Готовый перевод That year the flowers bloomed 1981. / В тот год расцвели цветы 1981.: Глава 1338. Чтобы быть боссом, нужно быть упрямым

Глава 1338. Чтобы быть боссом, нужно быть упрямым

Праздник Весны — самый важный праздник в Китае, а для китайцев, находящихся в чужой стране, его значение возрастает в несколько раз.

Люди, тоскующие по родине, упрямо придерживаются всех обычаев, способных укрепить память, чтобы, проведя долгое время за границей, не забыть о своих корнях.

Инспекционная группа также отнеслась к этому празднику очень серьёзно. За несколько дней до него вся работа по инспекциям была прекращена, и начались приготовления к празднованию.

— Пельмени будем делать трёх видов: с капустой, с луком-пореем и с креветками… Эй, вы не поверите! Здесь удалось достать лук-порей! Я-то думал, русские его не едят. Правда, слышал, цена на него немаленькая, почти как на икру…

— Конечно, не дешёвый! Я бы сказал, надо следовать местным обычаям. Икра, говядина, баранина, а ещё та рыба, что в полчеловека ростом, — вот это будет вещь!

— Пф-ф, какой же это Новый год без пельменей? Ешь свою икру, а пельмени мне отдашь.

— Ладно, а как съем, пойду жаловаться начальнику Ляну, что ты у меня пельмени отнял. Получишь по меньшей мере выговор.

— Да иди ты! Живо за фарш берись!

Что касается еды, китайцы по праву считают себя первыми, и никто не осмелится с этим спорить. Иначе не появилось бы выражения «трудно угодить всем вкусам».

Если бы, как в некоторых странах, было всего два-три вкуса, и на стол выставляли три огромные миски, то как тут можно не угодить?

Даже здесь, в Москве, собрать все необходимые ингредиенты для начинок, которые всем бы понравились, было делом непростым.

К тому же, в инспекционной группе были не только северяне, привыкшие есть пельмени, но и южане, предпочитавшие танъюань и няньгао.

Недавно прибывшая в Москву руководительница финансовой группы, сестра Янь, нашла Ли Е и с улыбкой сказала:

— Ли Е, мы хотим приготовить няньгао, не могли бы вы с Сунь Сяньцзинем достать немного кунжута?

— Кунжут? Я… попробую!

Ли Е скривился, он был не уверен. Кунжут — растение тропическое и субтропическое, и в суровом климате России это была определённо редкость.

— Если нет, ничего страшного. Главное — коричневый сахар и ветчина — у нас есть. Не хватает только кунжута, вкус не сильно изменится.

Увидев замешательство Ли Е, сестра Янь тоже смутилась. Её срочно перевели в Москву для контроля и расчёта бартерных сделок инспекционной группы.

Поэтому за последние дни она и её люди успели познакомиться с Бянь Цзинцзин и Цзинь Пэном и знали, что в Москве они были первоклассными внешнеторговыми бизнесменами, чей ассортимент товаров превосходил большинство российских государственных ведомств. Поэтому она никак не ожидала, что Ли Е может столкнуться с проблемой из-за какого-то кунжута.

Видя смущение сестры Янь, Ли Е и Сунь Сяньцзинь почувствовали себя неловко. Сунь Сяньцзинь тут же с улыбкой сказал:

— Ну что вы, если не хватает одного ингредиента, то пропадает треть вкуса. Мы из-под земли его достанем, но найдём.

— Из-под земли? Ха-ха-ха, ну что вы, не стоит. Ли Е, не поймите меня неправильно, если найдёте — отлично, если нет — тоже ничего страшного.

— Хорошо-хорошо, я пойду поищу, — улыбнулся Ли Е.

Он отпросился у руководства и вместе с Сунь Сяньцзинем отправился на поиски кунжута.

Найти или не найти — это одно, но нужно было хотя бы сделать вид, что ищешь. Сказать «не нашёл», даже не попытавшись, значило бы не оказать человеку уважения.

В любом коллективе самое сложное — это сохранить своё лицо и не задеть лицо другого.

Должность сестры Янь была такова, что если бы она была справедливой — это одно, но прояви она хоть немного женской обидчивости, и одно движение её ручки могло изменить цену бартерной сделки на тридцать процентов.

Вещь, стоящая в Китае один юань, в Москве могла быть оценена и в три, и в пять юаней, и кому ты потом что докажешь?

Ли Е с его состоянием было всё равно, он мог считать это вкладом в возрождение Китая. Но если бы Бянь Цзинцзин недополучила три процента прибыли, она бы запилила Сунь Сяньцзиня до смерти.

Они покинули гостиницу и направились прямо к дому Цзинь Пэна и Бянь Цзинцзин. Но когда они сказали, что ищут кунжут, эти два магната тоже лишь почесали в затылке.

«Погнавшись за кунжутным семечком, можно упустить арбуз» — по названию понятно, что это какая-то мелочь!

— Пойдёмте! Спросим у Старого Кота! Он гурман, может, у него есть запасы…

Цзинь Пэн повёл Ли Е и Сунь Сяньцзиня на первый этаж к Старому Коту. Но когда дверь открылась, Ли Е и Сунь Сяньцзинь замялись на пороге.

Там считали деньги. Не играли в азартные игры, а именно считали, как в банке при приёме наличности.

Пачки банкнот были свалены прямо на полу — разноцветные, разных номиналов. Денег было столько, что их впору было складывать в мешки.

— О, босс Цзинь пришёл! Проходите, садитесь!

— Э-э-э, ты продолжай считать, не сбейся, а то придётся заново.

Увидев входящего Цзинь Пэна, сидевший посреди комнаты мужчина средних лет с растрёпанными волосами тут же вскочил, чтобы поприветствовать его. Цзинь Пэн махнул рукой, мол, продолжай.

Старый Кот усмехнулся:

— Похоже, от клейма неумехи, который считать не умеет, мне уже не отмыться. Все знают, что я считать не умею. И почему я в своё время арифметику плохо учил…

— Да брось ты! — со смехом отругал его Цзинь Пэн. — Ты же настоящий жулик! Когда деньги принимаешь — ни одной купюры не пропустишь, а когда платишь — вечно обсчитываешься. Если не перестанешь так делать, кто с тобой вообще будет дела иметь?

Старый Кот ничуть не смутился и даже с гордостью заявил:

— Эй-эй, так это раньше было! Сейчас у меня большое дело, как я могу на такой мелочи наживаться? Теперь все знают, что я, Старый Кот, — человек честный и порядочный!

— Ладно-ладно, не буду с тобой спорить. Я просто хотел спросить, у тебя кунжут есть?

— Кунжут? Тот, что семечками?

— А то какой же ещё? Или ты думаешь, из которого масло делают?

Старый Кот на мгновение замер, а потом сказал:

— Кунжутное масло у меня есть. А сами семечки — кто с ними возится? Русские сейчас и с мукой-то с трудом перебиваются, какой им ещё кунжут?

Одна из женщин, считавших деньги, заметила:

— А может, русские богачи и аристократы захотят? Давайте закажем партию из Китая! Редкий товар можно будет продать втридорога.

Старый Кот тут же обругал её:

— Какое ещё втридорога! Ты думаешь, аристократы тебе деньги платить будут? Ты что, босс Цзинь, у которого везде связи?

…

После этих слов Цзинь Пэн решил больше не спрашивать.

У людей вроде Старого Кота в голове был только бизнес. Он не связывался с товаром, который не был ходовым, а также с тем, что было трудно продать или небезопасно.

— Пойдёмте, попытаю удачи на рынке. Там много наших соотечественников, да и русские фермеры приезжают торговать.

Цзинь Пэн вывел Ли Е и Сунь Сяньцзиня из квартиры Старого Кота, и они поехали прямо на рынок.

Ли Е немного подумал и мягко спросил Цзинь Пэна:

— Брат Пэн, в прошлый раз, я слышал от Сяо Ци, что ты в своём здании не привечаешь нечистых на руку торговцев. А этот Старый Кот намеренно обсчитывает людей… Я не против того, чтобы ты с ним общался, но за границей нужно быть вдвойне осторожным. Не дай бог ненадёжный человек тебя подведёт.

— Пф-ф…

Цзинь Пэн не удержался и рассмеялся.

— Ты и вправду поверил в его байки? Когда он только приехал, он постоянно обсчитывался, потому что русские его обманывали. Дадут ему девяносто восемь купюр, а клянутся, что дали сто. Он пересчитает восемь раз — всё равно не сходится. Вот и приходилось говорить, что это он сам ошибся.

…

— Ха-ха-ха-ха!

Ли Е и Сунь Сяньцзинь на мгновение опешили, а потом разразились хохотом, смеясь над тем, как Старый Кот делал хорошую мину при плохой игре.

Чтобы быть боссом, нужно быть упрямым.

Если боссу поставили синяк под глазом, он должен с упрямством твердить, что лишил противника потомства, иначе потеряет лицо.

— Вот уж действительно, вся репутация коту под хвост, — со смехом сказал Сунь Сяньцзинь. — Старый Кот всего раз ошибся при подсчёте, а его теперь всю жизнь дразнить будут.

Цзинь Пэн взглянул на Сунь Сяньцзиня и тихо произнёс:

— Он ошибся не один раз. До того, как я его встретил, он обсчитывался практически каждый день.

…

Сунь Сяньцзинь замер и замолчал.

Сегодня, увидев горы денег у Старого Кота, казалось, что он зарабатывает их так же легко, как пьёт воду. Но кто знает, сколько горечи и труда за этим стояло?

Когда русские нашли в нём «слабака» и издевались как могли, кто был рядом, чтобы подставить плечо?

Даже сейчас, когда он был с Цзинь Пэном, он всё равно боялся браться за некоторые сделки.

«Кого раз укусила змея, тот десять лет боится верёвки». У какого внешне успешного магната в душе нет нескольких незабываемых, постыдных историй?

Примечание:

Чжунхуацзя: Буквально «семья, выращивающая цветы». Это патриотическое, неформальное и ласковое интернет-прозвище Китая, популярное в китайском сегменте интернета.

Праздник Весны: Китайский Новый год по лунному календарю. Это главный и самый продолжительный праздник в Китае и других странах Восточной Азии.

Пельмени, Танъюань, Няньгао: Традиционные новогодние блюда в Китае. Пельмени (цзяоцзы) более характерны для севера страны, в то время как на юге популярны танъюань (сладкие шарики из клейкого риса в бульоне) и няньгао (сладкий клейкий рисовый пирог).

http://tl.rulate.ru/book/123784/7337100