было действительно забавно. 

Я сказала, что хочу уехать. Если она не позволит мне этого сделать, я убью себя. 

Я достала нож. 

Разумеется, что я не собиралась умирать взаправду. Просто делала сцену. 

Я слегка уколола себя, очень легко. Даже не было никакой раны. 

Но моя сестра так испугалась. Она боялась, что я пораню себя. И она сказала: «Уезжай, покуда ты счастлива». 

Она сказала Сюй Цзыхуи, чтобы он хорошо заботился обо мне. 

Сюй Цзыхуи согласился, он любил её, и он исполнит это. 

Но он не сдержался в конце и обял её. 

Он дал ей картину. 

Я увидела это и моё сердце пронзила боль. 

Но я скоро была снова счастлива. 

Он наконец-то оставил мою сестру. Теперь он может быть только со мной. 

У меня с ним вся жизнь впереди. И он меня ещё полюбит. 

http://tl.rulate.ru/book/76945/2299470