Готовый перевод That year the flowers bloomed 1981. / В тот год расцвели цветы 1981.: Глава 76. Я не плачу

Том 1. Глава 76. Я не плачу

Гуанчжоу – конечная точка главной железнодорожной артерии Китая, линии Пекин-Гуанчжоу, поэтому вокруг железной дороги расположено множество ремонтных заводов, вспомогательных предприятий, вагоностроительных заводов и тому подобных учреждений.

Эти учреждения были очень большими, жилые районы занимали огромные площади, где жили работники, дети и семьи, связанные с железнодорожной системой.

Эти люди постоянно пересекались, хотя, может быть, и не знали всех подробностей жизни друг друга, но если появлялись какие-то новости или сплетни, они за несколько дней распространялись по нескольким жилым комплексам.

Вот уже несколько дней из северных районов приехали несколько деревенских жителей, которые торговали сладостями и собирали макулатуру в этих жилых районах.

Хотя они продавали не так много сладостей и собирали не так много макулатуры, они упорно продолжали своё дело, время от времени спрашивая, есть ли в этих жилых районах кто-нибудь из северных регионов.

Этими деревенскими жителями, конечно же, были Цзинь Пэн и другие, которые «искали храм с головой свиньи в руках».

Хао Цзянь отправил Ли Е телеграмму с просьбой о помощи, Ли Е не был волшебником, который мог взмахом руки решить все их проблемы, он мог только подсказать им верный путь.

Ли Е сказал им обратиться за помощью к местным жителям, но, конечно, не к случайным людям, в то время уже появились бродяги, увидевшие «деловую возможность», и обмануть могли в любой момент.

А у людей, живущих в ведомственных домах, происхождение было не таким сложным, все они были работниками предприятий, если сегодня обманешь, завтра об этом узнают все, это не просто позор, за это могли и привлечь к ответственности.

Конечно, люди, работающие на предприятиях, не очень-то жаловали таких мелких торговцев, как Хао Цзянь, которые были лишь чуть лучше бродяг, поэтому «земляки с севера» – это особая группа, очень важная.

В таких крупных государственных учреждениях не могло быть только местных жителей, отцы, возможно, были «со всех концов страны».

Поэтому, если найдётся хотя бы один земляк, готовый помочь, Хао Цзянь, конечно, не пожалеет денег, чтобы отблагодарить его.

Это как с Цзинь Пэном, который решил вопрос с работой для своей жены, главное – найти нужных людей, а если нашёл, то нет проблем, которые нельзя решить с помощью денег.

Возможно, современные люди не понимают значения и силы «земляков с севера», но Ли Е в прошлой жизни, когда был ещё совсем маленьким, видел такой случай в поезде.

Это был поезд из Циндао в Гуанчжоу, в основном все ехали без мест, кто успел занять место, тот и сел.

Один парень из восточных районов сел на полпути и столкнулся с тремя людьми, которые хотели занять его место.

Высокий парень покраснел от злости, но всё же встал и сказал несколько «смешных» слов.

— Я из такого-то района востока, сегодня в дороге столкнулся с такой ситуацией, я не прошу вас помочь мне подраться, я просто хочу, чтобы земляки с востока стали свидетелями того, что это они первые полезли в драку.

Затем парень засучил рукава, готовясь к драке.

Только драки не случилось.

Потому что после его слов встала почти половина вагона.

Они не кричали, не шумели, просто смотрели холодными взглядами.

Те трое хулиганов в итоге не посмели ничего сделать.

Ли Е тогда был в шоке, ведь это был уже конец девяностых! А у людей с востока всё ещё сохранялась эта прямота и готовность помочь!

Поэтому он предполагал, что в 1982 году всё ещё найдутся отзывчивые земляки, и если Хао Цзянь приложит усилия, то вероятность успеха будет довольно высокой.

Но больше всего Ли Е беспокоило то, что у Хао Цзяня уже появились мысли об отступлении.

В восьмидесятых годах умных людей было много, но большинство из них так и остались никем, потому что довольствовались малым, как только решали проблему бедности и голода, то сразу же успокаивались, довольствуясь женой, детьми и тёплой постелью.

Разве не хорошо зарабатывать тысячу юаней в месяц, когда бизнес по продаже сладостей идёт хорошо?

Зачем ехать за тысячи километров, заниматься делом, в котором можно потерять все деньги или даже попасть в тюрьму?

Поэтому фраза «не покоряться судьбе» была написана в большей степени для Хао Цзяня.

Однако Ли Е недооценил амбиции Хао Цзяня, он меньше чем за неделю нашёл двух подходящих кандидатов.

— Лао Хао, пора заканчивать, я думаю, что начальник отдела Бай — неплохой вариант, его родной город всего в двухстах километрах от нашего, хотя его жена и не в восторге от нас, но если мы обратимся к нему, то, скорее всего, он поможет с доставкой, и мы сможем заработать.

— Мы уже почти месяц здесь, если не вернёмся, то дома дела пойдут наперекосяк.

Цзинь Пэн скучал по дому, а главное — по жене, он хотел поскорее вернуться.

С торговцами на оптовом рынке одежды трудно иметь дело, так что можно купить подороже, дома всё равно будет двойная прибыль, чего ещё желать?

Но Хао Цзянь чувствовал, что чего-то не хватает, и сказал:

— Подождём ещё несколько дней, поищем, если не найдём ничего лучше, то обратимся к начальнику отдела Баю.

Прошло несколько дней, ничего лучше не нашлось, и Хао Цзянь с Цзинь Пэном и другими заранее приехали в жилой район машиностроительного завода, чтобы дождаться, когда начальник отдела Бай закончит работу, и нанести ему визит.

Сегодня был рабочий день, Хао Цзянь и другие приехали рано, в жилом районе было тихо и безлюдно.

Четверо нашли укромный уголок и закурили.

И в этот момент из одного из домов неподалёку выехала инвалидная коляска и остановилась на солнечном месте у стены.

В коляске сидел молодой человек лет двадцати, он прищурился от солнца, видимо, ему было слишком ярко, но потом он с удовольствием закрыл глаза, словно наслаждаясь солнечными лучами.

Глаза Хао Цзяня загорелись.

Одежда молодого человека была чистой, он не был похож на инвалида, о котором никто не заботится, волосы были аккуратно подстрижены, лицо румяное, очевидно, он неплохо жил, у него была только одна нога, но он был одет в новые брюки и начищенные кожаные туфли, даже носки были новые.

Сигарета Хао Цзяня выпала, он вдруг встал и направился к молодому человеку.

Цзинь Пэн и остальные тут же последовали за ним.

Молодой человек в инвалидной коляске, закрыв глаза, наслаждался солнцем, услышав шаги, он открыл глаза и увидел, что четверо мужчин приближаются к нему.

Он быстро вытащил костыль из-под коляски и ловко сделал выпад.

Цзинь Пэн, который немного учился у Ли Чжуна боевым искусствам, про себя восхитился, такого выпада достаточно, чтобы справиться с бродячими собаками или кошками.

Хао Цзянь замахал руками перед грудью и извиняющимся тоном сказал:

— Не поймите нас неправильно, брат, мы не бандиты, мы — честные люди с севера, продаём сладости и собираем макулатуру, многие на вашем заводе нас знают.

Молодой человек крепко держал костыль и не двигался с места.

Хао Цзянь беспомощно продолжил объяснять:

— Мы действительно не бандиты, вот, у нас есть рекомендательное письмо, мы приехали в провинцию Гуандун, хотели заняться торговлей одеждой, но…

Хао Цзянь не стал ходить вокруг да около, он честно рассказал о своих трудностях и выразил желание «заплатить за помощь».

Человек был настороже, не было смысла пытаться завязать с ним дружеские отношения.

Нужно было сразу перейти к делу.

Хао Цзянь долго говорил, но молодой человек с костылём молчал. О чём тут говорить?

Хао Цзянь пересохло во рту, он беспомощно посмотрел на Цзинь Пэна.

Цзинь Пэн улыбнулся, достал сигарету «Да Цяньмэнь» и протянул её молодому человеку.

— Брат, закурить?

Молодой человек не ответил и не шелохнулся.

Цзинь Пэн тоже был немного обеспокоен, он заметил слабый след на среднем пальце правой руки молодого человека, скорее всего, тот много курил, по крайней мере, раньше, но раз тот не реагирует, он ничего не мог поделать.

Цзинь Пэн указал на трость молодого человека и с улыбкой спросил:

— Брат, ты что, учился колоть штыком?

— Я тоже немного тренировался с одним дедушкой, но потом семья не позволила мне пойти в армию…

Судя по всему, этот инвалид, скорее всего, вернулся с южного фронта, его короткая стрижка, холодный взгляд, всё это говорило о его особом характере.

Но как бы Цзинь Пэн ни старался, инвалид не отвечал.

В отчаянии Цзинь Пэн развёл руками и сказал Хао Цзяню:

— Забудь! Мы плохо говорим на путунхуа, он нас не понимает.

У Хао Цзяня и Цзинь Пэна был сильный акцент, они пользовались тем, что их северный диалект был близок к путунхуа, основанному на северном произношении, и даже в этом случае, разговаривая с людьми из провинции Гуандун, им приходилось жестикулировать.

Это ещё хорошо, а если бы всё было наоборот, тогда было бы совсем плохо!

Пусть кто-нибудь из провинции Хугуан попробует поговорить на своём диалекте на севере, если северяне поймут хоть что-то, то это будет чудо.

Видя, что им не удаётся наладить контакт, Хао Цзянь тоже сдался и согласился с предложением Цзинь Пэна пойти к начальнику Бай.

Но перед уходом он достал пачку конфет из кунжута и осторожно положил её на инвалидную коляску молодого человека.

— Извини, брат, мы люди простые, с горя бежим куда попало, напугали тебя, извини, извини.

Хао Цзянь и другие развернулись и ушли.

А молодой человек в инвалидной коляске, глядя им вслед, вдруг усмехнулся.

— Эй, почему вы решили, что я могу вам помочь?

Хао Цзянь и Цзинь Пэн уже отошли довольно далеко, когда услышали вопрос молодого человека.

Очень чёткий путунхуа.

Хао Цзянь повернулся и вернулся, посмотрел на инвалида, подумал и сказал:

— Потому что мне кажется, что ты не хочешь сдаваться судьбе.

Инвалид наклонил голову влево, посмотрел на Хао Цзяня, потом вправо.

Затем он покачал головой:

— Эти слова не твои.

Хао Цзянь смутился, но настаивал:

— Почему не мои?

Инвалид усмехнулся:

— Потому что ты говоришь без уверенности.

— …

Инвалид продолжил:

— И когда ты это говорил, твой друг сзади смеялся.

Хао Цзянь резко обернулся и посмотрел на Цзинь Пэна.

Мне так трудно строить из себя крутого, а ты тут всё портишь?

Хао Цзянь повернулся к молодому человеку в инвалидной коляске:

— Как тебя зовут, брат?

Инвалид не ответил, а сразу спросил:

— Вам нужны вагоны? Сколько?

Хао Цзянь чуть не рассмеялся, для двух тысяч юаней товара и половины вагона не нужно!

— Кхм, — кашлянул Хао Цзянь. — В основном мы хотим решить проблему с перевозками, и ещё было бы здорово, если бы удалось наладить связи с оптовым рынком одежды.

Торговцы там слишком замкнуты, за одну куртку они мне предлагают четыре юаня, а другим всего два с небольшим.

— Два, — перебил его инвалид.

— Что? — переспросил Хао Цзянь.

— Два юаня, — повторил инвалид. — Я могу достать тебе по два юаня за штуку, но что вы мне предложите взамен?

— …

Хао Цзянь и Цзинь Пэн переглянулись, не совсем веря, но чувствуя, что стоит попробовать.

Хао Цзянь быстро прикинул в уме и вспомнил, как Ли Е когда-то обвёл его вокруг пальца.

— Друг, ты хочешь получить вознаграждение или… проценты?

Инвалид молча посмотрел на Хао Цзяня несколько секунд и сказал:

— Я хочу долю.

— …

Хао Цзянь снова удивился, хоть у этого молодого человека и хромая нога, но голова работает отлично.

Он продолжил спрашивать:

— И сколько ты готов вложить, друг?

— Хе, — усмехнулся молодой человек. — Я не буду вкладывать деньги, просто получу долю, пятьдесят на пятьдесят.

Вот чёрт, ты ещё хуже, чем этот мажор Ли Е!

http://tl.rulate.ru/book/123784/5224196