Готовый перевод Step Down, Let Me Come! / Встань и позволь мне прийти: Том 1. Глава 20: Присвоить чужое имя

Шэнь Тан глубоко вздохнула.

Только теперь она поняла, почему у Ци Шаня такое мрачное лицо.

Кто бы смог вынести такое унижение?

— То, что побежденный правитель вместе со своими чиновниками сдается на милость победителя — это честь, которой должна наслаждаться победившая сторона. Исход предрешен, и как бы правитель царства Синь ни был недоволен, он не станет сопротивляться. Но этот Чжэн Цяо… он что, спятил?

— Мне кажется, он просто не может смириться, — холодно усмехнулся Ци Шань.

Он хотел, чтобы царство Синь в десять, в сто раз сильнее почувствовало то унижение, которое испытал он сам в прошлом, чтобы оно навсегда осталось в истории как символ позора.

— Это же просто низко! — возмутилась Шэнь Тан.

Но одного слова «низко» было недостаточно, чтобы описать безумие Чжэн Цяо. Шэнь Тан чувствовала, что этот человек был злобным, мелочным и отвратительным.

Что значит «с веревкой на шее и нефритом во рту»?

Проще говоря, это означало связать руки за спиной и взять в рот кусок нефрита. В погребальных обычаях считалось, что нефрит во рту покойника предотвращает разложение тела, а также указывает на его благородное происхождение. В таком виде побежденные сдавались на милость победителя.

Во время этой церемонии обычно обнажали верхнюю часть тела, показывая, что у них нет оружия, а также символизируя, что они всего лишь «овцы на заклание», отдающие свои жизни в руки победителя, готовые принять любую участь.

А теперь Чжэн Цяо заставлял правителя царства Синь передать престол принцессе — женщине, не обладающей ни умом, ни храбростью, единственной дочери правителя — и пройти этот унизительный обряд, обнажив свое тело перед всеми, передавая капитуляционные документы, печати, реестры и казну.

Это было равносильно тому, чтобы растоптать лицо жителей царства Синь, не оставляя им ни малейшего шанса.

Ци Шань холодно смотрел на чайную чашку в своей руке, сдерживая себя из последних сил, чтобы не раздавить её. Он сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить бушующую в нем ярость.

— Чего можно ожидать от избалованного фаворита, выросшего во дворце и умеющего угождать только своей внешностью? Он думает, что может вести себя как благородный муж? Не получив государственную печать царства Синь, он лишился половины прибыли от этой войны, и с характером Чжэн Цяо он, естественно, не успокоится… Тц!

Вновь услышав слова «государственная печать», Шэнь Тан слегка дрогнула:

— Такой человек долго не продержится на троне.

Ци Шань говорил, что если Чжэн Цяо не умрет в течение пяти лет, то царство Гэн будет уничтожено. И этот «прогноз» был довольно оптимистичным.

С нынешней жестокостью и злобой Чжэн Цяо было большим вопросом, сможет ли он продержаться на троне хотя бы три года.

К тому же, он сделал очень плохой первый шаг — позволил своим солдатам бесчинствовать, грабить и убивать.

Военная дисциплина и верность — это то, что трудно воспитать, но легко разрушить.

Снаружи солдаты Гэн, заметив, что хозяйка чайной была довольно привлекательной, начали переглядываться и специально просить её добавить им чаю. Во время этого они пытались потрогать её за руки, обнять за талию, а некоторые даже пытались поцеловать. Хозяйка была напугана до смерти и кричала, но солдаты лишь смеялись.

— Господин солдат, господин солдат… — хозяин чайной хотел защитить свою жену, но получил пощечину, от которой у него тут же распухла щека.

— Проваливай! Испортил нам всё удовольствие, хочешь умереть?

— Хрясь!

Ци Шань опустил голову, услышав звук, донесшийся со стороны Шэнь Тан.

Она сжала пальцы, и чайная чашка в её руке разлетелась на куски.

К счастью, господин Шэнь не стала в ярости бить по столу и бросаться на солдат. Она лишь холодно произнесла:

— Если он не может сдерживать своих солдат строгой дисциплиной, то эти мечи, которые он использует для завоеваний, рано или поздно обратятся против него. Когда их желания не будут удовлетворены, они начнут копить обиду на Чжэн Цяо, и в конце концов… убьют его.

Услышав это, Ци Шань поднял голову и посмотрел в глаза Шэнь Тан.

Это было сделано чисто инстинктивно.

Её взгляд был слишком спокойным.

Настолько спокойным, что казалось, будто она смотрит на кучку умирающих муравьев. Эта мысль промелькнула в его голове, и Ци Шань на мгновение замер, прикрывшись чашкой чая, чтобы скрыть свои сложные эмоции.

— Но до тех пор, боюсь, пострадает ещё много невинных людей… Эх, такова уж сейчас ситуация… Господин Шэнь, что мы можем с этим поделать? Остается лишь наблюдать со стороны.

— Юаньлян, — окликнула его Шэнь Тан.

Хоть господин Шэнь и обращалась к нему «господин Ци» или «учитель Ци», что звучало очень уважительно, он всё же мог отличить искреннее уважение от фальшивого. И то, как она сейчас назвала его по имени, в порыве гнева, звучало гораздо искреннее.

И вот теперь она снова назвала его «Юаньлян»…

Он не чувствовал себя оскорбленным, наоборот, в его душе затеплилась надежда.

— Что такое?

Шэнь Тан села обратно, стараясь не обращать внимания на то, что происходит снаружи. Эти солдаты пока что ограничивались домогательствами, и, поскольку им ещё нужно было сопровождать заключенных, вряд ли они собирались делать что-то более ужасное. Если она вмешается, то лишь навлечет на себя беду.

Поэтому ей оставалось лишь переключить свое внимание на что-то другое, чтобы подавить гнетущее чувство бессилия.

— Мне любопытно, кто ты на самом деле?

Ци Шань знал слишком много.

К тому же, он появился слишком вовремя.

Насколько же ей должно было повезти, чтобы после такого адского начала она встретила человека, который знает всё на свете?

— Прежде чем ответить на этот вопрос, не должна ли госпожа Шэнь тоже честно рассказать о своей личности? Это было бы проявлением доброй воли, — вместо ответа Ци Шань переадресовал вопрос ей.

И откуда у неё государственная печать?!

Но он не стал задавать этот вопрос, потому что был уверен, что с хитростью госпожи Шэнь она наверняка поймет, что он имеет в виду.

Возможно, в этом и заключалось их негласное взаимопонимание.

Шэнь Тан: «…»

Даже если бы её спросили, она бы не смогла ответить.

Если бы у неё была хоть какая-то зацепка, если бы она помнила хоть что-то из жизни хозяйки этого тела, стала бы она крутиться возле Ци Шаня, пытаясь выведать у него информацию?

— А кем, по-твоему, я являюсь, Юаньлян? — задала она встречный вопрос, используя универсальную тактику уклончивых ответов.

Играть в молчанку и строить из себя таинственную личность? Она тоже так умеет!

Но стоило ей закончить фразу, как Ци Шань замолчал. Его взгляд стал сложным и непроницаемым, а затем он вдруг воскликнул:

— Я думал… точно, Шэнь, твоя фамилия Шэнь!

Он словно что-то вспомнил, и его лицо озарила радостная улыбка.

Шэнь Тан была в полном недоумении, её мозг лихорадочно пытался найти объяснение, но внешне она старалась не подавать виду:

— Моя фамилия Шэнь, разве ты не знаешь об этом, Юаньлян? Сердце Литератора не может лгать, если только у меня нет способности скрывать это от тебя.

Однако…

Что такого в том, что её фамилия Шэнь?

Следующая фраза Ци Шаня повергла её в шок.

— Так значит, госпожа — это Гун Чэн?

Шэнь Тан: «…»

Кто, блин, такой этот Гун Чэн???

Ей вдруг очень захотелось узнать, что ещё напридумывал себе Ци Шань.

Ци Шань продолжал говорить, не отводя от неё пристального взгляда:

— Правитель царства Синь был падок на женскую красоту и очень быстро охладевал к женщинам. Видимо, это было ему наказанием, ведь за все эти годы у него родилась только одна дочь. Но свою дочь он любил гораздо меньше, чем Гун Чэна, прямого потомка клана Гун. Ходят слухи, что кто-то из приближенных предлагал ему сделать Гун Чэна мужем принцессы, но правитель пришел в ярость и разжаловал этого человека… После этого по столице поползли слухи…

— Ты хочешь сказать… — Шэнь Тан закончила за него, — что правитель царства Синь наставил рога главе клана Гун? То есть… переспал с его женой?

Гун Чэн — это сын правителя царства Синь???

Глава клана Гун столько лет был рогоносцем???

Погодите-ка…

Шэнь Тан вдруг замерла, и до неё дошло.

Она посмотрела на свое Сердце Литератора, затем на Ци Шаня, в глазах которого читалось «я раскрыл твой секрет», и чуть не выплюнула кровь.

Дрожащим голосом она спросила:

— Какая фамилия у правящей династии царства Синь…?

— Шэнь, — ответил Ци Шань.

http://tl.rulate.ru/book/109723/4110921