Готовый перевод The Prestigious Family’s Young lady and the Farmer / Девушка из богатой семьи и фермер: Глава 11

Ян Тэчжу до самого дома думал о том, как убедить свою семью и поговорить о своем браке. Он уже подошел к воротам, но не смог придумать ни одной причины...

В деревне Луося финансовое положение семьи Ян можно считать очень хорошим; это можно было понять по семейному дому. Прямо напротив входа находился большой дом с черепичной крышей с тремя комнатами, по бокам которого располагались два дома, также сделанные из кирпича и черепицы, а справа находились три глинобитных дома и один незавершенный жилой дом. Один из них использовался как кухня, а два других – для хранения сельскохозяйственных инструментов, а также как кладовая для зерна.

Деревня Луося не была богатой; таким образом, если семья могла построить большой дом, с черепичной крышей, ее можно было бы рассматривать как семью с очень хорошим финансовым положением.

Двор семьи Ян очень большой; стены двора сложены из сырцовых кирпичей. Курятники и коровники находились на переднем дворе, а свинарник и огород – на заднем дворе.

Ян Тэчжу вошел во двор; в доме было необычно тихо.

Младший сын старшего брата, Ян Эрлан, появился из ниоткуда и крикнул:

– Второй дядя, дедушке и бабушке есть что сказать вам, они ждут вас в главной комнате, – сказав это, он снова исчез, как струйка дыма.

Ян Тэчжу кивнул, поднял занавеску и вошел в главную комнату.

Казалось, что вся семья собралась в комнате. Старый отец Ян сидел на кане¹, скрестив ноги, и курил сухой табак. Мать Ян Тэчжу, Хэ Ши, сидела рядом с ним. Его младшая сестра Ян Эрмей прижималась к матери, его старший брат Ян Тэшуань и старшая невестка Ван Ши сидели на краю кана. Его четвертый брат Ян Сюэчжан сидел в углу кана со спокойным лицом, а его третий младший брат Ян Тэгэнь и третья невестка Яо Ши стояли рядом.

Когда Ян Тэчжу вошел, он столкнулся с такой сценой, где все его ждали; он внезапно почувствовал дискомфорт в своем сердце – его третий младший брат Ян Тэгэнь многозначительно посмотрел на него, полный забот...

Ян Тэчжу предполагал, что семья, возможно, поднимет шумиху, когда узнает, но он не ожидал, что столкнется с такой ситуацией по возвращении.

Это значит, что люди, которые вместе ходили на рынок, что-то сказали семье, когда вернулись...

– Ты, недостойный проклятый ребенок, люди говорят, что ты потратил двадцать таэлей серебра, чтобы купить какую-то девку. Скажи мне, правда это или нет? – Хэ Ши проявила инициативу и спросила его, как только он вошел, указывая на его нос.

Ян Тэчжу был простым, честным и откровенным по своей природе. Поскольку сам не мог придумать, как сказать матери, когда она спросила, он просто признался. Он не собирался скрывать это от своей семьи, тем более это дело нельзя было скрыть.

– Да.

Как только он это сказал, в него полетела чашка чая. Она ударилась о его плечо, отскочила, упала на пол, сделала круг и перекатилась в сторону. Резкий звук катящейся по полу чаши казался исключительно резким в тихой комнате…

Ян Тэчжу знал, что мать определенно не погладит его по головке, когда он вернется, но не ожидал, что это будет так.

Как только они услышали признание Ян Тэчжу, вся комната внезапно взорвалась.

Старший сын Ян Тэшуань, его жена Ван Ши, Хэ Ши и Ян Сюэчжан смотрели на него в ярости, как будто хотели его съесть.

– Второй брат, ты ведь не дурак? Тратить двадцать таэлей серебра на женщину? Какая женщина стоит двадцать таэлей? – это был ошеломленный голос старшей невестки, Ван Ши.

Двадцать таэлей серебра было достаточно, чтобы купить два акра хорошей земли!

– Второй, может у тебя еще найдется немного деньжат для своего брата, чтобы и мне купить женщину? – это был эксцентричный тон Ян Тэшуаня.

Хотя старый отец Ян не произнес ни слова, тем не менее, на его лице было написано неодобрение, когда он сидел, заправляя табак в трубку.

У фермера могло быть сбережений на двадцать таэлей серебра только после того, как он бы не ел и не пил в течение нескольких лет.

– Ты недостойный ребенок! У тебя еще хватает смелости признать это! – Хэ Ши в гневе хлопнула по столу кана, взяла еще одну чашку и разбила ее.

На этот раз Ян Тэчжу не уклонился; таким образом, чашка прямо ударилась об его голову, и чай пролился на него. Чай, который обычно пьют деревенские жители, разлился по его голове и лицу, сделав его жалким. К счастью, он давно остыл и не обжег его.

Хэ Ши не дала Ян Тэчжу возможности что-то объяснить, она хлопнула себя по бедру и начала выть: 

– Тебя нужно поразить молнией и разрезать на две части, этот проклятый должен быть обезглавлен. Ты тратишь столько денег, чтобы купить девку. Ты хочешь довести свою мать до смерти…

Хэ Ши чувствовала себя очень несчастной; это было двадцать таэлей из сияющего белого серебра. При мысли о двадцати таэлях сердце Хэ Ши залилось кровью, а ее проклятия стали еще более жестокими.

Ван Ши вздохнула и сделала вид, что очень обеспокоена.

– О, дорогой второй брат, посмотри на себя, ты действительно рассердил маму.

Ян Тэшуань занял позицию старшего брата:

– Второй брат, ты видишь, что рассердил мать, почему бы тебе быстро не встать на колени и не признать перед ней свою ошибку?!

Ян Тэгэнь также с беспокойством посмотрел на Ян Тэчжу:

– Второй брат, тебе следует поторопиться и признать свою вину перед нашей матерью... «Чтобы она не продолжала создавать больше проблем», – оставшуюся половину предложения он не осмелился произнести.

Ян Тэчжу изначально хотел признать свою ошибку.

В конце концов, он был неправ. Он потратил так много денег, не обсуждая это со своей семьей. Хотя он сам заработал это серебро.

Но как только он вернулся, он столкнулся с такой сценой.

Более того, ему даже не дали возможности объяснить.

Кроме того, его ругали и били; внезапно он почувствовал обиду в своем сердце. Он оставался упорным и не проронил ни слова.

Когда Хэ Ши увидела, что ее сын не признал своей ошибки и на его лице не было выражения раскаяния, она взвыла еще громче.

– Ты недостойный ребенок, ах! Ты ничтожная зараза, я, эта старушка в то время, не должна была тебя рожать; Я должна была утопить тебя в ночном горшке, когда ты родился... Предки, подойдите скорее и посмотрите, этот бесстыдный потомок до смерти приводит в бешенство свою старую мать, – голос Хэ Ши был слишком громким, поэтому во всей комнате было слышно только ее.

Ян Тэчжу опустил голову и неподвижно стоял, позволяя ей ругать его, но его кулаки, постепенно сжимались, а вены на лбу вздулись.

– … Ты расточитель, твой кишечник должен быть проткнут, а твой желудок должен гнить, почему бы тебе не пойти к черту? Я, эта старушка, родила тебя, просто, чтобы рассердить себя.

Старый отец Ян в конце концов не смог больше выносить глупости своей жены и постучал трубкой по столу.

– Старуха, о чем ты болтаешь! Если хочешь говорить, говори вежливо. И даже не боишься, что услышат посторонние, как можно так ругать собственного сына! 

Но Хэ Ши никогда не уважала его, как только старик сказал это ей, она в ярости вскочила со «свистом», набросилась на него и начала избивать старого отца Яна.

– Проклятый старик, как ты смеешь меня ругать? Ты ругаешь меня, почему бы тебе не пойти отругать своего доброго сына, это двадцать таэлей серебра... 

Подумав об этом серебре, сердце Хэ Ши так сильно заболело, что ее расстроенное лицо сморщилось, как цветок хризантемы.

Увидев бьющуюся старую пару, сыновья, невестки и дети рядом с ними поспешили разнять их. Хэ Ши сидела на кане, тяжело дыша, и рыдала:

– Не было ни одного дня, чтобы старые и молодые не издевались надо мной, таким же образом вы можете просто вытащить меня и похоронить, – Хэ Ши сказала это, а люди рядом с ней не осмелились заговорить.

Конечно, было исключение, и это был как раз четвертый сын семьи Ян, Ян Сюэчжан. По самому его имени можно было понять его положение в семье. Он был единственным для Хэ Ши и ее драгоценностью. Он – слава семьи Ян, будущее семьи Ян! Конечно, все это были высказывания Хэ Ши, другие не открывали рта, но втайне все презрительно фыркали.

– Хорошо, мама, прекрати создавать проблемы, давай сначала поговорим о том, что делать с платой за обучение.

Лицо Ян Сюэчжана было полно нетерпения. Он вернулся с намерением забрать деньги, но кто бы мог подумать, что он столкнется с такими событиями.

– Верно, верно, плата... 

Как только Ян Сюэчжан упомянул об академической плате, Хэ Ши поспешно перестала выть, поправила одежду и села как следует.

Как будто человека, который минуту назад плакал, говоря, что муж и сыновья издеваются над ней, вообще не существовало. Ее способность быстро менять свое лицо лишала людей дара речи.

Хэ Ши повернулась, указала пальцем на нос Ян Тэчжу и строго спросила:

– А как насчет платы за обучение твоего брата? Есть ли в мире такой старший брат, как ты? Взять деньги, предназначенные для твоего брата, на покупку девки? Не боишься, что над тобой будут смеяться посторонние? Сын нашей семьи Ян упал так низко, что ему приходится покупать девку? 

Последовательные вопросы Хэ Ши заставили Яна Тэчжу, который был очень огорчен, почувствовать себя еще более опустошенным в глубине своего сердца.

Он знал, что мать всегда была пристрастна к старшему, либо к четвертому брату, но никогда не думал, что она будет настолько предвзятой. Бояться смеха посторонних? Бояться смеха посторонних…

Ему было уже за двадцать, а она никогда не собиралась вызывать для него сваху? Не то чтобы Ян Тэчжу не понимал смысла сплетен некоторых людей. Он все понял; он не был глуп. Просто не хотел думать об этом слишком глубоко. Они все из одной семьи, так какой смысл в таком явном разделении? 

Что касается брака, Ян Тэчжу чувствовал, что у его родни не было этих мыслей. Он также чувствовал, что еще не нашел ту самую, и собирался подумать об этом еще через два года.

Но теперь у него была та, которая ему искренне нравилась. Просто нужно было потратить немного серебра.

По возвращении его сразу же раскритиковали; кроме того, мать прокляла его, чтобы он был поражен молнией, что она не должна была родить его и должна была утопить его в ночном горшке.

Теперь она просила у него денег для четвертого брата...

Разве он не может потратить заработанные деньги на себя? Должен ли он отдать все это четвертому брату, чтобы он использовал их как плату за обучение?

Если он потратит их на себя, то он должен быть обезглавлен и перестанет быть родным сыном, но отдать их четвертому брату – сделает его родным?

Надо сказать, мысли этого ребенка были реальными фактами.

В душе Хэ Ши думала именно об этом.

– Почему ты не говоришь? Скажи мне, что делать с учебой Сюэчжана?

– Плата за обучение четвертого брата? – Ян Тэчжу вытер чай с лица, поднял голову, посмотрел на Хэ Ши и сказал низким и хриплым голосом, – Мама, разве у Вас нет серебра?

Его мать обладала финансовой властью в семье, и также собирала серебро с семейного урожая.

Обычно серебро, полученное от продажи добычи, на которую он охотился в горах в свободное время, а также серебро, которое получал от периодической работы рабочим, отдавалось матери, что составляло по крайней мере несколько десятков таэлей. Кроме того, существовала форма продажи урожая с семейной фермы за серебро.

Ян Тэчжу не верил, что мать не может достать несколько таэлей серебра для оплаты. Все это время отсутствие денег было просто предлогом, чтобы заставить его подняться на гору.

– Серебра? Откуда у меня может быть серебро? – взорвалась Хэ Ши, – У меня нет денег. Каждый день все едят и пьют столько, даже деньги на похороны этой старушки съедаете вы все. Вы, ребята, знаете, что только, как есть, есть и есть каждый день. Вы все едите и пьете, пока мы не станем бедными... 

Затем она снова начала выть, но любой мог сказать, что она меняет тему.

–Ты неподобающий сын, чтоб тебя убили тысячью ножами, ты не даешь этой старушке серебра, вместо этого ты собираешься загнать эту старушку в гроб...

п.п. Кан¹– традиционная система отопления в крестьянских домах северного Китая и Кореи. Типичный кан представлял собой широкую кирпичную или глиняную лежанку, внутри которой по специально проведенным каналам проходил горячий воздух от печи одновременно являясь дымоходом.

http://tl.rulate.ru/book/46147/1125338