Готовый перевод Delenda Est / Деленда Эст: Глава 7 Волшебник, зельевар, незнакомец, шпион

Поездка в Хогвартс прошла для Беллатрикс в основном без происшествий. Вместо того, чтобы сесть в одно из наиболее распространенных частных купе, что заставило бы её общаться с другими студентами, она выбрала один из общих вагонов, в котором были скамейки и столики. Хотя вокруг нее было много людей, большинство из них держались особняком. Те немногие, кому было интересно, что Беллатриса Блэк делает в общем вагоне поезда, знали, что лучше её не беспокоить. Такое положение вещей её вполне устраивало, потому что она хотела побыть одна, чтобы подумать.

Беллатриса считала, что ей повезло, что отец лично проводил её. Во-первых, это означало, что ей не пришлось иметь дело с Лестрейнджем, пытавшимся затащить её в постель, а она знала, что ему только это и было нужно. В конце концов, у него не хватало мозгов, чтобы думать о чем-то, кроме своих подростковых гормонов.

Оставшись наедине с собой, она могла подумать о том, о чем просил её отец, а также о том, что он не упомянул. Её дядя, Орион Блэк, и отец прекрасно знали, что она едет в Хогвартс. Это могло означать только то, что они считали, что Гарри будет в пределах её досягаемости. Таким образом, вполне вероятно, что они о чем-то договорились.

Дверь вагона открылась, и Беллатриса застонала, сразу же узнав вошедших — источником громкой, непрекращающейся, бурной болтовни, несомненно, был один или оба брата Лестрейндж. Беллатрикс бросила быстрый взгляд в сторону двери и быстро отвернулась, давая понять всем, кто на неё смотрит, что она намеренно игнорирует толпу, вошедшею в вагон. С некоторым ужасом она заметила, что юный Люциус Малфой ловил каждое слова Рабастана, а Родольфус размахивал руками, несомненно, пытаясь описать один из своих фантастически невозможных подвигов в квиддиче.

— Белла! — позвал Родольфус, когда, к её ужасу, заметил её. Разговаривать с ним ей сейчас совсем не хотелось. На самом деле, учитывая то, что Гарри проболтался перед уходом с собрания Блэков на Рождество, она не была уверена, что хочет больше общаться с кем-либо из Лестрейнжей. Её мать считала, что один из них был бы для неё подходящей парой. Они были чистокровными и богатыми, и за их плечами была длинная история насилия, жестокости и безжалостности на поле боя, даже если они были такими же бессильными и ленивыми на политической арене.

Проведя некоторое время рядом с ними, Беллатриса быстро обнаружила, что между ней и ними существуют непримиримые разногласия. Беллатрикс ценила свой собственный быстрый ум, мастерство и изящество и строго придерживалась девиза, что знание — сила, поэтому она была лучшей в своем году. Братья Лестрейндж, однако, считали мозги совершенно бесполезными, и это было видно — они были мускулами, были в команде по квиддичу и были до крайности жестоки. Лестрейнджи были такими тонкими, как кувалда, и, скорее всего, использовали бы кувалду тогда, когда вполне хватило бы легкого постукивания.

Они также находились в самом низу учебного рейтинга, хотя не обязательно из-за отсутствия таланта. Все, кто обычно был склонен высмеивать их за плохие оценки, благоразумно держали язык за зубами. Трое студентов, которые однажды осмелились сказать это, оказались в больничном крыле с многочисленными переломами. Эти студенты стали прекрасным примером и предупреждением для своих сверстников. Для Беллатрикс, которая любила престиж и власть, которая наслаждалась признанием и достижениями, такой невыразительный человек, как он, был очень отталкивающим.

Поэтому, когда Родольфус шумно направился к ней, топча по пути вещи и ноги нескольких студентов, она намеренно отвернулась и посмотрела в окно.

— Подвинься, — попросил он. Когда она не сдвинулась с места, он весело захихикал и повторил. — Подвинься, Белла.

Белла продолжала игнорировать его, и она почти слышала, как в его голове крутятся шестеренки. Она подсчитала шансы на то, что он в итоге закатит истерику, и подавила ухмылку, когда поняла, что шансы довольно высоки. Белла упрямо оставалась на своем месте, даже когда Родольфус попытался толкнуть её, сначала осторожно, а потом почти пихая. В ответ на его попытки она тихо пробормотала заклинание приклеивания, которое прикрепило её к скамейке, чувствуя гордость за то, что не сдвинулась с места, хотя ей было интересно, не попытается ли он в конце концов столкнуть её со скамейки, если так пойдет и дальше.

— Чёрт возьми, девочка, двигайся! — громко крикнул он.

Беллатрикс наконец повернула голову, окинув его ледяным взглядом, от которого по позвоночнику пробежала дрожь, и произнесла одно слово.

— Нет.

Она получила огромное удовольствие от того, что половина людей в вагоне поезда сразу же обнаружила, что им нужно навестить друзей в других вагонах, в то время как другая половина заметно побледнела.

— Ну же, почему бы тебе не позволить мне сесть рядом с тобой? — сказал Родольфус, его голос стал умоляющим.

Беллатриса молчала и смотрела на него, пока Родольфус не сдался и не отвернулся, сердито пожав плечами и нахмурившись, угрожая телесными повреждениями любому, кто осмелится заметить, что он не может сесть рядом со своей предполагаемой девушкой. Она продолжала смотреть ему в спину, пока не закрылась дверь, а затем тихо вздохнула. «Я действительно начинаю ненавидеть этого парня, подумала она про себя. Кем он себя возомнил? Приказывает мне? Мне! Обращается со мной так, словно я его собственность — как будто Беллатриса Блэк может кому-то принадлежать».

Вагон поезда оставался практически пустым до конца поездки, пока Хогвартс-экспресс не достиг Хогсмида, и она покинула поезд со своим сундуком, прежде чем кто-то попытался завязать с ней разговор. Она не упускала из виду Лестрейнжей и старалась не попадаться им на глаза, предпочитая ехать в карете с тремя несчастными второкурсниками, которые были готовы сбежать от ужаса, когда они прибыли в Хогвартс.

Она всё ещё задавалась вопросом, что мог устроить её дядя — она знала, что это не дело рук отца; хотя она и уважала его, Белла знала, что он не обладал таким острым умом или влиянием, каким обладал её дядя. Орион Блэк был искусным манипулятором, который часто участвовал в интригах и уловках, и при этом, чтобы никто даже не подозревал его. На самом деле, это был его стиль, и он наслаждался им. Имея за спиной политическую мощь Ориона Блэка, Гарри Эшворт мог оказаться практически где угодно, даже на посту министра магии, но это должно было быть что-то менее амбициозное, что-то менее узнаваемое, если он планировал изменить будущее.

Ответ на вопрос о Гарри она получила в тот момент, когда вошла в Большой зал и взглянула на преподавательский стол. Беллатрикс остановилась так внезапно, что стоявший сзади человек врезался в её спину, едва не отправив её на пол. При обычных обстоятельствах она бы развернулась и прокляла идиота, но она была слишком ошеломлена представшим перед ней зрелищем, чтобы даже подумать об этом.

За столом для персонала, прямо между профессором Спраут и профессором Флитвиком, в кресле, которое обычно занимал Гораций Слизнорт, сидел Гарри Эшворт. Она продолжала смотреть на него, пока он не заметил её в толпе. Он слабо улыбнулся и пожал плечами. Его выражение лица говорило о том, что он так же, как и она, удивлен своим присутствием в Хогвартсе, и она чувствовала, как Гарри нервничает.

Беллатрикс вернула себе самообладание и направилась к столу Слизерина, заняв свое обычное место. Она снова постаралась сохранить нейтральное выражение лица, но в голове у нее всё ещё бушевали эмоции. Когда, во имя Мерлина, он получил работу в Хогвартсе? И вообще, когда, чёрт возьми, Слизнорт покинул Хогвартс? Раньше не было никаких вакансий, и отсутствие Слизнорта означало, что Гарри заменяет его… Она резко вскинула голову. «Не может быть…» — подумала она, расширив глаза. Вполне возможно, что дядя имел влияние на увольнение учителя, хотя у него не было желания вмешиваться в дела Хогвартса или его директора.

Беллатриса была настолько отвлечена, что даже не заметила, как её сестра Нарцисса флиртует с Люциусом Малфоем двумя местами дальше от неё что в противном случае вызвало бы как минимум ядовитую реплику. Присутствие Гарри за столом персонала, заставило её задуматься над одним животрепещущим вопросом: чего, по мнению её дяди, стоит Гарри Эшворт, если он готов рискнуть сцепиться с Дамблдором?

Болтовня вокруг внезапно прекратилась, вырвав её из размышлений. Директор стоял у подиума, выражение его лица было не веселым, как всегда, а серьезным.

— Мы приветствуем вас на оставшуюся часть этого учебного года, — сказал он. — Среди напоминаний, которые я обычно даю вам после каникул, есть одно дополнительное объявление, которое я должен сделать. С нашим профессором Слизнортом произошел несчастный случай. Хотя инцидент был далеко не опасен для жизни, я с сожалением должен сообщить вам, что из-за него профессор Слизнорт не сможет вернуться к своим обычным обязанностям в течение определенного времени.

Среди студентов раздались шепотки, и Беллатриса заметила, что Лестрейндж и его друзья бросают друг на друга многозначительные взгляды. Беллатриса не понимала, почему они так остро реагируют на такую простую вещь, как несчастный случай с мастером зелий. С другой стороны, Беллатриса понимала, что, скорее всего, это был не несчастный случай — но Лестрейндж и его друзья не знали того, что знала она.

Дамблдор продолжил, как только шепот утих.

— Во время его отсутствия уроки профессора Слизнорта будет вести Гарри Эшворт.

Беллатрикс нахмурилась и посмотрела на Гарри и Дамблдора. Хотя Гарри был принят на работу, не похоже, чтобы Дамблдор был в восторге от этой перспективы. Если Слизнорт действительно был выведен из строя всего несколько дней назад, то, что бы ни сделал Орион, он должен был буквально поставить Гарри перед Дамблдором и сказать что вот он подходит. Следующие слова директора только укрепили её подозрения.

— Мистер Эшворт получил очень… хорошие рекомендации, — заявил Дамблдор и посмотрел на Гарри с нечитаемым выражением лица. — Я уверен, что он будет отличным учителем.

Беллатриса приподняла бровь. Может быть, а может быть, и нет — судя по тому, что она видела, Белла готова была поспорить, что он не имеет ни малейшего представления о том, как управлять классом, полным буйных учеников. Оставался вопрос, что её отец и дядя увидели в Эшворте. Как они догадались или почувствовали, что общение с ним может быть полезным? Она была уверена, что он не говорил им, что является путешественником во времени из будущего, и не рассказывал никому другому, насколько она знала.

Беллатрикс нахмурилась при этой мысли. Насколько она знала. Ей придется поговорить с ним, и как можно скорее. Если кто-то ещё знает, кто он на самом деле, то ей придется принять активное участие в этой игре. Не стоит позволять кому-то другому пользоваться такими уникальными возможностями. Он принадлежал ей; в конце концов, она нашла его первой.

Во время еды Беллатриса предприняла полусерьезную попытку вступить в разговор со своими товарищами со Слизерина, в основном для прикрытия, так как она пыталась подслушать их разговор и понять, что они думают о Гарри. Большинство из них были равнодушны, чего она и ожидала, учитывая, что им было всё равно, кто чему учит, лишь бы в итоге получить оценки. Некоторые были настроены враждебно, считая, что такого молодого, и нервного человека будет легко обвести вокруг пальца — Беллатриса мысленно пометила, что нужно поговорить с Гарри о том, что он не должен так легко показывать свои эмоции. Он был открытой книгой, которую она могла читать с легкостью, как, несомненно, и другие.

Её беспокоили избранные люди, которыми она решила себя окружить, потому что у них было больше мозгов, чем у обычного садового слизняка. У Люциуса Малфоя, например, была голова на плечах, несмотря на то что он был моложе её. Люциус становился мастером манипулирования людьми, чтобы получить желаемое — он не был так хорошо, как она, конечно, но достаточно хорош. Тот факт, что он игнорировал ухаживания её сестры, когда она знала, что Люциус заинтересован в Нарциссе, говорил о том, что он достаточно умен, чтобы играть в недотрогу ради её младшей сестры.

Потом был Северус Снейп. Этот парень уже знал о зельях, как обыденных, так и разных экзотических, больше, чем большинство профессоров, и уж точно больше, чем когда-либо знал Слизнорт. Беллатриса знала, что за его безразличием и отстраненностью скрывается острый ум, который выдавали только его пронзительные глаза. Если кто-то и уловил бы тот факт, что Гарри здесь не место, то это был бы любой из них. Бросив взгляд в сторону, где сидели Лестрейнжи со своими друзьями, Беллатриса нерешительно отмахнулась от них как от угрозы. Родольфус и Рабастан были слишком поглощены собой, чтобы заниматься выяснением биографии странного профессора зелий. Нотт не интересовался зельями, а Паркинсон была слишком занята, повиснув на руке Нотта, чтобы что-то заметить.

Решив, что ей придется сделать первый шаг, Беллатрикс дождалась окончания пира и быстро вышла из своей маленькой группки. Она направилась к столу персонала, изо всех сил стараясь выглядеть непринужденно и одновременно пытаясь привлечь внимание Гарри. Он заметил её достаточно легко и, к счастью, предусмотрительно пересел в тихое место в дальнем углу стола.

— Как, во имя Мерлина, ты сюда попал? — прошипела она, как только оказалась достаточно близко, стараясь оглядеться и убедиться, что в пределах слышимости никого нет.

— Малфой, — тихо ответил Гарри. — Я сказал ему, что искал возможности, тогда. Он услышал о несчастном случае со Слизнортом и подумал обо мне. Это он всё устроил.

— Малфой? — нахмурившись спросила Беллатриса. Она не сомневалась, что Малфой действительно всё это устроил. Но тогда это означало, что её дядя работал вместе со старшим Малфоем, что было слишком большим совпадением. Нет, за этим стояло что-то более глубокое, и ей придется быть осторожной, когда она будет копаться в делах отца и дяди. — Ты хоть что-нибудь знаешь о зельях?

Гарри помрачнел.

— Не особо, но я не хотел упускать такой шанс. Это не может быть слишком сложно. — «Ну, это не может быть слишком трудно без Снейпа, который дышит мне в затылок и ждет, когда я облажаюсь и снимет баллы, » подумал он про себя.

— Я посмотрю, смогу ли я тебе помочь, — вздохнула Беллатрикс. События развивались слишком быстро — и хотя было бы не очень хорошо, если бы Гарри стал пешкой в одном из планов её дяди или Малфоя, если уж на то пошло — он был здесь сейчас, и они должны были извлечь из этого максимальную пользу. То, что Гарри покажется некомпетентным перед студентами, не было большой проблемой. Однако его некомпетентность перед Дамблдором, которая заставит его задаться вопросом, почему Малфой добивался принятия Гарри в Хогвартс, несомненно, вызовет всевозможный хаос. Это даже может заставить Малфоя и её дядю ускорить свои планы, какими бы они ни были.

— Посмотрим, — сказал Гарри, не особо желая принимать её предложение. — Слушай, мне пора идти. Дамблдор попросил меня зайти к нему в кабинет. Думаю, то, как меня включили в его штат, его немного раздражает. Я не думаю что он высоко оценит то, что Малфой укомплектовывает штат вместо него.

— Да, — кивнула Беллатриса, быстро соображая. — Скажи что не знал что Малфой устроил это, если Дамблдор затронет эту тему или покажется, что он думает об этом, но веди себя так, будто ты действительно благодарен за работу. И, пожалуйста, не дай ему понять, что ты понятия не имеешь как преподавать зелья.

Гарри сдержал язвительное замечание по поводу того, что она настаивает на том, что каждый его шаг должен быть проработан. Хотя было удобно иметь такого союзника — пусть даже временного, пока Белла не получит то, что хотела, — который знал, как обстоят дела, он не был неопытным и знал, как вести себя с Дамблдором. Поттер сдержал себя и сказал отрывистое:

— Хорошо, — прежде чем повернуться.

Он слишком хорошо знал, как вести себя с Дамблдором.

***

— Радужные Бобы, — пробормотал Гарри, глядя на горгулью, охранявшую кабинет директора. Он был рад, что на этот раз, по крайней мере, ему не придется угадывать пароль. Поттер мог только представить, как глупо он выглядел в тот раз, стоя перед фигуркой и выкрикивая названия всех известных ему сладостей, как маггловских, так и магических.

— Войдите, — позвал Дамблдор, как только горгулья полностью убралась с дороги, а Гарри поднялся по лестнице и постучал в дверь кабинета.

Гарри вошел в кабинет, тихо закрыв за собой дверь. Он слабо улыбнулся старому волшебнику, но не смог подобрать слов, нервно подходя к столу.

— Мистер Эшворт, — нейтрально поприветствовал его Дамблдор. — Пожалуйста, присаживайтесь.

Гарри сел. В данный момент он больше ничего не мог сделать, кроме как ждать, что скажет Дамблдор.

— Мы снова встретились.

— Так и есть, — согласился Гарри.

Дамблдор погладил свою бороду и свободной рукой достал небольшую стеклянную чашу. Поставив её к Гарри, он доброжелательно улыбнулся.

— Лимонный щербет?

— Нет, спасибо, — сказал Гарри, слегка покачав головой. Он попробовал один раз и этого было достаточно на всю оставшуюся жизнь

— Скажи мне, Гарри, могу я называть тебя Гарри?

— Конечно.

Дамблдор кивнул и взял щербет.

— Так вот, скажи мне, Гарри, как получилось, что такой человек, как ты, познакомился с Ромулусом Малфоем и произвел на него такое впечатление, что всего через неделю или около того ты получил такую прекрасную рекомендацию?

По крайней мере, его тон не был обвинительным — пока. Но Гарри знал, что Дамблдор любопытен, и ему нужно было немедленно разрядить это любопытство — пресечь его в зародыше, пока оно не разрослось и директор не начал копать и не выяснил, что Гарри Эшворта на самом деле не существует.

— Мисс Блэк любезно пригласила меня на рождественское собрание семьи Блэк, потому что я был новеньким в этой стране. Похоже, она очень хотела, чтобы я познакомился с её родственниками.

Придерживаясь правды, Гарри решил свести к минимуму любые будущие противоречия в его легенде.

— Я встретил там мистера Малфоя и упомянул, что в настоящее время хочу научиться новому и расширить свои горизонты, поскольку ещё не определился с выбором профессии. Я не ожидал услышать о нем снова, но он связался со мной два дня назад и сказал, что в вашем штате есть вакансия, если я подхожу?

— Понятно.

Гарри пожал плечами, не особо обеспокоенный тем, что директор не ответил на этот вопрос. Поза Дамблдора всё ещё была расслабленной, его глаза были заинтригованы, но не выглядели подозревающими что-то.

— Я действительно хотел бы ещё раз поблагодарить вас за то, что приняли меня; я знаю, что нелегко доверить своих учеников тому, о чьих навыках вы ничего не знаете.

— Конечно, — милостиво признал Дамблдор, хотя на самом деле он уже не смотрел на Гарри. На самом деле, он смотрел куда-то в пространство, и, как показалось Гарри, был чем-то отвлечен. — Не за что, Гарри, хотя я должен быть откровенным. Твоя должность здесь временная, пока Гораций не оправится от своего… недуга. Ничего личного.

— Я понимаю, — легко ответил Гарри, — я и так благодарен за возможность быть здесь. Возможно, к тому времени, когда мистер Слизнорт вернется, я найду другую работу. — Гарри остановил себя, прежде чем упомянуть, что он, вероятно, более квалифицирован для преподавания ЗОТИ, чем зелий, но решил, что привлекать внимание Дамблдора к этому сейчас, вероятно, не лучшая идея.

— Что ж, желаю вам удачи в поисках, — сказал Дамблдор, доставая стопку бумаг и передавая их Гарри. — Как вы, несомненно, знаете, Зельяварение — один из основных предметов, изучаемых в Хогвартсе. В отличие от факультативов, оно является важным требованием при сдачи СОВ и ПАУК, которые являются нашими стандартными тестами здесь, в Британии, — Он посмотрел на Гарри поверх оправы своих очков. — Мистер Малфой намекнул, что вы знакомы с нашей системой школьного образования?

— Да, — признался Гарри. — В отличие от системы в Соединенных Штатах, австралийская система школьного образования очень похожа на британскую. Прошло много времени с тех пор, как я слышал некоторые из используемых терминов, но я достаточно хорошо их запомнил.

— Хорошо, хорошо. Теперь, крайне важно, чтобы ваши ученики хорошо сдали эти экзамены, особенно если у них есть большие карьерные амбиции.

— Верно. — Гарри рассеянно подумал, прочитал ли Дамблдор эту речь Снейпу. Если да, то мастер зелий, очевидно, слушал её не очень хорошо.

Дамблдор продолжал, просматривая очередной комплект бумаг, в котором Гарри сразу же узнал копию его поддельных документов о школьном образовании, которые он предоставил Малфою по его просьбе.

— Мне было бы приятно узнать, что вы сами получили СОВ и ПАУК по «Зельям», но, как напомнил мне мистер Малфой, вы впервые в Британии, — Дамблдор приподнял бровь. — Хотя я полагаю, что вашего опыта работы в иностранных школах достаточно, и она сделала вас компетентным.

Пустой взгляд Дамблдора не был откровенно враждебным или подозрительным, это был скорее оценивающий взгляд, который сказал Гарри, что директор пока не знает, что с ним делать, подождет и посмотрит, как он себя проявит, прежде чем выносить приговор. Хотя Гарри почти слышал невысказанные слова. «Если вы некомпетентны, мы скоро это узнаем».

— Да, — сказал Гарри с большей уверенностью, чем чувствовал. На самом деле, он даже не сдал свои экзамены. Школа была закрыта задолго до окончания его седьмого курса, потому что война обострилась, и ученики всех возрастов взялись за палочки против сил Волдеморта — или за него, в зависимости от обстоятельств. Отрезвляюще было видеть столько молодых лиц по обе стороны конфликта — конфликта, который, на самом деле, принадлежал поколению, пришедшему до него.

— Хорошо, — кивнул Дамблдор. — Я включил ряд вещей, которые вы можете найти полезными, особенно учитывая, что сейчас середина семестра. Сверху вы найдете список зелий и программу, которую должны освоить пятый и седьмой курсы, чтобы сдать СОВ и ПАУК соответственно. Здесь также есть копия планов уроков профессора Слизнорта для всех классов, которые он вел. Эти планы, к сожалению, не совсем актуальны, так что вам, скорее всего, придется обсудить с каждым классом, какой материал они уже прошли, а какой им ещё предстоит пройти.

— Благодарю, — сказал Гарри, рассеянно листая бумаги, благодарный за то, что ему не придется составлять планы уроков по предмету, который он даже не очень любил. По крайней мере, он знал, что сможет найти в библиотеке то, чего не знал, так как это было указано в планах. Бегло просмотрев их, пока директор говорил, Гарри вдруг с ужасом понял, что ему неизбежно придется провести много времени за чтением книг по зельям.

— И ещё одно, — заметил Дамблдор, — хотя пятый и седьмой курсы — единственные годы, когда можно сдавать министерские экзамены, я настоятельно рекомендую вам следовать планам уроков, составленным профессором Слизнортом для остальных курсов. Он также оставил в своем кабинете записи предыдущих лет. Я бы посоветовал вам взглянуть на них, чтобы вы могли обучать своих учеников наилучшим образом.

Хотя в его тоне не было скепсиса, Гарри знал, что Дамблдор внутренне задавался вопросом, действительно ли он компетентный? «Не он один, » подумал Гарри про себя. «В худшем случае, размышлял он, я всегда могу последовать примеру Снейпа и записать рецепт на доске, а затем позволить классу молча делать свое дело. У кого-то обязательно получится, и он сможет поставить оценку всем остальным».

Оставшаяся часть встречи прошла быстро, Дамблдору оставалось обсудить ещё несколько вопросов, пока он сказал какой кабинет закреплен за ним, и где он будет ночевать. Через полчаса, когда он ушел, Гарри был готов приступить к своим новым обязанностям в качестве преподавателя в Хогвартсе.

***

— Мне это ни капельки не нравится, — сердито прорычал Муди, жестом подзывая бармена к очередной порции эля.

Дамблдор прибыл в «Три метлы» поздно вечером в первый день нового семестра, чтобы застать старого аврора, утопившего свои подозрения в алкоголе. Хотя директор мог согласиться с тем, что внезапный «несчастный случай» со Слизнортом и последующее назначение Эшворта в штат Хогвартса по указанию Малфоя и Совета управляющих было несколько подозрительным, он не мог найти в себе силы, чтобы беспокоиться об этом.

— Не слишком ли ты параноидален, Аластор? — заметил Дамблдор, садясь за стол и отмахиваясь от официантки, когда та спросила его, не хочет ли он что-нибудь заказать. Пир в Хогвартсе оставил его более чем сытым.

— Это подозрительно, — возразил Муди, откашливаясь от глотка эля. — Я могу понять, что со Слизнортом произошел несчастный случай, но все вместе взятое слишком удобно. Малфой подтасовывает события, чтобы втянуть в них неизвестного и потенциально опасного молодого человека. Практически невозможно, чтобы у него не было скрытых мотивов.

— Ромулус всегда был слишком скрытен, — согласился Дамблдор, — но сейчас недостаточно информации, чтобы установить связь. Мистер Эшворт утверждает, что встречался с Ромулусом лишь мельком и упомянул, что ищет работу. Вполне возможно, что тут всё в порядке, — Он очень хотел верить своим собственным словам, он хотел верить им. Последнее, что им сейчас было нужно, — это разбираться с внутренней угрозой из-за того, что Малфой заинтересовался внутренними делами Хогвартса.

— Это должно быть какой-то заговор, — пробормотал Муди. — Может быть, Эшворт здесь, чтобы шпионить за нами. Может быть, он даже убийца.

Директор устало пожал плечами.

— Насколько я знаю, мистер Эшворт не настолько связан с Ромулусом Малфоем, чтобы можно было говорить о заговоре. Единственная связь Эшворта в Британии — это мимолетное знакомство с семьей Блэков. Если бы это был заговор, он, несомненно, исходил бы с этого направления.

— Это только то что мы знаем, — настаивал Муди. — И кто знает, кто дергает Малфоя за ниточку? Орион Блэк может манипулировать и Малфоем, и Эшвортом с разных сторон. Он гораздо хитрее, чем ты ему приписываешь.

— Даже Ориону Блэку было бы трудно манипулировать Ромулусом. Нет, семье Блэков было бы гораздо проще взять дело в свои руки, чем убедить Малфоя стать посредником.

— Значит, ты совершенно не против того, чтобы в твоем штате была неизвестная переменная, которая, насколько нам известно, в любой момент может вонзить нож тебе в спину? — прорычал Муди, делая большой глоток из своей кружки.

— Честно говоря, Аластор, я не вижу причин для беспокойства по этому поводу, — Дамблдор сказал, слегка пожав плечами. — Молодой мистер Эшворт не производит на меня впечатления убийцы, и он не показал ничего такого, что дало бы нам повод подозревать.

— Лучший убийца — тот, кто им не кажется.

— Возможно, это и так, но в разговорах с ним я ничего не обнаружил. Он казался очень вежливым, хотя и немного нервным. И это уж точно не поведение профессионального мага-убийцы.

Муди с подозрением посмотрел на старого мага.

— Он также, кажется, знает очень много о школе и Британии в целом, для человека, который никогда не был здесь раньше.

У Дамблдора не было ответа на это утверждение, и он некоторое время молчал.

— Верно, — наконец признал он, — но пока мистер Эшворт не докажет, что ему нельзя доверять, я думаю, нам следует отдать ему должное. Если я позволю себе отвлечься на Эшворта, то в итоге пренебрегу другими своими обязанностями. В настоящее время у нас есть более серьезные проблемы в Визенгамоте.

Муди отрывисто кивнул, прекрасно понимая, к чему клонит Дамблдор.

— Я полагаю, что государственные дела важнее, чем существование странного молодого человека. И не похоже, что он, в отличие от некоторых других молодых людей, ходит по улицам и устраивает хаос.

— Мы никогда не можем быть уверенными наверняка, — медленно сказал Дамблдор. — Но, насколько я могу судить, найм запасного преподавателя зельеварения — наименьшая из моих проблем. Даже если Малфой замышляет что-то против Хогвартса или меня, среди чистокровных семей достаточно проблем, чтобы занять его. Что касается мистера Эшворта… Если он компетентен, пусть будет так. Если нет, мы его заменим, когда Гораций поправится и вернется.

***

Гарри пришел в класс зелий на следующее утро задолго до начала первого урока. Ему предстояло проводить его у четвертого курса Слизерина и Гриффиндора, чего он ждал с некоторым трепетом. Насколько Поттер знал, сейчас соперничество между этими двумя домами было таким же острым, как и в его время. Ему повезло, что у него были планы уроков и учебные материалы, предоставленные директором. Это немного облегчило его задачу. Кроме того, он хотя бы в общих чертах знал многие зелья, и ему было приятно, что для первой попытки преподавания он смог выбрать то, о котором знал немного больше чем ничего.

Решив попробовать метод профессора Снейпа, он написал рецепт выбранного зелья на доске мелом, а затем спрятал его за иллюзорными чарами. Прошло совсем немного времени после того, как он закончил с этим, и в класс зашли первые ученики, и Гарри понял, почему Снейп его времени любил входить в класс после того, как все ученики уже пришли и расселись по местам. В данный момент он чувствовал на себе всё взгляды, некоторые наблюдали за ним с интересом, некоторые со снисхождением, но все они были любопытными. Гарри делал вид, что изучает случайный учебник, пытаясь избежать прямого зрительного контакта, пока не прозвенел звонок.

Когда пришло время, он поднял голову, забыв все свои тщательно спланированные первые слова, и уставился на множество лиц, смотрящих на него. В первом ряду сидели бок о бок — или, по крайней мере, настолько бок о бок, насколько это возможно для гриффиндорца и слизеринца — Северус Снейп и женщина, лицо которой он видел только на фотографиях. Несмотря на то, что сейчас она была намного моложе, невозможно было ошибиться в её длинных рыжих волосах и ярких зеленых глазах, которые смотрели прямо на него: Лили Эванс.

В двух рядах за ними стояли ещё более знакомые лица. На двух скамейках рядом друг с другом сидели четверо Мародеров. Сириус был безошибочно узнаваем, с его непокорными чёрными волосами и фирменной ухмылкой, а Ремус Люпин сейчас выглядел таким же болезненным , как и через десятилетия в будущем. Гарри знал, что пухлый молодой человек, сидящий рядом с Люпином, — Питер Петтигрю, и узнал его, когда уставился чуть пристальнее. Осознав, что непозволительно много на него смотрит, он перевел взгляд на Джеймса Поттера, который пытался взглядом просверлить дыру в затылке Снейпа.

Несмотря на то, что они уже встречались, это был первый раз, когда Гарри нашел время внимательно изучить своего отца. Он понял, почему многие говорили ему, что он — вылитый отец, потому что, глядя на молодого Джеймса Поттера, Гарри чувствовал себя так, словно смотрит в зеркало. Однако были и тонкие различия. Глаза были голубые, а не зелёные, и в поведении Джеймса Поттера было что-то такое, чего, по мнению Гарри, у него никогда не было — какая-то заносчивость, чувство превосходства или непобедимости, проистекавшее от осознания того, что он лучше других. Гарри задумался, откуда это, но потом остановился, поняв, что ему пора начинать урок.

— Ну… — начал он, подыскивая нужные слова. — С возвращением с каникул.

Класс безмолвно уставился на него.

Гарри прочистил горло и начал снова, решив не позволить группе четырнадцати — или пятнадцатилетних подростков запугать себя.

— Как вы знаете, я Гарри Эшворт, и я буду замещать вашего преподавателя зелий до его возращения.

Петтигрю поднял руку.

— Да? — Гарри кивнул ему.

— А… не вы ли тот парень, который победил кучу людей, сражающихся в Косом Переулке на Рождество?

— Я уверен, что это преувеличено, — сказал Гарри. — Я точно никого не «побеждал». Но да, я был там.

За этим заявлением последовала пара громких фырканий, подозрительно похожих на подавленный смех, и Гарри быстро проследил, что это Джеймс Поттер и Сириус Блэк. Он уставился на них, изо всех сил стараясь изобразить Снейпа.

— Вы двое хотели что-то сказать?

— Нет, совсем нет, — непринужденно ответил Сириус, а Джеймс покачал головой.

Гарри не сводил с них пристального взгляда, не желая пугаться того факта, что он смотрит на своего отца и крестного. «Чёрт возьми, я здесь взрослый, а они — дети, » подумал он про себя.

Его сосредоточенность была нарушена, когда он понял, что кто-то ещё смотрит на него сбоку. Обернувшись и инстинктивно найдя источник этого взгляда благодаря рефлексам, отточенными годами сражений, он обнаружил, что его мать пристально смотрит на него, недоверчиво нахмурив брови. «Просто отлично, с ней разберусь потом, » подумал Гарри, прежде чем осознать, как это прозвучало. Ему с трудом удалось подавить рвотный позыв.

— У вас есть вопрос, мисс…? — спросил он.

— Эванс, — идеально ответила она. — Откуда вы?

Он рассеянно отметил, что никто ещё не обращался к нему как к профессору, не то чтобы его это волновало, но это означало, что ему придется либо запугивать этот класс, чтобы они следовали его указаниям, либо убеждать их каким-то другим способом. Мысленно прокрутив в голове свою ложную личность, чтобы избежать возможных конфликтов, он ответил.

— Австралия. Но я много путешествовал, так что вы можете уловить легкий американский акцент.

— Мы уже встречались раньше?

— Нет, — быстро ответил Гарри, запоздало осознав, что, возможно, ответил слишком быстро.

— Вы уверены?

— Я не совсем уверен, что понимаю, мисс Эванс. Какой смысл в вашем вопросе?

— То, что вы из другой страны, не означает, что я не могла встретить вас раньше. Вполне возможно, что я побывала в одном из мест, где вы жили, и встретила вас там, — сообщила ему Лили, её тон был довольно предвкушающим.

— Значит, вы путешествовали и видели меня там? — спросил Гарри, чувствуя зачатки головной боли.

Лили, казалось, на мгновение задумалась, на её лице появилось озадаченное выражение, но вскоре она ответила.

— Я была во многих местах со своей семьей, но я не помню, чтобы видела вас в каком-либо из них.

— Тогда вы получили ответ, мисс Эванс, — сказал Гарри, готовясь перейти к уроку. — Теперь…

— Но у меня все еще есть ощущение, что я встречала вас раньше.

— Неважно, — пробормотал Гарри, потирая виски. — Если вдруг вспомните, дайте мне знать. — «Удачи в вспоминании будущего, мама».

Небрежным взмахом палочки Гарри убрал иллюзию с доски и открыл рецепт зелья.

— Ваше задание на сегодняшний урок, — сказал он в качестве пояснения. — Закончите его до конца, наклейте на склянку этикетку со своим именем и оставьте её на моем столе. После этого он добавил: — Если у вас возникнут вопросы, я помогу.

Пока в классе царил некий контролируемый хаос, когда ученики приступили к работе, Гарри устроился на своем стуле и задумался о том, что он будет делать, если они не справятся. Вздох отвращения привлек его внимание, и Гарри сразу же узнал его источник: Северус Снейп. По выражению его лица было ясно, что он считает это зелье ниже своего достоинства, и у Гарри возникло сильное искушение снять баллы со Слизерина.

— Сэр, — позвала Лили, подходя к его столу, когда другие студенты приступили к работе, — я не уверена, что мы должны варить это зелье сегодня.

Головная боль превратилась в пронзительную мигрень.

— А это действительно важно? — спросил он, изо всех сил стараясь сохранить ровный тон.

— Ну, мы должны были выучить их в определенном порядке. Разве директор не давал вам планы уроков профессора Слизнорта?

«Теперь я знаю, что чувствует Снейп, когда видел Гермиону, » подумал Гарри, почти жалея человека, сидящего по другую сторону его стола. Как бы он ни любил Гермиону как друга, иногда она выводила даже его из себя тем, что планировала все до мелочей и расстраивалась, когда эти планы не выполнялись в точности.

Гарри полуобернулся к стопке бумаг, на которые он смотрел.

— Так и есть. И к вашему сведению, мисс Эванс, это зелье отмечено в плане уроков на этот семестр, подписанном самим директором.

— Но сэр…

Гарри действительно нуждался в обезболивающем. Взглянув и отметив, как Снейп с едва скрываемой скукой смотрит на доску, Гарри понял, что по крайней мере Снейп всё сделает правильно. Хоть раз в жизни он был благодарен будущему мастеру зелий за его язвительность. Решив, что нужно пресечь это в зародыше, пока не стало ещё хуже, он встал и взял в руки учебник четвертого курса, готовясь к первой защите своих методов преподавания.

— Поскольку я только начал преподавать в этом классе и понятия не имею, на чем остановился профессор Слизнорт, я считаю, что мне нужно оценить ваши навыки и навыки ваших однокурсников, прежде чем принимать решение о том, что преподавать дальше. Согласно вашему учебнику, это зелье вполне приемлемо для вашего класса и уровня.

— Но мы не…

— Мисс Эванс, — медленно произнес Гарри, отчаянно пытаясь скрыть от неё, как он нервничает. — Хотя я ценю ваши попытки помочь, я бы предпочел, чтобы вы начали работать. Сейчас же.

Остаток урока прошел в относительной тишине, хотя Гарри заметил, что Снейп, казалось, смотрел на него с гораздо меньшим презрением, чем тогда, когда он только вошел в комнату. «Вот это действительно страшно, — размышлял Гарри, — я — пример для подражания Снейпа». За десять минут до окончания урока последний ученик поставил на его стол готовое зелье, и Гарри разрешил уйти с урока пораньше. Класс наградил его короткими аплодисментами, и, когда они уходили, у него появилось ощущение, что они не испытывают к нему ненависти.

Благодарный за маленькие победы, он пытался понять, как ему оценивать две дюжины зелий, оставшихся на его столе. Поднеся каждое из них к свету, он вскоре понял, что с этим возникнут большие проблемы, поскольку все они были разного цвета и консистенции. Почувствовав, что ему хочется биться головой о кирпичную стену, Гарри решил вместо этого опустить голову на руки.

— Как, во имя Мерлина, я должен их оценивать? — размышлял Гарри вслух. Он знал только подходящий цвет готового продукта, так как в свое время не исследовал и не использовал образцы зелья.

«Снейп» внезапно подумал Поттер. Должно быть, он все правильно понял. Порывшись в колбах, пока не нашел нужную, он поднес её к свету и облегченно вздохнул, увидев, что цвет соответствует. Вспомнив, что Дамблдор однажды сказал ему, что его мать была великолепна в зельях, он нашел и её колбу и облегченно улыбнулся, когда она совпала с его и Снейпа представлениями о том, как должно выглядеть зелье. Теперь у него было два образца для сравнения.

«Каковы шансы, что я смогу сделать с остальными зельями, которые мне предстоит проверить?» задался он своевременным вопросом. Вероятность того, что он сможет это сделать, была велика. В конце концов, Снейп и его мать не могли ошибаться одновременно. С этой мыслью он отложил образцы в сторону и начал готовиться к следующему занятию.

К тому времени, когда пришли студенты, Гарри был в гораздо лучшем настроении, чем утром. Его вступление прошло без колких замечаний и вопросительных взглядов со стороны хаффлпаффцев и рейвенкловцев. Он дал им то же зелье для работы, что и на предыдущем уроке, ожидая очередного спора, но был приятно удивлен, когда ученики пожали плечами, приняли его объяснение, что ему нужно оценить их уровень, и без жалоб принялись за работу. К концу занятия у него было еще дюжина образцов, похожих на те, что сделали Снейп и Лили, и он был уверен, что сможет использовать их для эффективного оценивания обоих классов.

Придя в Большой зал на обед, он был в приподнятом настроении и с нетерпением ждал следующего урока. «Если так пойдет и дальше, то это будет просто прогулка по парку, » подумал Гарри. Он обедал в хорошем настроении, пока не узнал, что следующим уроком будет зельеварение для шестикурсников. Гарри начал мечтать, чтобы Снейп был в одном из этих классов, потому что тогда у него был бы хотя бы один человек, в правильности выполнения заданий которого он был бы уверен.

Мысль о том, чтобы перевести Снейпа в продвинутый класс, натолкнула Гарри на идею. Проработав несколько вопросов и набросав на салфетке несколько заметок, Гарри откинулся на спинку стула и наслаждался остатком обеденного перерыва.

Когда он вернулся в класс, то, к своему удивлению, обнаружил, что Беллатриса уже там.

— Не слишком ли рано ты пришла? — спросил он.

— Для занятий — да, — ответила она. — Однако я хотела поговорить с тобой перед этим, чтобы убедиться, что ты знаешь, что делаешь. Если ты облажаешься, это усложнит нашу ситуацию.

— Нашу, да? — прокомментировал Гарри, поражаясь тому, сколько сарказма ему удалось сдержать.

Беллатрикс проигнорировала тон Гарри и продолжила.

— Я опросила нескольких студентов, которых ты учил сегодня утром — тонко, конечно. Кажется, ты неплохо справляешься со своей работой. Большинству из них ты понравился. Удивительно, но я даже слышала хорошие отзывы о тебе от некоторых слизеринцев. Единственный минус — некоторые из них считают, что ты немного туповат.

— Туповат? — пробормотал Гарри себе под нос.

— Это совершенно нормально, — непринужденно прокомментировала Беллатрикс. — Многие известные и влиятельные люди были тупыми. Иногда это было даже преимуществом.

— Почему они думают, что я тупой? — проворчал Гарри. — Я просто пытался им понравиться.

Беллатрикс пожала плечами.

— В любом случае, я хотела сказать, что это не обязательно плохо. Если ты кажешься глупым и простым, возможно, немного тупым, никто не подумает, что ты представляешь для них угрозу.

Гарри пробормотал что-то вразумительное. Ему не нравилась идея создать себе репутацию тупицы.

— Мне не поможет, если все будут считать меня абсолютно некомпетентным.

— Конечно, — согласилась Беллатриса, — нам придется предотвратить это. Нам не нужно, чтобы ты выглядел идиотом перед моей семьей.

— Твоей семьей? — Гарри странно посмотрел на неё.

Беллатриса выглядела испуганной, и Гарри уловил слабый румянец.

— Ничего, — быстро поправила она себя. — Скоро прибудут другие ученики. Тебе лучше приготовиться.

Гарри что-то заподозрил, но решил не говорить ей об этом, пока она шла обратно к своему месту. Через несколько минут прибыли остальные ученики, и беглый взгляд по комнате показал Гарри, что ему придется потрудиться. Многие лица здесь тоже были знакомы — правда, не столько по семейным фотографиям, сколько с поля боя.

Воспоминание о том, что в будущем он сражался — и победил — с некоторыми из тех, кто учился в его классе, помогло Гарри набраться решимости и предстать перед всеми таким же едким, жестким и строгим учителем, каким окажется Снейп.

— Надеюсь вы хорошо провели каникулы, — объявил он. — Вторая половина года будет проходить несколько иначе, чем вы привыкли. У нас осталось несколько зелий на этот год, и моя обязанность — обучить вас им, чтобы вы были готовы к ПАУКам. Вы разделитесь на группы, и я назначу каждой группе набор зелий для изучения, освоения и изготовления. Затем вы представите свои записи, и зелья, которые вы сделали, остальным членам группы. Всё это начнется в понедельник следующей недели. Поскольку это относительно короткий срок, я готов принять добровольцев и наградить их дополнительными балами.

Студенты, похоже, решили, что это хорошая идея, и вскоре урок начался. Гарри чувствовал себя довольно прекрасно, пока распределял зелья и периоды занятий, а затем назначал их каждому ученику. Вскоре от учеников послышался продуктивный гул, когда они работали в своих группах, чтобы освоить назначенные им зелья.

«В конце концов, это может быть не так уж плохо, » подумал Гарри.

***

Профессор Биннс продолжал, а большинство студентов спали. Беллатриса, напротив, воспользовалась возможностью написать тщательно продуманное письмо своему отцу. Она смогла обдумать свой разговор с отцом на железнодорожной платформе и пришла к выводу, что беспокойство отца и дяди по поводу того, что Гарри общается не с теми людьми, вероятно, указывает на то, что они рассматривают возможность ввести его в свой круг доверенных лиц.

Хотя Беллатриса опасалась позволить Гарри Эшворту стать пешкой Ориона Блэка, она ничего не имела против тех возможностей, которые могла бы дать ей связь между Блэком и Эшвортом. Во-первых, она могла вести свои игры как внутри Древнего и Благороднейшего Дома Блэков, так и через Гарри. Кроме того, она могла быть посвящена в то, чем Орион не делился даже с её отцом. Конечно, все это зависело от сотрудничества Гарри с ней.

С Орионом Блэком за спиной Гарри мог совершить великие дела — а если принять во внимание тот факт, что Гарри упомянул, что в будущем унаследует всё богатства Блэков, то это только поможет узнать, что может задумать старик.

Таким образом, Беллатриса сейчас писала, вернее, выцарапывала пером, своего рода рекомендательное письмо. Главное было не дать отцу понять это. Её целью было выглядеть бескорыстной дочерью, должным образом, хотя, возможно, и преждевременно, выполняющей просьбу отца о предоставлении информации.

Дорогой отец,

По поводу Гарри Эшворта:

Директор школы, кажется, не сильно обрадовался тому, что Эшворта включили в штат, и никто другой, похоже, не был против. Эшворт в целом производит впечатление довольно мягкого и приятного человека, несмотря на то, что все помнят или им напоминают о его вмешательстве в ту потасовку в Косом Переулке.

Не похоже, что Зелья — это сильная сторона Эшворта. К счастью, он, кажется, вошел в ритм. Он способен учить младшие курсы без особых проблем, а четвертый и пятый курсы — лишь с умеренными трудностями. Что касается шестого и седьмого курса, то он превратил процесс обучения скорее в командную работу. Это не сделало занятия легкими, но, похоже, он добился уважения, по крайней мере, со стороны более умных учеников.

Что касается того, что Эшворт общается с правильными людьми, я не думаю, что вам стоит беспокоиться. Я, кажется, единственный человек, которого он знает — все остальные студенты и сотрудники являются лишь знакомыми, к которым он относится нейтрально.

Я постараюсь держать вас в курсе событий в перерыве между школьными делами,

Ваша дочь,

Беллатрикс

***

Гарри опустился в кресло перед камином в своей личной комнате. Кресло было слишком мягким на его вкус, но он не собирался жаловаться, позволяя себе расслабиться и молча поздравляя себя с тем, что пережил свою первую неделю в качестве преподавателя в Хогвартсе. Не считая того первого дня, он не испытывал желания кого-нибудь придушить, делал всё возможное, чтобы сдержать выходки Мародеров, и, что самое главное, ему казалось, что никто на него не жаловался. Сейчас был вечер пятницы, и он с нетерпением ждал выходных, свободных от занятий, хотя, скорее всего, большую часть субботы он проведет, пытаясь понять, как оценивать задания за прошедшую неделю и что делать на ближайшие несколько занятий.

— А я-то думал, что сидеть по другую сторону классной комнаты — это легкая работа, — пробормотал он про себя, по-новому оценив учителей.

Рев пламени в камине вывел его из задумчивости, когда пламя стало зеленым, и внутри появилась голова Ромулуса Малфоя.

— Мистер Эшворт. Я надеялся застать вас. Как поживаете этим прекрасным вечером? — приятно спросил патриарх Малфоев.

Гарри моргнул от внезапного появления огненной головы Малфоя, недоумевая, почему его благодетель «навестил» его в Хогвартс.

— Неплохо, спасибо. А вы сами?

— Я в порядке. Как прошла ваша первая неделя преподавания? — спросил Малфой, удивив Гарри искренностью своего тона.

— Неплохо, вообще-то, — честно ответил Гарри, — нужно привыкнуть, но я рад этой работе. Ещё раз спасибо, что всё устроили.

Малфой улыбнулся, и Гарри понял, откуда Люциус взял свою жуткую ухмылку.

— Не стоит благодарности. Я просто услышал, что в Хогвартсе есть вакансия, и предложил вам. Совет попечителей заслуживает вашей благодарности больше, чем я.

— Тогда я обязательно поблагодарю и их, когда встречу, — сказал Гарри, гадая, сколько членов Совета едят из рук Малфоя. Тем не менее, он был благодарен этому человеку, и он не казался плохим. «Что ж, поправил себя Гарри, он был интриганом и манипулятором, но этого и следовало ожидать. Однако, в отличие от Люциуса из будущего, он не был откровенно злым». Гарри задался вопросом, что бы сказал Драко, узнав, что Гарри подружился с его дедом. Было бы очень забавно, если бы Поттер смог сказать Драко, что дед считает его позором.

Малфой сделал небольшую паузу, а затем заговорил, возможно, слишком непринужденно.

— Скажите, Эшворт, почему бы вам не посетить моё поместье сегодня вечером? Сегодня выходной, у вас нет никакой работы, которую можно было бы сделать вечером, а мне было бы очень интересно узнать, как дела у моего сына в школе.

— Конечно, — ответил Гарри после недолгого колебания. Он не был уверен, почему Малфой вдруг пригласил его в свой дом, но отказ в данный момент, скорее всего, не принесет ему никакой пользы. Поттер знал, что у Малфоя есть скрытые мотивы. Гарри даже ожидал этого. Он просто надеялся, что, во что бы то не было, это не навредило ему в будущем.

— Отлично! — Малфой кивнул. — Через полчаса подойдёт?

— Да.

— Очень хорошо. Просто пройдите по адресу Малфой-мэнор, через камин. Я буду ждать вас, мистер Эшворт. И с нетерпением жду нашей беседы.

— Я тоже. И скоро буду.

Малфой улыбнулся и отошел от огня. Гарри немного посидел в кресле, гадая, для чего Малфой мог его пригласить, затем поднялся с кресла и пошел к своему гардеробу. Возможно, его длительный поход по магазинам с Беллатрисой всё-таки пошел на пользу. Часы пробили полчаса, и Гарри, одевшись, понял, что у него осталось всего пять минут до выхода.

Но прежде чем он успел достать летучий порох, стоявший на камине, стук в дверь остановил его на месте.

— Кто же теперь решил навестить меня? — пробормотал он про себя, поставил банку с порохом на место и направился к двери.

— Да? — спросил Гарри, ещё не до конца открыв дверь. — Мисс Эванс… — он запнулся, быстро поймав себя на слове. — Что я могу для вас сделать? — «Чего она хочет?» подумал Поттер про себя.

Лили ловко обошла его и прошла в гостиную, заставив Гарри вскинуть бровь от этого вторжения. Казалось, она просто восприняла его слова как приглашение, не дожидаясь, пока это произойдет на самом деле. Этого он от неё точно не ожидал. Увидев, что она стоит посреди комнаты, Поттер закрыл за собой дверь и сел за свой стол, махнув ей рукой, чтобы она садилась.

— Ещё раз, мисс Эванс, вам что-нибудь понадобилось?

— Я просто хотела зайти и извиниться перед вами за наше первое занятие в этом семестре, — быстро сказала она, и он мог сказать, что его мать нервничает. «Не поздновато ли?» подумал он. Первое занятие было в понедельник утром.

— Всё в порядке, мисс Эванс, — ровно ответил он.

— Я просто… — Лили пожала плечами. — Я не хотела вас расспрашивать. Наверное, я просто привыкла к тому, как всё делал профессор Слизнорт, и то, что в середине года всё изменилось, было… непонятно. Я уже разработала что я буду делать и всё такое, но поскольку вы проходите материал в другом порядке…

«Так вот оно что, — размышлял Гарри. Она расстроилась из-за того, что я нарушил её тщательно спланированные учебные привычки?» Он мысленно пожал плечами. Пока это не было чем-то серьезным, он не особенно возражал, лишь бы она не продолжала в том же духе. И не то, чтобы Гарри не мог ей понять. Тот момент когда Снейп был преподавателем ЗОТИ на его третьем курсе, когда он заменял Люпина, тоже было довольно травмирующим. Гарри очень надеялся, что он не оставил такого же впечатления.

— Наверное, я и сам был немного вспыльчивым, — осторожно признался он.

— Так что давайте больше не будем об этом беспокоиться, — Лили лучезарно улыбнулась ему. — Я уверена, что вы знаете, что делаете, иначе профессор Дамблдор никогда бы не одобрил вашего назначение.

— Так и есть, — сказал Гарри, размышляя, сможет ли он вытолкать свою мать из комнаты в течение следующих… он взглянул на часы. Двух минут?

— Итак, — продолжила Лили, казалось, без труда переходя от одного вопроса к другому, — я могу поклясться, что встречала вас раньше. Вы кажетесь таким… знакомым. Не могли бы вы рассказать мне о себе побольше? Я думаю, это было бы так волнующе, если бы я смогла сказать моим родителям, встречались ли мы раньше.

Хотя поведение Лили граничило с самонадеянностью, и хотя Гарри нужно было скоро быть в Малфой-мэноре, он просто не мог найти слов, чтобы отослать её или ранить её чувства. Гарри сел в кресло и начал перечислять места, где жил Гарри Эшворт. Мастерство фальсификаторов в изготовлении личности вскоре стало очевидным. Хотя семья Эвансов часто путешествовала, они никогда не пересекались с вымышленным Гарри Эшвортом. Эшворт никогда не был рядом с туристическими достопримечательностями в туристические сезоны.

Часы пробили полчаса, и Гарри решил отвлечься, чтобы закончить разговор.

— Простите, мисс Эванс, но, боюсь, мне придется прервать разговор, — вставая сказал он.

Лили поняла намек, встала и направилась к двери.

— Возможно, мы разберемся с этим в другой раз, — сказала она. — Не стесняйтесь называть меня Лили.

Гарри серьезно кивнул и закрыл за ней дверь. Затем он быстро подошел к камину, бросил в огонь немного летучего пороха, крикнул «Малфой-мэнор» и шагнул в зеленое пламя. Выйти из камина Малфой-мэнора стоя было непростым делом, но Гарри справился, хотя и чувствовал себя плохо.

— Мистер Эшворт, — позвал Ромулус Малфой из соседней двери, — добро пожаловать в Малфой-Мэнор, мой родовой дом.

— Здесь очень красиво, — поприветствовал Гарри, осматриваясь. По сравнению с Площадью Гриммо дом Малфоев был очень открытым и хорошо освещенным. Гарри не был экспертом в области архитектуры, но он предполагал, что стиль дома в какой-то степени французский.

— Да, я всегда так думал, — сказал Малфой. — Почему бы мне не провести вам небольшую экскурсию, чтобы показать основные достопримечательности этого места?

Гарри согласился, и вскоре они уже гуляли по дому. Ромулус, казалось, был очень горд своим домом, и Гарри был вынужден согласиться, хотя ему казалось, что стиль очень перенасыщен. Несмотря на это, Гарри изо всех сил старался казаться пораженным богатством поместья, сделал Ромулусу несколько комплиментов и поблагодарил его за возможность увидеть его прекрасный дом. Если Гарри когда-нибудь снова придется напасть на это поместье или совершить на него налет, он сможет сказать, что теперь у него есть информация о расстановке внутри.

Вскоре экскурсия закончилась, и Ромулус привел Гарри в небольшую гостиную, расположенную в задней части дома.

— Боюсь, что моей жены нет дома, — прокомментировал Ромулус, — а мой сын, как вы знаете, учится в Хогвартсе. В противном случае я бы позаботился о том, чтобы представить вас им. Как дела у Люциуса в школе?

— У него все хорошо, — ответил Гарри, пытаясь вспомнить что-нибудь конкретное. Гарри ещё не приходилось серьезно общаться с молодым Малфоем. — Кажется, он хорошо ладит со своими одноклассниками. Родольфус Лестрейндж, кажется, его очень хороший друг, хотя он проводит много времени с юной Нарциссой Блэк.

— Лестрейндж? Люциус не упоминал о нём… — туманно прокомментировал Ромулус. — Как я уже говорил, моей семьи нет дома, но я пригласил ещё одного своего друга на наш тихий вечер.

Войдя в комнату, Гарри обнаружил, что друг Ромулуса — не кто иной, как Орион Блэк. Патриарх Блэков стоял напротив двери перед зеркалом. Он изучал свое отражение, а также отражение Ромулуса и Гарри. Гарри снова поразила его царственная осанка. Старость не смягчила и не ослабила этого человека, она, казалось, просто сделала его жестче. Блэк казался довольно старым для того, чтобы иметь ребенка в возрасте Сириуса, но Гарри полагал, что некоторые волшебники и ведьмы склонны жениться в более позднем возрасте.

— Орион, мистер Эшворт прибыл, — объявил Малфой.

Орион повернулся от зеркала и посмотрел прямо в глаза Гарри.

— Добро пожаловать, мистер Эшворт.

Гарри кивнул Ориону, решив ничего не говорить, потому что не мог придумать ничего умного. От неловкого молчания его спас Ромулус, небрежно предложивший всем занять места в кожаных креслах с высокими спинками вокруг небольшого стола.

— Я только что разговаривал с Гарри, — сказал Малфой со странной улыбкой на лице, с его молчаливого согласия перейдя на «ты». — Он упомянул, что Люциус проводит время с мальчиком Лестрейнджей.

Гарри удивился, зачем Ромулусу понадобилось упоминать об этом Ориону, но он предположил, что они могут быть друзьями, и, как следствие, Орион может хорошо знать Люциуса. Гарри не получил ни подтверждения, ни опровержения этого предположения, потому что реакция Ориона на это заявление была не очень показательной.

— Приятно видеть профессора, который проявляет личный интерес к своим студентам и уделяет им внимание, — серьезно сказал Орион, откинувшись в кресле, но не расслабляясь.

Гарри пренебрежительно пожал плечами.

— Я постоянно нахожусь рядом с ними; трудно не уловить некоторые вещи.

— Ты прав, — прокомментировал Ромулус, щелкнув пальцами. Появился поднос с разнообразными закусками, и он протянул его Ориону и Гарри, каждый из которых угостился. Ещё один щелчок, и появилось несколько стаканов, наполовину наполненных какой-то янтарной жидкостью. Гарри догадался, что это огненный виски, но поскольку в будущем у него не было времени попробовать широкий ассортимент магических напитков, он не был уверен на сто процентов, что сможет точно определить что-либо.

— Мы хотели бы посмотреть, насколько ты умеешь наблюдать и трезво оценивать, — непринужденно заявил Ромулус.

— Да, — тихо добавил Орион.

Гарри переводил взгляд с одного на другого, отчаянно пытаясь по их лицам понять, что лучше всего ответить. Он должен был лучше подготовиться к общению с крупными игроками волшебного мира или, по крайней мере, должен был прийти к столу с заранее продуманной стратегией. Хотел ли он внедриться в ряды последователей Волдеморта, или же он хотел казаться больше нейтральным, чем есть?

— Я не думаю что умнее всех, — сказал он, думая о Гермионе. — Но мне хотелось бы думать, что я не тупица.

— Как и мы, — сказал Малфой с небольшой улыбкой. Гарри снова вспомнил Люциуса, но улыбка уже не казалась такой ядовитой, как в прошлые разы.

Орион потянулся в карман и достал пачку бумаг. С первого взгляда Гарри понял, что коллекция состоит из газетных вырезок и обрывков пергамента.

— Сделайте одолжение, просмотрите газетные вырезки, мистер Эшворт. Сделайте некоторые выводы. Скажите нам, что вы думаете.

Гарри взял небольшую пачку газет и начал просматривать их, пока Ромулус и Орион потягивали свои напитки и внимательно наблюдали за Гарри. В каждой вырезке рассказывалось о потасовках или рядовых беспорядках, похожих на те, в которых участвовал Гарри, хотя, похоже, все они были менее серьезными, чем его. В одних случаях раненых волшебников и ведьм доставляли в больницу, в других — разнимали, пока никто не пострадал.

Мысли Гарри метались, пока он пытался придумать, что сказать двум чистокровным. Были очевидные вещи, которые он мог бы упомянуть, но Гарри не думал, что Ориона и Ромулуса они интересуют. Гарри решил начать говорить и надеялся, что это поможет ему думать.

— Ну, очевидно, что у нас не всё в порядке с безопасностью.

Ромулус и Орион кивнули, уделяя Гарри свое пристальное внимание.

— Каждое событие вызвано схожим типом людей. Молодые, недавно закончившие Хогвартс. Когда их опрашивают или с ними разговаривают, они отвечают довольно одинаково.

— Верно, — осторожно сказал Орион, приподняв бровь. — Что ещё?

Гарри внутренне поморщился. У него ничего не получалось. Даже десятилетний ребенок мог бы сказать им это.

— Если они говорят одно и то же, это значит, что то, что они чувствуют, является для них общей проблемой или заботой. Честно говоря, я понимаю, что они хотят сказать, хотя их действия, очевидно, не особенно продуманные. — Пусть они это обдумают, — вздохнул Гарри. «Независимо от того, на чей они стороне, я прав, говоря, что это глупо».

Орион вздохнул.

— Да, слишком верно.

Патриарх Блэков собирался сказать что-то ещё, но Гарри внезапно вдохновился и расширил свое наблюдение, правда, немного схитрив.

— Эти чувства не только есть, но кто-то или что-то должно их активно разжигать. — Гарри предположил, что действительно умный человек понял бы это, не зная о будущем восхождении Волдеморта к власти, но он был готов воспользоваться любой передышкой.

— Впечатляет, — сказал Ромулус. — Ты не вчера родился, Эшворт.

— Вполне, — согласился Орион. — Теперь изучите это.

Гарри сделал это и обнаружил множество записей о различных нападениях на магглов. Ущерб были более серьезным, хотя Министерство смогло кое-что исправить. Он задался вопросом, как Орион смог заполучить эти отчеты. На самом деле Гарри мог сделать только одно замечание — в основном потому, что не мог иметь другого мнения, не тогда, когда уже знал ответ.

— Организация, — сказал Поттер.

— Действительно, — сказал Орион. — Организация.

Гарри сидел и смотрел на двух старших волшебников, не зная, что сказать.

— Так что, по-вашему, за этим стоит? — спросил он. Он не хотел комментировать, хорошо это или плохо, потому что не был уверен в том, что Орион и Ромулус думают о Волдеморте.

— Это нехорошо, — сказал Ромулус. — Очень мало того, что происходит в тени, происходит просто так.

— Правда, — сказал Гарри, немного скромничая.

— Мы надеялись, поместив вас в Хогвартс, иметь уши внутри, — тихо сказал Орион. — Мы с Ромулусом хотели бы знать больше подробностей о том, что происходит за нашими спинами — или даже перед нашими лицами. Очевидно, что Люциус не всё рассказывает своему отцу, что ты и продемонстрировал сегодня вечером.

Гарри кивнул.

— Думаю, я смогу это делать.

— Думаю, что буду прав, когда скажу, что мой друг не в восторге от того, что Люциус так близок с братьями Лестрейндж, — сказал Орион, когда Ромулус утвердительно кивнул. — Мы опасаемся, что Лестрейнжи определенно не подходящие люди для наследника Малфоев.

— Очень хорошо, — сказал Гарри, — я могу проследить за тем, что они, вероятно, замышляют.

— Отлично, — сказал Орион. — Мы дадим вам знать что нужно сделать и как связаться с нами

http://tl.rulate.ru/book/86646/2775600