Готовый перевод One Night, One Day, One Year, One Lifetime / Одна ночь, Один день, Один год, Одна жизнь: Глава 7

Глава 7

Я трусливая и боюсь смерти. Это было то, что я свободно признавала. Я всегда была робкой. Даже в дошкольном возрасте, когда другие дети хватали мои вещи, хотя я была возмущена, я не смела каким-либо образом возражать. Когда они шумели во время сна, а потом делали меня своим козлом отпущения, я все еще молчала, принимая свою судьбу за их жертвенного агнца.

Встреча с Гао Феем, а затем его преследование были единственным случаем, когда я смела сделать шаг в своей жизни. Я стала смелой до такой степени, что была недобросовестной, отказалась от чувства рациональности и уместности.

После того, как я вышла замуж за Гао Фея, я на пальцах считала каждый день, проведенный с ним.

То, что я отказалась от лечения, не означало, что я не боялась смерти. Наоборот, я была чрезвычайно напугана. Я боялась последствий. Что если лечение потерпит неудачу, или если на операционном столе все изменилось бы к худшему, или, когда мои волосы начнут выпадать во время химиотерапии. Естественно я стала с отвращением смотреть на это.

Я не смела рисковать. Я боялась использовать оставшиеся мне дни с Гао Феем в качестве игровой фишки.

Но прямо сейчас я всем сердцем желала умереть. По крайней мере, моя смерть заставит Гао Фея вспоминать, что когда-то был человек, который обменял свою жизнь на его. Он никогда не сможет забыть до конца своей жизни то, что кто-то обменял свою жизнь на его.

Но мое сознание и тело были чрезвычайно упрямыми.

Иногда инстинкты нашего тела просто смехотворные.

Когда я открыла глаза был полдень, и в небе ярко светило солнце. Я не знала, какой сегодня день, и когда я выглянула в окно, я увидела несколько воробьев, весело танцующих на подоконнике. Я пыталась переместиться, пытаясь поближе взглянуть на них, но острые уколы боли пронеслись по моему позвоночнику. Медсестры, которые готовились провести некоторые анализы вскоре обнаружили меня и быстро вызвали врача.

Вошел доктор, Гао Фей внимательно следил за ним.

«Вам очень повезло, но в то же время очень не повезло».

Я кивнула. Выжить в дорожно-транспортном происшествии было чудом для человека, у которого уже диагностирована неизлечимая болезнь, как я. Исключение заключалось в одном несчастном факте: оставшиеся дни моей жизни, уже столь мимолетные, собирались сократиться еще больше.

Доктор осмотрел меня, провел несколько анализов и записал свои наблюдения.

Он спросил: «У вас есть доверенный врач?»

Я кивнула. Но мой доктор на самом деле не считался доверенным врачом, потому что я ходила туда только за лекарствами.

«Оставьте мне свои контактные данные позже». Когда доктор сказал эти слова, он взглянул на Гао Фея: «У вашего мужа нет его контактной информации. Мы свяжемся с вашим доверенным врачом позже».

Доктор и медсестры ушли. В больничной палате остались только Гао Фей и я.

Я не знала, сколько дней прошло с тех пор, как я потеряла сознание, но на Гао Фее все еще была одежда, которую он носил на фестивале Цинмин. Она находилась в беспорядке, его рукава смяты.

Он смотрел на меня, слабые следы крови были видны в его глазах.

Я хотела что-то сказать, но не знала, что и как сказать. Тысяча различных форм беспомощности охватили меня, я молчала.

Когда медсестра пришла поменять лекарство, я сказала ей, что голодна и хочу съесть красную финиковую кашу, к тому же каша должна быть густой. Я сознательно упомянула, что я была придирчивой к еде.

Медсестра странным взглядом посмотрела на Гао Фея и спросила: «Как вы заботитесь о пациенте? Вы даже не подозреваете, что пациентка голодна?» Затем она посмотрела на меня: «Где можно купить красную финиковую кашу?» На ее лице вспыхнуло нежелание.

Мои глаза расширились, когда я уставилась на медсестру, думая про себя, что с ней трудно иметь дело.

Гао Фей вышел из палаты, предположительно, чтобы купить кашу. Я искренне ждала, но в конце концов уснула. Когда я снова проснулась, небо уже было темным, и на моей прикроватной тумбочке я увидела новый термос.

Гао Фей лежал на диване, его ноги были вытянуты, он выглядел невероятно элегантно. Я выдержала боль и открыла термос, затем медленно попробовала ложку каши. Когда я съела почти половину каши, Гао Фей наконец проснулся. Он взглянул прямо на меня, и напряженный взгляд, которым он смотрел на меня, заставил меня немного занервничать.

Странная неловкость, казалось, наполнила воздух. Я подняла ложку и выпалила: «Хочешь немного?»

Это были первые слова, которые я сказала Гао Фею, когда проснулась.

Гао Фей не ответил. Он смотрел на меня, выражение его глаз было нечитаемым, но он быстро склонил голову, поднял пальто и ушел.

Позже я спросила медсестру, сколько дней я спала. Медсестра ответила, что три. Три дня, я спала три дня и три ночи. Она сказала, что хотя операция в день моей аварии длилась несколько часов, ни одна из моих травм не была смертельной.

Я кивнула, и медсестра ушла.

В этом мире пребывание в больнице считалось тем, что я больше всего ненавидела. Когда мои поверхностные раны наконец зажили, и я смогла покинуть кровать, я решила вернуться домой.

Более того, мое пребывание в больнице было слишком удручающим. У меня не было друзей, которые могли бы посетить меня. Но коллеги Гао Фея, похоже, узнали о случившемся со мной происшествии, потому что на третий день после того, как я проснулась, некоторые из них пришли навестить меня. Это тронуло меня, и я также вспомнила Ланьлань, единственного друга, который у меня когда-то был.

Среди тех, кто приходил, был мужчина, который сопровождал Гао Фея домой на день рождения. Я была очень рада его видеть, потому что он назвал меня «невесткой». Я улыбнулась ему, мышцы напряглись на моих ранах. Это больно, но не могло ослабить удовлетворение, которое я чувствовала.

Помимо него была еще одна женщина, которая пришла.

Если бы у меня был выбор, то я не хотела видеть эту женщину снова в оставшиеся дни моей жизни. Выглядела она средне или, по крайней мере, я так думала. Но эта женщина была полностью убеждена, что она была милостивой, любезной. Она прямо передо мной фамильярничала с Гао Феем, приказала ему позаботиться о моих различных потребностях, как будто ничто не было необычным.

Я не знала, был ли Гао Фей все еще зол на меня, потому что он редко говорил со мной. Часто он тупо смотрел в одну точку, погруженный в свои мысли; иногда он смотрел на меня немигающим взглядом.

Я хотела быть выписанной из больницы поскорее. Врачи не могли остановить меня ― лечение могло быть назначено только желающему пациенту, и они не могли приковать меня наручниками к кровати.

Когда я вышла из больницы, я взяла с собой большой чемодан с моими лекарствами. Вернувшись домой я аккуратно расставила их в шкафу, находящийся рядом с моей кроватью.

Когда я расставляла медикаменты, выражение лица Гао Фея было немного странным.

Я хлопнула в ладоши и улыбнулась Гао Фею: «Дом по-прежнему является лучшим местом». Затем я добавила: «Я пойду что-нибудь приготовлю».

Войдя на кухню, я открыла холодильник и только что взяла лопаточку, когда ее внезапно вырвали из моих рук. Я обернулась и увидела Гао Фея, стоящего позади меня с напряженным телом. На его лице была изображена праведность, его брови были приподняты, как будто он был чрезвычайно истощен.

«Ты забыла, что сказал доктор? Возвращайся в спальню».

«Являются ли слова врача законом? Все хорошо, в любом случае прошло много времени с тех пор, как я когда-либо прислушивалась к их словам. Подожди, я сейчас что-нибудь приготовлю, разве ты не голоден?»

«Я закажу еду».

Я хотела возразить, но Гао Фей уже накрыл кастрюлю крышкой, поэтому я могла только обиженно вернуться в комнату.

Когда я приготовилась ко сну, Гао Фей так и не вернулся в нашу комнату. В прошлом, когда это происходило, я либо сопровождала его, если мы не спали, либо упрямо тащила его на кровать, чтобы вместе отдохнуть.

Но после аварии я уже не решалась на подобное.

Я думаю, что все уже могут сказать почему.

Гао Фей редко говорил со мной. Даже если бы я была той, кто подошел к нему, он оставался бы осторожным, сдержанным, как будто он не знал, как ему следует вести себя со мной. Даже сейчас я не могла понять, что у него на уме, когда он говорил со мной.

Возможно, я действительно перестаралась. Ах, моя властная, одержимая любовь.

Я приняла лекарство и легла на кровать. Считая овец, пыталась уснуть. Одна овца, две овцы, три овцы… Так происходило до тех пор, пока все они не исказились и не превратились в лицо Гао Фея.

Я не знала, что случилось с переводом Гао Фея в другую провинцию. Он был государственным служащим, и я поняла, что он не может поступать так, как ему хочется, свободно сопротивляясь приказам своего начальства по собственному желанию.

Но, Гао Фей, на этот раз я была ранена ради тебя. Ты обязан, ты должен помнить это… не так ли?

http://tl.rulate.ru/book/41757/1043697