Готовый перевод A Legion for Westeros / Легион для Вестероса: Chapter 18

Люций (IV)

Заслонка палатки немного отодвинулась, и один из двух стражников, охранявших вход, наклонился, чтобы позвать: "Они все собрались, легат".

"Очень хорошо", - ответил Кассий, отложив планшет, на который он смотрел. На обычно спокойном лице мужчины появилась веселая ухмылка; он отступил назад и разгладил "вороньи лапки", которые собрались вокруг его блестящих серых глаз, когда он прищурился на обновленный список квартального надзирателя. "У тебя еще есть время облачиться в тогу, Луций Помпоний", - весело заметил он.

Трибун тоже с благодарностью положил на складной походный стол легата свои собственные проклятые документы Легиона. Будучи почти на десятилетие моложе своего сорокалетнего командира, его глаза еще не начали искажать слова на странице. Тем не менее, бесконечная река отчетов, которую генерировал Легион с полным составом вспомогательных подразделений, казалась ему до крайности утомительной; поэтому отвлечение всегда ценилось.

А запланированное на вечер мероприятие в Красном замке обещало стать приятным отвлечением. Он лукаво улыбнулся и встал с табурета, вспомнив, как однажды вечером он надел свою тогу в холдфаст Мейгора. "Это совсем другое дело, Кассий Лартий. Раньше я был послом Легиона к этим варварам.

Сегодня я просто, как бы это сказать, продажный капитан меча", - заявил он, проведя рукой по маленьким железным чешуйкам лорики плюмата, покрывавшим его грудь. Воистину, легат, это ты должен демонстрировать великолепие Рима в своей лучшей тоге".

Серые глаза Кассия Ларция сверкнули, когда он посмотрел на Трибуна ростом в шесть футов. "Увы, в отличие от некоторых слишком цивилизованных сенаторов, которых я мог бы назвать, я и не подумал взять с собой тогу, когда мы отправились из Эборакума в поход", - сказал он с весельем.

"Ты спросил Германа?" Люций усмехнулся. "Он весьма изобретателен для лангобардского племени, родившегося в хижине".

"Герман?" - позвал легат.

"Да?" - раздался глубокий, мрачный голос недавно освобожденного слуги Кассия из внутренней комнаты командной палатки.

"Есть ли у тебя тога для меня?"

Из задней комнаты донеслось грубое фырканье. "Я не блещу весь день лорикой ленивого римского господина? Покажи мне ржавчину!" - обвинил он.

"Трибун считает, что в тоге я произведу лучшее впечатление. Ты собрал мою, Герман?" серьезно спросил Кассий, хотя глаза его блестели от удовольствия подзадорить своего давнего компаньона.

Ворчание на каком-то темном лесном немецком языке, который Люций совсем не понимал, но который придал лицу легата забавное выражение, выскользнуло из-за спины, а затем последовал грубый ответ на латыни с сильным акцентом: "Нет... есть сагум?".

Кассий Ларций рассмеялся над дерзким предложением своего слуги. Вонючий, но очень водонепроницаемый шерстяной плащ, который носили все легионеры во время похода или в плохую погоду, почти так же повсеместно ассоциировался с Римом, как и тога, но далеко не был подходящим одеянием для встречи с королем в обстоятельствах, отличных от битвы.

"Нет, лорика подойдет", - легкомысленно ответил он. "Принесите уксусную губку и миску с водой. Я хочу соскоблить эти чернильные пятна перед отъездом. Луций Помпоний?"

Трибун посмотрел вниз на свои слегка испачканные кончики пальцев.

"Спасибо, легат. Я так и сделаю. Не хочу, чтобы они думали, что мы армия писцов, вооруженных только перьями".

Нарядная пара вышла из командного шатра.

Пять римских офицеров, одетых во все самое лучшее, как будто готовились проехать на триумфе от Марсова поля до Капитолийского храма, сидели на пяти безупречно чистых лошадях; позы расслаблены, бедрам нужно лишь слегка придерживать стволы своих лошадей, ноги беспечно покоились в новомодных и чрезвычайно эффективных стременах.

Легат сделал жест рукой, и два легионера начали подводить лошадей к Кассию Ларцию и Луцию Помпонию. Глаза легата недовольно сузились: одного из членов партии не хватало. "Где Дивициакус?" - проревел он своим командным тоном.

"Этот галльский петух, скорее всего, все еще моет свои красивые волосы в извести, легат", - подколол старший центурион Первой когорты.

"Проклятый дурак", - прошептал Люций, в отчаянии глядя на щеголеватого человечка.

По приглашению короля легат должен был привести с собой семь своих офицеров, чтобы отобедать в Красном замке. Чтобы вспомогательные войска легиона не скучали, Кассий Лартий предложил одно из мест на вечер, определенное жеребьевкой, капитанам шести союзных рот. Предводитель преимущественно аэдуйской и лингонской галльской кавалерии вытянул короткую соломинку, к неудовольствию командиров греческих пращников, мавританских конных лучников, бельгийских пеших, испанских лучников и бриттских разведчиков.

Легат поставил ногу в стремя поданной лошади и легко поднял свою стареющую, но все еще стройную и мускулистую фигуру в седло.

"Мы не можем заставлять Рекса ждать из-за одного членососа", - провозгласил он. "Надеюсь, у нас есть необходимые переводчики, потому что твой греческий - полное дерьмо, Аулус Вибус".

"Как и твой", - хмыкнул старший центурион Первой когорты.

"Да, как и мой", - отозвался квартирмейстер.

"Брут Пий, смею заметить, что ты тоже почти не говоришь по-латыни", - объявил рыжеволосый врач. "Прямо как какой-то сенокос из Пиценума, а Аулус Вибус?".

Луций, который теперь тоже сидел верхом, заметил, что легат начал раздражаться на этот балаган. "Мы говорим на языке войны", - холодно заявил трибун. "Осмелюсь предположить, что это единственный язык, который волнует Рекса".

Кассий Лартий прочистил горло. "А, вот и ты, Секундус Татий", - сказал он, обращая внимание на своего помощника, способного к греческому языку, который за последний месяц провел с варварами столько времени, сколько никто другой, и хорошо знал язык вестеросцев. "А это Политес, которого я вижу рядом с тобой?"

Адъютант отдал честь. "Да, легат", - серьезно ответил он.

Стройный греческий метатель камней, выглядевший очень неуютно, сидя даже на маленькой лошадке, мотнул головой в знак признания того, что его узнали; при этом он крепко сжимал поводья.

"Хорошо", - рассеянно ответил Кассий Лартий, а затем пустил своего коня вскачь, направляясь на восток от центра недавно построенной и почти полностью возведенной крепости Легиона к воротам, ближайшим к стенам Королевской Гавани.

Лошади дали шпоры, и семеро римлян последовали за легатом, проезжая мимо палаток на восемь человек, которые росли внутри крепости, как поле хорошо упорядоченных грибов. За два дня, что весь легион провел на территории Турне, они успели возвести прочную стену и достаточно глубокий ров, чтобы создать основание крепости. На каждом из четырех углов и у четырех ворот были возведены прочные сторожевые башни. Трудолюбивая вторая когорта Тита Сидония, прибывшая в Королевские земли за несколько недель до остального легиона, уже построила столовую, способную принять и накормить целую когорту за раз, а также достаточное количество уборных, чтобы моча и дерьмо десяти тысяч человек не распространяли мор и болезни по всему лагерю.

Завтра должны были быть вырыты подвалы множества складов и мастерских, а также проведена первая топографическая съемка местности для прокладки акведука, по которому будет поступать пресная вода и, надеюсь, промывать санитарные траншеи. Постоянные казармы должны были подождать.

Погода была все еще мягкой, даже несмотря на сокращение длины дня - конечно, не летняя, как в то время, когда они покинули Эборакум, чтобы отправиться в поход против диких северных пиктов, но еще не доставляла неудобств выносливым легионерам и вспомогательным войскам, спавшим под холстом и кожей. Строительство штаба, будущего дома легата, подождет до последнего, когда у всех бойцов будет надежная крыша над головой.

Маленький званый ужин проследовал по главной улице и подошел к правой главной заставе. Командующий лейтенант отдал честь, и его люди быстро открыли ворота, а люди на стене и в сторожевой башне внимательно следили за очень малым. Несколько торговцев со своими повозками стали ночевать за городом, надеясь получить контракты и продать товары Легиону. Но настоящий рынок и лачуги, состоящие из местных жителей, еще не образовались за пределами римской крепости, как это неизменно происходило везде, где легион навсегда оставлял свой мощеный след. "Дайте время", - подумал Люций.

Они преодолели четверть мили от крепости до Львиных ворот, когда громкий, еще не смазанный скрип столба возвестил о какой-то активности, исходящей из лагеря. Группа остановилась, и все повернули шеи назад.

Из ворот на быстром охотнике цвета ситца выехал человек в ярком, отливающем желтизной плаще.

"Дивициакус", - сказал Брут Пий, объявляя очевидное.

"Вовремя, недисциплинированный галл", - с отвращением усмехнулся Аулус Вибус, запятнав низкорослого кавалериста самым большим грехом в довольно коротком списке моральных недостатков старшего центуриона.

"Клянусь волосатыми яйцами Богов", - рассмеялся Тит Сидоний. "Вы только посмотрите на это!"

Луций пораженно уставился на него. Галл и впрямь извел свои волосы. Огромная масса светлых локонов стояла почти на концах, отбиваясь от ветра и гравитации. Более того, спутанная вертикальная масса светилась еще более явным желтым цветом, чем даже мочальный цвет его плаща.

Ворота в Красный замок оставались открытыми, хотя солнце уже опустилось за горизонт, прежде чем отряд достиг подножия Эйгонова холма. Очевидно, что римлян ждали и приветствовали, факелы хорошо освещали площадь перед входом; свет плясал на красном камне огромного занавеса, придавая ему нездоровый багровый оттенок, и мерцал на золотых дисках, украшавших черные нагрудные пластины городской стражи, охранявшей открытые ворота. Легионеры остановили своих коней.

Помощник легата Секундус Таций пришпорил своего коня.

"Приветствую", - позвал он на вестеросском.

Середина шеренги золотых плащей расступилась, и их свиноподобный командир сир Янос с лягушачьим лицом высунулся наружу с чрезмерно щедрой улыбкой на щеках. "Добро пожаловать, друзья", - проскрипел он.

"Прошу войти, Роберт Баратеон Первый по имени, король андалов, ройнаров и первых людей, лорд Семи Королевств и защитник королевства, ожидает присутствия своего леля Ронамса".

Клянусь Августом и небесными богами, когда же эти варвары перестанут коверкать наше имя? с досадой спросил Люциус.

Тем не менее, ни следа его недовольства не проскользнуло сквозь хорошо поношенную маску, и Трибун присоединился к своим товарищам-легионерам и рысью пробрался сквозь прореху в золотых плащах, под портупею в воротах и во внешний двор замка, где обнаружил не только короля, но и множество лордов, рыцарей и золотых плащей.

"Вот это неожиданность", - пробормотал Кассий Лартий.

Рекс Геркулес вышел вперед, сир Барристан в сияющем белом плаще и доспехах, а также лысеющий мужчина в тускло-коричневых, но богатых атласных плащах, рядом с ним. "Добро пожаловать, друзья мои", - громко позвал король.

"Он приветствует нас, Кассий Лартий", - тихо перевел Трибун.

Его вестеросский был еще очень сложен, но он делал заметные успехи в понимании этого густого языка.

"Спускайтесь, - приказал легат. Десять человек быстро спустились вниз.

"Кассий", - с улыбкой сказал Рекс Геркулес, обращаясь к легату.

Люций увидел, как командир легиона слегка напрягся. "Он боится, что варвар снова обнимет его", - подумал трибун, вспомнив их первое знакомство с чудовищем. Тут же он понял, что тоже напрягся. "Как и я", - подумал он с досадой.

"Или лучше сказать сир Кассий, а?" - продолжал король.

Секундус Таций, уже находившийся рядом с легатом, прошептал перевод на ухо Кассию Лартию.

Легат отдал формальное приветствие, а затем, остановившись на вестеросском, обратился к королю. "Благодарю вас, ваша милость. Ваша щедрость. Легион упорно сражается за вас".

"Я выпью за это, сир Кассий", - сказал он, шутливо ударив легата по плечу. "Я знаю, что выпьешь, черт возьми, поэтому я тебя и нанял, а? И если говорить о твоем особом контракте на продажу мечей, то есть некоторые условия, которые я должен соблюдать", - объявил Рекс Геркулес с веселой ухмылкой.

"Ваша милость?" спросил Люциус, не зная, что задумал король, но зная по многочисленной и знатной публике, что это, скорее всего, будет зрелище.

"А, сир Люциус", - сказал Рекс Геркулес, радостно подмигнув. "Контракт, который вы выудили из слабоумного Мизинца, требует, чтобы ваши капитаны были посвящены в рыцари. Так зачем ждать, подумал я", - и он жестом указал на собрание мужчин в лориках - ну, все в лориках, кроме греческих политов. "Тем более, что сегодня на нашем ужине будет веселый праздник".

Между трибуном и легатом пронесся шквал переводов.

Луций прочистил горло. "Не все капитаны наших центурионов и союзников здесь, ваша светлость".

"Неважно", - ответил Рекс. "Все эти капитаны выглядят по-солдатски. Это будет прекрасное начало".

Трибун снова прочистил горло. "Не все из них капитаны, как это предусмотрено контрактом".

"Конечно, нет, сир Люциус. Я вижу там Политеса. Отличный парень, не рыцарь, конечно. А это... э-э... Секундус, не так ли?

Отличный парень, делает сира Кассия превосходным оруженосцем, хотя и староват для этого, не так ли? А остальные? Они встречали острый конец клинка и выжили, чтобы рассказать об этом; мои глаза достаточно остры, чтобы увидеть это."

"Встречали, ваша милость", - ответил трибун, прекрасно зная, что не только вахтенный начальник, но и квартирмейстер, и врач имеют гораздо больший опыт сражений, чем он сам.

"Почему Публий Постумий убил больше людей, чем я насрал", - продолжал тараторить Рекс Геркулес.

Сир Барристан внезапно моргнул - единственное, что выдавало его недоверие к ситуации. А одетый в священническую одежду тупица откровенно скривился.

Секундус Таций явно выполнял свои обязанности переводчика для легата, потому что Кассий Лартий заговорил на латыни. "Прекрати спорить, Луций Помпоний".

"Минутку, ваша милость", - сказал трибун, и когда рекс кивнул в знак согласия, Луций повернулся и посмотрел на легата, сразу заметив, даже в тусклом свете двора, блеск в его серых глазах.

"Оставьте деспота у себя и дайте ему то, что он хочет. Противоречить ему перед его... как они их называют... знаменами, бессмысленно и глупо. К тому же, чем больше рыцарей наберет Легион, тем более высокий статус мы все получим", - заметил легат.

'А я-то думал, что это я хитрый', - укорил себя Люциус. "Конечно", - ответил он на латыни. "Кассий Помпоний настаивает, чтобы мы приняли ваше щедрое предложение, ваша светлость", - ответил он на вестеросском.

Улыбка на пухлом лице короля стала еще шире. "Отлично", - провозгласил он. Он жестом указал на Дивициакуса. "Давайте сначала посвятим его в рыцари. Я хочу посмотреть, является ли он с такими волосами замаскированным эссоси, или кто-то обмочил этого коротышку". И как только эти слова были произнесены, Рекс Геркулес отправился в путь, а сир Барристан и понтифик или авгур в коричневой одежде стремительно понеслись за громоздким оленем.

"Не маловат ли ты для римлянина?" - спросил король, глядя вниз, на низкорослого кавалериста.

Политес, стоявший ближе всех, сбивчиво перевел вопрос вестеросца колоритному галлу.

Дивициакус рассмеялся, затем схватился за промежность, сказав на своей латыни с эдуинским акцентом: "Да, но важен размер моего меча", чем вызвал несколько приглушенных смешков среди легионеров.

Когда покрасневшее лицо греческого каменщика споткнулось об ответ на языке Рекса Геркулеса, здоровяк разразился хохотом.

"Это правда, малыш, не так ли?! Воюй ли на поле боя или в постели!"

Септон, стоявший рядом с королем, выглядел менее довольным, хотя и не скандальным, так как, должно быть, часто имел дело с земным Рексом, из-за этого вульгарного обмена.

"Ну же, благочестивый брат, благослови его маслом, чем быстрее мы закончим, тем быстрее ты сможешь вернуться к очистке от пыли семи алтарей в септе".

Септон достал из широкого рукава стеклянную сферу и откупорил ее. Мужчина сделал семь пассов над ошеломленным галлом, каждый раз обрызгивая его каплей-другой ароматических духов и произнося при этом священные слова, включавшие имена всех семи воплощений вестеросских богов.

По завершении представления Рекс Геркулес торжественно произнес: "Сир Барристан".

Командир королевской гвардии с не менее торжественным видом обнажил свой сверкающий меч и передал его своему королю.

Рекс Геркулес занес клинок над головой Галла и провозгласил: "Я, Роберт Баратеон, рыцарь Семи, видя, что душа твоя чиста духом Веры, а сердце полно рыцарского воинства, провозглашаю тебя сиром...". Король выжидающе посмотрел на Трибуна.

"Дивичиакус", - ответил Люциус.

"Сир Девакус", - и Рекс Геркулес опустил клинок, чтобы слегка коснуться одного плеча, а затем другого плеча едва ли пятифутового калибра. "Добро пожаловать, брат", - воскликнул король.

Галл дал стандартный безопасный ответ на любую ситуацию в Легионе, он отдал честь королю.

"Хорошо, кто следующий?" - громко спросил Рекс.

Еда была очень обильной, настоящий банкет, почти достаточно роскошный для Палатинского холма и Флавианского дворца. Не то чтобы Луций был сторонником старой династии; он твердо стоял за Траяна, а теперь еще и за кузена Траяна, Адриана, или, по крайней мере, был им до тех пор, пока Фортуна не подула своим переменчивым дыханием в паруса Девятого легиона и не привела их к берегам этой странной земли, Вестероса. Легат подозревал, что он окажется таким же твердым сторонником Рекса Геркулеса... пока толстый, пьяный человек не прекратит поток золота и похвал. Луций чувствовал, что его предыдущее посвящение в рыцари было лишь минимумом, который ему причитался. "Я сенатор Рима", - надменно думал он, зная о себе и своей родословной гораздо лучше, чем что-либо в этой варварской стране. И судя по богатству, которое он уже видел в Красном замке, а этот бальный зал был прекрасным тому примером, у короля должно быть достаточно денег, чтобы одарить его.

Люций сидел по одну сторону от толстого, крикливого Рекса, а Кассий Лартий - по другую; вечно хмурый Десница короля - по другую сторону от легата, а молодой щенок, лорд Ренли, - по другую руку от трибуна. Успокоив требующего ласки щенка словесными поглаживаниями его самолюбия, а также несколькими незаметными движениями ноги по икре Ренли, он перевел свой нарочито скучающий взгляд на лорда Семи Королевств, наблюдая, как тот бурно веселится на пиру. По цвету и тону кожи на шее, щеках и щеках короля можно было заметить довольно скромное, но заметное улучшение. "Может быть, Публий Постумий положительно влияет на близнеца Геркулеса, - подумал он, - этот олух, похоже, сдерживает количество спиртного, которое он вливает в свою жирную глотку". Старшего командира дозора редко можно было увидеть в новой крепости Легиона, большую часть времени он проводил здесь, в Красном замке, в тайне, "тренируясь" с их работодателем и повелителем.

"Ваша Светлость", - позвал Трибун, возвышая свой голос над тонами трубадура, игравшего на галерее над главным этажом, чтобы привлечь внимание Рекса и найти простой способ вступить в разговор с королем.

Да, сир Люциус, - ответил король.

"Мне еще предстояло увидеть этот ваш прекрасный зал. Очень... прилично. Вы часто принимаете здесь своих лордов?"

Что-то опасное мелькнуло в глубине темных глаз могучего Оленя. Но затем оно быстро исчезло, когда король удовлетворенно захихикал. "Нет, я никогда не наслаждался ею раньше", - ответил он.

"Это называется бальный зал королевы. Я нашел мало приглашений и еще меньше радости во владениях Серсеи", - имя мертвой королевы было произнесено с самым горьким презрением. Рекс жестоко улыбнулся. "Я счел справедливым начать использовать эту комнату с чествования людей, которые спасли меня от ее мерзких убийц".

Трибун вежливо улыбнулся и поднял свой бокал с вином в тосте. "Очень уместно".

"Подходяще!" - крикнул Ренли. Другие, не понимая смысла этого возгласа, тем не менее, прекрасно поняли тост, когда услышали его, и присоединились к возгласу; все подняли все напитки, которые уже были под рукой.

Люциус спрятал улыбку за ободком своего кубка, забавляясь вспышкой молодого щенка, желая быть причастным ко всему, на что Трибун переключил свое внимание; даже к своему зануде брату. Мне нужно быть осмотрительным, - подумал он. Лорас - один из белых плащей, стоящих сегодня на страже. Не стоит сейчас разжигать любовную ссору". Король под одобрительные крики сделал скромный глоток примитивного солодового варева, которое он пил, стараясь не поддаться соблазнительной песне винограда. Затем олень-бык прорычал: "Варис!".

С дальнего конца главного стола, за которым сидели все римляне и весь Малый совет, жуткий евнух и мастер шпионажа ответил своим бессвязным, слишком высоким голосом: "Да, ваша светлость".

"Остались ли еще в городе Ланнистеры, замышляющие нанести мне удар в спину?" громким криком потребовал Рекс Геркулес.

"О нет, даже не для того, чтобы отравить вас, ваша милость", - бубнил Варис. "Все, кому покровительствовала королева, от мумий и певцов до швей и лордов, ищущих милостей, держат головы очень низко, чтобы не подставить шею под клинок сира Илина".

"Так вот почему Лунный мальчик не пришел сегодня вечером?" Мизинец подколол. "А я все это время считал вас покровителем дураков, лорд Варис".

Лицо евнуха напряглось, прежде чем он ухмыльнулся: "А я - вас, лорд Бейлиш".

Лицо лорда Старка потемнело при упоминании о королевском правосудии.

"Ваша милость", - пробормотал он низким голосом. "Почему вы позволяете этому Вестерлендеру оставаться на свободе? Дом Пейн служит Ланнистерам уже сотни лет. Сир Илин когда-то был капитаном гвардии Тайвина Ланнистера".

"Ба, Варис следит за ним". ответил Рекс Геркулес, а затем крикнул: "А ты не Варис?".

Мастер шпионажа кивнул, а затем добавил: "И я тоже ему об этом говорил, ваша милость".

"Но с его..." и Ренли сделал паузу, внезапно издав гортанный, почти задыхающийся звук, "вырезанным языком, как ты можешь знать, действительно ли он сказал, что понял?"

Король разразился благодарным смехом за оскорбление его "справедливости". Затем, "Плесни!", очевидно, на одного из двух оруженосцев, притаившихся за его большим креслом. "Мой танкер сух. Наполни его", - потребовал он.

Люциус едва расслышал, как Грибник, лорд Бейлиш, прокомментировал под дых: "Те, у кого отрезали часть тела, самые опасные, не так ли, евнух".

Сир Барристан, явно недовольный текущей темой разговора за столом, вмешался, чтобы перенаправить ее, заговорив на пиджин-греческом языке Вольных городов.

"Сир Публий, как, несомненно, заметил ваш зоркий глаз, всем вестеросским рыцарям разрешено выбирать себе герб. Большинство, уже происходящие из облагороженных родословных, выбирают герб своего Дома. Есть ли у вас фамильный герб или символ, который вы могли бы взять и носить на своем плаще и изобразить на щите?"

"Я не думал об этом, сир Барристан", - ответил старший командир дозора. "Воистину, Легион - моя семья. Возможно, тогда я выберу орла".

Пока его слова переводились тем легионерам, которые не говорили по-гречески, и тем вестеросцам, которые не понимали валирийского языка Вольных Городов, интерес, очевидно, рос вокруг стола и даже в нижних креслах, заполнявших остальную часть бального зала королевы.

"Какой цвет, сир Публий. Есть много домов, которые претендуют на эту благородную птицу".

"Золото на красном поле, сир Барристан".

"Эй, нечестно, Публий Постумиус", - крикнул на латыни центурион Первой когорты Аулус Вибус. "Это должно принадлежать легату, если он этого хочет".

Кассий Ларций улыбнулся. "Думаю, меня должна устраивать волчица, сосущая двух детей".

Мужчины кивнули в знак благодарности за то, что легат призвал символ Ромула и Рема.

"Я возьму кобылу Эпоны как свою", - яростно заявил Дивициакус.

"Что на это скажут друиды?" - спросил рыжеволосый врач.

"Примут ли они это за богохульство и захотят ли обмотать твои кишки вокруг своих священных деревьев".

Светящийся желтым галл слегка позеленел, потом плюнул на камыши, отгоняющие зло, и провозгласил: "Где бы ни были друиды, их здесь нет, как и их магии".

"Перегринус Каэлиус, - спросил друг врача Брут Пий, квартирмейстер, - что, о могущественный физик, ты выберешь для своего герба? Скрещенную пару сломанных костей?"

"Или, может быть, кровоточащий геморрой", - язвительно предложил Аулус Вибус, вызвав много смешков у сидящих за столом римлян.

Рыжеволосый мужчина сдержался от язвительной реплики, хотя он не раз снабжал мазью гноящиеся кишки стареющего старшего центуриона. "Я выбираю Посох Асклепия", - объявил он;

положив кол на эмблему змеи, обвившейся вокруг высокого посоха.

"Ба," - насмешливо сказал Тит Сидоний, центурион второй когорты и известный аколит мистерий Митераса. "Что особенного в Асклепиане? Это просто еще один змеиный культ".

Его комментарий вызвал еще больше смеха, пока легат не вклинился: "Нам было бы полезно узнать, есть ли в Вестеросе запретные существа. Наживать себе врагов из-за простого недоразумения не принесет нам пользы", - пояснил Кассий. Затем он повернул голову, чтобы привлечь внимание своего помощника. "Секундус Таций, пожалуйста, спроси у одного из наших уважаемых работодателей, что они думают о змеях?"

Молодой римлянин несколько мгновений говорил с сиром Барристаном, кивая головой, пока почтенный беловолосый лорд-командующий прокручивал в голове краткий список имен. Люциус уловил суть: в Дорне змеи используются чаще всего. Например, дом Гаргален, хотя какой-то мифический зверь держал в пасти мертвую змею. А брат принца Дорна, могучий воин, был известен как "Красная гадюка". Пока Секундус Татиус начинал и заканчивал передавать информацию от старого рыцаря легату, внимание Люциуса отвлекло осторожное постукивание по его колену. Он посмотрел на лорда Ренли, подняв брови.

"Выбор сигила - важное решение для новопосвященного рыцаря, сир Люциус. Если у вас найдется время сегодня вечером, я буду рад помочь вам в выборе", - тихо, с надеждой предложил молодой щенок.

"Сегодняшний вечер может оказаться трудным, лорд Ренли".

Молодой Щенок вздохнул. "Увы, утром я отправляюсь в Штормовые земли. Роберт уже несколько дней уговаривает меня проследить за сбором моих знамен. Хотя мой кастелян, сир Кортней, страшно компетентен, есть вещи, которыми может заниматься только сеньор лорд".

Люциус задумчиво посмотрел на сира Лораса, рыцаря цветов, так галантно, так красиво, так послушно охранявшего дальнюю сторону королевского бала от мародерствующих подавальщиц, угрожающих трубадуров и пьяных лордов. Он поджал губы. "Я бы подумал, что ты захочешь провести свою последнюю ночь в Красном замке, помогая... какому-нибудь другому... рыцарю".

Ренли покраснел, но лишь слегка. "Ему приказано отправиться на помощь отцу в сборах в Рич, и завтра он тоже уезжает".

"С тобой?"

"Да", - с ухмылкой ответил юный питомец.

"Значит, ты можешь подождать с грустным прощанием с красавчиком до позднего вечера, шлюха", - подумал Люциус. "Ну как же я могу отказаться от такого щедрого предложения", - ответил он.

Ищущий ласки и плотских удовольствий мужчина радостно улыбнулся.

"Есть вещи, которые я хотел бы попробовать снова", - сказал Ренли тихим, но горячим голосом. Молодой щенок отчаянно хотел, чтобы Трибун в последний раз вильнул хвостом.

Вечерние празднества подошли к концу, когда аколит нового, временно назначенного Великого Мейстера проскользнул в бальный зал королевы и, проскочив мимо своего господина, присел рядом с Десницей. "Лорд Старк, для вас послание с лежбища".

"Это не может подождать?" - хрипло спросил Десница, прервав рассказ о мальчишеских шуточках, которые он рассказывал королю в Жутком.

"Возможно, милорд", - согласился юноша. "Но они пришли со Стены и адресованы именно вам".

Это привлекло внимание лорда Старка. "Стена?"

"Да, милорд. Один из них, как я полагаю, несет метку вашего сына".

"Джон? Дай мне взглянуть на них".

Аколит передал сложенные пергаменты.

Все взгляды упали на Десницу, пока он разрезал сургуч, разворачивал их, читал, перетасовывал и снова перечитывал.

Не в силах больше выдерживать напряжение, Рекс Геркулес промолвил: "Все в порядке, Нед?"

Рука еще раз перетасовал пергаменты, а затем поднял голову.

"На Черный замок было совершено нападение, ваша милость", - твердо сказал он.

"Одичалые? С твоим мальчиком все в порядке, Нед?"

"Джон в порядке", - рассеянно ответил лорд Старк. "Его рукоять меча сильно обожжена, но их мейстер не думает, что он ее потеряет".

"Что ж, это достаточно хорошая новость; особенно если он сможет нацарапать записку для тебя", - обрадовался король.

Десница покачал головой, как бы проясняя ситуацию. "Это были не одичалые, ваша милость".

"Что?!" - вскричал испуганный олень.

Лорд Старк встал. "Я думаю, что ушей меньше, ваша милость".

На лице Рекса Геркулеса появилось недовольное выражение, но, тем не менее, он поднялся со стула. "Тогда пойдемте в мои комнаты".

Десница кивнул. "И пусть сир Барристан и великий мейстер Денис тоже посетят вас, если вам будет угодно, ваша светлость".

Король пренебрежительно махнул рукой: "Как сочтешь нужным, Нед".

Затем он повернулся, чтобы обратиться к своим продажным мечам. "Добрые серы. Мои могучие римляне. Долг зовет, и я должен ответить на него. Благодарю за приятный ужин".

С этими словами Рекс Геркулес удалился на вечер. Вечер Луция Помпония Басса, сенатора Рима и трибуна Девятого легиона, едва начался.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: идёт перевод

http://tl.rulate.ru/book/89541/2863259