Готовый перевод The Prestigious Family’s Young lady and the Farmer / Девушка из богатой семьи и фермер: Глава 4

Прошло десять дней.

Все это время они были заперты в повозке круглосуточно, и выходить им разрешалось только для того, чтобы облегчиться. Торговка Цянь давала им меньше еды и воды. Кроме того, повозка тряслась из-за неровной дороги. Таким образом, за короткий промежуток времени все выдохлись.

Те немногие девушки, которые ревели целыми днями, перестали плакать, вероятно, из-за отсутствия сил.

Линь Цинь Ван тоже не чувствовала себя лучше, она была утомлена, ее силы исчерпаны, она хотела пить и есть, но все еще находила время, чтобы пошевелить ногами и ступнями в ограниченном пространстве.

По пути она услышала обрывки слов из разговоров других девушек. Она узнала, что торговка Цянь перевозит их на север, чтобы продать. Большинство девушек здесь были служанками, которые работали в богатых семьях, тем или иным образом обидели своего господина — кто-то из них совершил ошибку, кто-то — преступление, а немногие девушки осмелились залезть в постель своего господина, оскорбив при этом наложницу, и так далее. Таким образом торговка Цянь собрала всех людей, которые не могли больше оставаться в столице, чтобы продать их на севере.

Каждый раз, когда их выпускали из повозки, Линь Цинь Ван украдкой осматривала окрестности. Хотя она не могла многого рассмотреть, она все равно не жалела усилий. Она также намеренно или случайно спрашивала о происходящем снаружи.

В конце концов, первоначальная владелица тела выросла на заднем дворе. Единственный раз за 16 лет своей жизни она вышла из дома, когда ее младшая предложила ей зажечь благовония, и именно тогда она была обманута. Таким образом, она понятия не имела, как выглядит реальный мир.

Линь Цинь Ван всегда планировала, прежде чем что-то предпринять. Она не стала бы действовать вслепую, не зная, что происходит снаружи, или не будучи полностью уверенной, что сможет сбежать. Поскольку все было иначе, чем в ее предыдущей жизни, она не хотела сделать неверный шаг и сожалеть об этом всю свою жизнь.

Более того, в ее нынешних обстоятельствах ей было трудно сбежать. Каждый раз, когда она выходила, ее тщательно охраняли старухи, окружали слуги и наемные головорезы. Кроме того, повозка, в которой она была заперта, находилась в центре каравана. Таким образом, о побеге днем не могло быть и речи, и единственная возможность спастись — была ночью. Большой караван, такой как у них, не может останавливаться посреди городов, поэтому они могут делать остановку только в пустынных районах за их пределами, чтобы поспать. Но ей все еще нужно было работать над планированием своего побега...

Действия Линь Цинь Ван не привлекли особого внимания со стороны окружающих, но Сяо Хуа, сидевшая рядом с ней, обратила на нее внимание.

В ту ночь, когда другие заснули, она легонько толкнула Линь Цинь Ван. Она знала, что та еще не спит.

— Ты хочешь сбежать, — ее голос был тихим, тон не был вопросительным, а скорее утвердительным. Большие черные глаза Сяо Хуа слегка блестели в темноте.

Линь Цинь Ван помолчала мгновение, а затем утвердительно кивнула:

— Да.

Проведя вместе последние несколько дней, она и Сяо Хуа постепенно познакомились друг с другом, иногда они даже сидели вместе и болтали некоторое время. Она знала, что Сяо Хуа умна. Более того, они обе были как родственные души, со схожим темпераментом. Так что, если бы она хотела сбежать, она бы не стала скрывать это от нее.

— Ты ведь не служанка, а молодая госпожа из какой-то богатой семьи, верно?

Линь Цинь Ван была поражена и ничего не сказала.

— Хе-хе. Думаешь, как я догадалась?

Глядя на слабый лунный свет, пробивающийся через окно повозки, большие глаза Сяо Хуа загорелись, когда она ответила, не дожидаясь:

— Интуиция и восприятие.

Линь Цинь Ван молчала и смотрела ей в глаза. Она знала, что Сяо Хуа есть что сказать ей; иначе она не стала бы ждать до полуночи, когда все погрузится в глубокий сон.

— Знаешь сколько раз меня так продавали?

И снова Сяо Хуа не стала ждать ответа и продолжила:

— Пять раз. Когда мне было шесть лет, мой родной город был затоплен. Мой отец сам продал меня, а это уже пятый раз, — ее голос был полон сарказма и превратности, не свойственных ее возрасту, — в первый раз меня продали купеческой семье. В то время я была маленькой, худощавой и малоценной, поэтому меня продали за два серебряных таэля. Мой отец взял эти два серебряных таэля и удрал, бросив меня. Я до сих пор помню это.

На самом деле, — голос Сяо Хуа внезапно снова стал спокойным, — семья моего первого господина была очень хорошей. Подумай только, что они могут попросить сделать худого, слабого пятилетнего ребенка? Видя, что я жалкая, они давали мне поесть. Я три года работала на кухне, разводя огонь... Позже хозяйская семья решила переехать; таким образом, меня снова продали и отправили к торговцу.

Моим вторым господином был образованный человек. Говорили, что это семья с хорошей репутацией, они были очень бедны, но им все же приходилось показывать себя в лучшем свете и купить девушку-служанку, чтобы она служила им. Зачем они меня купили? Потому что за меня просили мало, всего 4 таэля серебра. Мне пришлось готовить, стирать, готовить ванну для ног для хозяина, мыть и чистить ночной горшок его матери... Я прожила в их доме целый год...

Третий владелец был торговцем, позже, я не знаю что случилось, но его бизнес потерпел неудачу.

Семья четвертого господина находилась в столице, он был мелким чиновником, но он был скрягой и не каждый день кормил слуг своей семьи. Позже он переехал.

В семье последнего господина было достаточно еды, более того, каждый месяц мы даже получали серебро, но двор был грязным, а служанок вытаскивали и убивали за каждую провинность... Я была робкой и напуганной, хотела остаться в живых, поэтому намеренно сделала мелкую ошибку и меня наказали отправив торговцам.

Тон Сяо Хуа был бодрым и энергичным, ее речь была яркой и красочной. Но Линь Цинь Ван не понимала, почему от этого у нее защипало в носу.

Сдавленным голосом она спросила:

— Почему ты не сбежишь, вместо того, чтобы позволить им продать тебя?

— Бежать? Куда? — сказала Сяо Хуа безмятежно, но так, что у Линь Цинь Ван заслезились глаза и задрожали губы.

— Ты знаешь, каков мир снаружи? Ты ведь до сих пор даже не выходила из дома, верно? — голос Сяо Хуа слегка повысился, в нем прозвучала нотка сарказма, — Ты знаешь? Девушка сама по себе ничего не может сделать во внешнем мире. Можешь ли ты содержать себя? Чтобы зарабатывать себе на жизнь, тебе нужна либо регистрация в доме хозяина, либо гарантия. Мой отец подписал акт о смерти, когда продал меня, никакой регистрации.

При ее словах в повозке воцарилась тишина.

Через некоторое время Сяо Хуа снова заговорила:

— Ты думаешь, я не пыталась сбежать? После того как я ушла из дома третьего господина, я тайно сбежала от торговца людьми... Я была совсем одна, мне негде было жить, нечего есть, я хотела найти работу, чтобы прокормить себя, но никто не хотел меня брать. Однажды меня случайно заметили похитители и чуть не продали в бордель. Какое-то время я жила как нищенка, но потом не выдержала и вернулась к торговцу, и после нескольких избиений меня снова продали.

Сяо Хуа глубоко вздохнула и посмотрела на нее ясными глазами.

— Я знаю, что ты хочешь сбежать. Забудь о том, можешь ты убежать или нет, с таким лицом, как у тебя, даже если ты убежишь, тебя похитят и продадут в публичный дом меньше чем через два дня, и тогда твое положение будет еще хуже, чем сейчас. Я не знаю, почему ты здесь и куда тебя продают, но бабушка Цянь не собирается продавать тебя в эти грязные места... Все девушки, которых собираются продать туда, находятся в повозке перед нами. Каждый день их кормят хорошей едой и водой, чтобы договориться и продать их по более высоким ценам.

Линь Цинь Ван чувствовала себя так, будто ее безжалостно вывели из ступора, по телу пробежала дрожь.

Да куда она может пойти?

Она не знает, где находится ее брат, и не может вернуться домой. Даже если бы она, преодолев невообразимые трудности, вернулась в столицу, нашла людей из семьи Линь, чтобы они помогли ей связаться с отцом, ее будет ждать неудача.

Дочери богатых семей имеют репутацию и непорочность такую же чистую как небеса. Они предпочли бы иметь «мертвую» дочь с чистой репутацией и порядочностью, чем живую дочь с плохой славой. Там ее ждут только два исхода: «внезапная смерть» или «ранняя смерть из-за болезни».

Лю Ши была бы рада увидеть эту сцену, и она, конечно была бы не прочь подлить масла в огонь.

Не спрашивайте, откуда она знала все эти вещи, но, судя по ее памяти, она много чего понимала. Это самое печальное в жизни женщин в этом обществе: умереть с голоду — дело незначительное, но потерять свою целомудренность — огромное испытание.

Слова Сяо Хуа просветили Линь Цинь Ван и заставили ее понять, что это был не один из тех романов о переселении душ, которые она читала в прошлой жизни, чтобы скоротать время. Она не была главной героиней: у нее не было ничего примечательного.

Это не было чудесным обществом, созданным автором романа. Здесь женщинам из знатных семей запрещено гулять по улицам, а на случайной прогулке вряд ли можно встретить хорошего мужчину. Еще более маловероятно для женщины иметь свое дело, стать богатым человеком и приобрести широкую известность или переодеться мужчиной, сдать императорский экзамен, стать ученым, писать стихи, сочинять музыку и так далее.

Эта страна очень феодальная, с жесткой социальной культурой, как и идеология в древние времена ее предыдущей жизни. Здесь были рабы, памятники целомудрию, принцип следования за отцом, мужем, а затем сыном, смерть, унижения, плети, которыми сгоняли как собак, Сяо Хуа, которую продали пять раз... И она, Линь Цинь Ван, несчастная девушка, против которой плели интриги, и чья репутация была разрушена ее сестрой и женой ее отца; и которую собирались продать крестьянам.

Именно в этот момент Йе Цзы Ман по-настоящему влилась в жизнь Линь Цинь Ван.

Ее самолет разбился, она умерла, переселилась и вернулась к жизни. Все, что произошло за последние несколько дней, вызывало у Линь Цинь Ван нереальное ощущение, как будто она играет роль. Ей казалось, что все это продлится недолго, и она вернется к тому, чтобы быть стойкой и одинокой Йе Цзы Ман.

До этого момента она этого не понимала.

Она не может вернуться, не может... С этого момента она — Линь Цинь Ван, она переродилась в ее теле, но сохранила эмоциональные воспоминания обеих...

В какой-то момент Сяо Хуа заснула, но Линь Цинь Ван все еще бодрствовала, и в ее голове роились непонятные мысли...

http://tl.rulate.ru/book/46147/1099892