Готовый перевод What should I do if the heroine loves me like a villain? / Что делать, если ты злодей, но ты нравишься героине: Глава 25: Любовная тоска и горечь

```html

Фактически, после того как Хэ Юньсяо прошел обязательное обучение, у него было достаточно знаний, чтобы изменить литературный мир Империи Ци и начать собственный литературный путь. Причина, по которой он заставил Чу Сяосяо так долго ждать, заключалась не в желании подыграть ей, а в том, что в его голове было слишком много великолепных стихотворений, и ему было сложно выбрать одно. Например: "Цветение цветов приводит в движение столицу", "Превращаясь в пыль", "Темный аромат, плывущий в лунных сумерках"… Это лишь некоторые из самых известных стихотворений в Китае, способные напугать даже самых уверенных. Однако эти стихи были слишком хороши, чтобы исходить от невинной девушки, такой как Чу Сяосяо, которая не имела прошлого и была абсолютно чиста; они казались невероятными. Хэ Юньсяо порылся в своих воспоминаниях и, наконец, в последний момент нашел стих, подходящий для Чу Сяосяо!

Посреди взоров всех в Особняке Весеннего Бриза потрясающе красивая молодая девушка Чу Сяосяо открыла рот, чтобы произнести песню, известную на протяжении тысячелетий и в любом мире — "Сорванная слива мэй".

«Ароматный корень красного лотоса и запах сплетенной из нефритовой травы осенью, слегка расстегиваю халат, одна на лодке с орхидеями. Кто посылает парчовое письмо в облаках? Когда гуси возвращаются, луна заливает западную башню. Цветы плывут, и вода течет сама по себе. Невозможно развеять это чувство, но только когда брови опущены, сердце поднимается». (переводчик: в общем, кто интересуется стихом, я в комментариях оставлю нормальный).

Когда стихотворение прозвучало, весь зал замер в ожидании. Слова Чу Сяосяо эхом отдавались в ушах, сердцах и умах всех, словно волшебный звук, обвивавший их. Некоторые люди с литературными способностями, такие как Ян Чжэ, Лю Фейюнь и Ян Ци, бормотали себе под нос, стараясь понять смысл слов. У тех, кто чувствовал что-то подобное, например, у некоторых женщин и у девушки с красным клеймом напротив Хэ Юньсяо, из глаз текли слезы. Для тех, кто не силен в литературе, таких как Те Вэйци, даже если они не понимали сути, они все равно чувствовали эмоции, переданные словами. Женщина, томившаяся от любви, стоит в лодке на озере и смотрит вдаль. Такого рода картина сложно не вызывала тоску. Наблюдая за очарованными лицами присутствующих, Хэ Юньсяо был немного озадачен.

— Упс? Может, это было слишком сильно? Не может быть, верно? Когда я учился в средней школе, это стихотворение тронуло меня, но всё было в порядке. Почему все хмурятся и молчат? — подумал он.

Спустя мгновение Хэ Юньсяо осознал, что его чувства могут не быть сильны из-за того, что он родился в современную эпоху с автомобилями, скоростными поездами, самолетами и интернетом. Он не понимал, что такое "любовная тоска". Люди Империи Ци жили в ту же эпоху, что и Ли Цинчжао, первоначальный автор этой поэмы. Без быстрого транспорта и удобного интернета всё было медленно и далеко, оставляя только долгие размышления и глубокую любовь. Затем Хэ Юньсяо вдруг понял, что был не совсем прав. Кто сказал, что у современных людей нет любовной тоски? Разве не осталось современных людей, которые страдают от безответной любви? Он вспомнил о себе, когда тоже испытывал чувства к нескольким молодым девушкам одновременно.

В самый момент, когда Хэ Юньсяо обдумывал это, он заметил, что рядом с ним есть кто-то такой же невозмутимый, как и он, не поддающийся эмоциональным отголоскам поэтического настроения. Этим человеком был Ли Цзинь!

Ли Цзинь оглядел всех, растерянно смотря на их опущенные лица, и, заметив расслабленного Хэ Юньсяо, спросил:

— Что с ними такое?

— Стихотворение в конце слишком сильно, — ответил Хэ Юньсяо. — У них немного кружится голова от слов; просто дай им время.

Услышав это, Ли Цзинь обрадовался.

— Эй! Я так быстро поправился, значит, я талантливее их? Нет, мне нужно быстро записать это стихотворение. В следующий раз, когда увижу свою кузину, расскажу ей о своем таланте не терять сознание от стихов, чтобы и она счастлива была.

Чу Сяосяо, которая тоже не понимала происходящего, впервые решилась обратиться к Хэ Юньсяо.

— Что это за стихотворение?

— Это о женской тоске по любви, — ответил он.

— Ты это сам написал?

— Я не писал это, я позаимствовал.

— У кого ты его позаимствовал?

— У Ли Цинчжао.

— Она тебе нравится?

— Как бы это сказать… Она талантливая женщина, и она мне немного нравится, но в первую очередь я ей не нравлюсь. Кроме того, между нами ничего не получится.

Чу Сяосяо холодно взглянула на Хэ Юньсяо.

— Мусор.

Хэ Юньсяо… Спустя некоторое время, когда все вернулись к реальности, стало очевидно, что, в отличие от предыдущего раза, когда Ян Чжэ написал стихотворение, на этот раз никто не оценил слов. На самом деле не потому, что не могли, а потому, что не осмелились. Любой мог сказать, что это стихотворение было величайшим литературным достижением. На таком уровне комментировать это бездумно означало бы только высмеивание в глазах будущих поколений. Фраза "Невозможно развеять это чувство, только когда брови опущены, сердце поднимается" — броская строка, которая способна ранить до глубины души, и в то же время постановляющее выражение боли, тоски, которая, боюсь, не имеет аналогов ни в прошлом, ни в будущем.

— Сестра Ду, могу я спросить, засчитываются ли мои короткие слова? — раздался сладкий и мягкий голос.

Все вдруг поняли, что автором этого стихотворения на самом деле была замечательная молодая девушка. Они думали, что гением была только Чу Фань, но, к их удивлению, один из них был непобедим в боевых искусствах, а другая — в литературе; они были настоящей парой демонов.

Ду Иньюнь, хорошо образованная в области поэзии с юных лет, только с точки зрения мастерства была даже выше Ян Чжэ. Но, столкнувшись с этим стихом "Сорванная слива мэй", она не посмела быть легкомысленной. Она поспешно ответила:

— Подожди минутку, сестра.

Затем она обсудила это с Цзян Ую и остальными. Результат обсуждения полностью оправдал ожидания, поставив Чу Сяосяо оценку «отлично». В этом раунде поэтического конкурса, хотя большинство из них выдержало испытание, стало ясно, кто лучше, а кто хуже.

```

```html

Наконец, после яркого выступления Чу Сяосяо, давление на Хэ Юньсяо возросло. Он тоже встал, когда пришло время отвечать. Снисходительно взглянув на немногих присутствующих, Хэ Юньсяо заметил людей с разными мировоззрениями. Встревоженные глаза Ду Иньюнь и Цзян Ую не нуждались в объяснениях. Однако ситуация среди конкурсантов была еще более захватывающей. Ян Чжэ посмотрел на него с насмешкой, как будто хотел сказать: «Хэ Юньсяо, с Чу Сяосяо и мной, как с жемчужинами, перед тобой, взвесь свои силы и сдавайся как можно раньше, чтобы не выглядеть смешно». Лю Фейюнь, занявший второе место, с улыбкой ждал, какие слова произнесет Хэ Юньсяо, развратник, который обычно не имел ничего общего с учебой. Взгляд Те Вэйци, занявшего четвертое место, колебался между яркостью и тьмой, его было трудно понять. Однако Хэ Юньсяо заметил в его взгляде скрытое ожидание. Возможно, он надеялся на изменения в ситуации? Шэнь Куан, занявший пятое место, выглядел разочарованным. Возможно, он сожалел, что заступился за Чу Фаня? Ли Цзинь, занимающий шестое место, казался странным. Почему он так счастлив без видимой причины? А Чу Сяосяо, которая сидела рядом с ним на девятом месте, была темой его раздумий. Это был первый раз, когда Хэ Юньсяо как следует рассматривал ее в таком хорошо освещенном помещении. Несмотря на все мучения, которые она ему доставляла, он не мог не признать, что Чу Сяосяо прекрасна. В шестнадцать лет её фигура не была такой соблазнительной, как у сестры Цзян Ую, а её темперамент не отличался хладнокровием Ду Иньюнь. Но её черты были изумительно гармоничны. Малейшее движение или изменение могли бы разрушить эту естественную гармонию. Когда она улыбалась, её брови приподнимались, как у живого и милого эльфа. А когда она была серьезна, вокруг неё возникал ореол властвующей женщины. Хэ Юньсяо подметил следы от зубов на её правой руке — это был неназванный секрет между ними. Замечая взгляд Хэ Юньсяо, Чу Сяосяо спрятала руку в рукав и напротив устремила на него проницательный взгляд. Хэ Юньсяо расценил это как забавное — взгляд исходил от «Сяосяо», а не от «Чучу». Это стало скорее милым, чем угрожающим. Служанка с вышитым платком подошла к Хэ Юньсяо и напомнила: «Молодой господин Хэ, время почти истекло, вы хотите сдаться?»

Хэ Юньсяо глубоко вздохнул и ответил: «Нет». Вокруг собрались взгляды, прикованные к нему, когда он медленно открыл рот и произнес четыре слова: «Цветы расцветают, как огонь…»

Ду Иньюнь и Цзян Ую вздохнули с облегчением. С такими словами, которые казались идиомой, они могли бы слегка поддержать Хэ Юньсяо, считая это пропуском. Но, к удивлению всех, Хэ Юньсяо не закончил свою речь! Уголки его губ изогнулись в улыбке, и он не ощущал ни капли сомнения в своей победе.

«Вы думаете, что Лао-цзы один?» — продолжил он. — «За Лао-цзы живет река, которая течет уже пять тысяч лет, и каждая капля этой воды — квинтэссенция мудрости десяти тысяч людей! Как вы можете сравниться с Лао-цзы?»

После этого Хэ Юньсяо произнес ещё четыре слова: «Цветы расцветают, как огонь, а также как одиночество».

```

http://tl.rulate.ru/book/87329/2826625