Готовый перевод Dread Our Wrath / Ужаснись нашего гнева [Игра Престолов]: Глава 11

152 год После Завоевания

​

Жизнь простолюдинов в Вестеросе никогда не была простой. Болезни, войны, разбойники, непогода и безразличие лордов — лишь некоторые опасности, что им грозили. В знать, даже со всеми их привилегиями и властью, суровый мир тоже бросал испытания — чаще всего это была борьба против других лордов. Как это происходило уже более века при Таргариенах: смешение народов разных королевств зачастую влекло за собой формирование новых иерархий, как следствие — распри, войны, интриги и прочие «Игры Престолов».

Яркий тому пример — когда молодых лордов отправляют в Цитадель, дабы сделать из них мейстеров. Между ними тут же разгорается конкуренция за хорошие должности. Их прошлая жизнь, от которой им по идее нужно было отказаться, всё равно преследует их вечной тенью, толкая вперёд, к власти, к лучшему положению.

Одно неосторожное слово не тому послушнику — и вот уже отправляешься в захолустье Штормовых земель, едва получив известие, что тамошний замок вновь обрёл хозяев вместо пауков и прочей живности, заведшейся там за время запустения. Даже в месте, где происхождение не должно иметь значения, оскорбление какого-то бастарда Тирелла оказалось не самым мудрым поступком для пятого сына дома Фреев. Не помогло и то, что этот выскочка дружил с мейстером из рода Хайтауэров. Ему прямо не сказали, что это наказание, но стоило узнать о назначении, как он понял — именно оное это и есть. А поделать с этим он ничего не мог, разве что впутываться в ещё бо́льшую политику, чего совсем не хотелось делать в новой жизни.

Он вздохнул и глотнул напитка, который юный сын его нынешнего лорда недавно одобрил к употреблению. Успокаивающее тепло разлилось по телу и подарило толику счастья, необходимого, чтобы выдержать очередной день. Бренди, так он его назвал — перегонка вина с Арбора, смешанная с яблоками из садов Штормхолла. Постепенно бренди становился его любимым напитком, несмотря на нелепую установку, которую мальчишка создал в одной из неиспользуемых комнат крепости. Уже сейчас тот говорил о расширении механизма и выпивки до уровня «личного бизнеса». И пусть большинство лордов презирали такие предприятия по заработку медяков, Горман Фрей знал выгоду сочетания здравого смысла и практического применения способов заработка монет — и как Фрей, и как обладатель золотого звена в экономике.

Впрочем, не стоит слишком привязываться к этому напитку, а то сопьёшься. Умеренность — вот ключ. Он видел, какое воздействие чрезмерное употребление оказывает и на тело, и на разум.

Умный мальчишка сказал отцу, что вряд ли сумеет развернуть проект в крупный бизнес в ближайшие годы, поэтому пока что бренди будет сугубо для личного потребления и, как максимум — выступать в качестве подарков лордам. Отсрочка расширения несёт потенциальные убытки, но зато в долгосрочной перспективе даст больше, поскольку это время позволит отладить все нюансы. Лорд Уитч и он видели в этом жизнеспособный проект, учитывая, что мейстер знал немало лордов со времён своей молодости, которые охотно заплатили бы красивый золотой дракон за такой восхитительный напиток. Что до подарков, то этот бренди, — или его улучшенная в будущем версия, — мог бы принести немало славы и уважения, будучи послан самым могущественным или знатным лордам Штормовых земель, Баратеонам или даже королевской семье Таргариенов. И тогда, быть может, его даже попросили бы расширить производство, чтобы удовлетворить спрос тех, кто однажды отведал напитка.

Каспер Уитч был необычным ребёнком с самого начала, это Горман сразу приметил. Его рождение сопровождал ужасный шторм, однако, вот так чудо, окрестные холмы пострадали несильно, а после вполне типичного детства мальчик однажды словно расцвёл, да так внезапно, что застал их всех врасплох. Каспер видел мир глазами ребёнка, но мейстер Горман готов был поклясться — тот анализировал его с умом и рассудком взрослого мужа. Там, где другие в его возрасте бросались в истерику, не получив желаемого, или хвастались каждой мелочью, Каспер ни того, ни другого не делал. Он принимал произошедшее как данность и переходил к следующей задаче со зрелостью, какую мейстер не видел даже у некоторых взрослых. Когда после особенно грандиозного провала в изготовлении большого воздушного змея его спросили о неудаче и не расстроен ли он, то мальчик едва ли не безразлично пожал плечами. Дальнейшие расспросы показали, что он воспринимает все неудачи и ошибки без летального исхода, как бесценный опыт, а также придерживается «философии стоицизма».

Горман знал значение слова «стоик». Но за всю жизнь ни разу не слышал конкретно фразы «философия стоицизма». Вопрос — откуда ребёнок мог его узнать? Или сам придумал? Вполне возможно.

Юноша прочитал немало фолиантов почти на все темы, за исключением некоторых религиозных трактатов. О, он был набожным наследником, часто молился в септе и следовал учению Семерых. Однако в вопросах веры казался… довольно сдержанным. Зато книги он читал с неистовством, нередко засиживаясь допоздна, к большому неудовольствию отца и учителя по клинку на следующее утро.

Ещё более любопытными были идеи, которые юноша то высказывал, то обдумывал. Прежде чем принять решение по тому или иному вопросу, он часто привлекал к обсуждению других людей. Прекрасная черта. В конце концов, мудрый правитель в юности прислушивается к советникам, а достигнув совершеннолетия, продолжает опираться на мудрых и опытных людей, прежде чем окончательно не заматереет и не усвоит истину — чем больше мнений, тем лучше.

Лорд Витч в обязательном порядке выслушивал сына с каждой его идеей. Как и мнение матери мальчика, мастера над оружием и других учёных или знающих людей. На каждый успех гончарни и винокурни приходилась неудача вроде странного «печатного станка», так и не вышедшего из стадии обсуждения. Поистине гениальное приспособление, спору нет, но совершенно непрактичное из-за ограниченности чернил и пергамента.

На каждое четвёртое урожайное поле с севооборотом приходился сомнительный эксперимент по «искусственному отбору», или же «селекция», которая, по мнению наследника, со временем даст результат. За всеми успехами в реструктуризации и планах расширения Штормхолла и Лоухилла, стоял вопиющий просчёт в оценке необходимого количества стражников, хоть со временем и это решится.

И так постоянно: идеи, их последствия, решение возникающих проблем, анализ результата, оптимизация проекта. За все эти годы Каспер ни разу не бросил идею, сочтя её нестоящей, не определив сначала, а действительно ли в ней нет потенциала. Упорный, при этом не лишённый чувства морали, учитывая беспокойство по поводу связанных расходов и жизни простолюдинов.

Последнее творение Каспера выглядело весьма многообещающе, пусть пока ни он, ни его отец не знали всего потенциала этого материала. Податливая масса, что после затвердевания хоть и не такая прочная, как камень, зато куда проще формуется — немалое подспорье для строителей, даже если через поколение-другое, постройке потребуется починка. Пусть даже не для грандиозных сооружений, а обыденных — идеальный материал. Каменщики и их гильдии могут поначалу ворчать, но в сочетании с камнем, когда нет раствора или здание нужно возвести быстро, он станет незаменим.

Впрочем, с жидким камнем, который Горман однажды вслух окрестил «Витчстоуном», — судя по ухмылке Каспера, он название одобрил и почему-то посчитал забавным, — возникла небольшая проблема. Наследнику всё никак не удавалось правильно высушить смесь перед формовкой и застыванием, а поскольку у Гормана была выкована цепь стальной ковки, он догадался, что для решения проблемы этому материалу потребуется специальная печь, разогревающая его до бо́льшей температуры. После нескольких проб и ошибок он соорудил такую печь, внёс пару мелких доработок — и вуаля, проблемы решились. Лорд был очень благодарен и в обмен на сохранение секрета нагревательного процесса подарил немало бренди, что варил его сын. Со стороны, возможно, это выглядело как неравноценный обмен, но для Гормана всё произошедшее было не более чем работа мейстера и выполнение его прямых обязанностей, а награда — приятный бонус.

Великое благо, что люди считают юношу крайне набожным наследником, иначе столько перемен в устоявшемся порядке вещей могли бы встревожить их. А простолюдины, узнай они обо всех этих планах и изобретениях, запросто могли бы объявить мальчишку колдуном. Ведь такая одарённость — явный признак надвигающейся беды или катастрофы. Идиотизм. Подобный гений стоит не проклинать или осуждать, тем более преследовать, а поощрять, взращивать и использовать во благо своего Дома и земель.

Боги, что бы этот мальчик сотворил, будь он высоким лордом или даже Хранителем…

Стук в дверь прервал его размышления. Он не ждал гостей, тем более его редко беспокоили во время работы, но… после стольких часов сидения за столом, немного отвлечься будет весьма кстати.

— Войдите.

http://tl.rulate.ru/book/94117/4119674