Готовый перевод Mimizuku to Yoru no Ou / Мимизуку и Король Ночи [ПЕРЕВОД ОКОНЧЕН]: Глава 4 (1) - Освобождение

«Я соберу красивые вещи», — подумала Мимизуку.

Прекрасные цветы, листья и гладкие блестящие камни. Изящно переплетенные ветви и капельки смолы, словно драгоценности.

На рассвете Мимизуку вышла из леса, чтобы собрать эту красоту, а когда солнце село, вернулась в особняк Фукуро.

Девочка медленно приоткрыла дверь, держа в руке желтый цветок. Фукуро не прогонял Мимизуку, потому что в качестве платы за вход она каждый раз приносила что-то красивое.

Лес был полон удивительных вещей.

Из приоткрытой двери в комнату Фукуро просочился свет. Открыв ее настежь, Мимизуку встретилась со спиной Фукуро. Девочка прошла вглубь как можно тише, но ее цепи все равно громко звякали. Она села рядом с Фукуро.

Сжимая маленький желтый цветок в руке, Мимизуку взглянула на монстра.

Он стоял напротив огромного холста. Рисовал голубым, зеленым и насыщенным красным цветом, полученным от ренка. Он наносил краски своими блестящими коготками. Казалось, Фукуро хаотично накладывает на холст разные цвета, но в конце концов они сливались в единую картину.

Мимизуку ахнула от удивления.

И тогда девочка поняла — она не вписывается в это место.

Фукуро прекрасен. Его картина невероятна. Особняк удивителен.

А комната была украшена теми красивыми вещами, которые собирала Мимизуку. Они были разложены всюду, словно находились в беспрерывном танце…

Но…

«Почему я здесь?».

Мимизуку опустила голову.

— Почему ты не хочешь съесть меня? — вырвалось у нее.

Фукуро не взглянул на нее, однако после долгой паузы, когда Мимизуку успела позабыть то, о чем спросила, он вдруг открыл рот:

— Девочка, которую зовут, как птицу.

— А? — Мимизуку отозвалась кротко.

Фукуро поднял взгляд, но смотрел по-прежнему не на Мимизуку:

Он спросил просто:

— Почему ты хочешь, чтобы я тебя съел? Почему ты мечтаешь быть съеденной монстром?

Мимизуку озадаченно захлопала глазами.

Она не думала о конкретной причине. Однако Мимизуку могла ответить на этот вопрос, который таился глубоко в ее душе.

— Потому что я не хочу умирать.

Фукуро ничего не ответил. Он надолго замолчал, поэтому Мимизуку решила рискнуть и стала объяснять:

— Знаешь. Я ненавижу ножи…

— …говори так, чтобы я мог тебя понять, — угрюмо проворчал Фукуро.

Мимизуку улыбнулась.

— Хорошо. Я отвечу тебе почему. Я выполнила множество разнообразной работы: грязной, очень трудной. Ох, даже сейчас мне не нравится думать об этом. Больше всего я ненавидела судить людей.

— Судить?

— Да, — Мимизуку вдруг улыбнулась и кивнула.

Прекрасные глаза Фукуро были обращены к девочке, поэтому вполне естественно, что она улыбалась. Мимизуку стала серьезней.

— Мертвецы. Несмотря на то, что они были убиты деревенскими, именно я распарывала им животы, забиралась руками к их мягким внутренностям и вытаскивала сердца. Они говорили, что продают их по высокой цене. Вот какую работу я выполняла. Когда я держу нож, то вспоминаю все это, именно поэтому я больше не беру их в руки. Даже если помыть ножи в воде, запах крови и внутренностей все равно никогда не пропадет. Самым ужасным было проделывать это перед живыми людьми, потому что они знали, что их тоже зарежут. Я всегда представляла, как они себя чувствовали. Я вспоминала это всякий раз, когда меня били. Я не хотела умирать. А еще я хоронила мертвецов, но из-за того, что рыть яму было долго, тела начинали гнить и покрываться опарышами и от этого начинали жутко вонять. Я привыкла к этому, но ни за что не хочу стать такой же, как эти люди. Если ты съешь меня, я навсегда останусь красивой, верно?

— И тогда… — продолжила Мимизуку, но Фукуро прикрыл ее рот.

— Фуах!.. — вскрикнула она от неожиданности.

Фукуро продолжал грубо прикрывать ее рот, его лицо приобрело странное выражение, близкое к отвращению и ненависти.

— Достаточно. Прекрати.

Мимизуку засмеялась.

Она судорожно расхохоталась, не в силах остановить свой приступ смеха. Фукуро отпустил ее и снова повернулся к холсту.

А потом последовало долгое молчание.

— Почему? — вдруг спросил Фукуро.

Мимизуку опустила голову и взглянула на него снизу вверх.

Глаза Фукуро были устремлены прямо на нее.

— Почему? Почему ты не сбежала из этого места?

Мимизуку заморгала глазками, хлопая ресницами.

— Хм…

Она приоткрыла рот, чтобы заговорить, но замерла, словно забыла, что хотела только что сказать. Что ей следует ответить? Что ее избивали, пороли, душили. По этой причине она никак не могла покинуть «деревню».

— Я не знаю. Не знаю почему. Я ненавидела все это, работать было неприятно и трудно. Один человек даже предлагал мне сбежать. И все же… я не знаю.

Сейчас, думая об этом, она понимала — все это было действительно странно. Она наклонила голову.

 — Почему я ни разу не попыталась сбежать?..

Потому что таковой была ее жизнь. Каждый подобный день был для нее нормой. А если эти дни казались ей нормальными, то она не искала способ выбраться.

Она смирилась и приняла свою судьбу, и никогда по-настоящему не верила, что эти дни закончатся.

— Тогда почему ты сейчас здесь? — спросил Фукуро.

Он снова увлекся рисованием и провел когтем по холсту.

— Хм, ну я думаю…

Мимизуку знала, что ответить на этот вопрос. Она знала причину, по которой оставила «деревню» позади.

— Я решила, что с меня хватит, — сказала Мимизуку, широко улыбаясь.

Она шлепнулась на холодный пол, ее веки слипались ото сна, однако девочка продолжила тараторить.

— Мимизуку спала в конюшне. Она пряталась в сене. А мистер Лошадь всегда был чем-то занят и всегда громко ржал, потому что люди расстраивали его. Они так изменились. Я все слышала!

Воры всегда конфликтовали между собой из-за территории.

Канавы, разделяющие их, становились все глубже и глубже до тех пор, пока не стали размером с море, и в конце концов воры напали на собственную деревню.

Мимизуку не поняла, что произошло.

Крики и вопли резали ее слух, здесь и там был слышен треск огня.

И тогда она ощутила насыщенный запах крови.

Вскоре, люди с катанами ворвались в конюшни. Огромной рукой кто-то из них вытащил Мимизуку, свернувшуюся калачиком и закрывающую уши.

— Мимизуку у меня. Эй, рыжая. На ее лице нет ран. Держите ее.

По какой-то причине она могла вспомнить только эти обрывки фраз.

В тот момент ее мысли улетучились, и она больше не чувствовала ни боли, ни огорчения. Ее взгляд затуманился, словно все вокруг заволокло дымом от огня.

— Она рабыня? — спросил он.

Затем мужчина улыбнулся. Волосы на его теле встали дыбом.

Он сказал что-то с отвращением, а потом добавил:

— Интересно.

— Я не знаю, что он имел в виду, — продолжила девочка, — но это именно то, что он сказал. Поэтому неважно, он просто произнес эти слова.

Голова Мимизуку склонилась ниже.

— Интересно, — рыжеволосый мужчина улыбнулся и кинул Мимизуку на пол амбара.

Девочка была совершенно спокойна. Ее тревога ушла, а в голове было совершенно пусто.

Мимизуку взяла нож из того стога сена. Этим ножом она всегда распарывала животы трупам.

Она ощутила свой собственный крик, словно что-то задрожало в горле. Но девочка ничего не слышала. Мимизуку не могла вспомнить свой голос или слова, которые она кричала ему в тот момент.

— Я проткнула его ножом. Да.

Точно так же, как она поступала с трупами, Мимизуку со всех сил вспорола ему живот. Надавив в нужных местах, она сделала глубокий разрез вдоль всего его тела. Послышался рваный крик. Он принадлежал тому самому мужчине. Кровь живого человека была свежее, чем кровь разлагающегося трупа. Она брызнула на лицо девочки и попала в глаза.

Изображение стало расплывчатым.

— Это был первый раз, когда я зарезала человека. После этого мужчина упал. Безусловно, он умер. Определенно.

Мимизуку хихикнула:

— Конечно, он умер. Мимизуку убила его.

Когда она рассказывала эту историю, ее щеки стали влажными. Жидкость была не теплой, а какой-то странной. Ее тело покрылось мурашками, а пальцы задрожали.

Ей всегда приказывали делать подобные вещи. Она долгое время потрошила трупы.

Однако то, что она делала, тогда требовали от нее другие, а сама Мимизуку не могла понять смысл своих собственных действий.

— Вот тогда я и подумала: «С меня хватит». Это было последней каплей, я действительно устала… — вскользь добавила она.

Мимизуку устала. Раньше она никогда не уставала.

Она все оставила позади.

В тот момент она вспомнила историю, которую слышала когда-то очень давно.

Далеко на востоке было место, которое называли Лесом Ночи, в нем обитало множество монстров.

— Поэтому я проделала такой долгий путь сюда.

У нее закружилась голова.

Мимизуку медленно встала, подошла ближе к Фукуро и взглянула в его лицо. Когда она посмотрела в его лунные глаза, сразу немного расслабилась.

Фукуро не оттолкнул ее, лишь слегка нахмурился от отвращения. А затем приоткрыл рот и спросил:

 — Ты все еще хочешь быть съеденной мной? Девочка, которую зовут, как птица.

Мимизуку удивилась — почему он спросил у нее настолько очевидное. Она говорила об этом несколько раз — она хочет, чтобы Фукуро съел ее, хочет бесследно исчезнуть. Это было ее заветным желанием.

«Конечно, хочу!», — подумала Мимизуку, открыв ротик.

Она не колебалась ни секунды, слова были готовы тут же вырваться наружу.

Вот только ее тонкие, шершавые губы не смогли ничего произнести.

Она снова открыла рот и тут же закрыла его, словно была одной из тех рыб в озере. Мимизуку не могла сообразить почему не может сказать это.

— Эх, эх…

Мимизуку пробежала пальцами по губам. Она хотела сказать «Съешь меня». Казалось, что Фукуро был готов съесть ее прямо сейчас, если бы она попросила.

Если она действительно мечтала об этом, сейчас была отличная возможность.

«Моя мечта?».

Ее мечта. Ее надежда. Она говорила, что хочет этого.

— Я… эх… Фукуро…

Мимизуку погрузилась в раздумья. Если она не сможет сказать то, что хочет, тогда что же делать?

Мимизуку продолжила:

— Эй… можно я сегодня посплю здесь?

В этой прекрасной комнате. Окруженная картинами Фукуро. Мимизуку подумала, что было бы чудесно, если бы ей удалось поспать здесь сегодня.

Казалось, Фукуро не обратил внимания на ее просьбу, и просто вернулся к рисованию.

Однако он не отказался и Мимизуку стала невероятной счастливой. Будто Фукуро велел ей делать то, что ей хочется.

Мимизуку свернулась калачиком у его ног и тут же провалилась в сон.

Фукуро мельком взглянул на нее, а затем принялся водить когтем по холсту, рисуя.

Дверь в кабинет короля распахнулась, человеческая фигура прошла внутрь и провалилась в мягком диване. Король взглянул поверх документов и поднял брови.

— Куда подевались манеры прежних рыцарей?

— Давно пропиты, наверное, — равнодушно ответил Энн Дьюк, казалось, его голос раздался из глубин дивана.

 — Боже мой. Откуда ты только это берешь?

— О чем вы?

Совсем не обратив внимание на колкое замечание короля, Энн Дьюк вскочил с дивана и повернулся к нему.

— Итак, подготовка к покорению короля демонов проходит гладко? — спросил король.

— …

В ответ он услышал лишь тишину. Энн Дьюк начал говорить с совершенно невозмутимым выражением лица:

— Жители хотят свергнуть короля демонов. Он не сделал им ничего плохого — им издавна привыкли пугать непослушных детей. Вот только сейчас все изменилось — народ сочувствует девочке, которую он держит взаперти. И теперь жители интересуются, готов ли королевский Отряд Волшебников для нападения на него.

Святой Рыцарь не разбирался во всем этом. Он состоял в отряде при короле, но не был командующим. У него не было политической власти, и его способности были использованы только для борьбы. Он сам выбрал такую работу — непыльную, у дома. Вот только все меняется.

— Все верно. Тебе, Святой Рыцарь, поручена задача прорваться на передовой, — совершенно спокойно король обратился к Энн Дьюку.

И поднял на него серьезный взгляд.

— Что будешь делать?

Встретившись с его прямым взглядом, Энн Дьюк немного замешкался.

 — …скажи, жители… Им кажется, что мы отправляемся на спасение девочки, но в чем на самом деле кроется причина свержения короля демонов? — негромко спросил Энн Дьюк.

 — Все ради людей этой страны, — ответил король, слегка отведя взгляд в сторону.

Энн Дьюк знал, что он имел в виду на самом деле. Действующий король был прекрасным правителем. На его страну нападали множество раз, и он восстановил ее за одно поколение. Использовав крепкие устои традиционной магии, он сформировал Магический Отряд, который стал его армией. Он создал фермерское хозяйство, под его началом торговля стала процветать, он поднял страну с колен.

После полсотни лет легендарный Святой Меч выбрал нового хозяина, и этот Святой Рыцарь стал символом Независимого Красного Королевского Ковчега.

Однако чего-то не хватало. Свергнув короля демонов, они получат ряд преимуществ.

Энн Дьюк понимал пророчество короля. Прошло уже десять лет с тех пор, как его выбрали Святым Рыцарем. Для Энн Дьюка, потерявшего отца в раннем возрасте, королевство заменило кормильца и друга. Он никогда не обнажал меч ради самого себя. Независимо от того, кем были его враги: людьми или нет, Энн Дьюк не любил нежелательных убийств. Он не считал свой меч украшением, он осознавал, что вытащив его из ножен, лишит кого-то жизни.

 — Ах, вот оно что… Я пойду тогда.

Энн Дьюк слегка пожал плечами и, встревожено взглянув на собеседника, выдавил улыбку.

 — Моя жена расстроится. Она мне скажет что-то на подобии: «Если ты не можешь спасти маленькую девочку, какой из тебя Святой Рыцарь?».

Он осознавал, что выбранный путь поможет королю победить. Защитник королевства Святой Рыцарь не смел перечить своей жене. Король знал об этом очень хорошо.

 — Возможно, Ориетта тоже должна вступить в строй.

Лицо короля загорелось от энтузиазма.

 — Жена самого Святого Рыцаря сможет поднять боевой дух Магического отряда больше, чем кто бы ни было!

 — Ваше Величество, — улыбаясь, Энн Дьюк перебил короля, — я хочу напомнить Вам кое о чем, — сказал он, словно то, что он собирается произнести, будет не столь важным.

Несмотря на то, что эта информация не была важной, Энн Дьюк понизил голос.

Парень вздохнул, хоть для этого тяжелого и напряженного вздоха не было особой причины.

 — Вы можете использовать меня — Святого Рыцаря — как вам вздумается. Можете хвастаться мной, как некоей диковинкой, а можете направить в самое пекло на поле боя, если вам это будет угодно.

После этих слов игривый огонек в глазах Энн Дьюка погас.

— Однако, если вы сделаете нечто подобное, как, например, решите отправить Ориетту на битву, я отдам Святой Меч, заберу ее и мы вместе покинем страну, — отчеканил он, хмуро глядя в лицо короля.

Король не был готов лишиться залога победы своего королевства. Он хранил невозмутимое выражение лица, однако противиться Энн Дьюку он не мог. Прежде всего потому, что Святой Рыцарь был символом его государства.

— Ты угрожаешь своему королю?

В ответ Энн Дьюк широко улыбнулся:

— Просто говорю правду.

__________

Нравится проект? Тогда ставь лайк и добавляй новеллу в закладки, чтобы не пропустить обновление. Буду на Седьмом небе от простого "спасибо"

__________

Перевод: Privereda1

http://tl.rulate.ru/book/28076/607556