Готовый перевод Step Down, Let Me Come! / Встань и позволь мне прийти: Том 1. Глава 19: Позор

Шэнь Тан чуть не подавилась чаем, который пила.

— Кхм-кхм… так вот, значит, как на самом деле был уничтожен клан Гун? — судя по тому, что рассказал Ци Шань, Шэнь Тан почувствовала, что клан Гун нельзя назвать праведным и невинным. — Зная, что Чжэн Цяо — злодей, они позволили тигру вернуться в горы. Неужели клан Гун не думал, что однажды он отомстит?

Не все в этом мире умеют быть благодарными.

То, что Чжэн Цяо пережил в царстве Синь, можно было назвать позором и унижением. В то время он был слаб и вынужден был покориться, но теперь, став правителем царства Гэн, он обрел власть, и ненависть, копившаяся в его сердце, вырвалась наружу, словно извержение вулкана. Все прошлые унижения стали тем, что необходимо было уничтожить.

— Ну, об этом я не знаю, — ответил Ци Шань.

Шэнь Тан усмехнулась:

— А я-то думала, господин Ци знает всё.

Хоть она и попала в этот мир в режиме «адской сложности», Ци Шань, этот «гид-NPC», был очень ответственен и заслуживал пяти звезд!

Ци Шань сделал вид, что удивлен:

— Для меня большая честь заслужить такую высокую оценку господина Шэнь.

Шэнь Тан: «…»

В плане наглости она не могла сравниться с Ци Юаньляном, поэтому тактически опустила голову, чтобы попить чаю. Ци Шань же, попивая чай, тайком наблюдал за реакцией Шэнь Тан — ему было очень любопытно, какие отношения связывали господина Шэнь с кланом Гун. Только что, услышав, что уничтожение клана Гун было местью Чжэн Цяо, господин Шэнь не проявил ни гнева, ни ненависти. Он оставался совершенно спокойным, словно это его не касалось.

Но как это могло его не касаться?

Если бы господин Шэнь был холоден и безразличен, стал бы он прошлой ночью под дождем бегать ради какого-то сумасшедшего, которого видел лишь раз в жизни?

Реакция этого человека совершенно не поддавалась логике.

Поскольку солдаты Гэн ещё не ушли, Шэнь Тан не хотел привлекать к себе внимание, поэтому попросил хозяина чайной добавить ещё чаю. Они с Ци Шанем продолжили коротать время в чайной, попутно пытаясь разузнать о личностях заключенных в клетках.

Хозяин чайной робко обернулся и краем глаза посмотрел на солдат. Он понизил голос и прошептал:

— Говорят, это семья главного цензора…

Шэнь Тан непонимающе пробормотала и снова посмотрела на Ци Шаня:

— Главный цензор?

Не вините её в невежестве, как человек с потерей памяти, она действительно не знала, кто это.

— Тот главный цензор, о котором говорит хозяин, не носит ли фамилию Тянь? — уточнил Ци Шань.

— Кажется, фамилия Тянь. Эти солдаты ещё ругались, что-то вроде «старый хрыч по фамилии Тянь», «какой из него главный цензор» и всё в таком духе. — Хозяин чайной тоже не разбирался в этих делах. Не говоря уже об этих высокопоставленных чиновниках, даже простой старый солдат, охраняющий городские ворота, мог легко убить таких мелких людишек, как он. Хозяин добавил Шэнь Тан чаю и вздохнул: — Господа, не будьте такими любопытными, а то поплатитесь жизнью!

Война между царствами Синь и Гэн больше всего ударила по жителям обеих стран. Жителям царства Гэн было немного легче, помимо того, что налоги выросли вдвое, что душило их и не давало вздохнуть, они хотя бы не умирали с голоду. А вот жителям царства Синь приходилось несладко.

Главное поле битвы двух стран находилось в царстве Синь.

Жители царства Синь должны были не только отдавать последнее, чтобы обеспечить армию продовольствием и оружием для войны, но и сталкиваться с грабежами и убийствами со стороны солдат Гэн. Они думали, что после окончания войны наступит передышка, но кто бы мог подумать, что правитель царства Гэн, руководствуясь принципом «нельзя обижать своих братьев», позволит своим подчиненным, воевавшим с ним бок о бок, творить бесчинства.

Люди дрожали от страха при виде солдат Гэн.

Увидев, что эти двое юношей красивы и статны, хозяин не мог не предостеречь их, чтобы эти двое молодых людей не поплатились жизнью за свою безрассудность.

— Не волнуйтесь, хозяин, мы знаем меру, — Ци Шань с улыбкой ответил на доброту хозяина. Когда тот ушел по своим делам, улыбка на его лице исчезла, сменившись мрачностью. — Главный цензор — это глава цензората, он принимает доклады от чиновников и следит за всеми чиновниками.

— Получается, этот главный цензор не раз критиковал Чжэн Цяо? Должно быть, сильно его обидел… — сообразила Шэнь Тан.

Вспоминая ту брань, которую они только что слышали, полную энергии и позволяющую в полной мере оценить искусство красноречия, было бы странно, если бы Чжэн Цяо оставил эту семью в живых.

Ци Шань вздохнул:

— Не просто обидел…

— Что ещё сделал этот главный цензор по фамилии Тянь?

— Я слышал, что этот главный цензор отличался прямолинейностью и честностью. Он неустанно следил за соблюдением закона и выступал с критикой, не боясь никого и ничего. Будь то высокопоставленный чиновник или кто-то ещё, если он находил на него компромат, то тут же писал донос. Конечно, Чжэн Цяо не был исключением. С тех пор как Чжэн Цяо стал фаворитом правителя царства Синь, этот главный цензор ругал его сильнее всех чиновников. Однажды он даже перегородил карету Чжэн Цяо, когда тот ехал на утреннее собрание, и на глазах у всех оскорбил его…

— Совсем не оставил ему лица? — спросила Шэнь Тан.

— Ни капли. После этого, начиная от чиновников и заканчивая простыми людьми, все в столице знали, благодаря чему Чжэн Цяо поднялся так высоко. Позже, когда Чжэн Цяо вернулся в свою страну, главный цензор был тем, кто выступал против этого наиболее яростно. Он утверждал, что если позволить этому человеку вернуться, это будет равносильно тому, чтобы выпустить тигра обратно в горы, что приведет к бесконечным бедам в будущем. В девятнадцати докладах он умолял правителя царства Синь казнить Чжэн Цяо…

Услышав это, Шэнь Тан уже догадалась о судьбе семьи главного цензора.

— Чжэн Цяо удалось перевернуть всё с ног на голову, и семье главного цензора… нет, всему его клану пришлось несладко…

Клан Гун хотя бы когда-то помог Чжэн Цяо, но всё равно закончил тем, что кого-то убили, а кого-то отправили в ссылку. Что уж говорить о главном цензоре.

— Не только это, — сказал Ци Шань.

— У него были ещё враги?

— Перед тем как Чжэн Цяо вернулся на родину, главный цензор призвал своих учеников, родственников и членов семьи, занимающих государственные должности, совместно подать прошение правителю царства Синь с просьбой казнить Чжэн Цяо. Правитель под давлением и… из-за своего отношения к Чжэн Цяо, у него тоже были на него свои счеты, подумывал о том, чтобы убить его…

Говорят, прошение уже было написано и оставалось только отправить.

Вот только Чжэн Цяо оказался хитрее и заранее узнал об опасности, чудом избежав смерти и ночью сбежав обратно в царство Гэн.

Если бы он получил известие чуть позже, то был бы обречен.

Шэнь Тан: «…»

Что тут скажешь?

— Эта история учит нас тому, что траву нужно вырывать с корнем, а болезнь лечить вовремя. Если есть возможность расправиться с врагом заранее, то нужно делать это не раздумывая, чтобы потом не мучиться кошмарами.

Ци Шань слушал, как Шэнь Тан со всей серьезностью «извлекает уроки», уголок его рта дёрнулся, но он не мог сказать, что в её словах что-то не так.

Он сделал глоток чая, как вдруг снаружи послышался душераздирающий плач заключенных, за которым последовала полная гнева ругань:

— Какое вероломство! Какое вероломство! Чжэн Цяо, презренный злодей, как ты смеешь так поступать… как ты смеешь!

Шэнь Тан повернула голову к двери чайной.

— Что там опять случилось?

Ци Шань встал и подошел к выходу, чтобы послушать, что происходит. Вскоре он вернулся с ледяным выражением лица. Всё его тело излучало холод:

— Чжэн Цяо долго не мог найти государственную печать царства Синь, и, потеряв терпение, приказал правителю царства Синь вместе с бывшими чиновниками официально сдаться…

— Я думала, они уже сдались… — удивилась Шэнь Тан.

— Осталось провести церемонию, а Чжэн Цяо очень дорожит этим, — ответил Ци Шань.

— Проиграли — сдавайтесь, разве это не нормально? Почему эти заключенные так бурно отреагировали? Того человека избили до полусмерти, но он держался стойко, не умолял о пощаде и не плакал. А из-за такой очевидной вещи разрыдался…

Здесь явно что-то не так.

Ци Шань сжал кулаки, по его горлу пробежал ком, а голос едва заметно дрожал. Он крепко зажмурился и снова открыл глаза, уже успокоившись:

— Не найдя государственную печать, Чжэн Цяо пришел в ярость и заставил правителя царства Синь передать престол своей единственной дочери…

— А дальше? — глазами спросила Шэнь Тан.

Мало того, что он переименовал столицу в «Чунтай», чтобы унизить их, так ещё и заставил передать престол принцессе. У Чжэн Цяо было ещё много подобных мерзких приёмов.

Выражение лица Ци Шаня было сложным:

— А затем принцесса должна будет пройти обряд капитуляции, одетая в траурные одежды, с веревкой на шее и нефритом во рту. Она возглавит процессию из чиновников в траурных одеждах с гробами и сдастся…

Шэнь Тан: «…»

http://tl.rulate.ru/book/109723/4110906