Готовый перевод Узумаки: Воюющие кланы / История Узумаки: Глава 2 (Вечер)

Вскоре наступил вечер. На главной улице деревни горело множество огней, рассеивающих наступающую темноту. Там же собралась вся деревня, празднуя в честь Шинигами. Кто-то неторопливо прогуливался, кто-то стоял у праздничных ларьков, а были и те, кто спокойно праздновал в кругу семьи, последним Тсуки отчасти завидовал.

Он шел по улице рядом с бабушкой Макото и дедушкой Кирато.

Мужчина был как серьезен, строгим взглядом он изучал все вокруг. Кирато был в том возрасте, когда мало что могло вызвать удивление и интерес, так что его взгляд был лишен любопытства, зато непрестанно оценивая увиденное. Макото шла рядом с супругом. Она была необычной женщиной. Несмотря на возраст, кожа ее почти избежала пороков старости, лишь кое-где ступая место несколько морщинам. Она была обладательницей удивительно высокомерно взгляда, воистину способного пронзить человека. Всегда отстраненная, она выражала полную не заинтересованность всем происходящим вокруг нее, но под этой маской прятался острый ум. Как бы она себя ни вела, Макото всегда была внимательна, слушая и внимая каждую крупицу информации, доходившей до нее. Характер женщина сложно было назвать ангельским, она была энергична, властна, всегда стремилась к контролю над ситуацией. В принципе, это были довольно общие черты среди женщин Узумаки старого поколения. Своим пылким характером дома она часто могла доводить мужа, но удивительно легко умела остужать его пыл, никогда напрямую не извиняясь.

На людях Макото старалась выглядеть почтенно и хладнокровно, сохраняя ровную осанку, немного приподнимая голову. В больших компаниях она больше слушала. Когда же ей и нужно было вмешаться в разговор, Макото легко справлялась с этим, сохраняя грациозностью, как и в словах, так и в движениях.

Что же до Тсуки, шедшего рядом со старшими Узумаки, то он был хмур, Тсуки, вообще, часто выглядел недовольным, без веской на то причины. Его лицо было мрачно, а взгляд, чем-то похожий на бабушкин, строг.

Внимание Тсуки скакало с объекта на обьект, будто бы сверля его, но ничто не могло надолго занять его. Мысли слишком быстро крутились в его голове, одна за одной сменяя друг друга. Несмотря на это, его разум был строг, а размышления систематичны, каждая новая мысль логически вытекала из предыдущей, не отвлекаясь на посторонние факторы.

Троица из Кирато, Макото и Тсуки продолжала движение в дом правящей семьи. Ничто на главной улице не заставило их остановиться. Лишь кукольный театр, в котором разыгрывалась местная детская сказка про Шинигами, ненадолго заняла внимание Тсуки.

В ней по сюжету, Ёне Узумаки, путешествуя, выбирал божество-покровителя для своего клана. Так он отверг богиню творения - Идзанами, потому-то она благосклонна только к богатым, забывая про бедных. Потом повстречавшись с Джашином, Ёне также прошел мимо, так как тот только обманывал и вводил людей в соблазн. И, наконец, встретил он Шинигами, пред которым все равны, который и стал покровителем Узумаки.

Свернув с главной улицы и продолжив свое движение, троица остановились перед большим поместьем, принадлежащим правящей семье деревни Водоворотов. Это было самое богатое здание на всем острове, всю его территорию огораживал, высокий забор, с крупными эмблемами клана. На улице было тихо, а перед большими закрытыми воротами стоял слуга, проводивший их внутрь.

—Осанка.— Шепнула Макото внуку, пока они шли ко входу в поместье, хотя Тсуки и не сутулился.

Пара минут между тем, как слуга провел их внутрь, и тем, как Тсуки уже оказался за столом, плохо запомнилась в его сознании. Поклоны, заученные приветствия, краткие и бессмысленные, но обязательные разговоры — все это смазалось в его сознании. Последние годы Тсуки говорил и делал, в такие моменты, все автоматически, без участия своей сознательной части.

Юноша не любил подобные приемы именно из-за отсутствия какого-либо действия. Все будто-бы проходило по однообразному сценарию, изменить который Тсуки был не в силах, из-за чего он проводил большую часть времени сидя где-то подальше. Если же и случалось, что он оказывался в центре внимания подобного мероприятия, то Тсуки старался говорить то, что понравилось бы его отцу, а именно ничего дельного, но непременно восхвалять достоинства клана. Иначе бы, высказав свое истинное мнение по какому-либо вопросы, он мог вызвать бурю недовольства, которая из себя представляла комментарии старших о безнравственности, глупости, неопытности и чрезмерной самоуверенности молодого поколения. Совершив пару раз такую ошибку, Тсуки смирился и теперь старался сохранять молчание.

Придерживаясь своего отточенного плана, Тсуки сидел дальше всего от взрослых Узумаки, стараясь полностью скрыть свое присутствие. Стол был большим, делившись на несколько зон. С одной стороны сидели женщины, они были тихи и довольно милы собой. Между ними никогда не рождались конфликты, а разговоры вели почти всегда шепотом. Тсуки, подозревал, что это было вызвано не желанием сохранять тишину и порядок, а в целях конфиденциальности сплетен и женских секретов.

Чуть в стороне, в самом центре стола сидели главы семей, вечно что-то бурно обсуждающие. Все они были давно и хорошо знакомы, но это не мешало им спорить и ругаться друг с другом, так что шум доходил и до сада поместья. Там были как еще относительно молодые мужчины, так и старики, среди которых затесался Кирато. Старики были спокойней, их бодрость уже давно покинула их с возрастом, освободив дорогу мудрости и разуму. Ценности уже давно поменялись, а мысли потеряли оттенок пристрастий. Всеобщее уважение уже наскучило им. Лишившись юношеской пылкости, люди наконец смотрели на мир трезво.

Тсуки было занимательно наблюдать за взаимодействием столь разных людей, каждый из которых был уверен в своей мудрости и состоятельности, большинство понапрасну, они довольствовались своим богатством, статусом, полученном по праву крови. Их глаза светились превосходном и снисходительностью, будто бы они были судьями здесь, все их поведение было полно напыщенности и самолюбования, и в центре всего этого сидел Дайсуке Узумаки — нынешний глава клана и отец Тсуки, человек строгий и … крайне почтенный.

В отдалении сидели дети. Тут были как и маленькие глупые чада, за которыми приходилось постоянно следить, так и более взрослые, вынужденные приглядывать за первыми, что Тсуки считал за оскорбление. Он сидел на самом краю стола, стул напротив был не занят. Так что в своем недовольном молчании Тсуки упер свой взгляд в зеркало.

Оно висело на стене, окруженное несколькими картинами. В нем отражалась половина стола, в том числе и сам Тсуки в углу. Собственное изображение загипнотизировало его. Он попадал в подобную ловушку не первый раз. Тсуки внимательно разглядывал свою маленькую застывшую фигуру на фоне других людей, активно разговаривающих и жестикулирующих. Тсуки выделялся на этой картине своей неподвижностью. Звуки пропали, течение времени не ощущалось. Тсуки внимательно изучал свое лицо в отражении, один вид которого наводил на него гибельную тоску. Он не понимал свое лицо: он не находил в нем смысла, какой видел в лицах других; Тсуки не понимал красив ли он, или нет; он даже сомневался, что это имело какое-либо значение для него. Он видел себя, как изменяющуюся форму, пока что не получившую конечный результат, из-за чего весь ее смысл невозможно было познать.

Неожиданно Тсуки был выведен из странного транса. За ним стоял уже давно знакомый Узумаки. Он также смотрел в зеркало и, как только их взгляды в отражении встретились, то заговорил нарочито вежливо.

— Неужели, достопочтенный Тсуки-сан, заскучал на столь веселом празднике?— Парень говорил, стоя за спиной Тсуки, лица друг друга они видела через зеркало. Тсуки улыбнулся, как непроизвольно улыбаются друзья при встрече, но не ответил. —Неужели, столь важного гостя, как Тсуки-сан, никто не развлекает?— Продолжил парень в той же манере, обойдя стол и стоя напротив Тсуки. —Не расстраивайтесь, великодушный и скромный Гиото спасет вас от уныния, развеяв скуку.— Сказал он, улыбаясь, затем отодвинул стул и сел.

Гиото был старым другом Тсуки. Их бабушки были давними подругами, так что внуки были знакомы с детства и нашли общий язык. Гиото был старшим ребенком в семье и единственным сыном из 3 детей. На него легли все надежды родителей. И Тсуки знал, насколько тяжелым был этот груз для Гиото.

Характер у юноши был удивительно гибким, а на его лице почти всегда играла улыбка, отличающаяся каким-то особенным плутовством. Но Тсуки знал, что это выражение таило в себе много чего.

Два парня молча смотрели друг другу в глаза. На лице Гиото была полуулыбка, какую обычно можно увидеть у добродушного простака, но Гиото таким не являлся. Пару мгновений спустя, его лицо расслабилось, внешняя доброта лица исчезла, сменившись на равнодушное спокойствие.

—Я слышал твой брат скоро жениться. — начал диалог Гиото.

Тсуки кивнул: «Отец весь вечер только об этом и говорит.»

—Я был удивлен.— Сказал он, изучая взглядом стол и все стоящие блюда. — почему клан Юки?—

—Потому что к неудаче для нас, у главы Сенджу только сыновья. — Тсуки усмехнулся и перевел взгляд на сидящую сбоку сестру, он помрачнел. «К тому же половина уже успела помереть.» — Добавил он про себя. Гиото проследил за взглядом друга.

—Как повезло, что в семье главы родился такой прекрасный цветок, как Мито.—Девушка, услышав свое имя, повернулась, но не вмешалась в разговор. —Видимо, Шинигами-сама, действительно, справедлив, и после такого сына, как ты, послал прекрасную дочь.— Гиото довольно ухмыльнулся.

—Да, Шинигами справедлив, все таки у тебя есть две прелестные сестры.—

Оба Узумаки по-дружески улыбнулись.

—Гиото-сан, я рада, что вы наконец появились.— Вмешалась в разговор Мито.

—А как я рад, что могу вновь пообщаться со столь прелестной девушкой.—

Мито смущенно улыбнулась. Она была красива, невероятно красива. Ее белая кожа, была почти полностью скрыта под багровым кимоно. Туго затянутый пояс, обтягивал ее стройную талию. Ее белоснежная шея и руки, аккуратный носик, тонкие брови, розовые губы — все в ней было прекрасно. Тсуки порой казалось, что она была самим образом изящества и совершенства.

Мито вела себя спокойно, сохраняя достойное лицо и безразличие, характерное всем благородным девушкам. Под ее спокойным нравом, крылся живой ум. Она была талантлива, без трудов осваивая и науки, и искусство шиноби, особо преуспев в искусстве печатей — Фууиндзюцу.

Тсуки проводил много времени вместе с Мито в детстве, он чувствовал некоего рода ответственность за неё, которую не мог объяснить. В детстве только с ней Тсуки чувствовал свободу от своего долга перед кланом, только она была готова понять его. С того момента прошло много времени, и отношение между Тсуки и Мито менялись, брат с сестрой отдалились друг от друга, о чем Тсуки сожалел, но пытался исправить.

—Мито! Ты не дослушала!— Недовольно воскликнули две красноволосые близняшки, выглянув из-за спины Мито, их звали Хината и Хикагэ.

—Девочки, подождите.— Спокойным тоном девушка прервала последующие выкрики.

Ханате и Хикагэ было всего по 11 лет, похожие на друг друга как две капли воды, они имели ужасно беспокойный характер, поэтому Мито, пользуясь своим старшинством, обычно контролировала их чрезмерную активность.

—Вы мне рассказывали, что умеете завязывать красивые косички.— Обе девочки кивнули. —А хвостики сможете завязать?—

—Конечно!— Хината, сложив руки, выглядела самоуверенно.

—Тогда давайте сделаем пару хвостиков Тсуки.— Мито коварно посмотрела на брата. Она уставала от девочек, хоть внешне и не показывала этого, поэтому рада была на некоторое время отвлечь их от себя.

Близняшки неуверенно посмотрели на Тсуки, встретив его предостерегающий взгляд, она неуверенно переглянулись Девочки не двигались, оценивая риски. Пару секунд все молчали.

— Мы завяжем хвостик братцу Гиото! — Резко выкрикнула Хикагэ.

—Да волосы братца отлично подходят!— Тут же подхватила Хината. Обе девочки лучезарно улыбнулись Мито.

Не успел еще никто ответит, как Хината и Хикагэ быстро подбежали к брату, начав расправлять ему волосы. Как бы Гиото не изворачивался на стуле, как бы ни отговаривал их, девочки не останавливались.

На пару минут все замолчали. Хината и Хикагэ сосредоточено заплетали хвостики Гиото. Он, сидя на стуле, уже перестал сопротивляться, иногда бросая недовольные взгляды на улыбающуюся Мито и Тсуки, который был занят изучением чайника перед ним. На белом фарфоре был изображен синий извивающийся среди облаков дракон.

—Хината и Хикаге недавно узнали свою стихию чакры.— Сказала Мито, голосом, каким матери хвалят своих детей.

Тсуки заинтересованно перевел взгляд на девочек.

—Да, у меня ветер Ветер.— Одновременно похвастались они, на секунду отставив Гиото в покое, с несколькими косичками в волосах.

Всего существовало 5 основных стихий чакры: огонь-Катон, вода-Суйтон, ветер-Фуутон, молния-Райтон, земля-Дотон. Среди Узумаки был распространен Суйтон, но встречались и другие.

—Ваш брат мне не рассказывал.— Тсуки встретился взглядом с хмурым Гиото. Через пару секунд Тсуки продолжил. —Я читал одну книгу, в ней говорилось, что принадлежность к какой-либо из стихий чакры определяется характером человека. — Тсуки не успел договорить, как его перебили.

—Да, я тоже читал об этом. Автор Рейдзи Узумаки, если не ошибаюсь. — В разговор вмешалось новое лицо. — Катон-эмоциональность, Дотон-твердость, Райтон-решительность, Фуутон-активность, а Суйтон-гибкость.— Этим лицом был старший сын главы клана, брат Тсуки — Таё Узумаки.

Все замолчали, Таё стоял, доброжелательно улыбаясь.

http://tl.rulate.ru/book/93092/3078302