Готовый перевод That year the flowers bloomed 1981. / В тот год расцвели цветы 1981.: Глава 74. Вы правда думаете, что у Ли Е мягкий характер?

Том 1. Глава 74. Вы правда думаете, что у Ли Е мягкий характер?

— Сядь!

— Сяо Е, немедленно сядь!

Ли Е только встал, как Ли Кайцзянь и Ли Чжунфа одновременно окрикнули его, Ли Кайцзянь даже вскочил и замахнулся, будто собираясь ударить.

Всё дело в том, что у Ли Е была… богатая история, он действительно мог одним ударом покалечить.

Если бы он сегодня в порыве гнева ударил старика Ханя, то семья Ли снова стала бы известной во всём уезде Циншуй.

Пасынок, у которого мать вытягивает все соки, в ярости отправил дедушку в больницу.

Тц-тц-тц, какая привлекательная сплетня, какой потенциал для распространения! Возможно, всего за несколько дней она обросла бы бесчисленными версиями, и люди замусолили бы её до неузнаваемости.

— Хлоп!

Ли Е не стал применять никаких ударов, а хлопнул в ладоши, как будто внезапно что-то понял, и радостно воскликнул:

— Ой, точно! Конечно, неправильно тратить деньги по мелочам, нужно купить дом, дом – это имущество, которое не сдует ветром.

Ли Е повернулся к ошеломлённому Ли Кайцзяню и спросил:

— Папа, осенью я поеду учиться в Пекин, сколько денег ты мне приготовил? Дома в Пекине дорогие, моих денег не хватит!

— Нет…

— Ты…

Хотя Ли Кайцзянь был начальником цеха, под его началом работало несколько десятков человек, он был довольно опытным, но такого актёрского мастерства, как у Ли Е, он ещё не видел.

Но раз Ли Е задал вопрос, он мог только честно ответить:

— У меня сейчас не так много денег, но ведь ещё несколько месяцев впереди? Я накоплю для тебя…

— Как это не так много? — очень удивлённо спросил Ли Е. — У тебя в последние два года не было крупных расходов? В этом году на Новый год мы не тратили твои деньги, куда делась твоя зарплата?

— Я…

Ли Кайцзянь вытаращил глаза, ему очень не понравилось, что сын его допрашивает.

Ты что, совсем забыл о субординации перед таким количеством людей?

Но тут вмешалась Хань Чуньмэй:

— Сяо Е, это всё моя вина, я одолжила зарплату твоего отца, два раза, 260 юаней, и ещё несколько промышленных талонов…

Хань Чуньмэй не успела договорить, как Ли Кайцзянь перебил её:

— Какое «ты одолжила», это я одолжил, что ты ему рассказываешь?

Ли Е, зная, где слабое место, спросил:

— Кому вы одолжили? Дедушке сейчас нужны деньги! Почему бы не вернуть их?

Муж и жена переглянулись, посмотрели на старика Ханя и замолчали.

Ну вот, не нужно и спрашивать, одолжили семье жены.

Наверное, увидев, что в семье появились деньги, Ли Кайцзянь решил проявить щедрость, но в итоге раззадорил их аппетит.

Лицо старика Ханя помрачнело, предыдущий долг ещё не вернули, а они снова пришли занимать, это было не очень красиво.

Ли Е медленно сел обратно на табуретку и спросил старика Ханя:

— Постойте, дедушка, разве у вас нет 260 юаней? Зачем тогда занимать две тысячи?

Старик Хань:

— Кхм, перед Новым годом купили твоему дяде велосипед…

Ли Е:

— Но это же не 260 юаней!

Старик Хань:

— Новый год же! Нужно было потратиться на угощение для зятя, не так ли?

Вот так, сначала говорил, что деньги нужно тратить с умом, а потом потратил чужие деньги на свои прихоти.

Ли Чжунфа потерял дар речи, когда сваты приходят занимать деньги, нельзя отпускать их с пустыми руками, но это было слишком.

Хань Чуньмэй закусила губу до крови и сказала Ли Е:

— Сяо Е, прости, это всё я…

— Что ты такое говоришь, ты что, хочешь сократить мне жизнь своими извинениями?

— Погодите, тётя Чуньмэй! — перебил Ли Е Хань Чуньмэй и, обращаясь к старику Хань, продолжил: — Знаете что? Денег я вам не дам взаймы…

— …но я вам подскажу, как можно легко купить себе большой дом с черепичной крышей за пару лет.

Старик Хань затянулся самокруткой и спокойно спросил:

— Есть такие хорошие дела? Рассказывай.

Ли Е не стал ходить вокруг да около:

— У моего одноклассника есть родственник, который делает матан дома и поставляет его в магазин. Я поговорю с ним, чтобы он помог вашему сыну наладить поставки в город. Сначала возьмёте двести килограммов в долг, а потом, когда дело пойдёт, будете неплохо зарабатывать каждый месяц.

Ли Е понял, что в 1982 году отношения между людьми отличались от современных. Если сегодня он не даст старику Хань ни копейки, то Ли Чжунфа будет неловко.

Но давать деньги в долг – это бесконечная история, поэтому лучше подсказать им, как заработать самим.

Бизнес по производству матана разрастался, после Нового года Цзинь Пэн и Хао Цзянь отправились на юг, в провинцию Гуандун, поэтому к делу подключились ещё несколько человек. Не беда, если к ним присоединится и семья старика Хань.

В те годы, если ты шевелил мозгами и руками, заработать тысячу юаней в год было несложно.

Если бы люди могли сами зарабатывать, кто бы стал клянчить деньги в долг? В то время ещё не было тех, кто считал, что «если я смог взять деньги в долг, то зачем мне их возвращать?».

Однако…

Ли Е был на 99% уверен, что отец и сын Хань не выберут этот путь.

И действительно, старик Хань посмотрел на своего сына, потом на Ли Е, как черепаха на зелёный горошек, просто уставился и молчал.

Ли Е втайне восхитился, не ожидая, что после стольких лет в этом мире он встретит такого мастера.

А вот дядя не выдержал и угрюмо сказал:

— Я не умею торговать! Да и это же спекуляция!

Бабушка Хань тоже поспешила добавить:

— Да, да, да, твой дядя – честный человек, и он очень робкий, он не сможет торговать, он стесняется кричать.

Если вы стесняетесь кричать, то как вы не стесняетесь просить деньги в долг?

Ли Е, сдерживая гнев, объяснил:

— Никто не рождается торговцем. Он продаёт другим по шесть мао за килограмм, я попрошу его продавать вам по пять мао, вы в любом случае будете в плюсе.

— Тьфу… и это всё, что ты предлагаешь?

Старик Хань рассмеялся:

— Какие пять мао! Рис – это дешёвый продукт, ты знаешь? Килограмм риса стоит два мао три фыня, если добавить воды, то сколько получится себестоимость? Я же говорил, что на детей нельзя полагаться, его, наверное, обманули.

Лицо Ли Е дёрнулось, он чуть не развернулся и не ушёл, но ради своей цели он всё же «наставительно» продолжил убеждать.

— Дело не в этом, дедушка, посмотри! Деньги, которые ты у меня займёшь, нужно будет вернуть, а то, что я тебе предлагаю, возвращать не нужно. И этот бизнес долгосрочный, ты заработаешь не две тысячи, а все четыре…

Старик Хань бросил окурок и нахмурился.

— Ладно, хватит, Ли Е, ты хоть и маленький, а хитрый. Я не буду ходить вокруг да около, если вы, из уважения к родственным связям, готовы дать мне в долг, я буду помнить вашу доброту, а если нет, то я без лишних слов…

— А-а-а! Уа-уа-уа!

Старик Хань не успел договорить, как снаружи раздался крик, а затем громкий плач.

Ли Е бросился наружу, он узнал голос своей младшей сестры Ли Инь.

Ли Е позвали для разговора, в главной комнате не было посторонних, поэтому дети дяди и тёти, а также Ли Цзюань, Ли Инь и другие младшие играли в боковой комнате.

Ли Е прибежал в западную комнату Ли Кайцзяня и его жены и увидел там только Ли Инь и сына дяди, Хань Сяогуана. Сестры Ли Цзюань и детей тёти не было.

Ли Инь крепко прижимала к груди пальто и громко плакала.

В её руке были крепко сжаты ножницы.

Ли Е не стал сразу спрашивать Ли Инь, а холодно посмотрел на своего двоюродного братца.

Хань Сяогуан испуганно отшатнулся от Ли Е, но его свирепый взгляд говорил о том, что он не собирается сдаваться.

— Что случилось? Что случилось?

Ли Кайцзянь и старик Хань вошли следом, с порога начиная суетиться и спрашивать.

Мальчик вдруг сказал:

— Я просто хотел примерить пальто сестры, а она не дала, ещё и ножницами меня ударила.

— Что?

— Ты, девчонка, хотела убить человека! Я…

Дядя с порога сразу же рассвирепел, шагнул вперёд и хотел ударить Ли Инь.

Но Ли Е схватил его за воротник и оттащил в сторону.

— Подожди, Ли Е, она ударила ножницами своего двоюродного брата, если бы что-то случилось, я бы с вами не церемонился…

— Это дело так просто не закончится! Ты хочешь, чтобы оно закончилось, а я — нет!

Ли Е мрачно сказал, подошёл к Ли Инь, взял её маленькую ручку и показал всем.

— Посмотрите все, ребёнок держит ножницы за лезвие, как она могла ударить своего бедного двоюродного брата?

Вот так, лезвием? Вы все что, идиоты? Или слепые?

Все были поражены, только сейчас они заметили, что Ли Ин держала ножницы лезвием к себе, и, судя по всему, лезвие порезало ей кожу, была видна кровь.

— Это… что происходит?

Дядя тоже растерялся, он был не очень умён, но не дурак, сейчас Ли Инь так сильно плакала, он знал своего ребёнка, неужели…

Ли Е сильно сжал руку Ли Инь, надеясь, что она поймёт, он уже несколько раз сцепился с семьёй Хань, остался последний рывок.

Ли Инь почувствовала боль в руке и снова громко заплакала, но сквозь слёзы сказала:

— Он хотел забрать моё пальто, я не дала… он схватил ножницы… я пыталась вырвать…

Девочка бросила ножницы на пол и подняла своё пальто.

— Порвал! Испортил! Он мне пальто испортил! Уа-а-а…

На хорошем пальто была большая дыра, словно разинутый рот.

Услышав громкий плач Ли Инь, семья Хань изменилась в лице.

Хань Сяогуан, видя, что его разоблачили, тут же упрямо сказал:

— Они трое годами ели в нашем доме, я попросил у неё одну вещь, а она не дала… она сама порвала, когда пыталась вырвать…

— Ты, щенок, я тебя убью!

Старик Хань «вспылил», поднял ногу и начал снимать ботинок, похоже, он собирался отшлёпать своего внука подошвой.

Но, судя по тому, как он медленно и неуклюже стоял на одной ноге, он вряд ли смог бы это сделать, а если бы кто-то попытался его остановить, то тем более.

Но странно, что никто не пытался его остановить, даже «дядя» Ли Е смущённо молчал.

Но Ли Е был добрым человеком, раз никто не вмешивается, он должен вмешаться.

— Воспитание детей — это такое хлопотное дело, зачем вам, старик, так утруждаться?

Ли Е остановил прыгающего, как кузнечик, старика Ханя и мрачно сказал:

— Оставьте это мне.

Старик Хань застыл лишь на долю секунды, а затем внезапно попытался схватить Ли Е, торопливо крича:

— Нет, нет, не надо.

Но Ли Е был быстрее, как только старик Хань протянул свою руку, он тут же пнул маленького хулигана.

Уверенно, точно, безжалостно, с идеальной формой и полной отдачей.

— Ли Е!

Ли Чжунфа испуганно закричал, пытаясь остановить его, но было уже поздно.

Но Ли Е ударил точно, прямо в задницу Хань Сяогуана, отправив его в полёт, тот приземлился лицом вниз.

Ли Е в прошлой жизни жил во времена, когда можно было сесть в тюрьму даже за выбитый зуб, как он мог совершить такую глупую ошибку?

Если и совершать, то не на глазах у всех!

Конечно, синяки и разбитые губы были неизбежны.

— Что ты делаешь? Что ты делаешь?

Старик Хань бросился к Хань Сяогуану, поднял его и сердито толкнул к Ли Е:

— Зачем ты связываешься с ребёнком? Давай, я тебе его отдаю, убей его сегодня, если есть смелость, убей его.

Хочешь меня вывести из себя? Иди ты…

Ли Е схватил Хань Сяогуана за воротник и, исказив рот в злобной улыбке, спросил:

— Что, жалко стало? А если бы кто-то причинил вред твоей семье, ты бы его простил?

Старик Хань разъярился:

— Какая твоя семья, моя семья, мы все одна семья, детская игра – это ерунда!

— Кто с тобой одна семья!

Ли Е гневно крикнул, указывая на Ли Инь, которая от испуга перестала плакать:

— У неё фамилия Ли! А какая у тебя? Скажи мне, какая у тебя фамилия?

— …

Громкий крик Ли Е ошеломил всех.

Даже хитрый старик Хань не смог ничего ответить.

Какая у меня фамилия? У меня фамилия Хань, а у тебя Ли, твою мать!

А лицо Ли Чжунфа стало совсем мрачным.

Слова «У неё фамилия Ли» развеяли последние остатки его терпения.

Независимо от того, родная ли внучка эта девочка, у неё фамилия Ли!

Она называет тебя дедушкой, ты должен её защищать, ты должен её баловать, ты не можешь позволить, чтобы её обижали.

А самое мрачное лицо было у хулигана Хань Сяогуана.

Он тоже был «принцем» семьи Хань, в прошлые годы он часто обижал Ли Инь, которая жила у них, сегодня, когда дедушка и отец были рядом, он не думал, что ему что-то будет.

Но этот идиот Ли Е посмел ударить его на глазах у взрослых.

И почему этот дурак дедушка снова отдал его в руки Ли Е? Он что, не боится, что Ли Е его задушит?

Ли Чжунфа протиснулся сквозь толпу и оттащил Ли Е от Хань Сяогуана.

Затем он обратился к старику Ханю:

— Брат, давай поговорим наедине!

— Говорить не о чем!

Старик Хань схватил внука и потащил к выходу, ругаясь на ходу:

— Сегодня я увидел, какие порядки в вашей семье Ли, прямо-таки богачи, семья чиновников! Ребёнок распоряжается деньгами, девчонка принимает решения, а младший поучает старших…

Бабушка Ли, у которой был скверный характер, тут же ответила:

— Наши семейные дела тебя не касаются, старик Хань, тебе нужно только вернуть 260 юаней.

Старик Хань пришёл в ярость, обернулся и злобно посмотрел на семью Ли, а потом сказал Хань Чуньмэй:

— Не забывай, ты носишь фамилию Хань.

Лицо Хань Чуньмэй мгновенно побледнело.

Но тут раздался смеющийся голос Ли Е.

— Она носит и фамилию Ли.

Ли Е вышел из своей комнаты и сказал с улыбкой:

— Она вышла замуж в нашу семью, теперь она Ли Ханьши, не веришь – посмотри на таблички с именами предков в вашем доме, если там ошибка, то это будет большой позор!

Старик Хань чуть не затрясся от злости.

Ты даже предков приплёл, хочешь совсем меня уничтожить!

— Хорошо, хорошо!

— Буду считать, что двадцать лет кормил собаку, моя старшая дочь умерла.

Сказав дважды «хорошо», старик Хань развернулся и ушёл.

Но Ли Е холодно крикнул:

— Стой!

Старик Хань обернулся и, как тигр, зарычал:

— Что ты ещё хочешь? Что ты ещё хочешь?

Ли Е медленно поднял деньги, которые только что принёс из своей комнаты.

— Вот пятьсот, эти деньги не нужно возвращать, но если ты хочешь их взять, то позови сваху, пусть она подтвердит, что это деньги Хань Чуньмэй на содержание родителей, и в будущем, что бы ни случилось с вами, она будет приходить, если захочет, и не будет, если не захочет, вы не можете её заставлять, ведь мой отец женился на жене, а не на бездонной бочке.

Неужели кто-то думал, что Ли Е – добродушный святоша?

Он весь вечер ходил вокруг да около, терпеливо общался со стариком Ханем, именно ради этого момента.

Если рвать отношения, то резко и навсегда.

И нужно было найти причину, чтобы Хань Чуньмэй поняла, чью фамилию она носит.

Хотите ли вы полностью прекратить общение – дело семьи Ли, она, возможно, не сможет этого сделать, но должна определиться со своей позицией.

Потому что в будущем Хань Чуньмэй будет иметь дело не с тысячами, а с миллионами.

Если бы сейчас Ли Е сказал, что в будущем семья Ли станет миллионерами, все бы подумали, что он сошёл с ума, но на самом деле… эх…

Потратить пару монет, чтобы избавиться от проблем – стоит того!

Если не сделать этого сейчас, то в этом году у семьи будет несколько сотен тысяч, время не ждёт!

Пятьсот? Ты нищих хочешь подкупить?

Старик Хань дрожал, явно разъярённый, но не мог переступить порог дома Ли.

А Хань Чуньмэй, пользуясь темнотой, подошла к Ли Е и тихо сказала:

— Сяо Е, пятьсот – это слишком много, трёхсот достаточно.

Её зарплата временного работника составляла всего двадцать два с половиной юаня, пятьсот юаней – это несколько лет работы.

http://tl.rulate.ru/book/123784/5223889