Готовый перевод One Night, One Day, One Year, One Lifetime / Одна ночь, Один день, Один год, Одна жизнь: Глава 4

Глава 4

Губы Гао Фея были мягкими и слаще, чем любой десерт, который я пробовала раньше. Со знакомством я примкнула к его губам, покусывала нижнюю губу. Я любила целовать его таким образом, покусывая его. Мои руки, которые были обвиты вокруг его тела, сжались. В этот момент я страстно желала, чтобы мы с Гао Феем были одним и тем же неразделимым существом, чтобы его никогда не отделяли от меня.

Вскоре Гао Фей уже не мог сдерживать свое вспыхнувшее желание, его длинные пальцы обвивали мой затылок, он пододвинул меня, наши тела выгнулись ближе друг к другу. Его руки, скользящие под моей одеждой, соприкасались с моим телом, пальцы бродили по моей коже.

Каждый раз, когда мы занимались любовью, хотя Гао Фей не заставлял меня, все тело ныло на следующий день.

Когда я присутствовала на вечеринке Гао Фея рядом с ним, я была одета в простую, непритязательную одежду. Но мне было очень жаль осознавать, что это не помешало руководителю Гао Фея узнать меня. Я не знала, был ли он благословлен всевидящим глазом распознавать драгоценности среди камней, или он обладал простым умом, который не мог видеть за пределами очевидного, но конечный результат оставался неизменным. Хотя я только хотела быть послушной женой Гао Фея, а не председателем совета директоров в этом городе, но, к сожалению, коллеги Гао Фея не смогли увидеть это простое желание.

После того, как мой отец скончался, я сменила его на посту главного директора его предприятия, но, по правде говоря, я была всего лишь подставным лицом ― директором по имени. У меня не было энергии, необходимой для управления корпорацией, и я не хотела тратить время на что-либо, не связанное с Гао Феем.

Но я все еще недооценивала то, как люди тяготеют к богатым и сильным. Я пыталась не обращать внимание на их приставучесть. Я чувствовала себя крайне обиженной ― я явно не была главным героем, но меня окружало море людей, торчащих возле меня. Беспомощная, мои глаза отчаянно искали Гао Фея среди бесконечного потока людей.

В конце концов я его нашла.

Он стоял за толпой с бокалом в руке. Когда наши глаза встретились, его губы приподнялись в странной улыбке, явно читалась насмешка.

Это был не Гао Фей, которого я знала.

Внезапно я почувствовала, что совершила отвратительное преступление. Даже когда я изо всех сил пыталась вырваться из толпы, проходя мимо стены людей, собравшихся вокруг меня, чтобы найти Гао Фея, его фигура уже исчезла из моего поля зрения.

Когда мы наконец вернулись домой, Гао Фей сказал мне первые слова: «Поздравляю. Мисс Хэ, нет, я должен сказать, председатель Хэ, вам удалось вмешаться даже в мою работу».

Я напряглась, лед в его словах обвился вокруг моего сердца. Я даже не сняла свою обувь. Я не могла носить высокие каблуки, но сегодня вечером для Гао Фея я носила их пять часов подряд. Нижняя часть моих каблуков была заляпана грязью, когда я пробиралась через клумбу, чтобы догнать его.

Я кусала ногти, не зная, что сказать в ответ.

В конце концов я опустила взгляд и ответила лишь так: «Гао Фей, я люблю тебя».

Всякий раз, когда я исчерпывала свои слова и не могла объясниться, я бы говорила: Гао Фей, я люблю тебя. Когда я повторяла это простое предложение снова и снова, я надеялась, что однажды Гао Фей сможет понять самые искренние чувства, таящиеся внутри меня.

Но я получила лишь разочарование. Снова и снова мои слова не влияли на него.

Гао Фей вел себя так, словно услышал самую забавную шутку в мире. Когда он стоял на самом верхнем уровне лестницы, он смотрел на меня, его улыбка становилась все более очаровательной. На какое-то мгновение казалось, что слабый бриз вечернего ветра заставит Гао Фея подняться на небеса словно божественное существо.

Через мгновение он сказал: «Тогда позвольте мне поблагодарить вас за вашу любовь!»

Гао Фей возвратил мне благодарность, используя мои слова о любви, которые, как я думала, могли, по крайней мере, вызвать у него некоторую любовь. Я помню, что в тот день после того, как я поблагодарила его, отношение Гао Фея ко мне улучшилось, но теперь он использовал те же самые слова благодарности, чтобы положить конец этой временной привязанности.

Я подняла голову, с усилием. Я смотрела на Гао Фея, который стоял высоко на ступеньках лестницы, его высокая и прямая тень струилась по белым стенам дома под желтым светом ламп. В этот момент казалось, что Гао Фей был отделен от меня на расстояние в тысячу миль, и с малейшим движением с моей стороны он растворился бы, исчезнув за пределы моей досягаемости на всю вечность.

Этот внезапный страх заставил меня замолчать, я стояла на месте, не осмеливаясь пошевелиться.

Позже той же ночью я ворочалась в постели до рассвета, мой разум находился в беспорядке.

Гао Фей, это не так.

Гао Фей, все совсем не так, как ты себе представляешь.

Но я была бессильна, потому что он не дал мне возможности объясниться.

***

Сегодня канун китайского Нового года. С восьми часов утра телевидение уже начало показывать множество праздничных шоу в преддверии нового года.

Когда я выглянула в окно, то увидела, что по всему городу множество домов были украшены красочными фонарями и яркими красными лентами. Ночью город превратился в картину процветания, где небеса сверкали от повышенного возбуждения простых людей.

Я склонила голову и уставилась на миску с пельменями, которая находилась прямо на большом обеденном столе.

Гао Фей не будет проводить новый год со мной. 28 января он уже уехал в дом своих родителей. Он не считал меня частью своей семьи; как, собственно, и его родители. Я была посторонней для его семьи, и это было одним из условий Гао Фея, прежде чем он согласился жениться на мне. У меня не было никакого способа противостоять ему, поскольку отказ от этого условия означал бы, что близость между нами немедленно прекратится.

Нагреватель не был включен, тоже касается и света. И все же комната освещалась мягким лунным светом, который отражался от огромного ослепительного белого снега. Мои глаза пристально смотрели на пельмени, которые я делала всю ночь. Получились они ужасно: тесто порвалось, начинка стекла на холодный суп. Сухие, да и просто не вкусные.

Я не носила обувь, и мои ноги были немного холодными. Я обернула вокруг себя большую куртку Гао Фея, а затем свернулась на диване, дрожа от холодного воздуха. Подняв ложку, я начала представлять себе, что Гао Фей был рядом со мной… верно. Он должен быть на моей стороне. На нем была белая рубашка и пара серых брюк, а также кожаные туфли. Его улыбка была такой же теплой, как весенний ветерок, и в эту чрезвычайно холодную ночь, когда по ночному небу танцевали снежинки, он крепко держал меня в своих руках.

На телевизионном экране играла небольшая пьеса Чжао Бэньшаня, известного комика. Спектакль назывался «Никогда не хватает денег», и я подумала, что это история моей жизни, потому что у меня никогда не было недостатка в деньгах. Наоборот, их у меня было слишком много.

К тому времени, как я почти закончила эту миску с пельменями, диктор уже начал отсчитывать до Нового года: «Десять, девять, восемь, семь…»

«Шесть, пять, четыре, три, два, один», - молча считала я в уме. Затем я повернулась, чтобы посмотреть на свою свадебную фотографию, которую я приказала увеличить до нелепых размеров, где Гао Фей, находящийся в ней, улыбался странным искаженным образом.

Глядя на фотографию я сказала: «Гао Фей, счастливого китайского Нового года, я люблю тебя».

Это был последний китайский Новый год, который я бы провела на твоей стороне, даже если бы ты не был моим.

***

Когда я проснулась на следующее утро, я сразу же почувствовала присутствие Гао Фея рядом со мной. Перед тем, как мы поженились, я также дала Гао Фею условие: пожалуйста, вернись ко мне, прежде чем я проснусь в первый день нового года, чтобы я не чувствовала себя слишком жалко.

Проведя последние три дня вдали от него, мое сердце сжалось от восторга, когда я вдохнула знакомый запах Гао Фея. Я улыбалась, хотя мои глаза оставались закрытыми.

Я зарылась головой в его грудь.

«Гао Фей, я люблю тебя».

Гао Фей, похоже, устал от этих слов, потому что они были самым распространенным предложением, которое я ему постоянно повторяла. Он убрал мою руку, которая лежала на его груди. Но, возможно, первый день нового года оставил некоторую сдержанность в Гао Фее, потому что он не использовал всю свою силу.

Я была глубоко воодушевлена. Во мне находился врожденный недостаток быть неразумной и требовательной: дай мне дюйм, и я возьму милю. Так же, во мне был еще один врожденный элемент жизни: быть так близко, но в то же время так далеко от Гао Фея. Я глубоко вдохнула его запах лежа на груди возлюбленного. Из-за того, что Гао Фей был измучен и утомлен путешествием, его тело несло запах свежего зимнего снега, ясного и прохладного.

Я спросила: «Снова идет снег?»

Гао Фей слегка кивнул, и я внезапно вспомнила сон с прошлой ночи. Мне снилось, что во мраке снежной ночи Гао Фей защищал меня своими руками.

Я открыла глаза и уставилась за занавески окна, чтобы посмотреть на небо. Снежинки танцевали в воздухе, приземляясь на деревья, на землю и карнизы домов.

«Мне нравится, когда идет снег. Мне это нравилось с юных лет. Когда я была еще ребенком, из-за своего здоровья, у меня редко находился шанс уйти из дома. Возможно, именно поэтому я всегда мечтала, что однажды принц спасет меня из моей тюрьмы, прямо как в сказке. Гао Фей, возможно, ты никогда не знал, но с того момента, как я встретила тебя, я осознала, что именно ты тот человек, которого я искала».

Было очевидно, что Гао Фей чрезвычайно истощен.

Он лишь ответил: «В этом мире нет сказок. Никто не может быть спасителем другого».

Затем он отвернулся и продолжил спать.

Я подумала, что Гао Фей устал, потому что он не выспался прошлой ночью, празднуя Новый год со своей семьей, а затем бросился назад так рано утром, чтобы выполнить свое обещание оставаться рядом со мной. Поэтому я не стала его беспокоить. Я села, а затем начала переодеваться.

Конечно, я знала, что сказок на самом деле не существует.

Но, Гао Фей, если сказки всего лишь плод воображения, и ты никогда не был принцем, почему я до сих пор продолжаю любить тебя?

Следующие несколько дней были периодом, когда я проводила много времени с Гао Феем. Несмотря на то, что он большую часть дня проводил в рабочем кабинете, я бесстрашно продолжала его беспокоить. Я постоянно раздражала его, называя его имя. Мое сердце наполнялось теплом каждый раз, когда я произносила его имя.

Праздник во всем городе осветил всех счастьем и пылким волнением. Я не была исключением, так как большое количество времени, проведенное с Гао Феем в последние дни, оставило меня в таком же состоянии блаженства.

Больше всего мне нравилось то, как Гао Фей сидел на диване, читая газету каждый день. Мне нравилось, как он был свободен от жизненных забот, удален от горечи мира. Я любила лежать в его объятиях, позволяя ему обнимать меня, хватала его газету и читала вслух, становясь его личным ведущим новостей.

Гао Фей находился в противоречии, но, поскольку ему требовалось слишком много усилий, чтобы постоянно отражать мои нападки, иногда он не спорил со мной, если мои действия не сильно досаждали ему. Изредка он вел себя как незатронутая третья сторона, хладнокровно наблюдая за моими выходками издали, его сердце было вне моей досягаемости. Он не улыбался, но и не злился.

А я? Я не могла считаться хорошим студентом. Иногда я держала его за руку; иногда мои пальцы ласкали его лицо. Как будто я не могла достаточно насмотреться на него. Мне всегда было мало. Когда его длинные пальцы коснулись моих губ, я почувствовала себя самым блаженным человеком на земле, потому что меня ценил мужчина, которого я любила всей своей душой.

Мои мутные от желания глаза метнулись к его груди. Я начала постепенно расстегивать его рубашку, пуговица за пуговицей, газета уже давно была брошена в сторону.

И все же Гао Фею не нравилась эта моя невозмутимая сторона. Даже если бы у меня было восемь разных масок, каждая с разной индивидуальностью, он все равно оставался бы неподвижным. Были времена, когда он отвечал мне, соглашаясь с моими желаниями, когда мы занимались любовью на маленьком диване. В других случаях он ожесточал бы свое сердце и игнорировал меня; как бы я ни старалась, он мог оставаться хладнокровным. Но в большинстве случаев он меня отталкивал.

Потому что он все еще не мог забыть, как я подсыпала ему наркотики в ту ночь, когда мы поженились.

Гао Фей часто говорил: «Хэ Юйцзинь, ты должна помнить, ты пожинаешь свою собственную кару; ты сеешь свое собственное возмездие».

В его глазах я была избалованной принцессой, которая не могла различить правильное и неправильное. Его презрение ко мне было слишком похоже на презрение, которое мир испытывал к детям нуворишей. Это я могла понять, так же, как и принять.

Когда мы занимались любовью, Гао Фей не пользовался защитой и кончал прямо внутрь. Но я знала, что он пошел на контрацептивные инъекции за моей спиной. Я чувствовала себя обиженной, но ни разу не сказала ему ни слова.

По правде говоря, еще до того, как мы поженились, в легком волнении, я уже отправилась в больницу на многочисленные осмотры. Я стремилась родить Гао Фею ребенка, потому что это был лучший и единственный способ, которым я всегда могла иметь место в его жизни. Хотя мне удалось заставить Гао Фея выйти за меня замуж, он мог забыть меня в тот же момент, когда я умру. Ничто не мешало ему вернуться к прошлой жизни, к тому, чтобы считать годы, которые мы провели вместе, кошмаром, сном, который нужно забыть с течением времени.

Но если бы у меня был ребенок Гао Фея, он никогда не смог бы забыть меня в этой жизни.

И все же я была как плохое яблоко, гнилое и червивое.

Моя удача не была так уж хороша.

Врачи были похожи на судей Верховного суда, объявляющего смертную казнь. С каменными лицами они сказали, что мне не посчастливилось, я не могла стать матерью в этой жизни. Слово «бесплодный» предопределило, что мои «злые» намерения никогда не осуществятся. Это также гарантировало, что в самом конце я все еще не смогу войти в жизнь Гао Фея.

В муках страсти я продолжала бормотать имя Гао Фея, говоря ему, что люблю его.

Гао Фей выдохнул, располагаясь над моим телом и готовясь отстраниться, но я сжала его ноги вокруг себя и не позволила ему уйти. После нашей энергичной любовной деятельности у Гао Фея не оставалось больше сил бороться со мной. Он только смотрел на меня, его брови были подняты.

Мои пальцы обхватили его лицо. Мой голос был серьезным, как будто это был последний раз, когда я видела его.

Я произнесла: «Гао Фей, я люблю тебя, ты знаешь?»

Потом я заплакала, мои слезы тяжело катились по щекам, смачивая уголки глаз и увлажняя простыни.

В эти несколько лет я бесчисленное количество раз говорила Гао Фею, что люблю его, но никогда не было такого, что он искренне слышал мои душевные признания. Он никогда не позволял моим глубочайшим чувствам проникнуть в свое сердце.

Я начала плакать сильнее, но время шло, и я устала. В конце концов я отпустила его, позволив ему вырваться из моей хватки.

После всего этого, сильно уставши, я наконец уснула.

***

Мысли переводчика с кит. на англ.:

Мне нравится Хэ Юйцзинь. Несмотря на то, что она порочна, эгоистична и властна в своей любви, я не могу не сочувствовать ей. Может быть, это ее самосознание, смесь ненависти и беспомощности к себе…

http://tl.rulate.ru/book/41757/933992