Готовый перевод Delenda Est / Деленда Эст: Глава 13 Играя в Политику

— Я говорю тебе, с Эшвортом происходит что-то неладное, — пожаловался Джеймс. — И я собираюсь докопаться до сути этой истории!

Сириус закатил глаза.

— Да ладно, Джеймс, он же учитель, чёрт возьми. То, что Эванс на него запала, не делает его тёмным волшебником.

— Он крался по замку прошлой ночью!

— И как ты можешь это доказать? — Сириус усмехнулся. — Потому что ты был рядом со мной на своей кровати.

Джеймс протянул кусок пергамента.

— Вот так.

Выхватив лист пергамента из рук друга, Сириус развернул его.

— Он пустой, — промолвил он.

— Ну, да! — Джеймс схватил его обратно и постучал по нему своей палочкой. — Торжественно клянусь, что замышляю только шалость, — тщательно проговорил он, и Сириус завороженно наблюдал, как на чистом пергаменте начали проступать линии.

— Ух ты, круто. Эй, я узнаю это. Это наш класс зелий в подземельях! И гостиная!

Джеймс кивнул.

— Помнишь, я говорил тебе, что собираюсь начать работу над картой замка?

— Это она? — Сириус широко ухмыльнулся. — Чёрт, это потрясающе. Но как это помогло тебе выяснить, где был Эшворт?

Джеймс ухмыльнулся, а затем перевернул пергамент. На карте начали появляться точки, помеченные именами.

— Она отслеживает любого в пределах Хогвартса! И вчера вечером, когда я работал над ней, я видел, как Эшворт улизнул из замка, прихватив с собой твою кузину!

Сириус скептически поднял бровь.

— Белла да, я понимаю, что могла улизнуть, но не без веской причины. И, честно говоря, Эшворт не кажется мне человеком, который может «гулять» с ученицей. У него не хватит на это духа.

— Но на карте это действительно было видно!

Сириус посмотрел на карту более внимательно.

— Хм… и эта карта абсолютно точная, так ты говоришь?

— Конечно.

— Тогда почему на твоей карте туалет для девочек находится внутри Большого зала?

Джеймс уставился.

— Что?

— Вот, смотри, — Сириус перевернул карту на соответствующий раздел. — Видишь? — Он перевернул её снова. — И, очевидно, я не сижу рядом с тобой, а сидит Джули Вэнс.

— Дай сюда! — Джеймс выхватил пергамент обратно у своего друга. — Просто отлично, — проворчал он, — значит, нужно немного её доработать. Но я клянусь, Эшворт что-то замышляет, и он втягивает в это твою кузину!

Сириус рассмеялся.

— На твоем месте я бы больше беспокоился о том, что это она втянула его во что-то, — Он встал. — Пойдем, посмотрим, сможем ли мы найти Ремуса и отвлечь его от домашней работы по трансфигурации. С этой картой тебе понадобится вся помощь, которую мы сможем найти. Это отвлечет тебя от твоих теорий заговора, — Он подмигнул Джеймсу. — И кто знает, может, мы даже встретим Эванс в библиотеке.

***

Если Орион Блэк и ненавидел что-то большее, чем непрекращающиеся препирательства аристократов, спорящих о том, как правильно управлять волшебным миром, так это непрекращающиеся препирательства политиков, пришедших им на смену. Хотя Ромулус Малфой использовал свое значительное влияние в старших чистокровных семьях, чтобы отсеять отбросы общества, прежде чем выдавать приглашения, люди, сидевшие за столом, были если не открыто враждебны, то, по крайней мере, смотрели друг на друга с большим недоверием и подозрением. Это были враждующие семьи, семьи, затаившие обиду, находящиеся на противоположных концах политических сил, семьи, считающие себя выше других. Но всех их объединяло одно: никто из них не хотел повторения той катастрофы, которую принес приход к власти Гриндевальда.

Обводя взглядом собравшихся за столом, патриарх семьи Блэк с интересом отметил, что некоторые из самых известных семей волшебного мира присутствовали, в то время как другие, не менее известные, явно отсутствовали. Ему было интересно, потому ли это, что они не проявили интереса к приглашению Малфоя, или же это означает, что они в союзе с новым восходящим тёмным лордом. Он старательно прятал улыбку, глядя на взгляды, которыми обменивались Ричард Поттер и Амелия Боунс. Эти двое никогда не могли находиться под одной крышей даже пару минут, с тех пор как юная мисс Боунс отклонила предложение патриарха Поттеров об ухаживании. Амелия Боунс была относительно молода для человека её положения, унаследовав должность главы семьи после того, как её отец покончил с собой из-за какого-то политического кризиса. Это только усилило её ненависть к политикам, а Ричард Поттер был именно политиком.

Сам Поттер был человеком, которого Орион считал довольно неприятным для себя. Поттеры были древней семьей, не менее древней, чем Блэки, и утверждали, что происходят непосредственно от Годрика Гриффиндора. Ни один из них не мог этого доказать, но это не мешало Ричарду Поттеру выставлять это напоказ. Состояние Поттеров также было одним из самых нетронутых, во многом благодаря умелой заботе предков, что Орион мог уважать. На самом деле, он был очень хорошим другом отца Ричарда Поттера, бывшего патриарха Поттеров, до его смерти во время противостояния кампании Гриндевальда. Однако, в отличие от своего отца, Ричард жил громко, быстро и растрачивал свое семейное состояние на женщин и ненужную демонстрацию богатства. Что он делал здесь, Орион не знал, но, по крайней мере, это означало, что то, что осталось от немалого состояния Поттеров, скорее всего, останется вне досягаемости Тёмного Лорда.

Вокруг стола также сидели Карл Эббот, Винсент Макнейр и Дэвиан Прюэтт, занимавшие престижные места в Визенгамоте. Присутствовали также представители нескольких второстепенных семей, в основном политики, входившие в один из советов или подкомитетов правительства волшебников. По большому счету, если бы тёмный лорд реально захотел бы захватить власть, они были бы несущественны, но если бы они захотели сплотить волшебников против Волдеморта, их поддержка оказалась бы неоценимой. Всего собралось около дюжины человек, достаточно, чтобы заполнить столовую в доме Ориона. Орион взглянул на Ромулуса; патриарх Малфоев сидел справа от него и поднес руку ко рту.

Резкий свист легко пронзил шум жаркого разговора, и все затихли. Взгляды обратились к Ориону. Глава семьи Блэк прочистил горло и встал со своего стула во главе стола.

— Леди, джентльмены, — начал он хрипло, — я рад, что вы решили принять наше приглашение.

— В чем дело, Орион? — спросил Дэвиан Прюэтт. Патриарх Прюэттов был почти таким же старым, как и сам Орион, и эти двое давно испытывали взаимное уважение друг к другу, которое проистекало из их общей неприязни к тому, как управлялся их мир.

— Мы попросили вас собраться здесь сегодня, чтобы обсудить с вами один очень срочный вопрос, — продолжал Орион. — Я пришел просить вас поддержать вотум недоверия министру Торнтон.

— Что? — воскликнул Карл Эббот. — Надеюсь, у тебя есть веские причины для такого заявления, Блэк, потому что это звучит подозрительно похоже на измену!

— Действительно, есть, — Орион взглянул на Ромулуса, стоявшего сбоку от него. — У нас есть основания полагать, что министр Торнтон больше не подходит для управления страной.

— Это серьезное обвинение, Орион, — прокомментировал Прюэтт. — На чем именно оно основывается?

— Недавно мне стали известны доказательства того, что министр Торнтон может быть замешана в коррупционных схемах и попытках подорвать правительство, — холодно ответил глава семьи Блэк.

— Это абсурд; с чего бы Торнтон заниматься подобным? — сказал Макнейр, вклиниваясь в разговор. Этот мужчина был крупным и мускулистым, и не был похож на политика. В нынешней толпе он был одним из самых ярых сторонников Торнтон, который вел с ней дела в течение двух последних её сроков.

Ромулус поспешил ответить.

— Мы обнаружили доказательства того, что министр Торнтон участвовала в уклонении от уплаты налогов и использовала государственную казну для незаконного обогащения. У нас также есть доказательства, связывающие её с отмыванием денег.

— Я спрашиваю вас ещё раз, — Макнейр посмотрел на Ромулуса, — зачем ей это делать? Я знаю её пятнадцать лет, и она всегда ставила благополучие страны на первое место.

— Жадность — мощный мотиватор, Винсент, — ровно ответил Орион, не обращая внимания на враждебность в тоне Макнейра. — Даже самые чистые души могут быть испорчены, когда в ход идут деньги. Важно то, что в наши руки попали доказательства, уличающие министра Торнтон в нескольких незаконных действиях. Теперь мы должны решить, что делать.

— Мне было бы интересно узнать, как именно эти доказательства попали в ваши руки и от кого вы их получили, — добавил Поттер. — Тем более что я ничего подобного не слышал, а я работаю с казначеем.

— Может быть, это потому, что вы ей помогаете, — язвительно сказала ему юная Амелия Боунс.

— О, пожалуйста, мне не нужно брать деньги у государства, — высокомерно ответил Поттер.

Орион поднял руки, предотвращая гневный ответ матриарха Боунс.

— У нас есть копии документов, которые нам предоставили, прямо здесь. Отчеты о расходах из поездок министра Торнтон, копии записей её личного бухгалтера, переписка между министром Торнтон и её личным бухгалтером по поводу некоторых из этих расходов. У нас также есть счетные книги некоторых предприятий, которые министр Торнтон использовала для отмывания денег.

— О какой именно сумме идёт речь? — с тревогой спросил Прюэтт.

Ромулус пролистал бумаги, прежде чем передать их. Глаза Прюэтта расширились от шока.

— Семь миллионов галеонов? Как она смогла свободно украсть такие деньги так, чтобы никто не заметил?

— Предприятия, которые она использовала в качестве прикрытия, имели большой оборот наличных денег мелкого номинала, — ответил Ромулус. — В результате ей удалось пустить в оборот большое количество этих денег, фактически устранив любую возможность того, что мы сможем отследить их после самого факта. Это просто подсчет всех несоответствий между личными записями её бухгалтера и фактическими отчетами о расходах, представленными в казначейство.

— И мы должны просто поверить вам? — спросил Макнейр.

— Не нам, — сказал Ромулус, — прошу. — Он протянул мужчине стопку бумаг.

— От кого вы это получили? — спросил Макнейр, заметно побледнев после просмотра страниц.

— Источник, который хотел бы остаться неизвестным, пока что, — сказал ему Орион. — Разумная мера предосторожности, поскольку могут найтись те, кто захочет отомстить за разоблачение такого рода деятельности, если личность нашего информатора станет известна.

— Понятно, — согласился Прюэтт.

— Допустим, мы примем эти доказательства за правду, — сказал Эббот, — тогда почему вы обратились только к нам? Вы могли бы подать официальное прошение в Визенгамот и потребовать слушания по этому вопросу. Зачем делать это без протокола?

Орион и Ромулус обменялись взглядами. Они ещё не были готовы открыть остальным новость о восхода нового Тёмного Лорда.

— Мы понятия не имеем, кто ещё может быть в этом замешан. Пока что кажется, что это только министр Торнтон и её личный бухгалтер. Однако у неё много друзей и союзников в судах и Визенгамоте. Чтобы побыстрее завершить это дело, мы посчитали, что лучше сразу вынести вотум недоверия на рассмотрение Визенгамота, а затем провести официальное расследование, а не наоборот, — ответил Орион.

— Понятно… — сказала Амелия Боунс.

— Итак, что ты предлагаешь, Орион? — тихо спросил Эббот, когда бумаги закружились и оказались в его руках. — Если мы вынесем вотум недоверия на рассмотрение Визенгамота, тебе нужно подготовить преемника. Мы находимся в середине срока.

— Очевидно, что было бы лучше не передавать контроль над правительством никому из тех, кто в настоящее время вовлечен в администрацию Торнтон, — объяснил Орион, устремив взгляд на Поттера. — Однако мы ещё не решили, кто будет нашим кандидатом. Эта информация стала известна нам совсем недавно, и отчасти мы пригласили вас сюда, чтобы узнать ваше мнение по этому вопросу, а также попросить вашей поддержки при голосовании.

— Мне нужно подумать об этом, — сказал Макнейр.

— Конечно, — признал Орион. — Я думаю, будет лучше, если вы все это сделаете. Нам многое нужно обдумать.

— Могу я взять копию документов? Я бы хотел сам взглянуть на них.

— Конечно. Я сделаю копию для каждого из вас.

Один за другим гости выходили из комнаты, пока не остался только Дэвиан Прюэтт.

— Я не знаю, имеет ли это отношение к тому, что ты только что рассказал нам, Орион, но я слышал кое-что о том парне, Эшворте, с которым ты имел дело в последнее время. Я слышал, что он представляет особый интерес для одного из авроров. Кажется, его фамилия Муди. Аластор Муди.

— Я знаю, — тихо ответил Орион.

— Ты также должен понимать, что я знаю Джерома Эшворта? Сейчас он живет недалеко от Брисбена, но у него есть доступ к семейному реестру. Как ни странно, когда я спросил его об этом, он сказал мне, что там нет никого называющегося Гарри Эшворт. На самом деле, в семье нет никого его возраста.

— Ты хочешь сказать, что Эшворт — это вымышленное имя?

Прюэтт пожал плечами.

— Я не знаю. Может быть, он использует чары гламура, чтобы казаться моложе. Может быть, он не хочет, чтобы его нашли. В любом случае, будь осторожен с ним, Орион.

— Я буду. Спасибо за заботу, Дэвиан.

С усталым вздохом патриарх Блэков смотрел, как его друг выходит за дверь. Звон посуды возвестил о возвращении Ромулуса с графином огненного виски и двумя бокалами.

— Что ж, — начал он, — всё прошло лучше, чем я думал.

— Так и есть, — Орион взял один из бокалов и налил себе виски. — Похоже, никто не усомнился в достоверности наших доказательств.

— Нужно было многое сделать, чтобы всё это было подделано в такой короткий срок.

— Ты позаботился о том, чтобы не было пробелов?

— Естественно. Фальсификаторы отлично поработали, даже если цена была совершенно неоправданной.

Орион угрюмо кивнул.

— Так оно и есть, но время не терпит. Мы должны продвинуть это голосование. Наша нынешняя администрация не готова и не способна вести войну против Тёмного лорда. Не после последней войны.

— Гриндевальд был полной катастрофой. Я не могу винить правительство за то, что оно не хочет признавать существование нового Тёмного лорда. Они боятся того, что произойдет, и проще просто притвориться, что все будет хорошо, — Малфой покрутил свой бокал и задумчиво уставился в янтарную жидкость. — Хотя в их словах есть смысл. Как ты думаешь, кто должен стать преемником Торнтон, если голосование состоится?

— Я не знаю. Но это не должен быть один из политиков. Они будут такими же плохими, как и Торнтон.

Малфой кивнул.

— Да, это так. Жаль, что нам приходится так завершать карьеру Торнтон. Может, она и политик, но Макнейр был прав. Она всегда действовала на благо государства, даже если это стоило ей поддержки своей партии.

— По крайней мере, есть все шансы, что она избежит тюремного заключения. Доказательств, которые мы состряпали, достаточно, чтобы вынести вотум недоверия, но хороший адвокат сможет доказать, что большинство из них — лишь домыслы.

— Ты очень рискуешь. Вместо этого мы могли бы сфальсифицировать более прямые доказательства.

Орион покачал головой.

— Я знаю, но отправлять Торнтон в Азкабан за то, чего она не совершала, — это не то, в чем я хотел бы быть соучастником. Всё это дело и так достаточно неприятно.

— Тебе никогда не нравились такие уловки, — усмехнулся Малфой. — Однако, что мы будем делать, если голосование не состоится, потому что доказательства оказались недостаточно вескими?

— Тогда нам придется рассмотреть другие альтернативы. А пока давайте надеяться, что того, что мы начали, будет достаточно.

***

Лили Эванс была в ярости. Слухи поползли с тех пор, как два дня назад растрепанный Гарри Эшворт поздно пришел в Большой зал на завтрак, а следом за ним — не менее растрепанная Беллатриса Блэк. Вообще-то, её внешний вид был безупречен, как всегда, но она выглядела усталой, как будто провела всю ночь без сна и занималась… Лили вздрогнула, не желая даже думать об этом. Достаточно того, что он провел так много времени рядом с этой Блэк, но теперь ещё и это? Она топала на следующий урок, совершенно не обращая внимания на окружающую обстановку, по крайней мере, до тех пор, пока не налетела на кого-то и чуть не рухнула на пол.

— Смотри, куда идешь, Эванс, — холодно сказал женский голос.

— Тогда уйди с дороги, Блэк, — ответила Лили, отступая назад.

Беллатриса бросила на неё любопытный взгляд. Она знала, что не нравится Лили, но откровенная враждебность в тоне гриффиндорки была чем-то новым.

— У тебя какие-то проблемы со мной, Эванс? — Беллатрикс скрестила руки. — Если да то вот я, скажи всё прямо.

— Это не твое дело.

— Ладно, — пожала плечами Беллатрикс. Она не особо заботилась о Лили, в любом случае, и её не беспокоило, что она по какой-то причине ненавидела её. — Увидимся позже, Эванс, — Небрежно махнув рукой через плечо, Беллатрикс пошла по коридору. Лили с досадой заметила, что она направилась в сторону личных покоев профессора Эшворта. Пыхтя от злости, она продолжила идти к кабинету Чар.

Когда она вошла в дверь, на пару минут позже обычного, в классе уже сидела горстка людей. К её досаде, среди них был Джеймс Поттер и его друзья, которые возились над чем-то на одной из скамеек, пытаясь наложить чары на то, над чем они работали. «Очередной розыгрыш, без сомнения», — отмахнулась Лили, занимая место как можно дальше от них.

— Хм… ты так думаешь? — робко спросил один из них. Лили решила, что это, скорее всего, Питер. Она не знала никого из них хорошо, но, если не считать Ремуса, он был самым мягким из них.

— Да ладно, Джеймс, — сказал Ремус, — ты говоришь ерунду. Между профессором Эшвортом и Беллатрисой ничего нет. Значит, они друзья. Насколько я слышал, именно она показывала ему все вокруг, когда он приехал в страну, так что вполне естественно, что они часто проводят время вместе.

— Да, но в пятницу вечером? После комендантского часа? — Джеймс усмехнулся. — Я думаю, мы все знаем, что там произошло, он крадется с ней после наступления темноты.

Сириус потрепал его по голове.

— О, тише, здесь присутствует леди, — он указал через плечо Джеймса на Лили, заставив его глаза комично расшириться. — Упс, — пробормотал он. — И разве я не говорил тебе, что в любом случае я бы больше беспокоился о том, что это она соблазнит его? Эшворт вроде как достаточно слабохарактерный.

— Ага! — торжествующе воскликнул Джеймс. — Так теперь ты признаешь, что, возможно, что-то из этого всё-таки происходит!

Сириус застонал от того, какое пространство для размышлений он оставил для своего друга.

— Нет, но даже если и происходит, это не наше дело. И у тебя нет доказательств, в любом случае, а Эшворт всего лишь временный сотрудник. Он все равно уйдет в конце учебного года.

— Но у меня есть доказательство.

— Эта карта? — Сириус закатил глаза. — Ремус?

Третий Мародер пожал плечами.

— Она… вроде как работает. Думаю, некоторые чары мешают друг другу. Но я бы сказал, что она в основном надежная. Мы сможем починить её за пару дней.

— Видишь? — Джеймс усмехнулся.

— Но, как я уже сказал, всё ещё есть некоторые неточности. Я понятия не имею, как тебе удалось заставить чары карты показывать туалет для девочек в Большом зале, — заключил Ремус. Улыбка Джеймса спала.

— Полегче, — Сириус похлопал его по плечу. — Ты, просто, раздуваешь из мухи слона. Я действительно не думаю, что Эшворт замышляет что-то зловещее. Этот парень — полный идиот.

— Профессор Эшворт не идиот! — сердито воскликнула Лили, которая вспыхнула после того, как уловила обрывки разговора мальчиков.

Сириус оглянулся и извиняюще улыбнулся.

— Прости, Эванс, я имел в виду это в самом хорошем смысле.

— Тем не менее, — настаивала она, — ты не должен так говорить о профессоре.

Сириус пожал плечами.

— Ну, Джеймс думает, что только потому, что ему кажется, что он увидел как Эшворт тайком выбирался из замка в пятницу вечером, и что он замышляет что-то тёмное и коварное.

— Он профессор, — сказала Лили, как будто это всё объясняло.

— Эй, всё, что я хочу сказать, это то, что он не производит на меня впечатление скрытного тёмного мага. Вообще-то я с тобой согласен, я не думаю, что происходит что-то плохое. Может быть, он просто хотел подышать свежим воздухом, — Сириус успокаивающе поднял руки.

— И взял с собой твою кузину? — вмешался Джеймс.

— Да хватит уже твоих теорий заговора, Джеймс, — простонал Сириус. Любой дальнейший ответ был прерван тем, что в комнату вошел Флитвик, а за ним ещё несколько учеников. Урок проходил мучительно медленно для Лили, которой обычно всегда нравились Чары. Она даже не смогла ответить на два вопроса Флитвика, что было для неё крайне нехарактерно. Из-за своей рассеянности она чуть не пропустила того момента, как их отпустили с урока, и ей пришлось в спешке собирать учебники, чтобы успеть на следующий урок — зелья. В это время подземелья были пусты; там проходил только один урок, и почти все избегали его, если это было возможно. Лили тоже избегала — узкие коридоры, замкнутые пространства, отсутствие окон, мерцающий свет факелов, даже если снаружи был яркий дневной свет, — всё это, пугало её.

— Мой дядя хочет поговорить с тобой, Эшворт.

Лили замерла на месте, услышав тихий голос. Кабинет зелий обычно был закрыт на ключ, если только там не проводился урок, потому что на полках хранились дорогие и опасные ингредиенты. Обычно преподаватель зельеварения приходил раньше и отпирал кабинет. Но сейчас дверь была не заперта. Кто бы ни был внутри, он, очевидно, не закрыл её как следует. Дверь была приоткрыта на небольшую щель. Лили осторожно подошла поближе и заглянула туда.

— О чём? — Она легко узнала Гарри. Он стоял за своим столом в передней части комнаты и перебирал стопки книг.

— О том, что случилось в пятницу вечером, — Лили была достаточно близко, чтобы узнать голос. Стиснув зубы, она сдержала желание ворваться в комнату и свернуть Беллатрисе шею. «Значит, слухи были правдивы», подумала она про себя.

— То, что произошло в пятницу вечером, было одноразовой акцией. Этого больше не повторится, — Голос Гарри, казалось, ожесточился.

— Хватит притворяться, Эшворт, — Беллатриса забавно фыркнула. — Ты знаешь, что, если бы не я, тебя бы здесь не было. Я в деле, нравится тебе это или нет.

«В чем?» подумала Лили.

— Это опасно. Если я и могу без проблем покидать замок ночью, то ты — нет. Рано или поздно кто-то начнет что подозревать.

— Люди уже что-то подозревают. Разве ты не слышал слухи? — Беллатрикс захихикала. — Я говорила тебе привести себя в порядок после нашего возвращения, но нет, тебе пришлось прийти на завтрак с таким видом, будто ты только что резвился с орком.

— Ты выглядела не намного лучше.

— По крайней мере, я не выглядела так как ты.

Гарри сделал небольшую паузу.

— Что именно они говорят?

Последовала ещё одна пауза, и Лили представила, как Беллатриса закатывает глаза.

— Очевидно, у нас с тобой был ночной перепихон в лесу. Поздравляю, Эшворт, теперь у тебя репутация бабника и извратителя студенток.

— Я не намного старше тебя, знаешь ли.

Беллатрикс пожала плечами.

— Ну и что? Ты учитель. Я — ученица. Это всё равно большой запрет. К счастью для тебя, доказательств нет, сколько бы этот сопляк Поттер ни рассказывал о своей магической карте.

— Магическая карта? — спросил Эшворт решительно нейтральным голосом.

— Я слышал это от моего непутевого кузена. Очевидно, Поттер и его банда работали над какой-то магической картой Хогвартса, — Беллатриса взяла одну из книг и полистала её. — К счастью, Поттер плохо владеет чарами, так что он всё испортил.

Гарри поднял глаза от книги, которую он просматривал.

— Ты знаешь всё, что происходит в этой школе?

— Нет, — Беллатрикс пожала плечами. — Только большую часть. Если бы ты когда-нибудь потрудился действительно держать глаза и уши открытыми и слушать, о чем говорят люди, ты бы тоже многое знал.

Гарри издал многострадальный вздох.

— Полагаю, я никак не могу переубедить тебя? Твои отец и дядя убьют меня, если с тобой что-нибудь случится.

— Тебе нужно поверить в меня, Эшворт. Я могу о себе позаботиться, — Беллатрикс откинула волосы на плечо, разворачиваясь. — Кроме того, ты всё еще должен мне дуэль. И новое заклинание.

— Да, ну, в последние пару дней всё было суматошно, — Гарри отложил свои книги. — Что планирует твой дядя?

Беллатрикс пожала плечами и посмотрела на него через плечо.

— Я не знаю. Думаю, именно об этом мой дядя и хочет поговорить с тобой. Сегодня вечером, в семь.

— Хорошо. И Беллатрикс. Держись подальше от неприятностей.

— Не указывай мне, что делать, Эшворт, — ехидно ответила она.

— Я серьезно. Это опасно.

— Я поняла это сразу, как только за нами начали гнаться по лесу. Я могу о себе позаботиться.

Лили поспешно отскочила от двери и скрылась за углом, как только увидела, что Беллатриса собирается покинуть кабинет. Она молча смотрела, как вороноволосая девушка исчезает на лестнице, и начала размышлять, что делать дальше. Очевидно, между ней и Гарри происходило что-то, выходящее за рамки обычных отношений между учителем и учеником, но на роман это не походило. На мгновение она подумала о том, чтобы поговорить об этом с директором, но быстро отбросила эту мысль. Она не хотела навлекать на себя неприятности, если она что-то неправильно поняла. Может быть, лучше поговорить с Гарри?

В её голове мелькнула мысль, что это, возможно, не её дело, и что, поскольку это не роман, она не имеет права вмешиваться, но любопытство взяло верх, и она медленно толкнула дверь в кабинет зелий. Она громко скрипнула, заставив Лили вздрогнуть.

Гарри поднял глаза от стопки учебников на своем столе, когда дверь открылась.

— Мисс Эванс, Лили, что привело тебя сюда? Твой урок начнется только через полчаса, — Гарри очень хотелось бы сказать, что он использовал эту возможность, чтобы поговорить с родителями, узнать их получше, стать частью их жизни. Но он не мог, не совсем. Вместо воссоединения семьи, которую он представлял себе, когда был моложе, всё оказалось гораздо более неловким. Его родители были совсем не похожи на тех, о которых ему рассказывал Сириус, или на тех, о которых ему говорил Дамблдор. В этом был смысл — это было до войны, до того, как они закончили школу. Сейчас они были ещё детьми.

И как бы ему не хотелось признавать это, в конце концов, они были ему чужими. Не имея никаких реальных воспоминаний, кроме нескольких смутных, размытых образов и голосов своих родителей, Гарри не знал, чего ожидать. Он не знал, как реагировать на то, что его родители были младше его. Поэтому он держался от них на расстоянии, предпочитая наблюдать издалека и находить утешение и забаву в их выходках, которые ему были знакомы. Например, розыгрышах.

— Есть кое-что, о чем я хотела с вами поговорить… — Лили неловко сдвинулась с места, стоя в дверной раме.

— Хорошо, — Гарри посмотрел на неё с недоумением. — Заходи, присаживайся, — Он подождал, пока она это сделает. — В чем дело?

— Я не хотела подслушивать, но я не могла не услышать, о чем вы только что говорили с Беллатрисой, — Лили повесила голову.

Гарри долго смотрел на неё, работая ртом, но не мог произнести ни звука. «Чёрт», подумал он. Это было не то, к чему он был готов. Эшворт подумал, что может считать себя счастливчиком, что она сначала решила прийти к нему, а не сразу отправилась к Дамблдору.

— Понятно, — наконец, сказал он.

— Я имею в виду о том, что люди говорили о вас, — заикаясь, проговорила Лили. — Вы двое, кажется, проводите много времени вместе, поэтому они думали…

— Они подумали, что она… и я? — Гарри захихикал. Ему хотелось истерически рассмеяться, когда Беллатриса в первый раз пересказала ему этот слух, но он решил, что это ранит её чувства. Мысль о том, что он и Беллатриса могут быть вместе, была слишком абсурдной, тем более что каждый раз, когда Гарри смотрел на не, он почти всегда видел тень её прежней сущности, скрывающуюся за ней. Он знал, что неправильно ассоциировать две её версии, которые он знал, но Гарри не мог избавиться от воспоминаний о борьбе и попытке убить ту, кто так долго была его смертельным врагом. Кроме Волдеморта, Беллатриса была единственной, кого он по-настоящему ненавидел, потому что она забрала у него Сириуса.

— Я догадываюсь по вашей реакции, что вы двое не вместе? — Лили спросила робко, почти с надеждой.

Гарри покачал головой.

— Боже, нет. Мы… друзья, я думаю. Хотя, наверное, я часто её вижу. Она просто врывается в мою комнату или в мой кабинет, когда ей хочется поболтать. Я нахожу это довольно забавным; она не производит на меня впечатление общительной личности, — Он резко посмотрел на неё. — Но ты ведь не об этом хотела спросить, не так ли?

— Нет. Я знаю, что это не совсем мое дело спрашивать, но кажется, что вы делаете что-то довольно опасное, а она пытается быть активным участником.

— И ты хочешь знать подробности? — Гарри нахмурился. Если она действительно подслушала его разговор с Беллатрисой, то она не знала ничего ценного, кроме того, что что-то происходит. Уже одно это могло стать причиной больших неприятностей. Он молча выругался за то, что не наложил на кабинет заглушающие чары, не запер дверь или не сделал и того, и другого.

— Я не знаю, — Внезапно Лили почувствовала себя весьма неуютно. Казалось, она нечаянно наткнулась на что-то важное, о чем никто не должен был знать.

Гарри ненадолго задумался о том, чтобы солгать и сказать ей, что он работает над каким-то секретным проектом для Дамблдора, но вскоре отбросил эту мысль. Если она случайно проболтается директору, это вызовет слишком много проблем. Да и он не мог сказать ей правду. Если станет известно, что восстает новый Тёмный лорд, прежде чем они будут готовы… «Может произойти много плохих вещей, — мрачно заметил он. Или они снова назовут меня сумасшедшим искателем внимания».

— Ты ставишь меня в очень трудное положение, Лили, — наконец сказал он, вышагивая за своим столом.

— Мне очень жаль, профессор.

— Я понимаю твоё любопытство, но, как ты могла понять, вопрос, который я обсуждал с мисс Блэк, довольно… деликатный. Он связан с причиной, по которой её дядя решил оказать мне милость и устроить меня на должность запасного учителя в Хогвартсе. Скажем так, это связано с политикой, и оставим всё как есть. Он также не хочет, чтобы она принимала в этом участие, потому что считает её слишком юной, чтобы участвовать в интригах и заговорах политиков, — Гарри язвительно улыбнулся. — Как ты уже догадалась, он их не очень любит.

— Понятно, — коротко кивнула Лили. Она знала, что за этим кроется нечто большее, но у неё хватило ума понять, что давлением она ничего больше не добьется. Хотя тон Гарри был достаточно дружелюбным, его вид и отстраненный взгляд сказали ей, что это все, что профессор собирается рассказать любому, кто спросит. — Я понимаю; я больше не буду беспокоить вас по этому поводу, профессор. Простите, что спросила о чем-то личном.

Гарри улыбнулся, отчасти от облегчения.

— Не беспокойся об этом Лили. Я понимаю твоё любопытство. Теперь, могу ли я сделать для тебя что-нибудь ещё?

— Ну… — Лили полезла в сумку и достала домашнее задание. — Мне было интересно узнать о зелье, которое вы нам задали…

***

— А, Эшворт. Проходи, — Орион Блэк помахал Гарри рукой, когда молодой человек просунул голову в камин. Мгновение спустя Гарри вывалился из него и упал на ковер.

Гарри выпрямился и смахнул сажу со своей мантии. Гостиная в поместье Блэков, как всегда, была безупречна, но на этот раз мебель была убрана, оставив посреди комнаты пустое пространство. Кроме него и патриарха семьи Блэк, в комнате было пусто, и в особняке царила тишина, хотя Гарри был уверен, что поблизости притаились домовые эльфы, ожидая приказа своего хозяина.

— Беллатрикс сказала, что вы хотели поговорить со мной.

— Да, — Орион повернулся к Гарри, в его руках был стакан с огненным виски. — Мы с Ромулусом пришли к решению. Мы будем выносить вотум недоверия министру. Если нам повезет, мы добьемся успеха, что позволит нам установить у власти кого-то, кто будет более благосклонен к противостоянию этой новой угрозе.

— Это замечательно, — согласился Гарри. — Как вам удалось так быстро заручиться поддержкой?

— У нас есть свои способы, — последовал туманный ответ. — Однако остается вопрос о том, кто должен сменить министра Торнтон на её посту, — Орион поставил бокал и вынул вторую руку из-под мантии, обнажив палочку. — Однако я попросил тебя прийти сюда не по этой причине.

— Тогда зачем? — Гарри старательно скрывал свою нервозность, наблюдая за тщательно выверенным хореографическим движением. Смысл был ясен — это был вызов.

— Этот грядущий конфликт, — начал Орион, — а у меня нет причин сомневаться в ваших с Беллатрисой словах о том, что опасность действительно надвигается, — вероятно, определит мир волшебников на долгие годы. Будут выбраны стороны, будут вестись сражения. Идеологии и убеждения будут сталкиваться друг с другом. Тот, кто выйдет победителем, несомненно, определит курс, по которому пойдет наш мир. Мы все должны выбрать сторону, за которую будем стоять. Некоторые предпочтут встать на сторону тех, кто, по их мнению, одержит победу. Это трусы. Другие будут стоять на стороне тех, чьи ценности они считают правильными. Это праведные глупцы. А другие решат бороться со всеми, чтобы сделать то, что лучше для этого мира, нашего мира. Это старики-идеалисты.

Он передвинул бокал по столу, пока говорил, его голос был низким.

— Чтобы добиться успеха, мы должны очень тщательно выбирать союзников. Мы должны найти тех, кому мы можем доверять. Мы должны найти тех, кто готов сражаться за наше дело, кто готов умереть за наше дело. А теперь скажи мне, Эшворт, можем ли мы доверять тебе?

Гарри долго молчал, наблюдая за тем, как Орион крутит янтарную жидкость в своем бокале.

— Мне нравится верить, что я делаю то, что лучше для нашего мира, — наконец ответил он.

— Так ли это?

— Да, сэр.

Орион резко поднял голову.

— Кто ты такой?

— Простите?

— Кто ты? — патриарх Блэков сделал шаг вперед. — Я знаю, что ты не Гарри Эшворт. Никого с таким именем не существует. Если уж на то пошло, ты солгал мне и о других вещах, — Ещё один шаг. — Я понимаю, что есть люди, которые предпочли бы, забыть о своём прошлом. Но назревает буря, и мне нужно знать, кому я могу доверять. Могу ли я доверять тебе, кем бы ты ни был?

Гарри тяжело сглотнул. Это был просто не его день.

— Как вы узнали? — спросил он.

— Твоя документация, очень хорошо сделана. Для всех намерений и целей, ты создал почти идеальную личность для себя, — Орион кивнул, почти как бы в знак одобрения. — Тот, кого ты выбрал для подделки, проделал чрезвычайно хорошую работу. Однако, хотя они и сделали для тебя свидетельство о рождении, есть одна вещь, которую невозможно подделать. Семейный реестр. Каждый член семьи магически связан с ним, поэтому он постоянно обновляется с учетом рождений, смертей и других важных событий. Представь мое удивление, когда, связавшись с ними, семья Эшворт в Австралии не нашла никаких записей о человеке по имени Гарри. Там нет даже кого-то твоего возраста.

— Понятно, — Гарри вздохнул. Он ещё не думал о том, что делать со своей фальшивой личностью. Но знал, что это не может длиться вечно, но было ещё достаточно рано, и он ещё не строил планов на этот случай. — И вы хотите знать, кто я на самом деле.

— Нет.

— Нет? — Гарри удивленно поднял голову. Это было не совсем то, чего он ожидал. Поттер ожидал вопросов, требующих ответов, о вещах, которые не был готов рассказать.

— Как я уже сказал, есть люди, которые предпочитают, чтобы их прошлое оставалось неизвестным. Я уважаю это. Однако, если мы действительно собираемся вместе сражаться с тёмным лордом, я должен знать, могу ли я доверять тебе. Я должен знать, могу ли я доверить тебе жизнь моей племянницы.

— Почему бы вам тогда не спросить у неё? — сказал Гарри, решив, что не помешает сказать ему, что Беллатриса доверилась ему по собственной воле. Конечно, она делает это потому, что это выгодно ей в долгосрочной перспективе, но все же. — Она знает, что Эшворт — не моя настоящая фамилия. На самом деле, она помогла мне создать эту личность.

Орион хорошо скрыл свое удивление.

— Я полагаю, что её история о том, как вы познакомились, тоже выдумка?

— Не совсем. Можно сказать, что это сокращенная версия правды.

— Интересно, — сказал Орион, наклонив голову. — Мне было бы очень интересно узнать, почему Беллатриса решила довериться тебе, совершенно незнакомому человеку, при первой встрече. Почему она решила, что ты достаточно важен, чтобы обратить на тебя мое внимание.

— Я не знаю, — честно ответил Гарри.

— И скажи мне, Эшворт… ты знал об этом Тёмном лорде задолго до того, как Беллатриса сообщила нам, да?

Гарри долго колебался, прежде чем ответить.

— Да, у меня были подозрения. Это была одна из причин, по которой я попал в эту страну, — Это было достаточно близко к правде, чтобы не быть ложью.

— И какие именно планы у тебя были в отношении этого Тёмного лорда? Присоединиться или сражаться с ним?

— Сражаться с ним.

— Очень интересно, — Орион оглядел Гарри с ног до головы. — Почему?

— Почему что?

— Почему решил сражаться с ним. Очевидно, что ты мог бы переехать в другое место, подальше. Зачем втягивать себя в этот конфликт? И не оскорбляй нас обоих, обманывая меня. Я знаю, что делать то, что лучше для волшебного мира, не является твоей истинной мотивацией. Если не это, то что же тобой движет? Жадность? Амбиции?

— Месть, — Каким-то образом Гарри удалось вложить всю свою ненависть к Волдеморту в это единственное слово. И это действительно было то, чего он хотел, больше всего на свете. Он хотел отомстить за своих родителей, за Сириуса, за всех, кого Волдеморт убил и ещё убьет. За всех отнятых друзей, за отнятое детство, за жизнь, обремененную надеждами и страхами целого народа.

— За любимого человека? — мягко спросил Орион.

— Не только, — сумел вымолвить Гарри, заслужив жалостливый взгляд старшего волшебника.

— Понимаю.

— Нет, не думаю, что вы понимаете, — не задумываясь, ответил Гарри, — Он забрал у меня всё. Мою семью, моих друзей, моё детство. Он забрал их и смеялся. Он наслаждался этим. Этот человек причинил боль и страдания огромному количеству людей. Думайте обо мне, что хотите, но я собираюсь остановить его. Я убью его. Голыми руками, если придется.

— Ах, наконец-то честный ответ, — Орион усмехнулся. — Очень хорошо, очень хорошо.

— Что? — Гарри уставился в замешательстве.

Орион достал свою палочку и сказал.

— То, что мы собираемся сделать, очень рискованное предприятие. Противостояние Тёмному лорду неизбежно связано с большими потерями и страданиями. Выбор правильных союзников жизненно важен для нашего успеха. Я должен был убедиться, что ты заслуживаешь доверия, что, если мы будем работать вместе, ты будешь готов довести дело до конца.

— Я понимаю… Думаю, — медленно сказал Гарри.

— Хорошо, хорошо, — Орион вернулся и поднял свой стакан. — Теперь, я слышал от Беллатрисы, что ты работал с ней над своими дуэльными навыками?

— Немного, — признался Гарри.

— Если эта война перерастет в открытые бои, я бы очень хотел быть уверенным, что самые близкие к моей семье люди знают, как защитить себя, — Орион убрал от них остатки мебели небрежным взмахом своей палочки. — Тогда почему бы тебе не показать мне, на что ты способен?

— Я не уверен, что мне стоит это делать, — осторожно ответил Гарри, озадаченный легкостью, с которой старший волшебник сменил тему, и легкостью, с которой он избавился от необходимости копаться в его мозгах, потому что его ложная личность была раскрыта. «А может быть, я просто слишком долго общался с Дамблдором», — подумал Гарри.

— Я настаиваю, — подтвердил Орион. — Если ты действительно хочешь выполнить своё обещание, то в наших интересах убедиться, что ты как можно лучше подготовлен к этой задаче.

Гарри потрогал тисовую палочку в своей мантии. С тех пор как он получил её от Олливандера, он старался по возможности избегать её использования. Даже когда ему приходилось это делать, он старался ограничить количество заклинаний. Гарри знал, что это совершенно нелогично. Палочка не виновата в становлении Волдеморта как такого. Если уж на то пошло, палочка была всего лишь инструментом, неспособным быть по своей сути добрым или злым; таковой её делал сам владелец. Но что-то удерживало его от использования палочки, которой в свое время пользовался Волдеморт. Несмотря на это, всякий раз, когда Гарри произносил заклинание, пусть даже незначительное, он не мог отрицать, что она чувствовалась почти так же как палочка из остролиста. Он чувствовал себя так, что она всегда принадлежала ему.

— Почему ты медлишь? — с любопытством спросил Орион. — У тебя не было проблем при дуэлях с Беллатрисой.

— Всё в порядке, — ответил Гарри через несколько мгновений и встал в базовую дуэльную стойку, которую он перенял у Беллатрисы во время одной из дуэлей. — Просто несколько глупых мыслей.

— Правда? Я тоже думал, что большинство моих мыслей — пустяковые, но обычно это не так, — Орион ответил тем же, подняв свою палочку. — Не хочешь ли поговорить об этом?

Гарри задумался, стоит ли это делать, пока рефлекторно парировал случайное оглушающее заклинание своего противника. Поговорить с кем-нибудь об этом не помешает, особенно с таким мудрым человеком, как Орион. Если бы это был Дамблдор, Гарри был бы гораздо более осторожен; несомненно, патриарх Блэков явно удивился бы, почему Гарри задает этот конкретный набор вопросов, но, учитывая их недавний разговор, он чувствовал себя гораздо увереннее, и что Орион не будет давить на него.

— Protego, — Гарри вызвал щит, уклоняясь от града магических лучей размером с кулак. — Конечно, почему бы и нет.

— Интересный выбор заклинаний, — прокомментировал старший волшебник, когда ответное заклинание Гарри безвредно разбился о его собственный щит.

— Гипотетически говоря, когда две палочки имеют одну и ту же сердцевину, но принадлежат двум разным волшебникам… — Гарри остановился, бесшумно увернувшись от шквала заклинаний, а затем направил свою палочку на землю. — Effumidas, — пробормотал он, и из кончика тисовой палочки вырвался дым. И он быстро разросся и затемнил большую часть комнаты. Используя его как прикрытие, он скользнул в сторону. Взмах его палочки послал в противника случайные вещи из разных уголков комнаты.

Орион в любопытстве вскинул бровь, затем уклонился от контратаки Эшворта, его глаза, внимательно следили за каждым движением Гарри.

— Ventulus, — ответил он, и заклинание легко рассеяло дым, оставив Гарри незащищенным. — Продолжай, — сказал он.

— Что означает, когда палочка выбирает другого волшебника? — закончил Гарри, падая на землю, чтобы избежать дюжины ледяных копий, которые безвредно исчезли, не успев удариться о стену позади него. Он направил палочку на шкаф позади себя призвав в сторону Ориона, и в тот же момент продолжил уворачиваться от заклинаний, скользнув по земле вдоль пола. — Та же палочка, я имею в виду, — пояснил Эшворт, прежде чем поспешно вскочить на ноги и взмахом палочки заставить пол подняться перед ним.

Импровизированный барьер разорвал пол в гостиной, но поднялся как раз вовремя, чтобы перехватить мощный сотрясающий взрыв, который послал в него старший Блэк. Рыхлый камень, мрамор и грязь, скрепленные магией Гарри, дрогнули и разлетелась по углам из-за взрывной волны, но сам барьер устоял. Гарри облегченно вздохнул, уловив движения палочкой, которые делал его противник, как раз вовремя, чтобы успеть выставить свою защиту. Орион явно стремился обострить борьбу, заставляя его использовать больше своих инстинктов и более разрушительных заклинаний.

Орион заинтересованно приподнял бровь.

— Одна палочка, два владельца, говоришь? — Он рассеянно расставлял свои щиты по комнате, наблюдая из-за полупрозрачных барьеров, как заклинания Гарри пробивают его защиту. — Любопытно. Это та ситуация, в которой ты оказался? Я думал, Беллатриса велела тебе приобрести новую палочку у Олливандера.

— Да, — Пожалуйста, пускай он не будет допрашиваться, пожалуйста, пускай он не будет допрашиваться подумал Гарри, посылая обломки в сторону своего противника.

— Я спросил просто гипотетически, — Вслед за импровизированными снарядами из обломков он запустил настоящей магический снаряд, после чего аппарировал через всю комнату.

— Интересная гипотеза, — ухмыльнулся Орион, с легкостью отбивая повторную атаку. Он был весьма впечатлен способностями Гарри. Хотя ему явно не хватало разнообразия, и он явно никогда не проходил официального обучения дуэльному искусству, помимо базовой подготовки, он с лихвой компенсировал это сырой силой, которую мог добавить даже в самые простые наступательные заклинания. Не говоря уже о его творческом использовании не боевых заклинаний. Хотя атаки почти не разрушили щиты Ориона, шквал был достаточно интенсивным, чтобы заставить его перейти к обороне. Патриарх Блэков не был уверен, было ли это намеренным, поскольку обычно тактика боя Эшворта, похоже, контролировалась на инстинктивном уровне. Помня об этом, старший волшебник решил усилить атаку.

Гарри открыл рот, чтобы произнести заклинание, когда комната вспыхнула ярким белым светом. Рефлекторно он упал на пол, когда воздух пронзил ультразвуковой вопль, а его глаза зажмурились от невероятно яркой вспышки света. Он ничего не видел и не слышал, но у него хватило ума перекатится с своего положения. В ушах всё ещё звенело, Гарри заставил себя открыть глаза, но единственное, что он мог видеть, была чистая белизна. Он почувствовал обжигающий жар огненного заклинания, пролетевшего мимо него, и поспешно вскинул самое мощное заклинание щита, которое знал. Поттер чувствовал, как оно трещит и ноет под нагрузкой, когда Орион открылся и перешел в наступление, и понял, что у него будут проблемы, если он не сделает что-нибудь… прямо сейчас.

В отчаянии, почувствовав магическое воздействие старшего волшебника через всю комнату, Гарри мысленно представил себя стоящим в другом конце комнаты. В тот самый момент, когда из палочки его противника вырвался неизвестный магический луч невероятной силы, Гарри бесшумно исчез. Время, казалось, остановилось для него, когда он почувствовал, как комната расплывается мимо, пока он не появился в том месте, которое представил, зная, несмотря на то, что не мог видеть, что смотрит прямо на открытую спину патриарха Блэков.

— Tenerio Dextera! — связующее заклинание полетело в его противника. Орион повернулся, но заклинание лишь задело его. Блэк сосредоточенно нахмурил брови, борясь с магией заклинания. Однако к тому времени, как он пришел в себя, Гарри снова мог видеть, хотя его зрение всё ещё было нечетким и размытым. Воспользовавшись временной неподвижностью своего противника, юноша взмахнул палочкой, посылая пару оглушающих заклинаний. Другим быстрым движением палочки в Ориона полетели новые обломки, так как его боевые рефлексы взяли верх.

Однако его новая атака безвредно разбилась о мерцающий барьер, отчего Гарри был шокирован на небольшой промежуток времени. Он даже не видел, как Блэк поднял свою палочку, чтобы произнести заклинание. Сузив глаза, Гарри быстро направил палочку вокруг себя, заставляя случайные предметы мебели и камни вращаться вокруг них в хаотичном порядке. Летающие обломки периодически попадали в его противника, не позволяя Ориону сделать больше, чем просто нахмуриться за своим щитом.

Орион уже собирался взмахнуть палочкой и развеять чары, наложенные Гарри на предметы вокруг, когда три из них одновременно сблизились с ним. Сменив положение, Блэк плавно изменил движение своей палочки, осыпая приближающиеся вещи магическими лучами.

— Orbus Solis! — Крик Гарри позади него предупредил Ориона о том, что он наткнулся на одну из ловушек Гарри, так как пылающая сфера огня быстро расширялась, охватывая половину комнаты. Единственное, что он мог сделать, это укрепить свои щиты, когда волны пламени пронеслись по ним, блокируя его зрение. «Впечатляющее заклинание для такого молодого человека, — подумал он. Но мне лучше остановить это, пока мы не повредили комнату. Ещё больше».

Взмахом палочки Орион послал волну сотрясающей силы вперед, мгновенно погасив магическое пламя.

— Хватит, — сказал он. — Я видел достаточно для одного вечера, Эшворт. Должен признать, это было весьма впечатляюще, — «Хоть и немного грубовато», добавил он про себя. Гарри заметно расслабился. «У мальчика есть талант, и он явно сражался раньше, но, похоже, никто не нашел времени, чтобы как следует его обучить. Но его способ борьбы очень интригует. Он использует довольно известные заклинания… очень креативные, очень уникальные. Очень эффективные… Я понимаю, почему Белле было трудно ему противостоять».

— Спасибо, — неуверенно ответил Гарри, оглядывая разрушения, которые они произвели. — Извините за комнату, — добавил он с досадой.

— Не волнуйся об этом, — Взмах его палочки вернул комнату в первоначальный вид. Следы ожогов и взрывов на стенах исчезли сами собой. Вернулся ковер, и через несколько мгновений комната выглядела такой же безупречной, как и в момент начала их дуэли. — Одно из преимуществ жизни в древнем магическом доме, — объяснил Орион. Он едва улыбнулся, возвращая свою палочку в мантию и усаживаясь в кресло.

— Теперь вернемся к вашему вопросу о палочках… Не редкость, когда у палочки есть два владельца. Хотя обычно это происходит после смерти предыдущего, и палочка достается кому-то другому. Обычно её перепродают, так как шансы на то, что палочка подойдет другому, довольно малы, — Орион пристально посмотрел на Гарри, который неловко переминался с ноги на ногу, и понял, что его ответ сейчас будет воспринят очень близко к сердцу. — Но поскольку ты спрашивал о палочках-сестрах, вопрос немного сложнее. Видишь ли, они представляют собой нечто большее, чем сплав дерева, основной сердцевины, и катализатора, который соединяет их. Каждая палочка уникальна. Даже в том случае, если две палочки имеют одну и ту же сердцевину, они обычно отличаются друг от друга и, следовательно, выбирают разных владельцев. Обычно они также не совместимы с владельцем другой палочки.

— Понятно, — начал Гарри.

— Нет, я не думаю, что понятно, — ровно ответил Орион. — Видишь ли, никто не знает, что заставляет палочку выбирать конкретного владельца. С тех пор как были сделаны первые палочки, об этом ходят разные слухи. Однако если палочка совместима с двумя разными владельцами, это обычно означает, что они каким-то образом связаны. Не по крови, не обязательно по их действиям, но по чему-то большему. Чем-то более глубоким. Некоторые люди назвали бы это чем-то вроде судьбы. Я предпочитаю думать, что это просто принцип работы магии. Как бы там ни было, обычно это означает, что эти двое похожи друг на друга, — Ему не нужно было спрашивать, он и так знал, что ситуация Гарри была немного другой, но он решил, что для одной ночи ему достаточно информации. Какие бы тайные цели ни преследовал Гарри Эшворт — или как бы его ни звали на самом деле, — Орион был уверен, что они вполне совпадают с его собственными.

***

— Ты выглядишь как будто тебя переехал «Ночной Рыцарь».

Гарри посмотрел на молодую женщину, сидевшую в его кресле, когда он вышел из камина в своей комнате в Хогвартсе. Была глубокая ночь, наверное, почти одиннадцать часов вечера. Комендантский час должен наступить через несколько минут, что заставило его задуматься, что Беллатриса делает в его личных покоях. За этой мыслью быстро последовал вопрос о том, как именно она попала в его личные покои без его разрешения.

— К твоему сведению, — сказал он ей, — твой дядя — отличный дуэлянт.

— Я знаю. В молодости он был одним из лучших, — Беллатриса ухмыльнулась. — Он обучал меня.

— Это кое-что объясняет, — пробормотал про себя Гарри.

— И как сильно он вытер тобой пол? — спросила она с ликованием. Гарри подумал, не было ли это её уловкой с самого начала, чтобы отомстить за то, что она всё время проигрывала ему.

— Мы вышли в ничью, — сказал он.

— Что? — Беллатриса вскочила со кресла. — Не может быть!

— Но это правда. Мы остановились, потому что не хотели уничтожить половину здания, — Гарри мудро решил не упоминать тот факт, что, если бы битва продолжалась дольше, он бы почти наверняка проиграл. Хотя он был моложе, Ориона был более умелым, и у него было больше опыта — и, что самое главное, у Блэка был огромный арсенал заклинаний — чтобы всё время держать его в напряжении.

— Итак, что нам теперь делать? Каков план моего дяди?

Гарри быстро отметил, что Беллатрикс, похоже, унаследовала способность своего дяди ловко менять темы. Он снял мантию и небрежно бросил её на спинку кресла.

— Твой дядя собирается вынести вотум недоверия на рассмотрение Визенгамота. Он планирует заменить Торнтон кем-то более подходящим.

Когда Беллатриса замолчала, он повернулся, чтобы посмотреть на неё.

— Что?

— И что именно ты планируешь делать?

— Помимо того, чтобы лечь и поспать? — Гарри ловко увернулся от удара ногой по голени. — Зачем ты это сделала?

— Я же сказала тебе прекратить шутить, Эшворт! — сердито прошипела Беллатриса. — Мне напомнить тебе, что именно ты сказал, что это серьезно и опасно? Я очень надеюсь, что у тебя есть план, как справиться с этим Тёмным лордом, потому что теперь на кону и моя голова!

— Расслабься, у меня есть план, — заверил её Гарри. — И да, он всё ещё в процессе разработки. И ты должна быть рада этому, потому что, если бы я не приспособил его к тому, что делает Том, это был бы не очень хороший план, не так ли?

— Ну, тогда, может быть, ты поделишься со мной, Эшворт? — Гарри усмехнулся над позой, которую приняла Беллатриса. Спина прямая, кулаки уперты в бедра, вызывающий взгляд — она была полной противоположностью её будущей сущности.

— Это зависит от того, сколько поддержки сможет собрать твой дядя. Если голосование пройдет, тогда я смогу действовать гораздо свободнее, под руководством правительства, которое действительно будет отвечать на любые действия Тома. Если нет, что ж… — Гарри пожал плечами. — Это будет не первый раз, когда мне придется скрываться от радаров правительства.

— Что?

— Радар, — Гарри пожал плечами. — Прости, маггловское выражение. Это значит…

— Я поняла суть, Эшворт. Не надо думать что я такая дура, — Беллатрикс нахмурилась. — Вернемся к моему вопросу. Что теперь?

— Пока что мы будем держать ухо востро. Подрыв поддержки Тома среди чистокровных семей является первоочередной задачей. Он может привлечь к себе почти всю молодежь на Слизерине, но я готов поспорить, что их родители не будут так охотно следовать за ним. Если мы сможем лишить его доступа к их состояниям, половина войны будет выиграно.

Беллатрикс покачала головой.

— Вряд ли. Не хочу тебя расстраивать, но если он произнесет им ту же речь, что и детям на прошлой неделе, то найдется немало семей, готовых присоединиться к нему. Многие из них возмущены тем, что нынешнее правительство лишило их титулов, и они винят в потере своего богатства и влияния кого угодно, только не себя.

Гарри пожал плечами, как будто это его не касается, зная, что это будет её раздражать.

— Тогда план Б.

Когда он повернулся и Беллатриса всё ещё была на месте, выжидательно глядя на него, он тщательно скрыл ухмылку.

— Что? — повторил он.

— Может всё-таки объяснишь? — произнесла она. Нетерпеливо. Гарри насладился этим на краткий миг.

— Очевидно, Том работает тайно, потому что он ещё не готов к масштабной войне. Он не готов показать себя миру. Возможно, это потому, что у него нет ресурсов или достаточной поддержки. Может быть, он работает над каким-то ритуалом, который изучает. Как бы то ни было, у него есть причина оставаться в тайне. Всё, что нам нужно сделать, это дать ему лучшую причину, чтобы показать себя обществу, — Гарри ухмыльнулся, увидев недоверчивое выражение лица Беллатрисы.

— Ты хочешь специально выманить Тёмного Лорда? — чуть не вскрикнула она. — Ты что, чёрт возьми, спятил?

— Я вполне вменяем, спасибо, — ответил Гарри с оттенком веселья. — Подумай об этом. Если мы выманим его до того, как он будет готов, мы сможем вступить с ним в бой, когда он будет выведен из равновесия. У него не будет той поддержки, на которую рассчитывает. Он не будет достаточно силен, чтобы осуществить все свои планы.

— И как ты предлагаешь это сделать? — спросила Беллатриса, её голос был полон сарказма. — Просто подойти к нему и вежливо попросить его показаться?

— У меня есть несколько идей, — туманно ответил Гарри.

http://tl.rulate.ru/book/86646/2775616