Готовый перевод Тиссовая беседка / Тиссовая беседка: Конец и начало

Подземный мышиный град давно позабыл о каких-либо потрясениях, и мышата живут довольно мирно. В предвкушении праздника даже самые отдалённые улочки будто ожили и теперь вечно сонный Литир был на себя не похож. На маленькой улочке расположилась толпа оживлённых радостных мышат --- улица же служила проходом параду в настолько сложно строенном стареньком граде Литир. По бокам улиц, вдоль пути парада выстраивались лавчонки жителей града, всевозможных ремёсел и занятий. Среди них был и небольшой скромный столик, на котором расположились картины Гемельда: мышонка с пышной шёрсткой в цвет серого маренго. Пунцовый плащ и шляпа с пером лазурной Сиалии, были неотъемлемым атрибутом, как и складной мольберт, так любимый юношей, да рапира, которая носилась без всяческого применения --- всё-таки не искал он драк и был достаточно домашним, чтобы куда-то влезать. И признаться жизнь он прожил не так уж и богато на события, пусть он и достаточно молод. Был ли он хорошим художником или же нет история умалчивает, увы он не сыскал внимания, а лишь словечко многих прохожих<<Красиво>>. Так он уже седьмой год, ещё с подмастерья, и вот понемногу находили мысли, что пора что-то да менять, тем временем заталкивая обиду что-ли. И вот:

Ребёнок: Братец, смотри какие красивые.

Братец: Да, да... пошли быстрее, нам тебе ещё маску покупать.

Прохожий: Вот это да, эти картины могли бы сравниться с работами тех самых мастеров.

Гемельд: Не могли бы?

Прохожий: Ох да, Я забыл представиться, я профессор Альт Оил, историк, изучаю живопись да и много чем ещё по жизни приходится заняться. Вашим картинам бы нового веяния и они бы имели полное право зваться шедевром, привнеся нечто новое в творчество, а пока...

Гемельд: Чёрт, это было последняя капелька моего спокойствия, я просто не могу себе позволить седеть сложа руки. Коли мыши не видят света мастерства моего, затмённого предками, я должен во что бы то ни стало засиять пуще всех, кого бы то ни было. Пусть же обида моя на год рождения даст мне стремление запомниться в века, ни гордыней, ни тщеславием, не бахвальством, а самой великой работой что увидят жители Королевства.

Прохожий: Прошу простить... Вас так задели мои слова, извините.

Гемельд: Ах не волнуйтесь, благо даря вам тихая обида распалилась в благодатный жар души, тянущий к свершениям.

Спустя мгновения художник выбежал со своим мольбертом на плече, собрал чего было сумку и побежал.

Тихий путник волочащий

Печаль доносимую ветром,

Выдаваемую за запал.

Взирающий мудро филин

С выси лет и великих сосен,

Грозно смотревший на мышонка:

На маленькую, слабую и хилую

                                              добычу,

И не хотя даже напрячь кличь,

Он взглядом провожал Гемельда.

Перед выходом из города, он всё же решил зайти запастись чем-нибудь съестным для долгой дороги. Остановился он у маленькой лавчонки с запасами ездными. Дом фахверковый возвышался в два этажа и только малая комнатка использовалась для торговли. На простых дубовых стеллажах лежали копчёные и вяленые куски мяса, маслом для ламп, были тут и хлеба да и множества чего ещё. Было там много и извозчиков, готовившихся отвозить с праздников лордов и прочих поверхностных мышей. И Гемельд уже раздумывал найти себе попутчика, как вдруг перед ним встаёт мышка...

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: идёт перевод

http://tl.rulate.ru/book/86420/4142128