Готовый перевод Proud Military Sister-in-Law of Rebirth / Перерождение гордой военной невестки: Глава 38. Конец.

Глава 38. Конец.

После того, как Сяо Бай ушел, Бай Чжэси подошла к фоторамке и со сложным выражением лица посмотрела на семейный портрет. Когда-то это была счастливая семья из четырех человек. Когда ей было шестнадцать, она развалилась за одну ночь. Бай Чжэси последовала за матерью, покинула теплый родной дом и была изгнана из семьи Бай.

«Почему Сяо Бай спросил про этого человека?» — подумала она.

Бай Чжэси внимательно проанализировала внешний вид братьев Бай, пытаясь вспомнить внешность своего брата в молодости, и фыркнул в своем сердце: «Да Бай и Сяо Бай определенно мои племянники. Они с Чао’эр на самом деле двоюродные братья.»

Бай Чжэси посмотрел на закрытую дверь Чао и горько улыбнулся. Неудивительно, что Сяо Бай так добр к Чао’эр. Кровь — не водица.

В комнате Ван Чао была погружена в учебу. Сегодня она провела большую часть дня вне дома, доставляя заказы. Каждый день, как только она возвращалась домой, она садилась за учебу. Она всегда спешила набраться знаний, как будто бежала вперегонки со временем.

За чтением Ван Чао не заметила, как свет по за окном потускнел. Она протянула руку, чтобы включить лампу и прислушалась к движению снаружи, но не услышал ни звука. Немного подумав, она встала, открыла дверь и вышла. В гостиной было темно, и она смутно разглядела фигуру, сидящую за обеденным столом, очень похожую на Бай Чжэси.

— Мама? — Позвала Ван Чао, но она не получила ответа, поэтому быстро включила свет в гостиной.

Внезапный свет заставил Бай Чжэси поднять руку, чтобы закрыть глаза, и она тоже пришла в себя.

— Что случилось, Чао’эр? — Бай Чжэси посмотрела на дочь.

Ван Чао подозрительно посмотрел на Бай Чжэси и обнаружил, что на лице Бай Чжэси были слезы.

— Мама, ты все время сидела здесь? Что-то случилось? — с недоумением спросила Ван Чао.

Увидев, что ее дочь так смотрит на нее, Бай Чжэси подсознательно вытерла лицо и сказала: «Ничего».

С обеспокоенным выражением лица Ван Чао подошла к Бай Чжэси, присела на корточки, взяла Бай Чжэси за руку.

— Мама, тебе было неловко? Не скрывай этого от меня. Я твоя дочь. Просто скажи мне, что с тобой. Если ты не можешь мне сказать, то кому еще ты можешь рассказать? Я не хочу, чтобы у тебя были не решенные проблемы. Это не хорошо для твоего здоровья. Я надеюсь, что моя мама будет здорова и весела, и сможет жить со мной до конца моей жизни. — Серьезно сказалла Ван Чао.

Бай Чжэси была тронута словами Ван Чао. Ее печальная дочь потеряла отца в юном возрасте, и она была матерью одиночкой, которая не имела ничего за душой, и побудила дочь так сильно заботиться о себе.

Она похлопала Ван Чао по руке и сказала с улыбкой: «Мама на самом деле ничего… просто думаю о твоей бабушке, поэтому мне немного грустно».

Подсознательно она не хотела, чтобы Ван Чао знала о семье Бай, она хотела защитить славу своей матери.

Ван Чао вздохнул с облегчением, кивнул и сказал: «Мама, когда на следующий праздник я пойду с тобой, чтобы сжечь деньги* для бабушки».

— Хорошо. — согласилась Бай Чжэси с улыбкой, и сменила тему — Чао’эр, что ты хочешь съесть на ужин? Мама приготовит это для тебя, чтобы ты могла читать и учиться. — Бай Чжэси встала и пошла на кухню.

Было уже 7:30 вечера, что более чем на час позже обычного времени ужина.

—Мне нравится есть все, что делает моя мама. — сказала Ван Чао и улыбнулась.

После ужина мать и дочь сели подсчитать сегодняшнюю выручку. В конце концов, Бай Чжэси взяла пачку денег и сказала: «Сегодня есть десять ресторанов со стабильным сотрудничеством, а крупнейшими клиентами являются отель «Циньхуа» и отель «Пекин». Ежедневная прибыль от солений может составлять сто пятнадцать юаней, что достаточно для нас. За вычетом расходов на еду, одежду и кварплату, мы сможем сэкономить пятьдесят юаней в день. До твоего поступления в колледж мы сможем скопить не менее двадцати тысяч юаней. Этого будет достаточно для первого года обучения, нет, мы должны сэкономить еще немного в будущем.»

Увидев грусть на лице Бай Чжэси, Ван Чао улыбнулась и утешила ее: «Теперь в университетах есть студенческие кредиты и стипендии, и в то время я также могу работать и учиться. Вам не нужно беспокоиться о плате за обучение в школе».

Бай Чжэси не хотела, чтобы ее дочь беспокоилась о деньгах: «Будем решать проблемы по мере поступления, как говорил твой отец.» Но в глубине души она должна была думать о других путях.

Вечером перед сном Ван Чао вдруг вспомнила, что Ань Лянь сказал, что она недостаточно сильна. Она снова встала с кровати, не включая свет, и начала отжиматься прямо в темноте. Она устала от десяти отжиманий. Она коснулась своей руки и с отвращением покачала головой, подумав: «Я слишком слаба, поэтому я буду больше практиковаться в будущем».

Когда она пришела в школу на следующее утро, Лю Ли загородила проход Ван Чао на спортплощадке площадке. Ван Чао взглянул на нее и увидел, что губы Лю Ли были очень красными. Лю Ли красила губы ночью, но испугавшись, что учителя отругают ее, она потом вытерла их бумагой, но не до конца. «Рай на земле» — действительно хорошее место!

Лю Ли высокомерно смотрела на Ван Чао некоторое время и молчала, но та быстро потеряла терпение и оттолкнула Лю Ли, чтобы пройти дальше.

— Ван Чао, достаньте долговую расписку. — Сказала Лю Ли прежде чем Ван Чао повернулась, чтобы уйти.

— Подождем, пока у тебя не будет достаточно денег.

Лю Ли вынул из кармана пачку денег, схватил их одной рукой и щелкнула по ним другой рукой, издав звук «Папа--», с высокомерным выражением лица, ожидая, что Ван Чао будет поражена. Жаль, что после некоторого ожидания Ван Чао все еще имела безразличное лицо и даже не взглянулм на стопку денег. Лю Ли стиснула зубы от ненависти, проклиная ее в душе: «Что за притворство? Кто в школе может потратить сразу столько денег?»

— Почему, ты собираешься вернуть мне долг? Ты все еще должна мне девятьсот семьдесят пять юаней. — С усмешкой сказала Ван Чао.

Хм! — Фыркнула Лю Ли. — Здесь всего одна тысяча юаней, найди мне двадцать пять юаней и верни долговую расписку.

Ван Чао вынула из сумки двадцать пять юаней и долговую расписку. Лю Ли потянулась, чтобы взять их, но Ван Чао отступила на шаг и махнула рукой.

— Что? Ты хочешь отказаться от сделки? — Повысила голос Лю Ли.

— Ты даешь мне деньги одной рукой и забираешь расписку другой. Кроме того, мои двадцать пять юаней можно увидеть с первого взгляда. Твоя тысяча действительно одна тысяча?

Лю Ли посмотрела в ослепительные глаза Ван Чао и почувствовала, что Ван Чао презирает ее. Она ничего не могла с собой поделать, но ее грудь была более выпяченной, а подбородок был поднят выше.

— Посмотри хорошенько, деревенщина! — Закричала она и медленно перебирая купюры в руках пересчитала их одну за другой, выдавливая цифры сквозь зубы.

Наконец-то они обменялись вещами в своих руках одновременно.

Прежде чем Лю Ли закатил глаза и собрался уйти, Ван Чао усмехнулся: «Лю Ли, чем ты так гордишься? Какой бы способной ты ни была, ты не должна отдавать мне деньги!» — Сказав это, Ван Чао развернулась и побежала по дорожке, думая, что потратила слишком много времени на Лю Ли и сегодняшняя скорость должна быть выше.

После того, как Лю Ли на некоторое время опешила, она сильно разозлилась, руки сжались в кулаки, и он закричал во все горло: «Ван Чао, шлюха!»

Затем она увидела, как Ван Чао внезапно развернулась и побежала назад, чувствуя себя немного испуганной, Лю Ли дала деру со спортплощадки.

*Примечание переводчика: Китайские ритуальные деньги — бумажные деньги, выпускаемые с целью совершения ритуала жертв духам и передаче умершим в китайской традиции.

http://tl.rulate.ru/book/61861/1890435