Готовый перевод The Chronicle of the Oriole Island / Хроника Иволгового Острова: Глава 4 - Сюй Цзыхуи

/Истинное положение душевного состояния художника/

Я бы ни в жизнь не подумал, что я пробуду на одном месте так долго. Серьёзно, в начале это была чистая случайность, что я оказался на Иволговом острове. В тот день я сел на корабль Питера, идущий в Гуанян. Мы шли по курсу, когда я вдруг увидел, как старший помощник капитана поднял флаг и направил корабль к маленькому острову на юге. «Питер, пройдоха! Разве ты мне не говорил, что корабль идёт в Гуанян? Куда ты направляешься теперь?» - я спрыгнул с мачты, рванул к тому месту, где стоял Питер, и схватил его за воротник. Сукин сын посмел шутить со мной! «Эй, эй, успокойся, - Питер улыбнулся и поднял свои руки вверх, - не ты ли самый терпеливый? У нас недосточно топлива. Мы пополним запас на Иволговом острове». «Иволговый остров? Что это за место такое? - я отпустил Питера и, устроившись на шезлонге, спросил с широкой ухмылкой, - а ты-то, уже десять лет, как ведёшь дела в нашей стране, и я не могу понять, почему у тебя до сих пор такой странный акцент? Мои уши болят, каждый раз как мне приходится слышать тебя». «Да я говорю так хорошо, как на моём родном языке, - Питер улыбнулся и посмотрел на юг, - этот Иволговый остров - новая транзитная остановка на море последние несколько лет, да и в прошлом торговые коробли часто пополняли здесь запасы топлива и пресной воды». «Ох... - мне было скучно, и я повернул голову, - этот остров издали немного напоминает иволгу. Не знаю, есть ли там какие-нибудь интересные места. Если что найдётся, пойду и немного развлекусь». «Я слышал, что на острове родовой дом одной знатной и уважаемой семьи. Должно быть, неплохое место». «Знатная и уважаемая семья? Прошу прощения, но что у этого общего со мной?» - я пожал плечами и фыркнул. «И хозяйка острова здесь очень интересная женщина». «Женщина? Красивая? Тогда ты меня заинтересовал! - я дотронулся до своего подбородка. - Мисс Благородная Леди Иволгового острова... Это будет хорошая тема». Петер мне не ответил, но не спускал с лица предательской усмешки и дал команду матросам идти полным ходом. ..... Я бы ни в жизнь не подумал, что на пустынном острове встречу благородную молодую госпожу. Серьёзно, сначала я просто собирался порисовать. Этот Иволговый остров действительно был богаче, чем я ожидал. Островетяне сильно отличаются от людей на материке. И кажется, что много старых обычаев по-прежнему живы на острове. ...Ох, и что за старые обычаи, если это не самое что ни на есть коллективное поклоние! Я взял с собой планшет с мыслью о легендарном старинном поместье знатной семьи на вершине горы. Но на полпути вверх меня остановила группа из семи-восьми человек, выглядившие как местные селяни, заявив мне, что это были владения семьи Мужун: ты не можешь заходить сюда; ах, ты собираешься рисовать, это ещё хуже, дом семьи Мужун очень благородный, без позволения владельца обыкновенным художникам рисовать его нельзя, и тому подобное. Сколько лет прошло со времени обнородования Императором Нового Договора? Даже летний дворец самого Императора был открыт для публики. Но как люди на острове умудрялись по-прежднему жить в прошлом? И хотя про себя я ругался на чём свет стоит, островетяне были очень простые и наивные. Они с упорством не давали мне проходу. В конце-концов мне со своим планшетом пришлось убраться восвояси. К счастью, я нашёл место под тенью на берегу, откуда вдали было видно помесье Мужун на утёсе. Питер не солгал мне. Это и правда хорошее место для эскиза. Я сел на землю и достал угольный карандаш, чтобы начать рисовать. Не знаю сколько прошло времени, как до меня донеслась божественная мелодия. Я поднял в недоумение голову, неужели Питер вошёл в такой раж, что неожиданно начал напевать мою любимую песню для пианино? Нет, это был явно женский голос. Последовав за этим голосом, я увидил женщину. В циановом с белым платье, и с чёрными ниспадающими волосами, небрежно связанными простой серебрянной лентой, она медлено шла вдоль берега с тихой улыбкой на лице и нежно напевала песню. Была она красива? Я не знаю, честно, я не мог найти слов описать её, потому что она была будто стародавняя женщина, которую неведомыми путями занесло в не своё время. Она должна была гулять вокруг пруда с лотосами во внутренем дворе в самой глубине дома, но в мгновение фон сменился на небо и море. Я подумал, что если я не нарисую эту сцену в этот же момент, то искусство, которому я посвятил свою жизнь, будет пустым разговором. Я потерял счёт времени, как вдруг я услышал над собой смех. Как только я поднял голову, я увидел, как женщина с моего рисунка выпуступила из него и стояла подле меня. Я чуть не выронил карандаш от испуга. «В моих намерениях не было побеспокоить господина, - когда она увидила испуганное выражение моего лица, она тут же объяснила, - просто, видете ли, на острове никогда не бывало художника. Мне любопытно, как Иволговый остров выглядит на Ваших рисунках». В моей голове всё ещё больше спуталось. Не должна ли была эта женщина тихо вскрикнуть, когда заметила мужчину, тайно рисующего её, и затем уйти? Как она могла вместо этого подойти и так свободно говорить со мной. Когда она увидела, что я молча не отводя глаз смотрел на неё, она не могла не кашлянуть тихо, и два красных облака всплыли на её щеках. Но она продолжила спрашивать меня: «Этот рисунок нарисован западной техникой наброска?» Поразительно! На этом диком острове жнщина, которая казалась бы будто сошла с древнего рисунка, обсуждает со мной западную технику наброска? Я прочистил горло, сузил улыбку и ответил ей с серьёзным лицом: «Это действительно западный набросок. Мне неизвестно, откуда госпожа знакома с этим?» «Действительно набросок? - выразила она своё удивление. - Честно сказать, несколько лет назад на острове был иноземный миссионер, и он учил мою сестру различным поверхностным западным знаниям. Он также упоминал этот набросок». «Сюй Цзихуи, Сюй Цзихуи! Какими чертями тебя сюда занесло, я тебя еле нашёл. Корабль сейчас отплывает!» Про себя я ругал его за бестыжую сцену, но в присутствие прекрасной женщины я мог только сделать длинный вдох и выдох и ответить ему на его родном языке: «Ослы на этом острове не дали мне подняться на гору, сообщив мне, что старый дом на утёсе является священным местом». «Действительно? - вдруг сказала женщина, стоящая подле меня, на родном языке Питера. - Это моя вина, только островетяне очень преданные, пожалуйста, простите их». Питер только тогда обратил внимание на стоящую рядом со мной женщину. Он взглянул на неё и молча поздоровался, затем снова посмотрел на меня и странная улыбка появилась на его лице: «Сюй Цзихуи, это хозяйка Иволгового острова». Моё лицо застыло. А женщина сложила руки на груди, слегка поклонилась мне и улыбнулась: «Господин Сюй, моё имя Мужун Цян, я хозяйка Иволгового острова». ..... Я ни в жизнь не мог себе вообразить, что буду учить девчонку на острове рисовать. Серьёзно, сначала это было из чистого любопытства. Я дожил до двадцати шести лет - ещё довольно молодой; но с юности мне довелось повидать немало различных людей; я не посмею сказать, что я объездил весь мир, но я много где побывал. Я видел много благородных господ в столичном городе, и все они делятся на два вида: те, кто постарше и по-прежнему носят старую одежду, а их мысли и действия подобны трухлявой древесине; более молодые, расхаживающие в иноземной одежде каждый день и выучившие пару иностранных слов. Они думают, что они много знают о западных странах. Однако, им ничего не известно о наброске, не говоря уже о знание иностранных языков. К счастью, женщины среди них обеспечивали мою жизнь. Второй вид тем, что вешали мои работы у себя дома, показать свою принадлежность. Первые же тем, что делали мои работы целью для своих нападок. Обращаться с этими женщинами было проще некуда. К счастью, сегодня я увидел женщину, которая не относится ни к одному из этих видов. «Господин Сюй, а что о западной масляной живописи, рисуете ли Вы маслом?» А? Оказывается ещё существует в этой династии благородная госпожа, которая не знает, кто я такой? Восхитительно! «Немного рисую, но не слишком в этом искусен», - с улыбкой ответил я. В то же время, я подмигнул Питеру, предотвратив выражение удивления на его лице. «Господин Сюй слишком скромен. У меня есть младшая сестра, которая давно восхищается западным искуством живописи. Я надеюсь, господин Сюй найдёт возможным остаться здесь на несколько дней и научить её небольшим навыкам?» - женщина по-прежднему выглядела неподдельно искрене. Не может быть! Предложить мне учить маленькую девочку рисовать? Неужели, это мироздание играло со мной шутку? Прежде, чем я сказал нет, я услышал, как в стороне засмеялся Питер: «Госпожа острова, мой друг на пути в Гуанян. А Иволговый остров лишь временная остановка, и ему будет затруднительно остаться здесь надолго». Ты, проклятый иноземный дьявол, никто не посчитает тебя за идиота, если ты промолчишь! Я кинул ему взгляд и подолжил держаться в своей самой наилучшей манере. Я сказал: «Тем не менее, будет невежливо не принять Ваше приглашение. К тому же, мне в самом деле очень хочется подняться на гору и взглянуть на поместье Мужун... Я задержусь здесь на три дня!» «Благодарю Вас, господин Сюй! Я буду ждать Вас завтра в поместье в семь утра». Она была крайне рада, и она снова сложила руки и покланилась мне. Когда она подняла свои глаза, я увидел, что улыбающиеся глаза её были наполнены светом, я был поражён, в моём сознание пронеслось: должно быть это и есть та необычайная и редкая красота. Она взглянула на рисунок в моей руке и снова открыла рот: «Господин Сюй, моя сестра всегда была надменной и необузданной, и очень не просто быть её учителем, не заручившись её уважением. Позволите ли Вы мне взять этот рисунок, чтобы я могла убедить её, паказав ей его?» Случись такое прежде, я бы только усмехнулся на подобный запрос, но богам ведомо почему, я просто протянул ей его. После Мужун Цян ушла. Питер вдруг хмыкнул и сказал: «Ты пропал!» «Что ты имеешь ввиду?» - нахмурился я. Сукин сын косо взглянул на меня: «Я не скажу!» Шагая прочь, он махнул мне: «Я приеду за тобой через три месяца». «Ты оглох? Я сказал через три дня!» - зарычал я. «Гм... Я заберу тебя через три месяца». ..... Я ни в жизнь не мог бы подумать, что я буду увлечён чем-то кроме живописи. Серьёзно, сначала я всего-то хотел научить маленькую девочку рисовать. Когда на следующий день я прибыл в имение Мужун на вершине горы, никто на этот раз не остановливал меня на полпути. Когда мне встречалтсь островетяне, некоторые из них отходили в сторну и кланились. Этот остров действительно был очень простой, но как же далеко заброшен в прошлом! Поднявшись на вершину, я обнаружил, что поместье Мужун отличалось от других мест. Там не было ни главных ворот, ни ограды, ни даже привратника. Но если подумать, все остраветяне поголовно принадлежали семье Мужун, а поместье было окружёно со всех сторон морем, зачем было беспокоится о бесполезной ограде и только портить прекрасный вид. Я осмотрелся и обнаружил, что архитектура поместья Мужун была очень старомодной. Резьба на каменых орнаментах крыши и зеленовато-сером кирпиче в основании столбов была в стиле более чем столетней давности. Стоя там, я позабыл, что я был на изолированном острове, а мне привидилось, будто бы я вошёл в только построенный дом благородной семьи в самом начале династии. Я взглянул на свою одежду и был рад, что купил вчера у островетян несколько старомодных нарядов, иначе я бы чувствовал себя довольно странно в этом месте в иноземном, с узкими руковами, костюме. Только я подумал об этом, как из веранды сбоку вдруг выступила девушка и, казалось, удивилась, когда увидила меня, стоящего во дворе. В волосах у неё был старомодный гребень, лицо слегка припудрено; в розовой юбке, со сложеными в рукова руками, она была очень мила. В это время её абрикосовые глаза округлились от удивления, а вишнёвые губы были слегка приоткрыты, она, замерев, смотрела на меня, будто превратившись в деревянную статую. Я не мог слегка не улыбнуться: девушкам на этом острове, должно быть, редко доводится видить мужчин из вне, поэтому она так среагировала! Видя, что она так и не открыла рта, мне ничего не оставалось, как сказать: «Меня зовут Сюй Цзыхуи, вчера госпожа из семьи Мужун пригласила меня преподовать в вашем доме живопись. Могли бы Вы доложить обо мне?» Она казалась пришла в себя. Пока я ждал от неё ответа, я услышал тихий смех с другой стороны: «Извените за ожидание, господин Сюй, Иволговый остров простое место, пожалуйста, простите мою служанку». Я взглянул наверх и увидел Мужун Цян, она вышла с улыбкой на губах и циановом с белым платье, лишь чуть отличным по стилю от вчерашнего. Она посмотрела на меня и вдруг прикрыла свой рот рукой и улыбнулась: «Ваше платье сегодня сильно отличается от вчерашнего...» Я почувствовал себя немного неловко. Вчера на корабле у Питера я переоделся в одежду матроса и разгуливал в ней по острову. Это действительно сильно отличалось от сегодня. Всё, что я мог сказать на это, было: «В чужом селе следуй его обычаям». Она слегка улыбнулась и сказала: «Вам нет надобности этого делать». После она мягко позвала стоящую в стороне служанку: «Лань-эр, проведи господина Сюй в рабочую комнату во внутренем дворе». Затем она снова повернулась ко мне: «Моя сестра молодая и немного озорная, и если она неуважительна, пожалуйста, простите её. Если у Вас имеются какие-нибудь просьбы, пожалуйста, дайте мне знать, и я сделаю всё возможное, чтобы исполнить их. Однако, меня ещё ждут домашние дела, прошу извинить меня». Что? Почемы ты уходишь? Я смотрел, как Мужун Цян склонила голову в прощание и затем ушла. Я был совершенно пойман этим в расплох, и тут же расстроился. Когда я увидел Мужун Вэй, я понял значение ухмылки Питера. Эта учебная комната отличалась от остального поместья Мужун. Витражное стекло, эмалированые часы, цельная западная мебель и даже пианино в углу комнаты! Я посмотрел на младшую молодую госпожу в огненно-красном платье, сидящую за письменным столом, и осознал, что моё сегодняшнее переодевание было совершенно бессмыслено для Мужун Цян. А про себя я не мог не почувствовать раздражение, и не заметил любопытный взгляд Мужун Вэй. Вдруг я услышал, как Мужун Вэй сказала служанке: «Вы все свободны. Я не желаю, чтобы меня отвлекали, когда я буду учиться рисовать». Её голос с нотками своеволия и гордости был слишком отличен от голоса Мужун Цян. Я взглянул на неё, и, должен признать, она была очень красива, но эта красота была слишком острая и ослепительная, со странной силой, которая делала людей зависимыми, но меж тем удушающая. Как художник, я ценю такую красоту, но, как мужчина, я хочу избавиться от опасности, которую эта красота несёт в себе. Но на самом деле она ещё была ребёнком, направляясь в это самое время в мою сторону с озорной улыбкой. «Эй, как мне Вас величать? - она медлено по-кошачьи подошла ко мне. - Господин Сюй Цзыхуи или... блудный сын Сюй Тун?» «Ты... откуда Вы знаете!» - я едва не свалился с кресла. «Вы же такой знаменитый... - она надула свои губы, - каждый раз, как я наведываюсь в столицу, мне приходится слушать про Вас, как я могу не знать Вас? Мне помнится, вторая молодая госпожа главы Ведомства обрядов из-за Вас расцарапала лицо княжне Наньпин». «Так что, когда моя сестра принесла рисунок, я с первого взгляда знала, это Вы. Сейчас у всех в домах висят Ваши картины. Как я могла не узнать Вашу руку?» «Значит... Ваша старшая сестра знает, кто я такой?» - мои руки слегка задрожали, эта нежная и искренняя женщина... «Моя сестра? Откуда она может знать, кто Вы? - она уставилась на мою руку. - Моя сестра заперла себя на острове, её мышление столетней давности! К тому же, всё, что моей сестре известно о столице, рассказано ей мной. Полагаю, она приняла Вас за проезжего бедного художника». Я успокоился, но обнаружил более страшный факт: когда я стал так заботится о мыслях женщины? Надел одежду, которая ей нравится, принял манеру, которая ей нравятся, переживаю об её обмане и наслаждаюсь каждым моментом, проведённым с ней... А-а-а, я должно быть, рехнулся, я только вчера впервые встретил её. Когда Мужун Вэй увидела, что я молчал, на лице у неё появилась маленькая дьявольская улыбка: «Конечно, если Вам хочется, чтобы моя сестра узнала вашу личность, то нет ничего проще». Она бысло подошла к двери и крикнула: «Сестрёнка! Этот господин Сюй на самом деле...» «Эй! Вы! - я ринулся к ней и закрыл её рот рукой. - Скажите, какие Ваши условия?» «Вы такой умный, не удивительно, что они все влюбленны в Вас, - она откинулась мне в руки и подняла голову, и очаровательно улыбнулась. - Моя сестра сказала, что Вы останетесь только на три дня. Вы останетесь, пока я не научусь Вашей технике цвета, ха-ха, когда они все узнают, что Вы учили меня, они сойдут с ума от злости». Я бы ни в жизнь не подумал, что любить кого-то - это такая болезненая штука. ..... Сперва я думал, что мне просто достаточно тихо смотреть на неё. Каждый день Мужун Цян всегда приходила после полудня в учебную комнату и смотрела, как я учу Мужун Вэй рисовать. Мужун Вэй была сообразительным ребёнком. Я не знаю, из-за тщеславия ли или по какой-то другой причине, но она очень старалась. Каждый послеполуденный урок я мог видеть Мужун Цян, стоило мне лишь слегка повернуть голову. Она молча сидела со своей неизменной тихой улыбкой, а солнечный свет из окна образовывал разные оттенки теней на её лице, что придовало её лицу странноое искушение. Сперва я лишь изредка поглядывал на неё, но затем, казалось, соблазнившись, я поворачивал к ней свою голову снова и снова. В какой-то момент я был шокирован своей собственной грубостью, потому что её глаза уже не были спокойны, а выражали удивление. Я спешно опустил голову, но всё же тайно, уголком глаза, не мог не очертить её силует. Так, день за днём, прошли три месяца. Это ни к чему не могло привести, и эта сладкая пытка сводила меня с ума. Мне стоит уехать, я уезжаю, я должен уехать. После долгих колебаний я наконец-то зашёл в учебную комнату Мужун Цян. Я ожидал, что увижу её сидящей с бмагами за письменным столом. И не ожидал, что вместо она будет держать причудливую чёрную птичью клетку и, смеясь, забавляться с резвой иволгой внутри. Это выражение было таким расслабленным и уютным, таким отличным от того, что я видел в прошлом, но таким милым. «Господин Сюй? - она слегка удивилась моему приходу, но, быстро откинув удивление, поставила птичью клетку и подошла ко мне с улыбкой. - Что-то случилось?» Глядя на её неизменную улыбку, я почувствовал боль в груди. Боюсь, я даже не так хорош в её глазах, как эта иволга. «Госпожа, я долго пользовался гостеприимством острова. Теперь же, когда вторая молодая госпожа овладела навыками живописи, думаю, пришло время для моего отъезда». «Вы хотите уехать? - её глаза потемнели. - Отчего господин Сюй в такой спешке... Допустили ли мы где упущение?» «Нет...» «У господина Сюй возникли некие срочные дела?» «Нет...» «Тогда, могу я попросить Вас остаться ещё на несколько дней... я...» - она, казалось, была взволнована и хотела что-то сказать, но не сказала. «Я... тогда я побеспокою Вас ещё несколько дней», - видя её смущённое выражение, моё сердце пришло в восторг, и я согласился с ней. ..... «Ты пропал», - снова сказал мне Питер эти слова, когда снова вернулся на Иволговый остров. «Да, я пропал», - я упал в нежные глаза Мужун Цян и пропал навсегда. «Ты ещё пожалеешь», - вздохнул Питер. «Нет...» «Да. Ты ястреб, тебе летать по миру. Этот Иволговый остров никогда не станет твоей целью». Питер ушёл. Я вернулся в комнату и взялся за кисть. «Большой брат Сюй, расскажите мне ещё о Ваших морских путешествиях!» - в комнату радостно вбежала Мужун Вэй. «Не сегодня, я немного устал». «Это... Что это? - она в сомнение смотрела на картину передо мной. - Это ведь моя сестра? Вот это её птичья клетка! Большой брат Сюй, Вы такой изумительный! Выглядит совсем как живая!» Девчонка смотрела на меня с восхищением, бормоча о своей сестре и этой странной птичей клетке. Вдруг, она тихо сказала: «Большой брат Сюй, я очень беспокоюсь о моей сестре». «Почему?» «Иногда мне кажется, что моя сестра, как иволга в этой птичей клетке, пойманая в ловушку на этом острове». «Если она захочет покинуть остров, кто может остановить её?» «Её сердце в клетке, она была в заточение на острове всю свою жизнь, скованая семьёй Мужун!» Кисть в моей руке выпала и покатилась по полу. «Я не хочу быть как она. Я хочу уехать отсюда. Мир за пределами острова ждёт меня. Даже если я и люблю свою сестру, а она любит меня, я всё-равно однажды непременно покину остров», - она стояла в огненно-красном платье, её голова поднята к небу, будто она загадала желание Небесам. Её слова били по мне словно молотом. Я понял тогда. Моя судьба с Мужун Цян была обречена с первого момента нашей встречи. Как бы ни любил её я, и люби она или нет меня. Однажды появится мужчина, который будет жить вместе с ней на этом маленьком острове, а я один, свободный как ветер, буду бороздить мир. ..... Я бы ни в жизнь не подумал, что буду ассоциироваться со словом «похититель». Серьёзно, вначале я просто хотел, чтобы она была счастлива. Я продолжал рисовать эту картину, потому что знал, что я покину остров. Однажды на остров прибыл Жэнь Сыцюн. Я знал его, и он был одим из тех мужчин, которых так любят обсуждать столичные дамы: красивый, богатый и многообещающий. Он, естественно, знал меня. Когда он увидел меня на этом острове, он лишь слегка приподнял одну бровь и ничего не сказал. Люди на острове говорили, что он влюбился в Мужун Вэй с первого взгляда. Я охотно поверел этому. Мужун Вэй была умна и красива. Она вполне заслужено способна сводить мужчин с ума. Каждый день Мужун Вэй продолжала приходить ко мне, брала меня за руку и просила рассказать ей истории из внешнего мира; брала мой карандаш и просила порисовать для неё. Её сестра также приходила часто, и она казалась немного обеспокоеной, быть может, из-за того, что я был слижком близок с Мужун Вэй, или быть может... нет, мне стоит думать в этом направление. Я любил эти дни. Она будет сидеть и наблюдать наши тихие разговоры с Мужун Вэй или же бережно собрёт каждый мой набросок. Иногда, по настоянию Мужун Вэй, она сыграет на пианино (я знал поэтому, что она умела играть на пианино). Она не играла так хорошо, как её младшая сестра, возможно, потому что у неё не было времени для практики, но для меня эта музыка была, как музыка с Небес. Иногда на острове я встречал Жэнь Сыцюна, он был так холоден, но его глаза выдавали мужскую ревность. Я горько улыбался про себя, я люблю не ту женщину, которую ты думаешь. Тебе нет нужды ревновать. Кто знал, что позже я действительно дам ему достаточную причину меня ненавидеть. ..... В один из дней была заключена помолвка между Мужун Вэй и Жэнь Сыцюном. «Большой брат Сюй, заберите меня отсюда!» - несколько дней спустя, поздним вечером, в мою комнату как огонь ворвалась Мужун Вэй. «Забрать куда?» - я смотрел на её взволнованное лицо в замешательстве. «С острова, куда угодно, если это не Иволговый остров!» «О, Вы собираетесь сбежать со мной?» - засмеялся я, она была таким ребёнком. «Сбежать с Вами? Что? Не думайте об этом таким образом, Вы мне совсем не нравитесь», - её глаза вспыхнули. «Будьте умничкой, не делайте этого, - вздохнул я. - Жэнь Сыцюн хороший человек, не говоря уже о том, как будет грустить Ваша сестра, если Вы сбежите». «Пусть она лучше грустит, чем из-за меня станет монахиней!» «Что Вы имеете ввиду?» - Моё сердце сжалось, как я грубо схватил её за руку. «Я подслушала тайком, как моя мама с сестрой говорили, что самое важное родовое правило Мужун - это разница между высшим и низшим, старшим и младшим. Моей помолвкой с Жэнь было нарушено правило, по которому младжей сестре не дозволено первой выходить замуж. Старейшины в столичном городе выступили против этого брака и требуют разорвать помолвку». «Но моя сестра сказала, что брак не может быть отменён. И если будет необходимость соблюдать это правило, значит, что старшей дочери надо стать монахиней и следовать Будде. Тогда младшей сестре позволительно выйти замуж вперёд старшей». «Что за нелепость, что до сих пор существует подобная дикость!» «У благородных семей всегда есть какие-нибудь глупые и абсурдные правила, - с ненавистью сказала Мужун Вэй. - Большой брат Сюй, я знаю свою старшую сестру, как только что-то касается меня или Иволгового острова, она готова сделать всё что угодно». Я вспомнил равнодушное лицо женщины и осознал, что Мужун Вэй говорила правду. Она была действительно такой женщиной, которая разбивала сердца... моё сердце. «Моя сестра всегда любила меня больше всего. Если я скажу ей, что мы любим друг друга, она сделает всё для того, чтобы помочь мне. Как только мы сбежим, этому браку будет конец, и с ним абсурдну родовому правилу, и сестре не будет надобности становиться монахиней!» - Мужун Вэй смотрела на меня и продолжала говорить о своих планах. Долгое время спустя, я ущипнул её за лицо: «В своей жизни я сдеал много непых вещей, но по сравнению с этим, все они мелкие шалости... хорошо, я увезу Вас с острова! Только представить лицо Жэнь Сыцюна, когда он узнает об этом. Это даже забавно, ха-ха-ха!» ..... Вечером в день нашего отезда, пришла она. Лицо её было бледным, как бумага, но глаза необычайно яркими. Она поклонилась мне и тихо сказала: «Господин Сюй, я уважаю Вас и уверена, что Вы позаботитесь о моей сестре... Дорога впереди далека и туманна, пожалуйста, берегите себя». Я прошёлся по ней взглядом и наконец не смог сдердаться и обнял её, тихо вздохнув ей на ухо: «Прости...» Я отпустил её и вложил в её руки картину. Улыбнулся и повернулся, чтобы уйти. ..... Я никогда не спрашивал её, любит ли она меня, как и не думал, что мой побег с Мужун Вэй действительно повлияет на неё. Я очень эгоистичен. Я знал, что мне было суждено оставить её. «Побег» только делал её и мою жизнь более связанными и не давал ей забыть меня. Вот и всё.

http://tl.rulate.ru/book/76945/2299446