Готовый перевод That year the flowers bloomed 1981. / В тот год расцвели цветы 1981.: Глава 148. Он — стратег

Том 1. Глава 148. Он — стратег

— Начальник Цюй, подай стол, сегодня я угощаю дорогих гостей, не вздумай подавать мне протухшую рыбу и креветок!

— Кого я обману… тебя я точно не обману!

Начальник Цюй, увидев вошедшего Цзинь Пэна, широко улыбнулся.

Он был одновременно удивлён и обрадован!

Обрадован тем, что Цзинь Пэн был очень щедрым человеком, он часто приводил сотрудников из своих магазинов, чтобы хорошо поесть, и не смотрел на цены, не считая лишние несколько юаней.

Удивлён тем, что той ночью, перед его рестораном… ну, это же был настоящий Чжао Цзылун с серебряным копьём!

Когда Хуан Ган стучал в дверь, начальник Цюй слышал, но долго колебался, прежде чем открыть.

У него был острый глаз, он давно заметил, что банда Хэньсаня в последнее время сходит с ума, если бы напали двадцать человек, кого волнует, ты виновник или нет? Тебя стукнут лопатой по голове, и с кем ты будешь разбираться?

Он с трудом заработал состояние, стал «десятитысячником», и хотел наслаждаться жизнью, стоило ли рисковать ради сына бедного друга?

Но Хуан Ган оказался живучим, он повстречался с Цзинь Пэном и его компанией, и они едва спасли ему жизнь.

На следующий день, мать Хуан Гана с дочерью два часа стояли у двери начальника Цюй и ругались, а начальник Цюй не смел и слова сказать.

Если бы поблизости не было только его частного ресторанчика, и если бы он не был таким хорошим поваром, то эти ругательства могли бы погубить его бизнес!

— Цзинь-сюнди, сегодня есть свежая говядина, свиные хвосты, триониксы… сколько хочешь?

— Да сколько там, всё, и лучшего вина две бутылки.

— Есть дело! Подождите немного!

Лао Цюй быстро отправился на кухню и схватил своего младшего сына:

— Быстро, иди к дяде Хай, возьми три килограмма креветок и двух желтых рыб, скажи, что нам срочно нужно, свежие!

Младший сын старого Цюя убежал, в их маленьком ресторане не было такого большого количества заготовок, если бы они испортились, и привередливые клиенты почувствовали бы неприятный запах, то они могли бы испортить репутацию ресторана. Они же не государственный ресторан!

Более того, Цзинь Пэн и компания свалили с ног и избили двадцать с лишним человек, и после этого ничего не случилось, после этого разве можно подавать ему несвежую рыбу и креветок?

На кухне семья старого Цюя хлопотала, а в зале Тянь Хуншань и другие переглянулись, не понимая, что происходит.

Цзинь Пэн неожиданно остановил их, достал удостоверение и пригласил их к себе, заставляя всех гадать, что он задумал.

Тянь Хуншань сказал:

— Цзинь-цзинли, мы просто хотели поговорить, не нужно так утруждать себя.

— Да что тут такого? — Цзинь Пэн раздавал сигареты Тянь Хуншану и другим. — Я приехал из южных районов в Пекин, я здесь совсем ничего не знаю, я очень рад найти людей, которые могли бы мне помочь! Сегодня я случайно встретил коллег, если бы я их обидел, то это было бы невежливо.

Тянь Хуншань был спокоен, сначала он обменялся с Цзинь Пэном сигаретами, а затем сказал с улыбкой:

— Говорят, коллеги – это враги, мы пришли сюда, чтобы перенять опыт, ваша широта души… вызывает у нас восхищение, ха-ха-ха!

Остальные двое тоже тихонько хихикали, ведь они были пойманы на воровстве чужого опыта, как же не смущаться?

Но Цзинь Пэн великодушно сказал:

— Хотя коллеги и являются врагами, но Пекин такой большой, разве он не сможет вместить меня, маленькую рыбку? Более того, наш опыт ничтожен…

— Цзинь-цзинли, вы слишком скромны, слишком скромны.

Цзинь Пэн был человеком, прекрасно подходящим для жизни в «подполье», всего за несколько минут он развеял неловкость между ними.

Когда на стол подали несколько вкусных блюд, и выпили хорошего вина, Цзинь Пэн как ни в чём не бывало рассказал о своих планах.

— Наш пекинский офис седьмого завода города Пэнчэн только что открылся, не хватает площадей для торговли, давайте сотрудничать, мы берём на себя ответственность, а вы получаете выгоду.

Тянь Хуншань был очень проницательным, но когда Цзинь Пэн стал перечислять предложения о сотрудничестве, он невольно удивился и переспросил:

— Брат Цзинь, ты говоришь, закупки, хранение, продажи – всё это ваша забота? Нам не нужно помогать?

— Да!

— А сотрудники, зарплата, медицинское страхование – это тоже ваша забота? Мы вообще не вмешиваемся?

— Конечно, всё будет в ведении нашего пекинского офиса седьмого завода.

— Налоги вы платите сами, нас это не касается?

— Естественно, это же копейки!

— А мы получаем процент от оборота, а не от прибыли?

— Да! Если считать прибыль, то тут будет много волокиты, слишком хлопотно!

— …

Тянь Хуншань и его друзья были опытными «людьми из мира», но как ни крути, они не находили ничего подозрительного, наоборот, считали Цзинь Пэна дураком.

На самом деле Цзинь Пэн занял только один прилавок в универмаге, но платил не за аренду, а процент от оборота,

независимо от того, понесёт ли седьмой завод города Пэнчэн убытки или получит прибыль, даже если за месяц продадут всего одни носки, Тянь Хуншань всё равно получит несколько фэней.

А ещё важнее то, что рекламные акции седьмого завода города Пэнчэн в универмаге привлекают покупателей, а это всё на пользу универмагу!

Это тот же приём, что и у брендов, заходящих в торговые центры в наше время: персонал, финансы – всё на плечах бренда, а торговый центр получает процент от оборота.

Только нынешний универмаг – это не современный торговый центр, у него есть собственные возможности для развития, в отличие от многих современных торговых центров, которые без достаточного количества арендаторов полупустые, как города-призраки.

Предложение Цзинь Пэна – это как дать Тянь Хуншану и другим немного еды, а остальное – всё моё.

— Мы вернёмся и всё обсудим, потом свяжемся.

— Хорошо, до связи.

Цзинь Пэн пожал руки Тянь Хуншану и другим, пожав руку третьему, он почувствовал что-то необычное в ладони.

Хм, дело в шляпе.

***

Цзинь Пэн пошёл звать Тянь Хуншаня и других, а Ли Е решил подойти к нескольким людям, только что приехавшим из родного города, и поздороваться.

Но едва он подошёл к двери, как увидел женщину, которая помогала во время первой распродажи прошлой недели.

— Устали, тётя Фан?

— Да что уставать, всего два часа, что тут уставать?

Увидев Ли Е, тётя Фан оживилась и, приблизившись, спросила:

— Молодой человек, ты как раз вовремя, раз приехали люди из родного города управляющего Цзиня, нам стоит продолжать здесь работать?

Поскольку в эти дни магазин «Сяошуй» работал допоздна, Ма Цаньшань попросил эту женщину найти несколько женщин из соседних районов, чтобы помочь, за два-три часа платили один юань.

Теперь приехали люди из родного города Циншуй, тётя Фан и другие почувствовали себя неловко, но она не решалась напрямую спросить Цзинь Пэна и Ма Цаньшаня, и вот, встретив «родственника управляющего» Ли Е, решила аккуратно узнать.

Ли Е улыбнулся:

— Разве вы приходили только во время распродажи, а в обычные дни нет?

Это же не мешает работе постоянных сотрудников? Почему бы не приходить? Может, вам мало платят? Если мало, я могу поговорить…

— Как же мало? — поспешно засмеялась другая женщина. — Мы просто приходим после работы помочь, заработать детям на карманные деньги, тут нет много или мало.

Тётя Фан тоже сказала:

— Молодой человек, не пойми неправильно! Управляющий Цзинь помог моей племяннице, я очень благодарна, теперь я не могу жаловаться.

— Хорошо, я ничего не скажу, буду считать, что ничего не слышал.

Ли Е усмехнулся, помахал рукой и пошёл к Ма Цаньшаню.

— Этот молодой человек сообразительный, да ещё и красивый, интересно, есть у него девушка или нет, дочь моей сестры…

— Он студент Пекинского университета, не будем мешать судьбе.

— Ого, Пекинский университет! Тогда он добьётся больших успехов.

Ли Е вошёл в магазин, несколько человек, приехавших из Циншуй, усердно разбирали товар и убирались, а Ма Цаньшань и племянница тёти Фан, Фан Хунмэй, внимательно сверяли счета.

Каждый день после распродажи они должны были сверить счета, прежде чем уйти домой.

Хотя они уходили поздно, но Фан Хунмэй получала базовую зарплату в тридцать семь юаней и пять мао, плюс сверхурочные, в итоге получалось намного больше, чем у её тёти, старой работницы.

В её семье много братьев и сестёр, возвращение в город происходило по очереди, поэтому она вернулась в город поздно, просидела без работы полгода, а теперь получает пятьдесят-шестьдесят юаней в месяц, она очень старается.

Но сегодня сверка счетов, видимо, проходила не гладко, они несколько раз пересчитывали на калькуляторе, в конце концов, на лбу Фан Хунмэй выступил пот, но они так и не сошлись.

— Ладно, два юаня и пять мао, спишем на убытки! Иди домой, не заставляй тётю Фан ждать.

Ма Цаньшань немного виновато посмотрел на Ли Е и отпустил Фан Хунмэй.

Но Фан Хунмэй молча покачала головой и снова взялась за счета.

Тётя Фан тоже зашла и серьёзно сказала:

— Счета – это не шутки, даже один фень должен сойтись, сегодня мы будем считать до утра, пока не найдём ошибку.

Ма Цаньшань только беспомощно кивнул, ему-то два юаня и пять мао – пустяки, но ведь здесь Ли Е!

Как неловко.

Ли Е улыбнулся, повернулся и позвал Ма Цаньшаня выйти из магазина, а за ними вышел мужчина постарше.

Ма Цаньшань сказал:

— Это Цзян Хун, его посоветовал дедушка, только он знает о твоём настоящем положении, другие думают, что это бизнес Цзинь Пэна.

Ли Е задумался и сказал Цзян Хуну:

— Дядя Хун, я помню, в детстве… я кажется, видел тебя.

На строгом лице Цзян Хун появилась улыбка:

— Когда я женился, дядя держал тебя на руках, и мы пили свадебное вино у меня дома, прошло уже лет десять.

— Я вспомнил, дядя Хун, вы же служили в армии в 62-м году, воевали с белыми слонами, да? — Ли Е, наконец, узнал Цзян Хуна и сопоставил его с молодым парнем из своих воспоминаний.

— Это было так давно, — Цзян Хун усмехнулся. — Не знаю, что дядя задумал, на этот раз он выбрал тех, кто вернулся с южного фронта, эти парни слишком вспыльчивые, не очень уравновешенные.

— Нельзя так говорить, я доверяю взгляду моего деда, дядя Хун, вы же верите? Они вспыльчивые, но вы, дядя Хун, постараетесь, и всё будет хорошо.

— Конечно, конечно.

Вспыльчивость молодых людей иногда бывает плохой, но иногда и хорошей.

Те, кто прошёл войну, не будут трусливыми и боязливыми, когда столкнутся с серьёзными проблемами, они смогут справиться.

Дядя Хун ещё немного поговорил с Ли Е, а затем отправился по своим делам, он мало говорил, казалось, он не очень умеет общаться с людьми, но раз дед Ли Чжунфа поручил ему этих парней, значит, он заслуживает доверия.

— Братишка, ещё одно дело, — Ма Цаньшань тихо сказал. — Сегодня приходили из налоговой, я им всё рассказал, и после этого их взгляды были очень странными.

— Странными? — Ли Е серьёзно спросил. — Почему странными? Ты не спросил?

Ма Цаньшань ответил:

— Эти люди очень скрытные, я ничего не смог узнать, но в конце они спросили меня… есть ли у меня какие-нибудь трудности.

— Всё в порядке, они считают, что ты заплатил слишком много налогов.

— А? — Ма Цаньшань опешил, кислым лицом сказал: — Что делать? Я никогда не платил налоги! Сколько же мне нужно доплатить?

— Эти деньги мы должны заплатить. — Ли Е похлопал Ма Цаньшаня по плечу: — Цзинь Пэн тебе не говорил, что, занимаясь любым бизнесом, нужно руководствоваться принципом «польза для страны и народа»?

— Он мне ничего не говорил, что такое «польза для страны и народа»?

Ли Е указал на магазин:

— Возьмём, например, этот небольшой оптовый магазин, ты делаешь скидки, люди покупают товары по дешёвой цене, это же польза для народа?

— Если магазин зарабатывает больше денег, то и налогов платит больше, это же польза для страны? Не думай только о своей выгоде, раз государство позволяет тебе зарабатывать, ты должен выполнять свои обязательства.

— …

— Молодой человек, ты прав!

Ма Цаньшань всё ещё обдумывал слова Ли Е, когда тётя Фан и Фан Хунмэй вышли из магазина.

Тётя Фан посмотрела на Ли Е:

— Хотя я, тётя, не понимаю больших истин, но твои слова, молодой человек, действительно тронули меня до глубины души.

Ли Е скромно ответил:

— Это я выучил у профессоров в университете, простите за мою смелость.

Ли Е немного смутился, ведь его слова о «пользе для страны и народа» были больше похожи на самозащиту.

— Но всё равно ты лучше других, — сказала тётя Фан. — В нашем отделе никто так не думает!

— Тётя, не хвалите меня, — Ли Е поспешно сменил тему. — У вас всё сошлось?

Фан Хунмэй тихонько кивнула:

— Всё сошлось, это Ма-чжунжан ошибся в расчётах, он записал скидку в 10% как скидку в 20%, недополучив 2,5 юаня.

Ма Цаньшань очень смутился и самокритично сказал:

— Тогда я напишу объяснительную.

— Ха-ха-ха!

Тётя Фан и Фан Хунмэй ушли, уйдя на некоторое расстояние, Фан Хунмэй недоумённо спросила:

— Тётя, почему мне кажется, что начальник Ма относится к этому студенту из Пекинского университета, как к какому-то начальнику?

Тётя Фан сразу же ответила:

— Вот этого ты не знаешь? Он учится в Пекинском университете на экономическом факультете, ты понимаешь, что такое экономика? Он не только родственник менеджера Цзинь, но и его советник.

— О, экономический факультет Пекинского университета! Вот почему…

***

Ли Е подождал, пока Цзинь Пэн вернётся и устроит Ма Цаньшаня, Шуна и других, а затем поехал обратно в Цаоцзюньмяо.

В машине Цзинь Пэн самодовольно сказал:

— Сяони, я думаю, что у нас есть восемь шансов из десяти заполучить их, есть ли у тебя ещё какие-то особые указания?

Ли Е сказал:

— Никаких особых нет, всё то же, о чём мы договорились, старайтесь больше обучать новичков, привлекать опытных сотрудников, не стоит недооценивать продавцов, к каждому нужно относиться как к своему человеку.

Цзинь Пэн, качая головой, сказал:

— Не волнуйся, я думаю, что Тян Хуншань — хороший человек, он рано или поздно попадёт в наши руки.

— Пэн гэ, не стоит слишком радоваться, у нас мало времени, через год-полтора у нас должна быть своя команда.

Ли Е увидел, что Цзинь Пэн слишком доволен, и немного охладил его пыл.

— Не волнуйся, всё будет хорошо.

Выехав из уезда Циншуй, Цзинь Пэн был полон уверенности.

***

В Цаоцзюньмяо Ли Е обнаружил, что Ван Цзянцян вернулся.

Увидев Ли Е, Ван Цзянцян сразу же растерялся и беспокойно сказал:

— Брат, я сегодня… был на отдыхе, поэтому не пошёл на склад.

Ли Е рассмеялся:

— Ты же совладелец, можешь отдыхать, когда хочешь! Если у тебя есть свои дела, иди и занимайся ими, всё равно, если ты будешь часто отдыхать, ты не получишь премию, и ты не рассчитываешь на эту зарплату, правда?

— А, понял, брат.

Ван Цзянцян сразу же успокоился.

Если бы Ма Цаньшань услышал такие слова от Ли Е, он, возможно, долго бы думал, не намекает ли Ли Е ему на что-то.

Но Ван Цзянцян нет, Ли Е — его брат, брат сказал — значит, так и будет.

Но когда Ли Е сел на велосипед и собирался ехать в школу, Ван Цзянцян робко остановил его.

— Брат, я хочу попросить тебя об одном.

— О чём? Зачем просить? — Ли Е удивился и сразу же стал серьёзным.

Ван Цзянцян долго мялся, а затем тихо сказал:

— Я хочу учиться у тебя экономике.

Ли Е помолчал несколько секунд и странно спросил:

— Что ты сказал? Погромче!

Ван Цзянцян поднял голову и громко сказал:

— Брат, я хочу учиться у тебя экономике.

— …

— Ха-ха-ха-ха-ха! Ты, дурачок, ты понимаешь, что такое экономика? Ха-ха-ха-ха!

Цзинь Пэн, смеясь, уронил сигарету, указывая на Ван Цзянцяна, у него даже слёзы от смеха потекли.

Ли Е тоже не смог сдержать смех и спросил:

— Цянцзы, почему ты решил учиться у меня экономике?

Ван Цзянцян растерянно ответил:

— Потому что экономика полезна.

Ли Е едва сдерживался и спросил:

— Так расскажи мне, какая от неё польза?

Ван Цзянцян покраснел и ничего не смог ответить.

Сегодня в больнице младшая сестра Хуан Гана, Хуан Сувэнь, сначала даже не смотрела на Ван Цзянцяна, но когда Ван Цзянцян изложил свои экономические рассуждения, глаза этой резвой девушки заблестели.

Так полезна ли экономика?

Так полезна ли она?

Ли Е понял взгляд Ван Цзянцяна и серьёзно сказал:

— Хорошо, через несколько дней я буду рассказывать тебе об экономических знаниях, но я буду тебя проверять.

— А, спасибо, брат!

Ван Цзянцян глупо улыбнулся.

Цзинь Пэн, глядя на этих двух братьев, презрительно усмехнулся, достал сигарету «Чжунхуа» и закурил.

Но затем Ли Е повернулся к нему:

— Пэн гэ, ты тоже должен учиться.

— Не спорь, в Циншуе нас было всего несколько человек? А теперь ты управляешь несколькими людьми? А потом? Ты сможешь просто пукнуть перед сотрудниками?

— …

— Ха-ха-ха-ха-ха!

Ван Цзянцян, как обезьяна, прыгал и смеялся во дворе от радости.

http://tl.rulate.ru/book/123784/5261448