Готовый перевод The Eldest Daughter Walks Down The Flower Path / Старшая дочь идет по цветочному пути: Глава 24. Разве мне можно? (2)

В поместье маркиза она могла спать на толстом матрасе с двумя слоями одеял.

Одеяла были наполнены только мягкими утиными перьями, поэтому казалось, что она спит на облаках.

Не было боли от того, что ее кости прижимались к твердым доскам, и она не была похожа на кусок ветчины со связанными руками и ногами во время сна в гамаке. Когда она просыпалась в этих пуховых одеялах, они не превращались в замерзшие, издавававшие звук трескания.

Разбуженная мягким солнечным светом, струящимся сквозь мягкие шифоновые занавески, перья, пахнущие лавандой, заставляли ее чувствовать, что она обнимает свет на этой кровати. Она не могла поверить, что может так вертеться на мягкой кровати по утрам...!

Радис решила.

— Даже если я уйду из маркизата, я буду жить — несомненно, буду! Мне нужно будет купить шерстяные матрасы и пуховые одеяла…!

Радис раздвинула шторы и открыла окно.

Пропитанный росой и сияющий под серебристым блеском, сад был так прекрасен, что с ее губ естественно вырвались восклицания. Она стояла у оконной рамы и наслаждалась прохладным ароматным утренним воздухом. И на этом ее роскошь не закончилась.

— Леди Радис, вы встали?

Она не знала как, но как только Радис просыпалась, служанки маркиза сразу понимали это и приносили ей воды, чтобы она умылась.

Умыв лицо теплой водой с ароматом цветов, она видела, что ее ждет завтрак.

Еда маркизата.

Учитывая это, Радису почему-то хотелось продержаться здесь хотя бы два года.

Брендон, шеф-повар маркизата, по скромному мнению Радис, был гением.

Когда Радис страдала от простуды, Брэндон готовил для нее блюда, помогающие ей почувствовать, что она может подняться с постели, даже если будет умирать.

Лимонный щербет, который легко проходил через горло, карамельный пудинг, таящий на кончике языка, яблочные пироги, испеченные с большим количеством корицы.

Когда Брендон, мужчина с пышными усами, щедро поливал пудинг карамельным сиропом со специями, сказав, что это поможет ей от простуды, Радис услышала ангельский звон, похожий на колокольчик, доносящийся над головой шеф-повара.

И сегодня Брендон демонстрировал свою гениальность на блюдечке.

Легкий бутерброд был набит соленой ветчиной и хрустящими овощами, а рядом с ним стояла тарелка сладкого каштанового супа. Конечно, оба блюда были такими вкусными, что она хотела плакать.

В последние дни, поскольку она с нетерпением ждала завтрака, ее глаза открывались на рассвете.

После удовлетворительной трапезы Радис налила чашку чая, заваренного из высококачественных листьев, и в чашке был ломтик лимона. Сладкий вкус распространился у нее во рту, когда она сделала глоток, и его теплота распространилась и внутри нее.

— Ха-а…

Почти вздрагивая, плечи Радис задрожали от счастья.

В прошлом она не знала, сколько удовольствия могут принести в жизнь еда, одежда и кров.

Слишком велико было чувство счастья, что не верилось, что оно пришло случайно.

— Если это не отпуск, то я не знаю, что это такое.

Облакоподобные кровати и солнечные комнаты. А также вкусные блюда, принесенные прекрасными служанками, которые заставляли Радис задуматься, а не ангелы ли они на самом деле.

Ей стало жаль себя, когда она вспомнила, как сварливая Ирэн раньше приносила ей еду.

Самое главное, что здесь не было Маргарет, которая часто приходила к ней и оскорбляла словесно и физически, не было Дэвида, который сыпал саркастическими замечаниями и ссорился всякий раз, когда их взгляды встречались, не было Юри, которая разворачивалась и игнорировала Радис, завидев ее.

И не было Зейда, который вроде бы ничего плохого не делал, но на самом деле был причиной всех семейных проблем.

— Теперь, когда я не в семье Тилрод, мне кажется, что я наконец живу.

Другие люди испытывают страдания после ухода из дома, и они будут тосковать по этому месту, потому что будут скучать по своим семьям. Однако для Радис она чувствовала себя больной и усталой, просто произнося слово «Тилрод» своими губами.

Она покачала головой, чтобы избавиться от мыслей о семье Тилрод.

Затем она открыла письмо, полученное от ее учителя Армано, которое ей принесла служанка.

[Моя самая хорошая и милая ученица Радис,

Мое сердце наполняется одновременно и радостью, и печалью, когда я слышу, что ты теперь в маркизате Рассел.

Моя радость проистекает из уверенности в том, что ты будешь жить лучше в любом месте по сравнению с домом Тилрод, но мое горе происходит от моей собственной беспомощности. Я не хотел уходить, не сумев помочь тебе.]

Радис улыбнулась, потому что почти могла слышать голос своего учителя.

Учитель Армано больше походил на барда, чем на рыцаря.

[Я хотел бы обучить тебя лучше, тебе будет трудно учиться по письмам.

Но для меня это серьезный вызов, поскольку мне бесконечно интересно попробовать выражать все с помощью подходящих слов.

Прежде всего, ты должна задействовать свою жизненную силу и сущность своей воли, чтобы почувствовать свой поток маны.

Заклинание — это первый шаг.

Обычно его сотворяют через руку.

Чтобы объяснить это, мне, возможно, придется писать об этом с момента захода солнца до момента, когда восходящая звезда достигнет зенита неба.

А, тебе не нравится это выражение? Оно более поэтично, чем просто сказать «всю ночь напролет».

Так или иначе, сначала проведи ее через свою руку, а затем через твое оружие. Однако в тот момент, когда я попытался объяснить это письменно, я почувствовал ограниченность своего словарного запаса.

Меня окружило холодное чувство отчаяния и беспомощности, заставившее отложить перо.

Если ты достигнешь этого уровня, ты сможешь получить печать рыцаря-мага.

Но ты уже знаешь, что это не цель рыцарей, верно?

Тебе нужно будет пройти только этот уровень, ибо путь рыцаря постоянно ведет к преданности, которая укрощает собственный гнев, чтобы идти по пути чести. Ты должна помнить об этом.]

Радис с улыбкой читала строчки в письме Армано.

Армано был самым выдающимся человеком, которого она встречала.

Когда она ничего не знала, он был тем, кто открывал ей на мир глаза и расширял ее кругозор, и только прислушиваясь к Армано она могла правильно что-то понять.

Радис продолжала читать свое письмо.

[Существуют различные методы тренировки для очищения и обогащения Ян, хотя я думаю, что тебе еще рано о них знать.

Но, моя милая ученица, чтобы удовлетворить твое любопытство тем, что сияет, как самая яркая звезда на вечернем небе, я скажу тебе, что основа тренировки твоей маны — деликатное обращение с ней.

Тот факт, что я не могу выразить все это в письменной форме, также вызывает у меня сладкое чувство поражения.]

Вунн, ууунн.

На кончике правого указательного пальца Радис трепетала красная, пламенная капля маны, издавая волнообразный звук. И на это Радис написала в письме: «Этого более чем достаточно, учитель».

[И о связи между камнем маны демонических зверей и чистой маной, о которой ты спрашивала.

Я не знал, что у тебя есть такая странная сторона.

Ты милая ученица.]

— Значит, учитель не знает.

Письмо затрепетало в руке Радис, и она перевернула его.

[Я хотел уехать на юг, чтобы встретиться с тобой еще раз, однако сначала мне нужно сделать кое-что срочное, потому что срок, который я обещал моему боссу, уже давно истек.

Но моя самая милая, самая хорошая, самая очаровательная ученица, я готов помочь тебе в любое время, когда бы тебе ни понадобилось.

Если тебе нужна моя помощь, пришли мне письмо в любое время.

Не будь слишком нетерпеливой к тому дню, когда мы снова увидимся.]

Радис аккуратно сложила письмо Армано.

— Хм…

Затем она взяла чайную ложку, лежавшую на столе.

Шу. Сотворенное пламя окутало чайную ложку.

Она сосредоточила свое внимание на кончиках пальцев.

Она уже знала, как управлять маной. В своей предыдущей жизни она уже создала ядро ​​маны и научилась использовать ману на практике.

У маны не было ни формы, ни очертания, но в зависимости от того, как с ней обращаться, она становилась более опасным оружием, чем любое другое.

Тогда ее мана была для нее острым как бритва мечом. Это было оружие, которое она использовала для борьбы со всем, что на нее надвигалось. Она бесконечно владела своей маной и оттачивала ее достаточно хорошо, чтобы она стала острее, чем что-либо еще.

— Мм.

Радис опустила подбородок, когда подобная пламени мана окутала всю чайную ложку, выглядя так, как будто две субстанции сливались. Ее это не удовлетворяло, но даже с этой чайной ложкой она смогла бы добраться до середины леса монстров.

— Во-первых, полагаю, что количество маны, которое у меня есть, достаточно велико. Дело было не в том, что в ту ночь мне не хватало маны, а в том, что мое тело не смогло с ней справиться.

Радис собрала свою ману. Затем чайная ложка, не выдержавшая давления маны, треснула! И разломалась пополам по вертикали.

— Ак!

Подняв разломанную на две части чайную ложку, Радис опешила, почувствовав, как по ней стекает пот.

Она просто управляла маной, которую сама вызвала, но не думала, что дойдет до такого.

— Она может быть дорогой… Нет, не может ведь, да?

У Радис не было другого выбора, кроме как засунуть ее под ковер.

— Я выброшу ее позже, когда буду уходить.

Радис подняла чашку и допила оставшийся чай, взглянув на часы. Приближалось время ее встречи с маркизом Расселом.

Выражение ее лица стало немного мрачнее.

* * *

— Радис…!

Шея Ива Рассела залилась краской, а дыхание сбилось.

— Почему ты упрямишься? Разве ты не знаешь, как это важно?

При словах Ива Радис покраснела и избегала его взгляда.

— Да, не знаю. Не понимаю, почему Ваше Превосходительство так зациклены на этом. Неужели это так важно?

Никто этого не видел, но лоб Ива Рассела нахмурился, но снова разгладился.

— Просто потерпи это хоть раз.

— …Вы сказали это в прошлый раз, а это уже второй раз.

Тело Ива Рассела содрогнулось от нытья Радис.

В конце концов, из-за того, что он стал таким нетерпеливым, он взял на себя смелость расстегнуть первую пуговицу на ее рубашке.

Властным тоном, замаскированным вежливостью, он тихо прошептал.

— Радис, разве тебе не нужно отплатить за еду?

http://tl.rulate.ru/book/59234/1806280