Готовый перевод That year the flowers bloomed 1981. / В тот год расцвели цветы 1981.: Глава 75. Человек, не покоряющийся судьбе.

Том 1. Глава 75. Человек, не покоряющийся судьбе.

Двадцатого января с улиц уезда Циншуй начали убирать праздничные фонари.

Это означало, что праздник Весны 1982 года официально закончился, и рабочим фабрик и заводов следовало оставить праздничную лень и с новыми силами взяться за строительство «четырёх модернизаций».

Ли Е шёл, хмуря брови, и петлял между рабочими, разбиравшими каркасы фонарей.

Последние несколько дней его преследовали неприятности, что очень его раздражало.

Сначала дело с выкупной суммой за заботу о Хань Чуньмэй в старости раздулось быстрее, чем ожидал Ли Е.

Всего за несколько дней об этом узнали все родственники и друзья, многие смеялись над Хань Чуньмэй и семьёй Ли.

Замужняя дочь — выплеснутая вода, шестидесяти юаней в качестве выкупа было достаточно, а теперь они ещё раз провернули этот трюк, ты что, золотая?

Бедная женщина так горько плакала, что даже на работу не могла выйти, ей казалось, что все за её спиной смеются, а в ушах звенело, словно рой мух.

Ли Е думал, что всё продумал, но дед ходил с мрачным лицом, словно тучи собирались, а Ли Кайцзянь смотрел на него волком.

Это всё ты натворил!

Вот чёрт.

Кучка запоздалых мудрецов, они понятия не имели, что Ли Е избавлял семью от больших проблем в будущем.

Образ мышления Ли Кайцзяня и Ли Чжунфа застрял в эпохе «низкого разрыва в уровне благосостояния», которая длилась тридцать лет, директор завода получал всего на несколько десятков юаней больше, чем обычный рабочий.

Рабочий мог запросто обругать директора завода, и ничего не случилось бы.

Но после 1980 года неравенство стало более острой проблемой, и концепция дружеских семейных отношений вскоре подвергнется суровому испытанию.

Семья старика Хань даже не могла позволить себе накормить родную внучку завтраком, нужно ли объяснять, что это за люди?

Как бы Ли Е ни старался, Ли Чжунфа и Ли Кайцзянь не верили в серьёзность ситуации, Ли Е в прошлой жизни видел таких паразитов, которые могли высосать все соки из своих родственников.

Кровь гуще воды, даже сломанные кости срастаются, если у тебя есть восемь миллионов, твои родители придут к тебе на поклон, вспоминая о тяжёлом прошлом и прося десять-двадцать тысяч…

Что делать?

А если твой родной брат упадёт перед тобой на колени, стуча головой об пол, что ты будешь делать?

Выкуп должен быть жёстким, чтобы Хань Чуньмэй раз и навсегда оставила свои мысли, иначе, когда семья Ли разбогатеет, семья Хань ещё не так себя поведёт.

С мягким характером Хань Чуньмэй и Ли Кайцзянем, помешанным на своей жене, Ли Е что, должен постоянно вытирать им задницы?

У Ли Е не было времени возиться с семьёй Хань, он давил на одну только Хань Чуньмэй.

Иначе он бы уже позавчера расправился с этим Хань Сяосюем.

Отлупил бы этого мерзавца, спровоцировал бы семью Хань на драку, отправил бы их в больницу, и две семьи стали бы заклятыми врагами.

Но разве в этом случае Хань Чуньмэй испытывала бы такую же ненависть к семье Хань, как сейчас?

Ты уже продала свою дочь!

Что бы семья Хань ни делала, если Хань Чуньмэй не согласится, то всё будет напрасно, даже если Ли Кайцзянь очень любит свою молодую жену, он не будет вечно затыкать дыры.

После всего этого семья Ли больше не будет признавать этих родственников.

Поэтому самое главное — изменение в психологии Хань Чуньмэй.

Ли Е, казалось, боролся со стариком Хань, но на самом деле… давил на Хань Чуньмэй.

Конечно, если Хань Чуньмэй сможет порвать с ними, то нынешние страдания — ничто, позже она поймёт, сколько жизней ей понадобилось, чтобы выйти замуж за Ли Кайцзяня, эту золотую жилу, и какую жизнь она обеспечила себе и своим дочерям.

Если Хань Чуньмэй не сможет порвать… ей будет ещё больнее.

Ли Е не был святошей, раздать тысячу-другую мелочи он мог, но трогать основы семьи Ли… хм-хм…

***

Ещё одна проблема— это Хао Цзянь и Цзинь Пэн.

Эти двое с двумя своими помощниками, Эргоу и Саньшуй, третьего января отправились в провинцию Гуандун.

Седьмого января они добрались до Гуанчжоу и отправили Ли Е телеграмму о том, что у них всё в порядке, а затем до девятнадцатого января от них не было никаких вестей.

Ли Е думал, что они уже почти закончили свои дела, и кто-то из них должен был скоро вернуться.

Но вчера днём Ли Е получил телеграмму, в которой говорилось, что эти двое за последние десять с лишним дней не добились никакого прогресса, и им пришлось обратиться к Ли Е за помощью.

Какие же они тупицы, не умеют ни приспосабливаться, ни изворачиваться, даже за помощью обратились с опозданием на десять дней, хорошо, что они встретили меня, иначе их бы давно выбросило на берег.

Ли Е несколько раз про себя выругался и пошёл в почтовое отделение уезда Циншуй.

Увидев Ли Е, сотрудники засмеялись:

— Ли Е, ты так часто к нам приходишь! Может, нам дать тебе должность внештатного сотрудника?

В последние дни Ли Е то отправлял рукописи, то телеграммы, то получал гонорары, все его уже знали.

Только когда учительница Кэ вернулась, письма и посылки из Пекина стали передавать ей.

Ли Е протянул бланк телеграммы и сказал:

— Сегодня отправляю телеграмму.

Телеграфист взял бланк и удивился:

— Ты хочешь отправить телеграмму? А не письмо? Столько слов— это немалые деньги!

Ли Е подтвердил:

— Да, телеграмму, в Гуанчжоу.

— Гуанчжоу? — телеграфист что-то вспомнил и спросил:

— Вчера пришла твоя телеграмма из Гуанчжоу, ты снова отправляешь туда рукопись?

Ли Е улыбнулся:

— Нет, это другу по переписке.

— Ого, общаться с другом по переписке по телеграфу? Ты, наверное, очень торопишься.

Телеграфист засмеялся и пошёл отправлять телеграмму Ли Е.

«Друзья по переписке» в восьмидесятых годах были как первые пользователи интернета в будущем, это было очень модно, и среди них действительно были образованные девушки, не то, что в будущем… либо страшные, либо мошенницы.

Но обычно друзья по переписке общались письмами, а отправлять по телеграфу сотни слов— это действительно «торопиться».

***

Хао Цзянь и Цзинь Пэн очень волновались.

Они с Саньшуй сидели у входа на оптовый рынок одежды в Гуанчжоу, глядя на проезжающие машины и торговцев, словно видели, как мимо них проплывают пачки юаней.

— Пэн, что нам делать? Может, попробуем в другом месте? В провинции Гуандун не только здесь есть оптовые рынки одежды.

— Ты что, совсем дурак? Это столица провинции, если здесь, где всё контролируют власти, ничего не получается, то в другом месте нас обманут ещё больше.

— Я просто говорю, что три головы лучше, чем одна… я просто волнуюсь… — Хао Цзянь посмотрел на Саньшуй, выпустил кольцо дыма и замолчал.

Саньшуй присоединился к ним только перед Новым годом, он был смелым, но далеко не таким, как Цзинь Пэн, сказать, что у него не все дома — это было бы оскорблением, но в нынешней обстановке Гуанчжоу его ума явно не хватало.

Когда они вчетвером приехали в Гуанчжоу, они были полны энтузиазма, думали, что за три-пять дней смогут купить большую партию товара, отправить её поездом в уезд Циншуй и заработать много денег.

Но реальность преподнесла им хороший урок.

«Север, юг, восток, запад, разбогатей на востоке Гуандуна».

Эта фраза станет популярной по всей стране только через несколько лет.

В начале 1982 года Гуанчжоу был ещё далеко не таким открытым, как в будущем, несколько оптовых рынков одежды работали всего год с лишним, и условия для бизнеса были далеки от тех, что Ли Е называл свободными и открытыми.

В начале восьмидесятых годов в Китае на рынке одежды и товаров народного потребления господствовал продавец, и перевозка товаров из провинции Гуандун на несколько сотен километров уже приносила немалую прибыль.

Поэтому Хао Цзянь, приехав с деньгами за товаром, разве мог рассчитывать на тёплый приём?

Ни за что, ему приходилось конкурировать с местными жителями Гуандуна, которые уже несколько лет торговали в соседних провинциях, Хао Цзянь и другие пытались отнять у них кусок пирога.

Жители севера называли южан «южными варварами», а южане северян — «северными деревенщинами», в торговых кругах с сильной региональной принадлежностью посторонним было очень трудно пробиться.

Железные ларьки на оптовом рынке казались простыми, но многие из них были представителями фабрик, у них были свои связи, региональные группы, такие как банда Хуэйчжоу, были очень замкнутыми.

На таких случайных торговцев, как Хао Цзянь и Цзинь Пэн, они смотрели свысока, и даже если Хао Цзянь упрашивал их, они называли розничные цены, что было слишком.

В магазинах, которые были готовы разговаривать с Хао Цзянем, было очень сложно разобраться, Хао Цзянь связался с несколькими из них, потратил почти тысячу юаней, прежде чем понял, что нужно срочно остановиться, иначе их две тысячи юаней могли бы уже улететь на ветер.

Хао Цзянь не был глупцом, он тщательно проанализировал процесс торговли и понял, что даже если им удастся собрать товар, его транспортировка станет большой проблемой.

Потому что их рекомендательное письмо не годилось.

Их рекомендательное письмо было выдано продовольственным отделом уезда Циншуй, в нём расплывчато говорилось, что они приехали в Янчэн за товарами.

Не говоря уже о том, насколько сложно было отправить груз по железной дороге, без связей можно было стоять в очереди вечно, с рекомендательным письмом от продовольственного отдела можно было отправить несколько сумок, рис, арахис, орехи, но как отправить тысячи единиц одежды?

Кого они пытаются обмануть? Думают, что железнодорожники слепые? Кто возьмёт на себя такую ответственность?

Но если не отправлять груз по железной дороге, а рассчитывать на то, что четверо человек понесут его на себе в поезде, как они смогут унести товар на две тысячи юаней?

Жители Чаошани, которых Хао Цзянь видел в провинции Дуншань, носили на плечах большие тюки, торгуя сотней-другой предметов одежды и галантереи.

Зарабатывая несколько юаней с каждой вещи, торгуя раз в месяц или два, они могли накопить первоначальный капитал.

Но товар на две тысячи юаней — это было нереально.

Автомобильные перевозки?

Забудьте об этом, не говоря уже о том, согласится ли транспортная компания взять заказ, в те годы на национальных трассах были большие участки грунтовых дорог, на протяжении более двух тысяч километров могло случиться всё что угодно, если бы это был груз машин или чего-то подобного, то ладно, но одежда — это скоропортящийся товар, если машина застрянет, то товар может испортиться за ночь.

Почему в 1983 году были приняты жёсткие меры? Вспомните о бандитизме на дорогах в 1982 году.

Хао Цзянь использовал всевозможные способы, чтобы оптовики на рынке одежды помогли ему решить проблему с транспортировкой, он был готов даже заплатить больше за товар.

В результате один мошенник донёс на них, сказав, что они — аферисты, к счастью, Хао Цзянь и другие жили в официальной гостинице, у них были печати и рекомендательное письмо, и у администрации рынка не было времени заниматься ими, поэтому они избежали тюрьмы.

А если бы это случилось через несколько лет, когда появились временные удостоверения личности, им бы не поздоровилось!

Как же всё-таки трудно было быть «челноком» в начале 1982 года!

— Брат, брат Пэн, телеграмма пришла, телеграмма из дома!

Худой молодой человек издалека бежал с другой стороны улицы, ловко уворачиваясь от машин, перелез через ограждение и подбежал к Цзинь Пэну и остальным.

Это был Эргоу, как и Цзинь Пэн и Саньшуй, он был безработным молодым человеком из уезда Циншуй, который приехал покорять мир с Хао Цзянем и другими, мечтая разбогатеть.

Вчера они отправили телеграмму Ли Е, и сегодня Хао Цзянь попросил Эргоу ждать новостей в гостинице, а сам с Цзинь Пэном продолжил ждать возможности здесь.

Сейчас, когда пришла телеграмма, они оба вскочили, полные ожиданий.

На данный момент им оставалось только прислушаться к мнению Ли Е, главного акционера.

Ведь Ли Е изначально сказал, что в деловых вопросах последнее слово за ним.

Уходить или оставаться, решать ему!

Эргоу передал телеграмму Цзинь Пэну, Цзинь Пэн не взял её, кивнул в сторону Хао Цзяня, показывая, чтобы тот взял её.

За эти несколько дней он понял, что в некоторых вопросах Хао Цзянь превосходит его, и, кроме того, Хао Цзянь был вторым по величине акционером, не так ли?

В основном разница была в уровне образования, хотя оба были выпускниками средней школы, но Хао Цзянь всё-таки мог изучать газеты, поэтому его способность понимать текст была лучше, чем у Цзинь Пэна.

Но даже этот человек, хваставшийся тем, что может понять из газет важные государственные дела, взяв телеграмму Ли Е, долго смотрел на неё, а в конце концов лишь вздохнул.

Цзинь Пэн рассердился и ругнулся:

— Что ты там вздыхаешь? Что там написано?

Хао Цзянь поцокал языком:

— Он нас отругал.

Цзинь Пэн моргнул:

— И что? Всё?

Хао Цзянь ответил:

— Нет, он сказал нам обратиться за помощью к местным.

Цзинь Пэн обрадовался:

— К кому обратиться за помощью?

Хао Цзянь покачал головой:

— Не знаю, он сказал нам самим найти.

— Я…

Цзинь Пэн выхватил телеграмму, перечитал её дважды, но понял только одну фразу.

«Лучше всего найти человека, не желающего покориться судьбе, так дело пойдёт быстрее».

Цзинь Пэн растерянно спросил:

— Что значит «человек, не желающий покориться судьбе»?

Хао Цзянь закурил сигарету, глубоко затянулся и мечтательно произнёс:

— Такой, как я.

— …

Цзинь Пэн, Эргоу и Саньшуй остолбенели.

Спустя долгое время Цзинь Пэн цокнул языком, его лицо скривилось, словно у него случился инсульт.

— Это будет сложно, такого урода, как ты, найти нелегко.

Прошу Вас, читатель, если не затруднит, поставить две оценки и лайк данному произведению на сайте, и по возможности оставить комментарий. Благодарю за то, что продолжаете следить за развитием сюжета.

http://tl.rulate.ru/book/123784/5223976