Готовый перевод Final Fantasy XIV The Chronicles of Light / Final Fantasy XIV. Хроники Света: Великолепная семёрка султанши

    Нанамо наблюдала с балкона своей комнаты, как полк Бессмертного Пламени маршировал из Уль'ды. Шли они через Врата Тала, символизирующие двери в загробный мир, надеясь обмануть смерть на предстоящем сражении. Народ повалил на улицы города, чтобы проводить бравых воинов: возбуждённые возгласы прокатились по всему султанату, но Нанамо не обратила на них внимания. Генерал Раубан подстегнул своего верного скакуна и уехал вместе с войском. Арьергард скрылся из виду, пыль на улице улеглась, но Нанамо все ещё стояла, точно вкопанная. Юная правительница морально готовилась к этому моменту, но когда время наконец пришло, она поняла, что от храбрости не осталось и следа. Она осталась одна, и мысли об этом чуть ли не сводили её с ума. «Теперь я сама за себя. Боги, дайте мне сил».

    Дни шли один за другим, груз ответственности и неопределённости давил всё сильнее. Нанамо почти не спала. Она не притрагивалась даже к любимым лакомствам, и её некогда пухленькие щёчки сильно впали. Несмотря на все старания фрейлин, здоровье стало подводить султаншу. Она будто стала призраком прежней себя, и за государственные дела так и не села.

    Когда возникали проблемы, она думала только одно: «Если бы только Раубан был здесь». И каждый раз, как только эта мысль давала о себе знать, девушка яростно проклинала себя за эту слабость. Она прекрасно понимала, что генеральский чин обязывает его быть рядом с войсками на поле боя и вести их за собой против 7-го имперского легиона. «Уже совсем скоро мне будет шестнадцать. Я не должна вечно полагаться на других. Рано или поздно мне придётся все делать самой. Только бы хватило сил...»

    Ещё один обед остался нетронутым. Покидая столовую, Нанамо виновато посмотрела на паренька, тихо стоящего в сторонке — Пи́пина Тарупи́на, приёмного сына генерала Раубана и офицера Бессмертного Пламени. По просьбе отца этот славный юный солдат должен приглядывать за султаншей в его отсутствие. Пи́пин был ответственным малым, и ни за что бы не признался, что лучше бы он воевал вместе с товарищами. Нанамо прекрасно это понимала. Она чувствовала себя виноватой за то, что из-за неё парня не отпустили на поле боя — и ради чего? Да, он был сыном своего отца, но султанша нуждалась именно в отце.

    Дни незаметно проходили, скучно сменяя друг друга, пока не настал момент истины.

    — Ваша светлость, пришли новости из Мор Доны. Битва началась!

    Нанамо с глазу на глаз беседовала в Зале Благоуханий с Санкредом из Круга Просвещённых, когда Пипин ворвался с известиями. Вялое «понятно» — все, что смогла вымолвить в ответ султанша. Юный солдат изо всех сил пытался скрыть свое недовольство таким ответом, но Санкред сию же секунду честно высказал своё мнение.

    — Прошу прощения, Ваша светлость, но я надеялся услышать от вас что-то более воодушевляющее.

    Недавно самопровозглашенный бард согласился стать советником султанши, и с тех пор он чувствовал себя при дворе как дома, и даже не боялся смелых высказываний.

    — Последний раз, когда я был на улицах города, я видел, как народ нуждался в вас.

    — А на что способна бессильная марионетка вроде меня?! — не выдержав, сорвалась Нанамо, и тут же пожалела о сказанном.

    Бард, однако, не отступился и с не свойственной ему настойчивостью ответил:

    — Ваша светлость, вы не бессильны. Вы можете помолиться за спасение Эорзеи.

    «Молитвы?» — подумала Нанамо. — «Неужели и правда дошло до этого?» Ситуация действительно была хуже некуда. Пока они беседовали, Даламуд медленно, но верно приближался. По словам Архонта Луизоа, только сила Двенадцати могла вернуть меньшую луну обратно в небо и предотвратить наступление Седьмой Умбральной Эры. И только молитвы верующих могли воззвать к этой силе. Именно поэтому солдаты Эорзейского альянса, Раубан в том числе, сейчас бились на равнине Картено — чтобы можно было беспрепятственно провести ритуал призвания.

    Санкред продолжил более мягким тоном:

    — Если вы будете молиться, люди присоединятся к вам. И вместе нам хватит сил достучаться до небес.

    В зале нависла короткая тишина. «Если все, что я сейчас могу, это молиться, то я сделаю это от всего сердца». Ещё раз собравшись силами, султанша кивнула в ответ, встала с кресла и направилась к Оссуарию Аррзанет.

    Когда они прибыли в храм, Нанамо присела на колени, а Пипин встал на страже. Она знала, что на другом конце города, в святилище Милванет, Санкред тоже молился. «О боги наших праотцов, спасите нас от разрушений. О боги наших праотцов, пусть Раубан вернётся в целости и сохранности».

    Через несколько часов в городе начались беспорядки. Оссуарий сильно встряхнуло, будто кто-то рядом ударил в землю огромным кулаком, с потолка начала сыпаться штукатурка, и Пипин встал ближе к султанше. Издалека послышались ужасающие крики, но Нанамо не поддалась панике. Наперекор происходящей суматохе, она продолжала усердно молиться.

    И вскоре настойчивость девушки была вознаграждена. Постамент с символикой Сумеречного Торговца засветился. Через несколько секунд столп света вырвался наружу, охватив статую Тала и озарив каждый уголок зала, и Нанамо почувствовала присутствие божества. Пока она наслаждалась этим ощущением, в голове раздался знакомый голос. «Да переродится Эорзея». «Архонт Луизоа», — подумала она и потеряла сознание.

    Очнулась Нанамо уже лёжа на каменном полу, а рядом слышались чьи-то шаги. Краем глаза султанша заметила Пипина: юноша тоже только пришёл в себя после потери сознания и еле-еле поднялся на колени. Некоторое время она лежала смирно, пристально разглядывая каменный постамент. Божественный свет уже исчез.

    Пронзительный крик вернул султаншу в настоящее.

    — Бунтари на Сапфировой улице! Они направляются сюда!

    Пипин побледнел.

    — Ваша светлость, нельзя здесь оставаться! Мы должны сию минуту вернуться во дворец!

    — Я не собираюсь прятаться, когда мой народ страдает! — мгновенно сорвались слова с ее уст, удивив не только Пипина, но и саму Нанамо.

    Встав на ноги, султанша осмотрелась. Люди в мантиях испуганно бегали туда-сюда, пытаясь спрятать драгоценные фолианты и артефакты. В самом сердце этой суматохи командующим тоном раздавал приказы один маленький человек. Нанамо узнала его — то был Мумуэ́по, старший священник Ордена Нальд'тала и мастер гильдии волшебников.

    — Не подпускать этих нечестивых к Оссуарию! — чётко выкрикнул мужчина. — Сжигайте всех, кто посмеет приблизиться хоть на шаг!

    Эти слова разъярили султаншу.

    — И вы ещё смеете называть себя священнослужителем?!

    Сдерживая гнев, Нанамо обратилась ко всем присутствующим.

    — Наш народ напуган. И кто-то должен прогнать этот страх и вернуть их в чувства. Кто из вас готов помочь мне?

    Пипин шагнул вперёд, как девушка и ожидала.

    — Пусть я и плохая замена отцу, свою жизнь я посвятил служению вам. Приказывайте, Ваша светлость.

    Следующим был Папаша́н из Королевской стражи, а за ним пятеро лалафельских волшебников — все члены гильдии, да к тому же родные братья. Больше на призыв султанши никто не откликнулся. «Только семеро», — посетовала Нанамо, пересчитывая своих волонтёров. — «А хотя хватит. Должно хватить».

    Стиснув зубы, юная правительница вышла на охваченные беспорядками улицы Уль'ды. В спешке почётный эскорт выстроился вокруг неё, и вместе сквозь дым и разруху они отправились в путь. Куда бы девушка не глянула, везде одна и та же картина — смерть и страдания. Тут маленькая девочка оплакивала обугленное тело матери. Там придавленный грудой камней стонал мужчина. Сердце болело от такого кошмара, но она не могла остановиться и помочь им. Если в первую очередь не подавить бунт, то все пропало. «Я обязательно помогу вам. Обещаю».

    Команда Нанамо подошла к Изумрудной улице, и вот на горизонте показалась шайка вандалов. Торговые лавки и дома разграблены, торговцы и жильцы спасались бегством. Нанамо бесстрашно вышла вперёд, чтобы её было хорошо слышно, глубоко вздохнула и приступила к работе.

    — Папашан! Обрати их внимание на меня!

    Кивнув, старый паладин при помощи магии создал ослепляющий свет: некоторые бунтари в испуге замерли на месте, другие же не обратили никакого внимания и продолжили бесчинства.

    — Волшебники! Зажгите небо!

    В унисон пятеро братьев обрушили предупредительные заклинания. Самым впечатляющим оказалось мощное пламя, сотворённое братом с повязкой на глазу. Тем бунтарям, кто раньше не обратили внимания на Папашана, теперь было некуда деваться. Довольная Нанамо обратилась к Пипину.

    — Подставь свою спину, пожалуйста.

    Невероятно громким для своего маленького роста голосом она обратилась к хулиганам.

    — Послушайте, мои любимые горожане! Наш мир сейчас на грани Седьмой Умбральной Эры. Но пока мы живы, мы не должны забывать о милосердии. Сейчас не время грабить ближнего, а время, когда нужно подать ему руку помощи. Храбрые воины и воительницы Бессмертного Пламени поставили на кон свои жизни, чтобы мы могли жить в мире и спокойствии. Неужели вы хотите, чтобы они вернулись с поля боя в разрушенный дом?

    Народ стыдливо посмотрел на султаншу.

    — Прошу вас, будьте сильными. Не поддавайтесь панике и отчаянию. Вместе мы справимся с любыми трудностями. Вместе мы залечим раны нашей нации, нашего общего дома!

    Услышав искренние слова поддержки от своего правителя, бунтари успокоились, в их глазах засверкали лучи надежды. Вскоре мир и порядок вернулись в город, и народ незамедлительно организовал работы по оказанию помощи пострадавшим.

    Прошло несколько дней, и в Уль'ду через Врата Нальда наконец вошли выжившие воины Бессмертного Пламени. Благо, уставшим и раненным солдатам было куда вернуться. Во время восстановительных работ Нанамо издала указ, согласно которому Мумуэпо лишался всех официальных званий и соответствующих привилегий. Хотя подобные решения обычно вне полномочий монарха, Нанамо удалось все сделать официально благодаря ловкости и смекалке Пипина. Юный солдат нашёл доказательства о разгуле коррупции — среди причастных был и старший священник, поэтому у Ордена просто не было другого выхода, кроме как подчиниться приказам султанши. Мумуэпо отправили в тюрьму, а вместо него мастерами гильдии волшебников все вместе стали пятеро братьев-лалафелей.

   Спустя месяцы и даже годы после происшествия, Нанамо частенько вспоминала о том судьбоносном дне. «Я не бессильная», — напоминала она себе. — «Даже марионетка может чего-то добиться». Если она справилась со своими обязанностями в разгар Катастрофы, то уж что говорить о задачах, поджидающих впереди.

http://tl.rulate.ru/book/38473/826895