Готовый перевод Step Down, Let Me Come! / Прочь с дороги! Дело за мной!: Том 1. Глава 110: Во время еды разговоры не заводят

Том 1. 110. Не говори за едой

Шэнь Тан последние несколько дней была очень несчастлива.

В прямом смысле этого слова.

Раньше в Сяочэн, когда ей было скучно, она могла выйти, поставить ларек, продать немного вина, прогуляться по улице, но в глухих лесах, кроме банды разбойников, ничего нет. Жизнь была одинока, как снег, она чувствовала, что если так и дальше будет лежать на диване, то точно заплесневеет от безделья.

— Господин, тебе скучно, может, поможешь тренировать ополчение?

Шэнь Тан даже не задумываясь отказалась:

— Нет уж, я издалека чую этот ужасный запах пота. Моя дневная физическая нагрузка в разы превышает годовую норму обычного домоседа...

Она не то, чтобы не ходила смотреть, как Гуншу У тренирует солдат.

Один раз посмотрела, и ее домоседский дух «дрожал от страха».

Тренировка — это громко сказано, это даже не дотягивает до уровня танцевального кружка бабушек и дедушек во дворе многоэтажки. Проще говоря, это группа из нескольких десятков человек, которые под руководством Гуншу У учатся выполнять базовые движения, такие как рубящие удары, уколы и т.д.

Одно и то же движение повторяется сотни раз.

Утром техника, днем физическая подготовка.

На следующий день утром все повторяется снова.

Такой режим не выдержит обычный человек.

Некоторые, конечно, пытались возражать, но Гуншу У двумя пальцами переломал им шеи, прямо на глазах у всех, чтобы показать, что он не шутит, и что если кто-то не выдержит, то может покончить с собой, ведь они пленники, а пленники еще и торгуются с ним, не хотят жить?

После того, как он убил двух «кур», остальные «обезьяны» стали тихими, как мыши.

Эти «обезьяны» постепенно поняли, что тот, кто их тренирует, очень жесток, и если они не будут подчиняться, то Гуншу У не будет иметь никакого значения, умрет один или два, или все сразу. А если будут подчиняться, то точно будут сыты.

Два полноценных приема пищи в день, завтрак и ужин, вдоволь еды, плюс три дополнительных приема пищи для поддержания сил, чтобы выдерживать интенсивные тренировки. Они утешали себя тем, что они работают на помещика, а тренировка — это их работа. Чем больше еды, тем больше усталости — разве это не естественно?

Раньше, когда они были разбойниками/хулиганами, то голодали два дня, а ели один, а если попадали на жесткого противника, то им приходилось затягивать пояса, а сейчас они каждый день сыты — это уже хорошо.

Они сами себя убедили, и постепенно привыкли к этому.

Они даже стали убеждать в этом других.

Те, кто был непокорным, видя, что никто не встает на их сторону, что они одни, тоже струсили. Лучше быть живым, чем мертвым, они не хотели проверять, тверже ли два пальца Гуншу У или их шеи...

Чу Яо сказал:

— Тогда господин, помоги на кухне, запасов еды не хватает, а Ци Шань, этот негодяй, еще не известно, сколько дней будет болтаться в Сяочэн.

Печь блины!

Это был конек Шэнь Тан.

Она занималась выпечкой блинов, Линь Фэн складывала их в чистые бамбуковые корзины, аккуратно укладывала и вела подсчет. Увидев этот трюк в первый раз, Линь Фэн долго не могла прийти в себя от удивления:

— Разве Вэньсинь может создавать еду?

Шэнь Тан, выпекая блины, проголодалась, схватила один блин и сунула в рот.

Жуя, она невнятно сказала:

— Может, конечно, но один блин — это одна Вэньсинь. Хватит на несколько десятков, даже сотню человек, но больше — уже нет. Не говоря о затратах Вэньци, просто от чтения Вэньсинь у меня горло горит.

Как сказал Ци Шань, очень непрактично.

Линь Фэн сказала:

— Но главное, что мы можем насытиться.

Во время голода даже корни и корьев деревьев не хватало всем.

От голода люди ели глину, или меняли своих детей на еду.

Их господин очень удивительный.

Шэнь Тан рассмеялась:

— Я тоже так считаю.

В одну корзину помещалось примерно пятьдесят блинов.

Линь Фэн пересчитала, убедилась, что все в порядке, накрыла корзину чистой грубой белой тканью, чтобы защитить блины от пыли, и отправилась на кухню. Эти блины разрезали на кусочки и варили в супе, получался суп с блинами. Так как не было овощей, повар решил использовать мякоть зеленых слив вместо них...

Как бы то ни было, это лучше, чем просто вода.

— Не знаю, есть ли в горах дикие свиньи, нужно поймать несколько поросят, вырастить их, потом будет мясо... а еще можно вытопить жир.

Пьющий слегка кислый суп с блинами, Шэнь Тан вдруг вспомнила о свиньях, а от свиней вспомнила о свиных ребрышках в остром соусе, свиных ножках в остром соусе, свинине в кисло-сладком соусе, свинине с тушеной капустой... Одни только мысли о еде заставили ее облизнуть губы, слюни потекли.

Если бы не было этого всего...

Она помнила, что свиной жир с рисом тоже был очень вкусным.

Линь Фэн сказала:

— Свиньи? Говорят, они очень вонючие...

Она слышала от слуг в своем доме, что это едят только бедные крестьяне, у кого есть хоть немного денег, те не будут есть свинину, баранина, курица, собака — все это лучше, чем свинина. Говорят, у свинины есть какой-то неприятный запах, а жир, вытопленный из нее, тоже пахнет странно.

Линь Фэн никогда в жизни не ела свинину.

Нет, даже слуги в ее доме не ели свинину.

Как только она это сказала, она вспомнила о своем нынешнем положении, и поняла, что, возможно, даже свинину она не сможет попробовать, поэтому она замолчала. Шэнь Тан заботливо перевела тему:

— Но я слышала, что свинина вонючая, потому что ее не кастрируют. Если кастрировать ее, а потом вырастить, то она будет очень-очень вкусной.

Линь Фэн спросила:

— А сколько времени нужно, чтобы ее вырастить?

— Кастрированную свинью, наверное, можно выращивать несколько месяцев? — Шэнь Тан была не уверена.

— Несколько месяцев — это сколько?

— Не знаю, если будет возможность, то вырастим и узнаем.

Линь Фэн:

— За такое короткое время она вырастет?

Шэнь Тан задумчиво сказала:

— Говорят, кастрированные свиньи становятся очень ленивыми, ведь у них нет гормональной стимуляции, они не любят двигаться и драться, они целыми днями лежат без дела, разве они не быстро толстеют?

Да, собственно, с людьми тоже самое.

Линь Фэн с любопытством спросила:

— Господин, откуда вы знаете все эти вещи?

Если свинину выращивать таким образом, то она перестанет быть вонючей, ее будут очень любить люди, это можно считать семейной тайной, которую не рассказывают посторонним, если нет близких отношений. Как же господин мог общаться с такими людьми?

Шэнь Тан сама не знала, откуда она это знает, в общем, это не важно, главное, что она знает. Нужно поймать несколько поросят, через несколько месяцев, думаю, свиные ребрышки в остром соусе, свиные ножки в остром соусе, свинина в кисло-сладком соусе, свинина с тушеной капустой...

Все это будет на ее столе!

Решено, Шэнь Тан решила, что пойдет попытать счастья сегодня вечером.

Сделав глоток супа с блинами, она вдруг сказала:

— А, еще, свиней нельзя держать рядом с туалетом, их нужно держать отдельно... кажется, это для того, чтобы избежать какой-то болезни? Какой же болезни? Дайте-ка вспомнить... А, точно! Это ленточный червь!

Линь Фэн:

— Ленточный червь — это что за болезнь?

Шэнь Тан:

— Это болезнь, когда в организме живет ленточный червь.

— ...А зачем свиньи едят человеческие экскременты?

Свиньи, которые растут на человеческих экскрементах, а потом попадают в рот человека, получается, человек ест человеческие экскременты? Линь Фэн посмотрела на суп с блинами в своей миске, ее лицо то краснело, то бледнело, она сглотнула, словно уже почувствовала неприятный запах.

Шэнь Тан предположила:

— Наверное, чтобы сэкономить на корме? Но такой метод разведения негигиеничен, если свинья съест яйца червей из человеческих экскрементов, то у нее появятся финны, а если человек съест такую свинину, то у него вырастут очень-очень-очень длинные белые черви, очень страшно!

Линь Фэн моргнула:

— Насколько страшно?

Шэнь Тан показала руками:

— Дайте-ка подумать, вы видели земляного червя? Это примерно то же самое, только тоньше, самый короткий — это один палец, а самый длинный — пять-шесть чжан, такая длинная штука ползает у вас в организме, куда угодно, из желудка и кишечника поползет к шее, горлу, а потом доберется до мозга...

Линь Фэн просто от одной мысли побледнела.

Она вскрикнула:

— А!

Чу Яо и Гуншу У, сидящие рядом, опустили палочки для еды.

— Господин...

Не говори за едой, разве можно разговаривать во время еды?

Раз уж говоришь, то разве нельзя говорить о чем-нибудь менее отвратительном?

http://tl.rulate.ru/book/109723/4229541