Готовый перевод Proud Military Sister-in-Law of Rebirth / Перерождение гордой военной невестки: Глава 74. Жизнь.

Глава 74. Жизнь.

— Чао’эр, — Бай Чжэси грустно посмотрела на дочь и мягко сказала. — Сначала поговори с мамой, хорошо?

Столкнувшись с мольбой Бай Чжэси, стойкость Ван Чао немедленно развалилась на части. И со стоном «Ууууу», она ела на кровать и обняла Бай Чжэси.

— Мама, пожалуйста, не уходи и останься со мной. Папы больше нет. Как ты можешь оставить мне в одиночестве? Что мне делать без тебя? Я не хочу быть одна в этом мире, я вернулась и жила только для тебя, ты уходишь, в чем смысл моей жизни...

Услышав плач своей дочери, Бай Чжэси тоже очень расстроилась и не заметила ненормальности в словах Ван Чао. Она протянула руку и нежно погладила дочь по спине, молча утешая ее. Снаружи палаты Сяо Бай коснулся своего лица, и он действительно почувствовал влажность на своих щеках.

Он пробормотал: «Мне так жалко Чао’эр…»

Да Бай нахмурился, но ничего не сказал.

Бай Чжэси говорила тихо, ее голос звучал успокаивающе, Ван Чао, наконец, успокоилась в ее мягких словах.

— Тебе 18 лет, и ты скоро поступаешь в колледж. Ты взрослая. Как ты можешь плакать, как ребенок? В глазах мамы Чао’эр — это самая сильная дочь. Ты — гордость своей матери. Мама надеется, что с чем бы ты ни столкнулась в будущем, постарайся контролировать свои эмоции, не горячись первой, проясняй ситуацию и разбирайся с ней не спеша.

Ван Чао издал сдавленное «эм» и продолжил слушать слова Бай Чжэси.

— Мама будет сопровождать тебя всегда, ждать с тобой извещения о поступлении в университет, провожать тебя в университет, а потом на работу. Это просто другой способ сопровождения... — Это был естественный круг жизни и смерти, Бай Чжэси, рассказывала об этом так, как будто она будет жить обычной жизнью.

Ван Чао не выдержал и снова прервал реплику Бай Чжэси.

— Хватит болтать, давай лечить болезнь, ладно? Пожалуйста, лечи ее, откуда тебе знать, что лучше не станет… Врач сказал, что если у пациента нет воли к выживанию и он не сотрудничает с лечением, то принудительное лечение — это пустая трата сил…

Бай Чжэси взяла дочь за руку, медленно покачала головой и сказала:

— Если это можно вылечить, моя мама точно не упустит шанса. Когда я впервые сдала анализы, я также спросила доктора: можно ли это вылечить. Я хотела жить с тобой. Было слишком поздно. Рак был слишком поздно обнаружен и лечение просто заставило бы меня страдать дольше. Мама чувствует, что и так слишком много настрадалась в этой жизни, и я не хочу больше. Сможете ли ты простить трусость своей матери?

От этой мольбы у Ван Чао на какое-то время пересохло в горле, она повернула голову, чтобы не смотреть на Бай Чжэси, позволяя слезам бушевать на ее лице.

После долгого разговора Бай Чжэси потеряла слишком много сил и вскоре заснула. Доктор, которого привел Сяо Бай, сказал, что просто Бай Чжэси спит, поменял бутылку с жидкостью и ушел.

Ван Чао сидела на край кровати, крепко сжимая руку Бай Чжэси обеими руками, и, не двигаясь, смотрел на сонное лицо Бай Чжэси.

«Я должна была раньше заметись, что мама была ненормальной. В то время, когда она не появлялась дома по три дня. Я должна была заметить, что что-то не так. Добрая мама, когда она в первый раз вышла из себя, я должна была сразу понять все. Я должна была хорошо позаботиться о матери, а не послушно уйти. Когда я увидела записку, мне следовало пойти к матери, а не относиться к этому как к норме.» — Оглядываясь назад на недавний период времени, Ван Чао чувствовала, что она действительно глупа. Ее глаза смотрели в пустоту. — «Возможно, когда я переродилась, я должна была отвезти Бай Чжэси в больницу на обследование. Если бы я настояла на обследовании в это время, рак не был бы так запущен. А я ничего не сделала и пошла заниматься маринованным бизнесом, что заставило мать бегать до изнеможения.»

Она вспомнила, как они вдвоем ездили по Ваньчжоу, чтобы продавать дикие товары во время китайского Нового года в прошлом году. В то время они шли по ветру и снегу и не могли хорошо есть и спать. Ван Чао думала: «Может быть, именно тогда мама заболела.» — Ван Чао внезапно подняла руку и сильно ударила себя по лицу.

«Шлеп!» — В тишине, внезапно раздался громкий звук. Сяо Бай, сидевший снаружи, опешил. Он поспешно взглянул в щель двери и увидел, что на лице Ван Чао был след от пощечины, и сразу понял, что произошло.

«Эта дурочка!» — Подумал Сяо Бай и бросился внутрь.

— Что ты делаешь? — шепотом крикнул он. — Какой смысл бить себя? Когда твоя мать проснется и увидит твое лицо, ей будет только некомфортно.

Ван Чао ненадолго задумалась: «Да, если мама это видит, она определенно почувствует себя некомфортно. Я сделала еще одну глупость.»

Увидев, что Ван Чао молчит, Сяо Бай сказал: «Этот вопрос не имеет к тебе никакого отношения. Не бери все на себя. Твоя мать знает, что для нее лучше. Она не должна снова беспокоиться о тебе. Это все судьба.»

Ван Чао кивнула, зная, что делает это для себя, и прошептала: «Спасибо».

Сяо Бай скривил губы, желая учить ее, посмотрел на нее с укором, как осиротевшая наложница, беспомощно покачал головой и снова вышел.

Через некоторое время Ван Чао подумал о фразе, сказанной Сяо Бай: «Это все судьба.» — Она не могла не думать о смерти Бай Чжэси в ее прошлой жизни. — «Может ли быть так, что в прошлой жизни у мамы тоже был неизлечимый рак? И я не смогла избежать этого и в этой жизни тоже. В последний момент своей жизни Бай Чжэси все еще чинила обувь. Сколько боли ей пришлось пережить.» — Думая об этом, Ван Чао была сильно расстроена. — «Какой смысл делать это снова и снова. На этот раз я упорно трудилась, чтобы измениться. Я не заслужила свою судьбу, и матери все же пришлось умереть. Проехали… Когда Бай Чжэси уйдет, я возьму ее прах и найду место, куда можно пойти вместе. Я не могу сказать, что наша семья из трех человек сможет видеть друг друга в подземном мире. Куда мы попадем?»

Она вспомнила, что в прошлой жизни бросилась в акулью пасть: «Эта акула была действительно ненадежной и фактически переродила меня. На этот раз мне придется изменить свой путь. Я не хочу снова пережить смерть Бай Чжэси.»

Сяо Бай долго ждал снаружи, но не мог слышать ни звука и беспокойно заглянул в дверь. Он увидел Ван Чао, верхняя частью тела которой лежала на больничной койке, ее лицо было спокойным, ее рука все еще крепко сжимала руку Бай Чжэси. Он вздохнул, и его разум, наконец, пришел в себя. Если бы он знал, что Ван Чао думает о смерти, и всерьез решает детали ухода из жизни, он мог бы вмешаться.

Вечером, когда Да Бай принес еду, Ван Чао вполголоса поблагодарила его, а затем послушно съела ее по кусочку. Увидев двух братьев из семьи Бай, она была немного удивлена, утром они выглядели так, словно небо падало, но теперь они вдруг стали такими спокойными и нормальными.

Когда миска с рисом была вымыта, Ван Чао подняла голову и обнаружила, что Да Бай и Сяо Бай смотрят на нее. Она улыбнулась и сказала: «Рис вкусный».

Сяо Бай почувствовал, что с Ван Чао что-то не так, поэтому нервно спросил: «Что ты собираешься сделать?»

Ван Чао снова крепко сжала руку Бай Чжэси, ее глаза были устремлены на лицо Бай Чжэси. Через некоторое время она сказала: «Я останусь с моей мамой».

http://tl.rulate.ru/book/61861/2019920