Готовый перевод Delenda Est / Деленда Эст: Глава 15 Слизеринский Риск

Огонь маняще горел, но Гарри сейчас не мог найти в пламени никакого утешения. Было уже около десяти вечера, и он всерьез задавался вопросом, какое безумие заставило его ответить утвердительно на приглашение Волдеморта. Он собирался войти в дом одного из самых могущественных тёмных волшебников всех времен. О чем он только думал? Рука на его плече успокоила его дрожь.

— Ты уверен, что хочешь сделать это, Гарри? — мягко спросила Беллатриса.

— Теперь уже поздно отступать, — невесело усмехнулся он. — Думаю, я узнаю, всё ли правильно я делаю или нет.

— И, возможно, будешь убит, — возразила Беллатрикс.

— Всё может быть.

— Имей в виду, он преследовал нас через лес. Я всё ещё считаю, что тебе следует оставить шпионаж мне, — продолжала она, — на том собрании он отметил тебя только ради интереса, но есть шанс, что… Том, не следил конкретно за мной, в лесу. Возможно, так вышло только потому, что я была с тобой. Я говорила тебе, что сегодня в полночь состоится ещё одна такая встреча. Я могла бы пойти туда и выяснить, что происходит.

Гарри покачал головой.

— Нет, это слишком опасно. Я уже говорил тебе раньше. Твой отец и дядя захотят получить мою голову на блюдечке с голубой каемочкой, если я позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— А Тёмный Лорд — нет? — Хватка Беллатрисы усилилась. — Слушай, несмотря на то что, мой дядя сейчас вовлечен в это дело, я каким-то образом чувствую всем нутром, что независимо от того, что делают другие, ты — ключ ко всему, так что будь я проклята, если позволю тебе уйти и погибнуть!

— Да, жаль, что мы не можем просто засунуть ядерную бомбу через камин и покончить с этим, — пробормотал Гарри.

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего, — Гарри отмахнулся от неё.

Беллатрикс наконец отпустила его плечо и встала перед ним. Уперев кулаки в бедра, она вызывающе смотрела на него, преграждая путь к камину.

— Так ты просто собираешься пойти туда, и что? Выпить чаю с Тёмным лордом?

— Что-то вроде того.

— Слушай, — вздохнула она в отчаянии, — почему бы тебе просто не рассказать моему дяде, и мы сможем попытаться выяснить…

— Нет, — Гарри решительно покачал головой. — Я не буду впутывать в это твоего дядю.

— Если ты пытаешься выставить себя мачо, Эшворт…

— Это не так.

Беллатрикс скептически подняла бровь.

— Действительно, — отшутилась она. — Итак, ты много времени сражался с Тёмным лордом, который тебя преследовал, а потом тебя захватывают, пытают и всё такое. И ты говоришь мне, что тебя устраивает просто принять приглашение на чай, который, вероятно, является ловушкой? Он, вероятно, уже подозревает тебя!

— И, если я не пойду, он точно будет что-то подозревать, — Гарри вздохнул. — Слушай, я не жду, что ты поймешь, но я знаю его лучше, чем кто-либо другой, лучше чем даже Дамблдор. Я провел пять лет своей жизни, сражаясь против него, наблюдая, как из-за него умирают мои друзья. Я знаю его. Вот почему я должен пойти. Если я смогу проникнуть в его внутренний круг, то смогу уничтожить его и его стремление к власти ещё до того, как оно расцветёт.

Она уставилась на него в недоумении.

— Что? Это и есть твой план? — вскрикнула она.

— Часть его. Давай назовем это недавним дополнением, поскольку он соизволил пригласить меня, — Гарри воинственно скрестил руки.

— У тебя идиотский план, — прямо заявила она ему.

— А у тебя есть идея получше?

— Конечно, есть, — надменно ответила она. — Такая, в которой ты не будешь убивать себя.

Гарри закатил глаза.

— Может, хватит говорить так, будто я уже мёртв? — раздраженно спросил он.

— Тогда не хочешь ли ты сказать мне, почему ты думаешь, что он не собирается убить тебя прямо сейчас, после того как он прогнал нас через всю Англию, когда мы виделись с ним в последний раз, потому что кто-то, кто останется неназванным, удобно забыл, что у него с Тёмным лордом есть какая-то странная ментальная связь?

— Я не забыл, — поправил Гарри. — Другого выбора не было. Он должен был быть там, и этого нельзя было избежать. Я рассчитываю на то, что некоторые события будущие ещё не произошли, а значит, он не будет знать о значении этой связи.

— О, и он просто проявит любопытство и спросит тебя, что это значит?

— Возможно, я смогу убедить его, что пытался прощупать его щиты окклюменции. Ощущения довольно близки к этому, — В ответ на укоризненный взгляд Беллатрисы, он продолжил. — Я знаю его. Том любопытен, особенно если увидит что я не враждебен. Он также самонадеян, пока думает, что держит ситуацию под контролем, он не убьет меня.

— А если он не поведется? Ты сам сказал мне, что он сильный легилимент, и я уверена, что он способен пробить и твои щиты. Особенно если он так любопытен, как ты говоришь. Зачем спрашивать тебя, если он может получить то, что хочет, таким образом, и без необходимости выяснять, лжешь ты ему или нет?

Гарри воинственно покачал головой.

— Ему нравится играть с людьми. Если ты не представляешь для него угрозы, он сначала поиздевается над тобой, прежде чем убьет.

— Ты так хорошо его знаешь, — Это был не вопрос, и Гарри чуть не скривился от её обвинительного тона.

— Да, знаю.

Беллатрикс вздохнула.

— Скажи мне, Эшворт, ты готов поставить на это свою жизнь? У тебя хотя бы есть запасной план на случай, если дела пойдут плохо?

— Я прорвусь к камину и уйду.

— Эшворт, ты идиот.

— Мисс Блэк…

— Не надо «мисс Блэк»! Думаешь, я не вижу тебя насквозь? Так вот тебе новость: я могу читать тебя как открытую книгу, Эшворт, — голос Беллатрисы стал ещё громче, и Гарри порадовался, что снова наложил на свой кабинет заглушающие чары — привычка, которую он приобрел благодаря постоянным внушениям Муди о постоянной бдительности.

— Правда? — язвительно ответил Гарри, раздраженный её внезапным вопросом о его мотивах и её высокомерным предположением, что она знает, о чем он думает. «Кем она себя возомнила», сердито подумал он.

— Да, — категорично заявила Беллатриса. — Думаешь, я не могу сказать, что ты ненавидишь его? Думаешь, я не могу понять, как тебе не терпится доказать свою правоту, отомстить ему за то дерьмо, через которое он заставил тебя пройти в свое время?

— Да, я ненавижу его, — злобно прошипел Гарри, — да, я бы убил его, если бы была возможность, и сделал бы это с радостью. Он опасный безумец, и, если ему позволить жить, он причинит всем невообразимую боль и страдания!

— Он причинит тебе невообразимую боль и страдания, — тихо ответила Беллатриса.

Гарри открыл рот, чтобы ответить, но понял, что не может. Она была права, и он знал это, как бы ни хотел отрицать. Он хотел отомстить Волдеморту, он хотел его смерти, но не ради таких высоких целей, как спасение мира волшебников или предотвращение кровопролития, которое мог бы устроить Волдеморт. Это, конечно, было частью причины, но, как Поттер уже сказал Ориону, он хотел отомстить. Гарри хотел, чтобы Волдеморт умер за всё, что он с ним сделал.

Увидев, как в его глазах промелькнуло понимание, тон Беллатрисы значительно смягчился.

— Слушай, я не знаю, что именно случилось с тобой в твоем будущем, но могу предположить, что ничего хорошего. Я уверена, что ты потерял друзей, возможно, даже семью. И ты хочешь отомстить, это понятно. Но я не позволю тебе выбросить свою жизнь на какой-то глупый план, потому что ты думаешь, что это сделает тебя на шаг ближе к тому, чтобы, чёрт возьми попытаться убить его, понимаешь?

— Несмотря на то, что ты можешь думать, я не самоубийца, — раздраженно пробормотал Гарри.

— Мог хотя бы чутка лучше попытаться обмануть меня.

— Послушай, — вздохнул Гарри, собираясь объясниться со своим партнером, что в последнее время он делал на удивление часто. — Я не планирую убивать себя, как бы ты ни думала. Да, я хочу отомстить ему за то, что он сделал… сделает. Да, я ненавижу его. Но я боролся против него так долго и упорно не для того, чтобы умереть, когда все будет сказано и сделано. Ты просишь меня доверять тебе, и я доверяю. Но это работает в обе стороны. Я знаю о нем то, что не знает никто, кроме него самого. Я знаю его самые глубокие, самые тёмные секреты, его сильные и слабые стороны. Я знаю его высокомерие и его силу, его хитрости и тактику. Я сражался с ним достаточно часто, чтобы знать, как он сражается и насколько он действительно пугающе силен.

Беллатриса замолчала на долгий миг.

— Ты сражался с ним раньше?

— Да, — подтвердил Гарри без гордости.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Эшворт, потому что меня не будет рядом, чтобы постоянно помогать тебе.

— Да. Поверь мне, — Часы пробили, и Гарри обошел её, заметив, что она не сделала никакого движения, чтобы перехватить его. — Увидимся завтра.

— Только убедись в этом.

— Не волнуйся, обязательно, — Он бросил щепотку летучего пороха в камин. — Поместье Гонтов.

Когда он шагнул сквозь пламя, он обернулся, чтобы посмотреть через плечо.

— И Беллатриса… держись подальше от неприятностей.

В вспышке зеленого пламени он исчез.

***

Гарри вышел из камина, для разнообразия, не споткнувшись. Комната, в которую он вошел, была тускло освещена люстрой, свисавшей с потолка. Света едва хватало, чтобы осветить центр комнаты, стены оставались в полной темноте. В той части комнаты, которую он мог видеть, были установлены журнальный столик и бар, а также несколько мест для сидения. Мужчина сидел спиной к камину, длинный черная мантия скрывала его фигуру, когда он садился на барный стул у стойки.

— Добрый вечер, мистер Эшворт, — сказал человек, удивив Гарри. Это был не глубокий, скрипучий голос Волдеморта, а скорее приятный, культурный, хотя и высокомерный тон Тома Риддла, которого он помнил по дневнику на втором курсе.

— Мистер Риддл, — притворился Гарри безразличным. — Должен признаться, я был удивлен вашим приглашением.

— Должен признать, — сказал Волдеморт, поворачиваясь, — это немного нестандартно с моей стороны. Я не имею привычки приглашать людей для обсуждения вопросов наедине. В основном потому, что обнаружил, что я не могу доверять почти никому.

— Мне очень хорошо знакомо это чувство, — ровно ответил Гарри.

— В самом деле, интересно, — Волдеморт жестом указал на кресло рядом с собой. — Пожалуйста, присаживайтесь.

— Я предпочту стоять, спасибо.

Волдеморт на мгновение пристально посмотрел на него, и Гарри поднял все свои ментальные щиты, готовясь к атаке легилименцией, которая, несомненно, должна была последовать… но этого не случилось. Почти непринужденно пожав плечами, Волдеморт вернулся к бокалу, который он держал в руке.

— Как хотите, — сказал он.

— Полагаю, вы пригласили меня сюда не для пустой болтовни?

— Да, — Волдеморт, казалось, взял паузу, чтобы собраться с мыслями, и Гарри оставалось только удивляться дихотомии этого более непринужденного, почти расслабленного волшебника, который так контрастировал с тем чрезвычайно импульсивным образом себя, который Том демонстрировал на собраниях Пожирателей смерти.

— Так почему я здесь?

Бокал с солидным звоном опустился на полированное дерево.

— Потому что, мистер Эшворт, мне… очень любопытно узнать о вас побольше.

— Правда? И что же я сделал, чтобы вызвать этот… интерес?

Волдеморт поднялся со своего стула.

— Вы осведомлены о текущей ситуации в мире волшебников, да?

— Да. В Великобритании довольно много волнений по поводу упадка влияния чистокровных. Как я понимаю, в основном люди недовольны потерей своего богатства и статуса.

— Вы правы. Я… возглавляю движение, чтобы исправить это.

Гарри начинало тошнить от этих политических игр, в которые играли все вокруг. Казалось, по негласному правилу люди танцевали вокруг этой темы, как будто они находились в магазине, полном хрупкого фарфора, даже если все прекрасно знали, о чем говорят. Это было не в его характере.

— Давайте обойдемся без любезностей. Мы с вами оба знаем, что вы — человек, называющий себя Лордом Волдемортом, и мы оба знаем, чего вы хотите.

Нечто похожее на улыбку украсило черты лица Тёмного Лорда.

— Действительно. Я вижу, вы человек, который не любит ходить вокруг да около, очень хорошо, очень хорошо. Тогда позвольте мне рассказать вам, почему вы здесь. Я надеялся, что, подписавшись моим… обычным именем, вы избежите неприятностей, если прочтете письмо в компании, не знающей о происходящем.

— Пожалуйста, ближе к делу.

— Очень хорошо, — Волдеморт сделал шаг к Гарри, свет от люстры и камина освещало его лицо неземным сиянием, позволяя Гарри впервые ясно увидеть его. Кожа на лице и шее Волдеморта была бледной, даже более бледной, чем это показалось при лунном свете во время их первой встречи, и кожа была натянута на кости. Он по-прежнему выглядел очень человечным, но сильно отличался от образа Тома Риддла, который был у Гарри.

— Когда мы встретились в Запретном лесу, я понял, что в вас есть что-то другое, — начал Волдеморт. — Что-то… я не мог понять, что именно. Вы, должно быть, тоже это почувствовали. Скажите, мистер Эшворт, вы пытались прощупать меня?

— Нет.

— Я тоже так не думал. Ощущения были близки, очень близки, но всё же не то. Ничего похожего на… это.

Гарри почувствовал жгучую боль во лбу: ментальный зонд Волдеморта проникал сквозь его мысли, как горячий нож сквозь масло, пробивая путь через щиты окклюменции. В отчаянии Гарри воздвиг в своём сознании ещё больше барьеров, но с ужасом наблюдал, как один из них падает за другим. Он чувствовал, как разум Волдеморта проникает всё глубже и глубже в его сознание, приближаясь к секретам, которые он надежно запер в дальнем уголке своего разума: знаниям о будущем и о том, каким станет Волдеморт.

Казалось, прошла целая вечность, хотя на самом деле прошло всего несколько секунд, когда Гарри придумал последнюю, безумную, отчаянную защитную тактику. Собрав все свои навыки легилименции, он послал обратную ментальную вспышку через связь, которую Волдеморт установил с ним, надеясь замедлить сокрушительное продвижение Волдеморта через его разум с помощью своего собственного изнуряющего шквала. Это сработало — он почувствовал, как зонд Волдеморта отпрянул и отступил, а Тёмный лорд попятился назад, хватаясь за голову.

Гарри оказался на коленях, держа голову в руках, пытаясь избавиться от боли, которая обрушилась на него, когда Волдеморт, наконец, полностью вышел из его сознания.

— Это… было неприятно, — выдавил Поттер сквозь стиснутые зубы.

— Впечатляет. Признаться, я этого не ожидал, — Волдеморт взял себя в руки и поднялся во весь рост, возвышаясь над Гарри. — Я нахожу интересным, что в вашем разуме есть нечто, что вы, похоже, намерены защищать любой ценой. Может быть, это связано с тем странным ощущением, которое я испытываю всякий раз, когда нахожусь рядом с вами?

Сделав короткую гримасу от того, как это прозвучало, Гарри, спотыкаясь, поднялся на ноги.

— Клянусь, если вы собираетесь сказать мне, что я вам нравлюсь, я…

— Ваш юмор неуместен, мистер Эшворт, — Волдеморт сделал паузу на мгновение, затем, казалось, замолк. Он не отступил физически, но его присутствие ослабло, давая Гарри некоторую передышку. — Я уверен, что вы понимаете мою потребность в секретности. Если я вербую людей для своего дела, я должен быть абсолютно уверен в их благонадежности. В моем окружении не может быть секретов.

— Извините, но я вообще не люблю, когда люди залазят мне в голову, — ответил Гарри. — Вы бы видели, как болела голова у Дамблдора в мой первый день в Хогвартсе.

— Любопытно. Я могу понять ваше желание сохранить некоторые вещи в тайне, однако ваша реакция на угрозу, которую я вам сейчас представил, показала мне, что вы обладаете необычайным уровнем таланта по сравнению с большинством волшебников вашего возраста. Я уверен, что вы можете понять мое недоумение по поводу того, почему вы приехали в Англию. Ваша семья почти дворяне в Австралии, так зачем же приезжать сюда? Зачем приезжать одному, без друзей и знакомых, настолько одному, что вы даже сейчас полагаетесь на семьи Блэк и Малфой для продвижения по карьерной лестнице? И как получилось, что патриархи Малфоев и Блэков проявили такую щедрость к совершенно неизвестному человеку?

Гарри пассивно пожал плечами.

— Может быть, они просто захотели это сделать? — Он постарался не упоминать имя Беллатрисы, даже старался не думать об этом.

Волдеморт усмехнулся.

— Я очень сомневаюсь в этом. Нет, в вас есть что-то такое, что заставляет их поверить, что их действия может принести что-то значимое.

— Если вы имеете в виду, что они используют меня для достижения своих целей, каковы бы ни были их скрытые мотивы, то я прекрасно это понимаю. Точно так же, я просто использую их как ступеньку, что ближе приблизиться к своей цели.

— Хорошо, даже прекрасно. В наше время, и особенно в вашем возрасте, очень редко, можно встретить таких умных людей, — Тёмный лорд усмехнулся. — Как бы там ни было, меня интересует, почему вы приехали сюда, хотя могли бы спокойно жить в Австралии.

Быстро подумав, Гарри ответил то, что, по его мнению, хотел услышать Волдеморт.

— Даже там не все так радужно. Это… движение за права магглорожденных набирает популярность, хотя в Австралии на это ушло больше времени, чем здесь, поскольку мы не так сильно пострадали от последствий войны, как Европа. Но в нашем обществе ведутся разговоры о равенстве, и, честно говоря, это вызывает у меня отвращение. Я слышал, что в Британии существует оппозиция этому формированию, поэтому я приехал сюда. То, что по дороге я пересекся с Блэками и Малфоем, — простое совпадение, хотя и удачное.

— Понятно… — Гарри мог сказать, что Волдеморт раздумывает, верить ему или нет. Решив поднапрячься, он добавил ещё одну приманку.

— Тем более что я уверен, что могу оказать значительное влияние на ваше положение в процессе принятия решений в обоих странах. Как вы сказали, по какой-то причине они решили довериться мне. Мое положение там… может принести вам пользу. Большую, — предложил Гарри.

— Заманчивое предложение, если бы я был склонен принять риск, который вы представляете для меня в таком положении, — Тёмный лорд склонил голову в раздумье. Он поднял голову, пристально глядя Гарри в глаза. — Боюсь, я вынужден отказаться. Видите ли, мистер Эшворт, если я чему-то и научился, так это никогда не окружать себя умными людьми… потому что умные люди неизбежно найдут способ нанести мне удар в спину.

Рука Волдеморта скользнула в его мантию, и Гарри не сомневался, что он собирается достать свою палочку.

— Кроме того, — продолжал тёмный волшебник, — я знаю, что Ориона Блэка и Ромулуса Малфоя не так-то легко переубедить. Они могут не любить магглорожденных, но их вера в то, что они — спасение мира волшебников, непоколебима. Это само по себе было бы причиной для того, чтобы я с подозрением отнесся к вашему предложению, но теперь я заметил, что оно поступило на волне предложения поставить семью Блэков у власти.

— И, если я смогу убедить их поддержать вас, это будет ещё большим подспорьем для вашего дела.

Волдеморт рассмеялся, когда его палочка покинула рукав его мантии.

— Нет, мистер Эшворт, я зашел так далеко не из-за глупости. Моя жизнь, мое дело построено в значительной степени на безызвестности. В тени мы прячемся, в темноте мы движемся, и действуем анонимно пока не наступит подходящее время. Всё что вы видите здесь, не замечалось смертным десятилетиями. Министерство почти забыло о нем. Оно принадлежало посредственному волшебнику, который верил в свое превосходство благодаря родословной. Ему доказали, что он ошибался, и в конце концов тот умер больным, одиноким старым идиотом. Я лучше. Наша родословная — это только одно, но силу, настоящую силу, нужно заслужить. Её нужно заслужить, пройдя путь, который все остальные боятся пройти. Она должна быть заработана путем проникновения в самые глубины тайны магии. Но я не буду подвергать опасности свое дело, выставляя его на всеобщее обозрение.

Гарри пожал плечами, пытаясь как можно более скрытно достать свою палочку.

— Вам же хуже.

— Нет, мистер Эшворт, не мне. Я знаю, что Блэк и Малфой знают, что что-то происходит. Они слишком умны, чтобы не знать. Возможно, они даже знают, что среди нашей молодежи распространяется недовольство тем, как обстоят дела. Вы будете представлять для меня угрозу, ведь так близки к ним, — Палочка Волдеморта была вытянута и направлена прямо на Гарри, который удивленно вскрикнул, глядя на кусок дерева, которым орудовал его заклятый враг. Это была знакомая палочка из остролиста длиной одиннадцать дюймов.

— Тогда зачем вы пригласили меня сюда? — спросил Гарри, пытаясь потянуть время и думая про себя, что Беллатрикс была права — приходить сюда было колоссально глупой идеей. — Только для того, чтобы могли убить? Вы ведь и не собирались меня вербовать, верно?

— О, но я думал об этом. Пока не понял, насколько сильно вы сопротивляетесь легилименции. Иметь рядом с собой кого-то, кто умеет хранить секреты и готов защищать их так жёстко — это вредно для своей жизни, — Волдеморт взмахнул своей палочкой, и огонь в камине угас до тлеющих углей. — Теперь у вас есть выбор. Жить или умереть, всё просто. Достаточно хорошо будет иметь вас в качестве союзника, мистер Эшворт, но иметь вас в качестве союзника со свободной волей было бы гораздо большим риском, чем я готов взять на себя. Однако я не жаждущий крови варвар. Вы вольны уйти, если согласитесь, чтобы на вас наложили заклятие Империус.

— А если я откажусь?

— Тогда вы умрете.

***

Часовая башня замка пробила полночь, достаточно громко, чтобы её было слышно даже в глубине Запретного леса. Когда ничего не произошло и никто не появился, ученики начали тихонько переговариваться между собой. Беллатриса поплотнее натянула на себя мантию и встала в стороне, пытаясь разобрать как можно больше разговоров. Однако её одиночество длилось недолго, потому что к ней подошла широкоплечая фигура в мантии, в которой легко можно было узнать одного из братьев Лестрейнджей.

— Так, так, так… кто это у нас тут? — раздался голос Родольфуса. — Вижу, сегодня ты не в компании этого идиота-учителя. Что случилось, дорогая Белла? Вы с любовничком что-то не поделили?

Она решила не отвечать на этот вопрос и промолчала, зная, что это вызовет раздражение Лестрейнджа. Это сработало, и она увидела, как напряглись его плечи.

— В чем дело, Белла? Никаких остроумных ответов сегодня?

— Просто решила, что ты не стоишь этого, Лестрейндж, — тихо ответила она.

— Ооо, как всегда с характером, — сказал Рабастан, подходя сбоку. Старший брат Лестрейнджей ухмыльнулся под капюшоном. — Её отец назначен кандидатом в министры, а она уже позволяет себе это. Не сильно ли ты зарываешься, Белла?

— Да пошел ты, Лестрейндж.

— А тебе это не нравится? — Рабастан усмехнулся, затем посмотрел на своего брата. — Может, тебе стоит обратиться к матери и отцу, чтобы они устроили для тебя брак с ней? Это было бы замечательно для семейного положения!

Беллатриса решила ответить на это по-взрослому: пнуть его по голени. Вопль боли Лестрейнджа был заглушен шелестом листьев под сильным ветром. Усмешка, раздавшаяся позади них, привлекла внимание Беллатрисы. Люциус Малфой вышел из тени на лунный свет.

— Как будто Орион Блэк когда-нибудь согласится, чтобы дочь его семьи вышла замуж за кого-то столь низкого положения, как Лестрейнджи, — с ухмылкой прокомментировал он.

— Скажи, ты знаешь, что мы здесь делаем, белобрысый? — раздраженно спросил Родольфус, за что был вознагражден злобным взглядом единственного сына Ромулуса Малфоя.

— Эй, слушайте все! — раздался голос студента на поляне, когда две фигуры встали в центре. В конце концов, все разговоры вокруг них стихли.

— Итак, слушайте. Вы слышали, что нам сказали в прошлый раз, и у вас у всех было время подумать, — заговорила та же фигура, и Беллатриса попыталась сопоставить лицо с голосом. Гретхен Гойл, вспомнила она, увалень из Слизерина, который никогда не отличался большим интеллектом, но, несомненно, имел больше мускулов, чем половина их команды по квиддичу вместе взятая.

— И мы согласились следовать за ним, поэтому он велел нам провести это собрание, — объявила другая фигура, и Беллатрикс сопоставила голос с Каннабо Крэббом… ещё одним безмозглым идиотом из Слизерина, и она праздно задалась вопросом, как эти два идиота стали вербовщиками Тома?

— Чего вы ждёте? Ближе к делу! — нетерпеливо крикнул Родольфус, заработав себе то, что в любом другом месте было бы уничтожающим взглядом. Однако Крэбб лишь посмотрел на него с выражением легкой подавленной тупости.

— Итак, первое в списке, — Беллатриса едва смогла подавить стон, когда Крэбб, вытащил настоящий список, — это некоторые админис… администраторы…

Гойл ударил его локтем под ребра.

— Административные, идиот!

— Правильно, ад-ми-нис-тра-ти-в-ные, — едва прочитал Крэбб, — правила. Прежде чем каждый из вас сможет получить одобрение босса и заработать себе знак отличия, вы должны будете доказать ему свою преданность.

— О чём ты говоришь? — спросил Малфой.

Гойл зажег кончик своей палочки и оттянул рукав, обнажив татуировку черными чернилами на бледном предплечье.

— Это. Все мы, кто с боссом, помечены таким образом, так что мы знаем, кто из нас верен ему.

Среди учеников раздалось бормотание, которое было заглушено Гойлом.

— Послушайте, первое, что здесь сказано, это отсеять всех, у кого серьезные намерения от всех тех, кто здесь только ради забавы. Потому что это не игра, всё серьезно. Поэтому мы воспользуемся этим.

Флакон сверкнул в серебряном свете луны.

— Это сыворотка правды, — услужливо подсказал Крэбб.

Беллатрикс краем глаза заметила небольшую группу студентов, которые, быстро покинули поляну.

— Если вы не собираетесь присоединиться к нам, и делать то, что говорит босс, то просто уходите сейчас и избавьте себя от проблем, — добавил Гойл, — но если вы согласитесь и ваши ответы не понравятся нам… то последствия, не понравятся уже вам.

Крэбб хрустнул костяшками пальцев, как бы подчеркивая свою точку зрения, и все больше студентов покидали собрания и возвращались обратно в замок. Беллатриса чувствовала себя растерянной; часть её мозга побуждала уйти, зная, что существует большая вероятность того, что её раскроют, когда используют сыворотку. Другая часть хотела остаться, в глубине души понимая, что это важно, и надеясь, что либо ей удастся обмануть сыворотку, либо каким-то образом избежать вопросов, которые могут её скомпрометировать.

Оставшиеся студенты начали выстраиваться в шеренгу, и она вдруг оказалась сзади, зажатая между Малфоем впереди и двумя Лестранжами позади. Беллатриса продолжала ломать голову над этим вопросом, пока не поняла, что перед ней всего два ученика. Затем настала очередь Малфоя.

— Имя? — спросил Крэбб.

— Люциус Амадей Каролиниус Таддеус Малфой, — глухо ответил он, не обращая внимания на смешки вокруг.

— Ты чистокровный?

— Да.

— Чего ты хочешь достичь, присоединяясь к этой группе? — Гойл прочитал ещё один вопрос, заранее написанный на листе пергамента.

— Добиться власти и престижа любыми средствами и восстановить имя семьи Малфой в глазах волшебников.

Очевидно, ответ удовлетворил их, потому что Крэбб и Гойл кивнули после короткого совещания. Затем последовал вопрос, от которого кровь Беллатрисы похолодела.

— Знаешь ли ты что-нибудь о Лорде Волдеморте, что могло бы представлять для него угрозу? Являешься шпионом для кого-то, или для какой-то организации?

— Нет.

— Хорошо, ты проходишь, — Гойл, как чуть более сообразительный из этой пары, махнул Малфою рукой, а Крэбб повернулся к Беллатрисе.

Слегка запаниковав, Беллатрикс заставила себя успокоиться, сделав один медленный шаг вперед. «Хорошо, подумай, Белла, подумай… как выбраться из этой ситуации?» Она с опаской смотрела на флакон сыворотки правды, заставляя свои ноги двигаться в ровном темпе и надеясь, что никто не заметил, как она старается не дрожать от нарастающего ужаса, когда поняла, что вопросы были стандартными, явно составленными Волдемортом, чтобы обеспечить полную и абсолютную преданность тех, кто избран служить ему.

«Чёрт возьми, Эшворт был прав», подумала она, осознав, что вляпалась по уши, и что ей следовало уйти, когда у неё была такая возможность. Но было уже слишком поздно, и Крэбб уже держал над ней флакон, когда она открыла рот. Капля сыворотки правды попала ей на язык, и она почувствовала, как неописуемые ощущение мгновенно разлилось по телу. Это ощущение притупило её мысли, затуманило разум, и она почти сквозь дымку видела, как машинально отвечает на вопросы.

— Имя?

— Беллатрикс Эстелла Блэк.

— Ты чистокровная?

— Да.

— Чего ты хочешь достичь, присоединяясь к этой группе?

— Я… — Беллатриса боролась с зельем всеми силами, и ей удалось придержать язык, прежде чем ответить. Желание ответить и сказать, что я внедряюсь в эту группу, чтобы уничтожить её, становилось сильнее с каждой секундой. Нагрузка на неё росла, как и боль. Должно быть, это отразилось на её лице, потому что Крэбб отступил назад и странно посмотрел на неё.

— Возьми себя в руки, Белла, — сказал Лестрейндж — она не знала, кто из них — стал сзади неё и толкнул вперед.

— Она выглядит не очень хорошо, — прокомментировал кто-то сбоку, после чего последовал хор согласных голосов.

— Я думаю, она борется с зельем… — заметил Малфой, уже оправившийся после того, как ему самому дали небольшую дозу сыворотки правды.

Беллатриса хотела просто отпустить свое тело и позволить ему говорить то, что оно хочет, но она знала, что если она это сделает, то умрет. Ей нужно было продержаться хотя бы до тех пор, пока действие сыворотки не закончится, все иллюзии, что она сможет бороться с ней и как-то ответить ложью, канули в лету, приняв желаемое за действительное.

— Почему она… — Рабастан резко оборвал себя. — Конечно, её папаша собирается стать министром! И папина дочка шпионит для него!

«Чёрт», — единственная мысль, которая пронеслась в голове Беллатрисы, когда она это услышала. Следующим, что привлекло её внимание, был шорох множества рук, тянущихся к палочкам. Ей удалось отступить в сторону, подальше от Крэбба, Гойла и остальных учеников, но её тело отказывалось двигаться быстрее.

— О нет, не так быстро, — Родольфус протянул руку и схватил её за плечо. — Итак, что нам с ней делать? — спросил он Гойла, который проверил свой список инструкций и поспешно посовещался с Крэббом. Лестрейндж, глядя на неё, не мог удержаться от того, чтобы не пощупать её, пока держал.

Но прежде, чем кто-то успел ответить, разум Беллатрисы достаточно прояснился, чтобы была возможность действовать, и она возблагодарила любое божество за то, что Волдеморт послал сюда таких идиотов, потому что они никак не могли решить, что с ней делать. Она подняла ногу и сильно ударила Родольфуса.

Крик боли Лестрейнджа эхом разнесся по поляне, когда он отпустил её, а сам опустился на землю и заскулил. Остальные члены группы в ошеломленном молчании смотрели, как Беллатрикс отпрянула назад и ударила младшего Лестрейнджа ногой в самое больное место, а затем крутанулась на месте и скрылась в лесу.

— Взять её! — сердито крикнул Гойл, и студенты начали бежать за ней.

http://tl.rulate.ru/book/86646/2775618