Готовый перевод Unintended Cultivator / Непреднамеренный Культиватор: Глава 36: Гора (5)

По мере того, как один день перетекал в два, два в четыре, а четыре в восемь, Сэн обнаружил своего рода неприятную рутину. Он спал по нескольку часов ночью, пока Падающий Лист охраняла его. Затем культивировал, пока она спала. После этого они шли. Он изо всех сил старался избегать драк, когда мог. Старые осторожность и наблюдательность, которыми он пользовался на улицах, усилились в одиночестве леса. Он стал гораздо лучше замечать проблемы, прежде чем они замечали его. Иногда он прятался. Иногда ждал. Иногда бежал. Несмотря на все усилия избегать конфликтов, ни дня не проходило без того, чтобы какой-нибудь зверь не вынудил его действовать. Бывали моменты, когда ему казалось, что какая-то другая сила специально гонит этих тварей на него. Но когда он растягивал свои чувства и ци до предела, никогда не появлялось даже намёка на чьё-либо присутствие. Духовные звери атаковали его, потому что он вторгся на их территорию, или просто потому, что он был здесь. По мере того, как бесконечное убийство затягивалось, Сэн заметил перемены в себе, которые считал и хорошими, и плохими.

Он стал гораздо искуснее в тех типах ци, где у него было меньшее сродство. Техники теневой ци были ограниченно полезны, разве что для маскировки. Но даже для этого они были эффективны, только если зверь не отслеживал его ци. Несмотря на отчаянное использование огня, чтобы сбить ястреба, он больше им не пользовался. У Сэна было очень здоровое уважение к огню, и он не мог выкинуть из головы образ себя, сгорающего заживо в лесном пожаре, который сам же и начал. 

Без лёгкой возможности прибегнуть к сильнейшим сродствам его заставили использовать и оттачивать остальные. Одинокий хрупкий ветровой клинок, который он мог призвать, когда прибыла Ма Цайхун, превратился в три клинка, способных разбить камень. Он мог вызвать всепоглощающий туман, охватывающий сотни футов. С источником воды под рукой он мог формировать кнуты и даже сжатое водяное копьё, пробивающее большинство шкур. Он мог вырыть достаточно земли и камня, чтобы уронить зверя в восьмифутовую яму. Растения опутывали конечности зверей. С достаточной концентрацией он мог вырвать весь воздух из места, где стоял зверь.

Где-то на задворках сознания Сэн понимал, что вынужденное использование менее сильных сродств – хорошая вещь. Мастер Фэн говорил, что культиваторы жертвуют гибкостью ради овладения одним сродством. После всех боёв и убийств Сэн понял чисто практическую ценность сохранения этой гибкости в бою. Тем не менее, он видел всю эту практику как второстепенную выгоду. Для него истинной наградой было использование более чем одного вида ци одновременно. Если он не целился в очень малые эффекты, то всё ещё был ограничен двумя. Он был почти уверен, что лимит был в его каналах, а не в способностях. Умственное напряжение уменьшалось с каждым использованием, что заставляло думать, что некое укрепление или расширение его ци-каналов позволит использовать одновременно несколько разных техник.

Конечно, как и всякий прогресс, это имело цену. Когда он отправлялся в путь, у Сэна были смешанные чувства насчёт необходимости убивать зверей. Он знал, что вся цель этого – создать его убийственное намерение, но не думал, что это работает. Он не хотел убивать больше, чем в первый день. Всё, что по-настоящему произошло – он очерствел. Когда какой-то зверь заставал его врасплох, он больше не думал о том, что это живое существо. Не гадал, есть ли у него где-то детёныши, которых оно считает, что защищает. Это просто становилось очередным препятствием для его измученного недосыпом разума. Он даже задумался о том, чтобы перестать брать ядра. Его кольцо хранения начинало давать сопротивление каждый раз, когда он пытался что-то туда положить.

— Знаешь, не думаю, что мне действительно нужно ещё одно ядро, — сказал Сэн Падающему Листу.

Он смотрел на огромную кровавую кучу мяса и чешуи, которая ещё несколько минут назад была демоническим зверем. Тварь притаилась хитро и незаметно наверху на деревьях. А затем почти бесшумно попыталась свалиться на Сэна. К несчастью для этой змеи, это был не первый раз, когда смерть пыталась настичь Сэна сверху. Он едва взглянул наверх, прежде чем послал сжатый столб воздуха прямо в раскрытую пасть змеи и разорвал её изнутри. Сэн провёл так много времени, отмывая кровь с рук, что сама мысль о том, чтобы копаться в останках змеи, просто изматывала. Он поднял палку и бездумно подтолкнул кусок змеи чуть ближе к куче. Призрачная пантера бросила на него плоский взгляд. Она, казалось, воспринимала лично, если он оставлял то, что она считала полезным или ценным.

— Места больше не осталось, — умоляюще сказал он. — Если я найду ядро, ты хочешь его?

Хотя большая кошка и не разговаривала, по крайней мере при Сэне, она достаточно легко донесла своё сообщение. Она как-то наклонила голову, моргнула и дала понять, что считает это приемлемым. Пока она неторопливо отошла, чтобы размяться и наблюдать за ним, Сэн нашёл большую палку. Медленно, но верно он разобрал куски и части. Он нашёл ядро, спрятанное под кустом, и вытащил его.

— Нашёл! — крикнул он, чтобы привлечь её внимание.

Он развернулся, чтобы бросить ядро ей, что дало ему отличный обзор на почти материализовавшуюся рядом с Падающим Листом снежно-белую обезьяну. Сэн обнаружил, что зачарованно наблюдает, как призрачная пантера пытается атаковать обезьяну. Но как бы ни была смертоносна её скорость, обезьяна была быстрее. Её рука размылась, когда она отмахнулась от большой кошки. Сэн услышал, как огромная ладонь соединилась с её головой. Звук заставил его увериться, что это был смертельный удар. Как и с козлом, вселенная Сэна сжалась. Всё отпало, кроме него и обезьяны. Но он знал, что что-то изменилось. Что-то переменилось глубоко внутри, там, куда он не мог заглянуть. Все те переживания, все те, казалось бы, бессмысленные смерти зверей, его собственная готовность их убивать – всё это сложилось в нечто.

Он чувствовал, как это кристаллизуется, становится, и как его собственное место в мире сдвигается из-за этого. Он почти видел это в себе. Это было чистое голубое пламя, окружённое такими острыми клинками, что они могли разрубить судьбу. Вокруг них была цитадель из тени и тумана. Ураганные ветры выли в залах этой цитадели, в то время как бушующие потоки воды обрушивались на пламя с гранитных скал, уходящих в небо. Пламя, однако, горело чисто и ровно. Воздух не шевелил его. Вода не гасила его. Земля не могла коснуться его. Металл мог лишь вынести его. Это пламя не согревало. Эти залы не укрывали. Эти скалы предвещали лишь одно.

В тот момент Сэн обнаружил нечто, чего не испытывал прежде. Со всеми теми другими зверями он убивал, потому что это был единственный путь вперёд. Он ни о чём другом не задумывался. Но когда абсолютно всё в нём сфокусировалось на обезьяне, Сэн понял, что ХОЧЕТ, чтобы эта тварь умерла. Она почти наверняка убила Падающий Лист, и не потому, что кошка что-то делала. Она просто лежала. Обезьяна убила её, потому что могла. Сэн не помнил, как выхватил цзянь. Не помнил, как зациклил огненную ци. Он помнил только, как обрушил на обезьяну свою абсолютную решимость, непоколебимую целеустремлённость, своё убийственное намерение. Сэн наблюдал, как это неосязаемое давление, исходящее из его души, придавило обезьяну к земле. Он видел абсолютный ужас в её глазах, когда шёл к ней. Затем Сэн поднял цзянь и опустил его. От кончика клинка хлестнул огненный кнут толщиной с палец и рассёк обречённую обезьяну пополам.

http://tl.rulate.ru/book/94454/3266455