Готовый перевод Legendary Tinker / Легендарный Технарь (Червь/LoL): 2.2

2000, 5 июня: Финикс, Аризона, США

Прежде чем я успел добраться до своей лаборатории, меня остановил Редбёрд. Каждый раз, когда я встречал его, меня удивляло, насколько он возвышался надо мной. Этот человек должен был быть почти семи футов ростом, или, может быть, он просто казался таким высоким, поскольку я едва достигал четырех футов двух дюймов.

«Привет, Рубедо», – устало позвал он. «Как дела?»

«Все хорошо, Редбёрд», – ответил я с вежливым поклоном. «Только что закончил пробежку. Я все еще очень медленный, но я стараюсь».

«Знаю, что так и будет», – сказал он так, что это звучало снисходительно, но не покровительственно. Я все еще не знал его имени – слишком большой риск для безопасности, чтобы дети знали личности членов Протектората, но у него всегда была легкая улыбка.

«А у тебя как дела, Редбёрд? Как обстановка?»

Он понял, что я на самом деле имел в виду. «Не так уж плохо, Рубедо. Твои зелья уже спасли жизни, насколько мне известно. Первая команда обосновалась на севере, так что мы немного в стороне от вспыхивающих сражений».

«Это хорошо?» – спросил я, подняв бровь. «Ты не похож на человека, который любит сидеть без дела».

«Не люблю», – с агрессивным вздохом ответил он. «Если бы все зависело от меня, я бы поддерживал Оаткипера. Но да, это хорошо. Роялль – плохой противник для Дос Караса, но я и Эхо могли бы помочь. То, что нас не перенаправили к Оаткиперу, означает, что ситуация еще не настолько отчаянная, чтобы смешивать команды. Это хорошо». Казалось, он говорил это не только мне, но и себе. «Но оставь заботы о бандах нам. У тебя встреча с боссом».

«Директором Лайонсом или Рояллем?»

«Директором Лайонсом».

Я заметил легкую гримасу на его лице при упоминании его лидера команды. «Иди наверх».

«Так и сделаю. Спасибо». Я поклонился.

«Не надо этого. Мы теперь коллеги, мой маленький друг. Способности – это проявление духа, и не пойдет твоему духу на пользу, если ты все время такой зажатый».

Я кивнул с согласием. «Конечно, спасибо, Редбёрд».

Он ушел, оставив меня в раздумьях. Это, безусловно, был интересный взгляд на способности. С таким малым количеством людей, понимающих их механизмы в этом мире, он был далеко не первым, кто утверждал о духовном или мистическом происхождении. Черт, возможно, он даже прав. В каноне существовала Хейвен – команда, сосредоточенная на христианстве. Во время чтения я узнал, что они были второй попыткой подобной инициативы, называвшейся «Звезды Вифлеема». И, конечно, ходили слухи о религиозных фанатиках, поклоняющихся эндбрингерам. Падшие еще не стали организованной группой, но я знал, что это скоро произойдет.

И это было только в Америке. В Китае возродились эзотерические боевые искусства и даосизм, а воинственные мудрецы, утверждавшие, что достигли буддийского просветления, бродили по Тибету и Непалу, сражаясь с Китайским Союзом-Империумом во имя политической и религиозной свободы. Я, к сожалению, знал, как закончится этот конфликт. В Средиземноморье и на Ближнем Востоке были десятки капов, названных в честь греческих, египетских или римских богов; кто знал, сколько из них верили, что они аватары или потомки этих божеств? А в сельских районах Африки? Племенное почитание предков и шаманизм всегда были сильны. Я не мог представить, что они ослабли бы теперь, когда шаманы буквально могли обладать сверхспособностями.

«Интересно, во что на самом деле верит Редбёрд», – задумался я, постучав в дверь кабинета директора. «Он религиозен или просто духовен? Делает ли это его более или менее склонным к конфликтам?»

«Входите, Рубедо», – сказала директор Лайонс.

Я открыл дверь и поклонился. «Здравствуйте, директор», – сказал я. «Как вы узнали?»

«Кроме того, что я вызвала тебя? У меня есть камера с видом на коридор, к которой я могу подключиться. Садись и постарайся не капать на мое кресло слишком сильно».

«Да, мадам. Я только что вышел из душа». Я завязал полотенце свободным узлом вокруг шеи.

«Вижу. Как тебе тут пока что?»

«Я понимаю необходимость обучения работе с консолью и связям с общественностью, но нахожу их утомительными», – честно ответил я. «Ценю физическую подготовку и курсы первой помощи, так как чувствую ощутимые улучшения».

«Ты уже говорил об этом, но эти уроки тебе все равно нужны».

«Понимаю».

«Знаешь, почему ты здесь?»

«Нет, мадам. Я собирался подать несколько заявок на закупку материалов, чтобы попробовать сделать что-то новое, но не думаю, что вы умеете читать мысли».

«Это бы упростило мне жизнь, но нет», – сказала она с кривой улыбкой. «Проще говоря, не все довольны твоими зельями здоровья».

«В свою защиту, мадам, я предоставил подробный список того, что они могут и не могут вылечить».

«Ты предоставил, и причина не в этом. Видишь ли, существует закон под названием NEPEA-5, и он осложняет участие паралюдей в рынках. Я уже упоминала о нем».

Я кивнул. «Знаком с этим законом, директор».

«Правда?»

«Да, я изучил его, когда вы упомянули его в прошлый раз. Иногда его насмешливо называют "Закон об элите". Я был под впечатлением, что, так как я федеральный сотрудник, моложе восемнадцати и занимаюсь производством лекарств, он на меня не распространяется. Уверен, существуют какие-то исключения?»

Она вздохнула и провела рукой по лицу. «В идеальном мире – да. Большинство благодарны, но есть голосистое меньшинство, утверждающее, что твои зелья могут нарушить рынок».

«Ну конечно. Проклятая Земля-Бет», – подумал я, закатывая глаза. «Это фармацевтические компании или больницы недовольны мной?»

«Оба. Как ты знаешь, мы работаем с Медицинским центром университета Баннер – самой крупной больницей Финикса. Мы выбрали их, потому что у них одна из лучших организованных и укомплектованных отделений скорой помощи. Однако другие больницы в районе утверждают, что твои зелья представляют собой несправедливое преимущество, как и фармацевтические компании».

«Это... отвратительно».

«Согласна, и я подозреваю, что любой федеральный судья отклонит их претензии, но дело все равно попадет в суд».

Я переварил это мгновение. «Погодите, на меня подали в суд?»

«Нет, на нас. Гражданский иск был подан против финикского отделения PRT».

«Я сделал буквально меньше ста бутылок!» – вспылил я.

«Дело не в том, что ты уже сделал. Они боятся того, что ты представляешь».

Я покачал головой. «Я не мастер пиара, но это убьет их репутацию. Подать в суд на Стража с медицинскими технологиями из-за того, что... зелья уменьшают количество пациентов, которых они могут обслужить? И это во время войны с бандами?»

«Так и есть, но это не главное. И банды ведут себя на удивление сдержанно после первого удара SSM. Они подали судебный приказ, и пока дело не будет решено, ты не можешь производить зелья для больниц, что может занять месяцы. Если бы мне пришлось угадывать, они делают это, чтобы выиграть время и перестроить бизнес. Изменить структуру так, чтобы продукция, такая как перевязочные материалы, анестетики и другие средства, используемые в травмпунктах, занимала меньшее место в их производственных линиях. Либо же руководители компании используют возможность и спешно распродают акции. Это сложнее, чем ты думаешь, но можно обвалить компанию, одновременно извлекая прибыль».

«Они тянут время. Но они знают, что я не могу массово производить эти зелья? Я не могу повлиять на целый сектор медицины, верно?»

«Скорее всего, нет, не с твоими текущими темпами», – сказала директор. «Но они этого не знают. Изобретатели вроде Героя могут производить технологии только для себя и, возможно, для нескольких других людей. А ты, похоже, можешь делать достаточно зелий для десятков. С учетом того, насколько ты нов, они делают ставку на то, что твоя производительность резко возрастет, если ее не контролировать».

«Идиоты. И что теперь?»

«Теперь? Мы обрушим на них критику за их пиар-самоубийство и заставим платить за каждую секунду этого беспорядка».

«В NEPEA-5 должны быть исключения, верно?» – попытался я снова. «Он не может быть полностью без пробелов».

«Нет, исключений нет. По крайней мере, тех, что применимы к тебе. Закон был принят совсем недавно. В нем еще слишком много недоработок. Существуют аналитики, которые работают в Федеральной резервной системе, Комиссии по ценным бумагам и биржам и подобных учреждениях для мониторинга рынков, и для очевидных причин они являются исключением из правила "не вмешиваться в рынок"».

«Радость быть первым медицинским изобретателем?»

«Именно. Они не ожидают победы в долгосрочной перспективе. Это дело привлечет национальное внимание, и в конечном итоге оно дойдет до достаточно крупного суда, чтобы Конгресс обратил на него внимание и добавил поправки к закону».

«Но им не нужно побеждать, им нужно только выиграть время. Что тогда будет со мной? Меня вызовут в суд?»

«Нет, тебя не вызовут. Это работа для наших юристов и отдела пиара. А для тебя…» Директор Лайонс достала из шкафа несколько листов бумаги. «Ну, ты говорил, что хотел формы для закупок. Ты все равно продолжишь делать эти зелья, понятно?»

«Да, мадам. Даже если мы не можем распространять их по больницам, их все еще можно использовать для наших нужд, верно?»

«Хорошо. А теперь, что еще тебе нужно?»

«Раз уж я здесь, то могу сразу рассказать», – я пожал плечами. «У меня есть четыре запроса, но они могут быть... непростыми».

«Продолжай».

«Цветы ночного флокса. Их иногда называют "ночными конфетами". Любой сорт подойдет, но они родом из Южной Африки».

«Африка. Ты хочешь цветы. Из Африки». Она покачала головой с явным раздражением. «Ты быстро становишься самым проблемным из моих Стражей».

«Извините, директор. Если вам станет легче, я уверен, что их можно найти в местных магазинах. Родные – это не то же самое, что эксклюзивные».

«Нет, все нормально, но мне нужно знать, чем это может быть оправдано».

«Мне нужно много их, чтобы сделать нечто под названием "Мерцание"».

«Что это такое?»

Я поморщился. «Не пугайтесь?»

«Это не очень обнадеживающе звучит».

«Итак, "Мерцание" само по себе – это очень мощное регенеративное зелье, такое же эффективное, как зелье здоровья, но оно действует иначе, так что два эффекта могут суммироваться. Оно даже может на короткое время дать человеку сверхчеловеческие способности – силу, скорость, весь пакет, пока зелье в системе».

«Звучит прекрасно. А в чем подвох?»

«Оно делает человека... психически нестабильным».

«Рубедо», – предупредила она. «Ты не будешь делать наркотики за счет бюджета для изобретений».

«Эхехехе... новая фраза?»

«Рубедо».

---

«Послушайте меня, мадам. Если принять слишком много, да, это сделает вас сумасшедшим, но это практически верно для любого лекарства. В малых дозах оно может дополнить имеющееся у меня зелье здоровья, даже регенерировать конечности, если вводить его в контролируемых дозах в течение длительного времени. Черт возьми, если использовать всего одну-две капли, оно может даже работать как обезболивающее».

«Я… подумаю об этом…» – сказала она ровным голосом, забирая все формы для закупок, кроме трех. «Я готова предоставить тебе много свободы, но психоактивное средство – это автоматическое "нет" без серьезного контроля. Это может измениться, когда ты полностью станешь членом Протектората, но как Стражу я не могу дать разрешение на такое».

Я вздохнул. Это было ожидаемо. «Ладно, а как насчет других запросов?»

«Расскажи мне о них. Заполним эти формы вместе. На всякий случай».

«Как вы относитесь к яду черной вдовы и яду кобры?»

Ее безэмоциональный взгляд мог бы напугать даже Киндред. «Нет».

«Вы даже не дали мне договорить», – пожаловался я. Мне восемь, я имею право жаловаться.

«Против моего здравого смысла... зачем тебе ядовитые вещества?»

«Вообще-то, яд и яд – это очень разные вещи в приме-» – увидев ее усталый взгляд, я решил, что осторожность – лучшая часть доблести. «Ладно, хорошо. Я хочу использовать яды, чтобы сделать их крайне мощными версиями самих себя». В мыслях возникли образы двух женщин, столь же завораживающих, сколь и пугающих. Я не смог бы создать яд Вилемау, это существо было практически богом, но яд простой паучихи? Токсичный туман, используемый Кассиопеей? Это не должно быть слишком далеко за пределами моих возможностей.

Недоверчивое выражение ее лица было бесценным. «Ты... хочешь создать что-то... еще смертоноснее, чем яд черной вдовы... И думаешь, что я позволю тебе это сделать?»

«Вы не дали мне закончить. Я хочу сделать суперсмертельный яд, чтобы затем переработать его в универсальное противоядие. Знаете, яд, который атакует все загрязнения в теле, а не само тело. Это был бы еще один простой способ для меня внести вклад, не выходя из лаборатории».

«Это звучит полезно... Я подумаю об этом. А последний запрос?»

«Не волнуйтесь, ничего опасного. Или вызывающего зависимость. Или труднодоступного. Это всего в двух часах езды».

«Но ты оставил это напоследок, потому что…?»

«Ямоглибынетпонадобитьсявырубитьнациональныйпарк», – выпалил я.

«Еще раз, Рубедо».

«Мне нужны деревья. Порода не имеет значения, но возраст – да. Мне нужны окаменелые деревья, и лучший способ их найти – добыть их в Национальном парке Окаменелого леса. Это всего в двух часах отсюда, но... знаете... национальный парк».

«У меня нет полномочий вырубать национальный парк для тебя», – сказала она сухо.

«Я знаю, я знаю. Можете поднять этот вопрос выше? Возможно, директор Коста-Браун могла бы рассмотреть такую возможность?»

«Хочешь верь, хочешь нет, но я не пью чай с главой PRT каждую неделю. Что тебе вообще нужно с этим материалом? И чем окаменелое дерево отличается от обычного? Или камня, к примеру?»

«Оно просто отличается», – ответил я с легким раздражением. Эта встреча заняла гораздо больше времени, чем мы оба ожидали. «И я думаю, что смогу использовать его для создания петрицита. Да, так я это называю. По сути, это материал, который поглощает энергию окружающей среды, и, думаю, его можно использовать для создания наручников, которые могут удерживать людей от использования способностей».

«Я думала, ты изобретатель зелий?»

«Алхимик», – поправил я, – «а это гораздо больше, чем просто причудливые лекарства. И потом, наручники не такие уж сложные с точки зрения механики. Наручники будут блокировать все внешние проявления способностей, такие как огненное дыхание или что-то подобное, но у тех, чьи способности внутренние или ограничиваются только их телом, все будет нормально, как у силачей или людей с возможностью летать. Хотя... я, вероятно, смогу создать эликсир петрицита, который блокирует все способности, пока он находится в системе…»

«Насколько ты уверен, что это сработает?»

Я пожал плечами. «Может быть... на семьдесят процентов? Возможно, с разными способностями это будет реагировать по-разному».

Я рисковал, запрашивая это, но решил, что игра стоит свеч. В конце концов, все сводилось к одному вопросу: имеют ли измерительные штучки Осколков хоть какую-то магическую природу? Меня убедила невозможность способностей вроде Шейпера. Архив биологических знаний – одно дело, но пространственные манипуляции сами по себе не объясняли таких радикальных изменений в биологии, если только Эми на самом деле не заменила клетки аналогами из параллельных измерений. Но она этого не делала. В этом я был уверен.

Следовательно, Осколки должны быть способны использовать ману, даже если сами они не могут ее количественно оценить или воспринимать. Если они не используют ману сознательно, я предположил, что они как-то черпают ману из своего носителя, даже если ограниченно. В конце концов, я точно знал, что души существуют.

Немногое из того, что я знал о происхождении вселенной Рунтерры и природе души, подтверждало мою гипотезу. Это не было гарантией, но было достаточно, чтобы попробовать.

«Я посмотрю, что можно сделать», – сказала директор. «Думаю, мне удастся достать для тебя небольшую ветку или что-то подобное. Заместитель директора Айриш может лучше знать, как это организовать; раньше он был рейнджером».

«Да, это было бы здорово, директор. Огромное спасибо».

«Хорошо, это все, Рубедо». Когда я встал, чтобы уйти, она окликнула меня. «Рубедо, еще кое-что. Я утвердила, чтобы каждый Страж и член Протектората носил с собой один эликсир железа и зелье здоровья на случай чрезвычайной ситуации».

«Спасибо, мадам».

X

Той ночью мои мысли блуждали вокруг иллюминатов Земли-Бет: Каулдрон. Что хотела бы от меня сама "леди-бугимен"? Иметь ли мое судебное дело какое-то отношение к ее Пути? Был ли я видимым переменным на этом пути? Или Руна Мира как-то меня защищала?

Последний пункт я знал, что был ложным. Руна Мира была Руной Вдохновения, воплощенной идеей. Она не защищала меня от чего-либо, если только я не создавал что-то, что могло бы это сделать. Оставался вопрос: как Контесса отреагирует на это дело и как я могу на нее повлиять? Нет, сама эта мысль была высокомерной. И все же…

Может показаться смешным, что восьмилетний ребенок пытается манипулировать Контессой, но она не была всеведущей, и она не умела читать мысли. Она не знала о переменной, пока та не становилась актуальной для Пути, и знала о переменной только настолько, насколько это было важно для Пути. На самом деле, до недавнего времени она, вероятно, даже не знала о моем существовании и была бы проинформирована только тогда, когда Александрия упомянула медицинского изобретателя.

Я закончил свои медитации на ночь и положил Кристалл Маны в коробку в шкафу. Не очень безопасно, но настоящий сейф в таком скромном жилище, как у меня, сильно выделялся бы.

На данный момент я мог с уверенностью сказать, что был активом Каулдрона. Они не откажутся от меня минимум до 2005 года, когда Райли станет Костопилом. Даже тогда я буду, безусловно, гораздо более уравновешенным. Существовали медицинские капы, но мало кто обладал моей универсальностью или способностью запасать лечения, и уж точно никто не мог даровать способности.

«Предположим, что святая покровительница шикарных шляп не хочет меня мертвым... как я могу использовать это? Как я могу сделать так, чтобы она защищала меня, осознанно или нет?»

Ответ был прост: мне нужно быть настолько чертовски ценным, чтобы меня было невозможно заменить.

Цели Каулдрона были тройными: во-первых, убить Сиона с минимальными потерями. Во-вторых, в поддержку первого, сохранить как можно больше мощных капов для финальной битвы. В-третьих, создать основу для мира после Сиона. Броктон-Бей был их экспериментом для последней цели, пробиркой, в которой исследовались эффекты капской феодальной системы.

Если я хотел быть незаменимым, мне нужно было стать кем-то с технологиями, которые могли бы помочь им достичь одной из этих целей. Первая была невозможна, если только я не смогу заручиться помощью небесного существа. Образы Звездного Кузнеца угрожали выжечь мои глаза, но я отогнал их. Третья цель была слишком расплывчатой и непонятной для анализа извне их организации. А вот вторая…

«Могу ли я стать незаменимым, используя целебные технологии и петрицит? Скольких капов я должен буду спасти, чтобы Путь Контессы решил, что я для них ценнее живым и здоровым?» Я задумался. «Постой… это и есть причина, по которой на меня подали в суд? Я бы не начал этот ход мыслей, если бы не думал, что привлек их внимание. Я бы не думал так, по крайней мере, не так скоро, если бы не получил иск, который наверняка станет национальной новостью.

«Ладно, предположим, что Контесса использует этот иск. Зачем? Чтобы уточнить и ограничить NEPEA-5? Нет, ей это на самом деле неважно. Или, если и важно, то слишком тонко для меня, чтобы понять без Пути к Победе на моей стороне. Она наверняка могла бы прописать любые исключения в закон, как ей заблагорассудится, когда он только разрабатывался. Чтобы заставить меня производить силы в бутылке исключительно? Возможно, но это значит, что она собирается сделать так, чтобы PRT проиграли это дело, вынуждая меня перейти от зелий здоровья к чему-то другому. Зачем ослаблять свою собственную марионеточную организацию? Чтобы сделать меня известным? Вполне возможно. Это бы сильнее привязало меня к PRT, верно?

«Или, может быть, она хочет, чтобы PRT приобрели больше влияния, выиграв это дело. Одновременно она пытается подтолкнуть меня к созданию сил с помощью этого дела и разгорающейся войны банд. Финикс стал пробиркой для моих собственных не-Каулдрон фиалов? По крайней мере, она не может сделать так, чтобы война банд разгорелась слишком сильно, иначе я могу попасть в самую гущу событий, а не оставаться в стороне, продолжая выполнять роль поставщика зелий. Так ведь?»

Я бросился на кровать, мысли крутились в голове, как фрельйордская метель. Предсказать Контессу было невозможно. Я, вероятно, понимал Путь к Победе лучше, чем она сама. По крайней мере, у меня были те инсайты, которых у нее не было. И все же, я мог придумать множество сценариев развития событий в ближайшие недели, и лучшее, что я мог сделать, – это просто быть лучшим чертовым Стражем, каким только мог быть.

«К черту мыслителей», – пробормотал я, погружаясь в сон.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: идёт перевод

http://tl.rulate.ru/book/94113/3627648