Готовый перевод HP:Ascension / Гарри Поттер:Восхождение: Глава 14

Глава 14

— Итак, как он выступил? — нетерпеливо спросил Армандо.

Гризельда Марчбэнкс сурово посмотрела на него поверх очков.

— Достаточно, — загадочно ответила она. «Телесный патронус в его возрасте — это действительно подвиг. Он, безусловно, выдающийся».

Армандо кивнул, соглашаясь.

«И какое имя я должен использовать в его расшифровке?» — спросила Марчбэнкс, подняв перо. «Он заполнил свой экзаменационный лист только как Гарри».

Директор знал это и именно он предложил это подростку.

— Это еще предстоит выяснить, — честно ответил он. «Гарри связан с довольно известной семьей, и в настоящее время неизвестно, использует ли он это имя. Я обсужу это с ним в ближайшее время».

Гризельда вопросительно посмотрела на него, но не настаивала на этом.

«Очень хорошо,» уступила она. «Я оставлю на ваше усмотрение завершить это, когда решение будет принято».

Армандо благодарно кивнул.

«Спасибо, что нашли время оценить его», — предложил он. «Я знаю, что это очень необычно, но я ценю это ».

Марчбэнкс отмахнулся от него.

«Он оказался интересным молодым человеком. Его зачислят в этом году?»

— Так и есть — подтвердил Армандо.

«Тогда я с нетерпением жду возможности увидеть, что он будет делать под вашим руководством», — заявила она, вставая. «Он немного грубоват в некоторых отношениях, но может очень хорошо себя проявить».

«Это то, на что я надеюсь».

Гризельда больше ничего не сказала, но кивнула ему, прежде чем уйти из кабинета, и Армандо вздохнул с облегчением, довольный тем, что она не потребовала от него имени.

Для многих в волшебном мире имя было всем, особенно для чистокровных, но таких людей, как Гризельда Марчбэнкс, мало заботили такие вещи.

Теперь директору нужно беспокоиться только о том, как он собирается обсуждать эту тему с мальчиком.

— Входи, Альбус, — позвал он, подопечный известил его о прибытии мужчины.

— Она ушла? — спросил профессор трансфигурации, входя в комнату.

Армандо кивнул.

«Она ушла только минуту назад,» объяснил он. «Должен ли я предположить, что вы так же заинтересованы в том, чтобы увидеть, как хорошо Гарри сдал?»

— Ты прав, — усмехнулся Дамблдор.

Хотя именно Армандо проводил с мальчиком больше всего времени, Альбус нередко присоединялся к ним, за исключением того, что он сам обучал Гарри трансфигурации Гарри летом.

Очевидно, мальчик вырос на них обоих настолько, насколько, казалось, пришел в себя.

С тех пор, как Фламель сделал для Гарри то, что должен был, с мальчиком произошли изменения. Поначалу не такие очевидные, но с наступлением лета они стали более заметными.

Во-первых, он определенно стал более уверенным в себе.

Армандо поначалу думал, что ему просто становится здесь комфортнее после того, как он начал обживаться, но нет, это была перемена в его общем поведении. Тем не менее, он иногда уклонялся от поддержания зрительного контакта при разговоре с ним, но не так сильно.

Он молчал по большей части, но не от опасения. Гарри все больше всматривался в окружающее, наблюдая и задаваясь вопросом о том, что он видел. Армандо даже проверил его на это, не сказав мальчику, перемещая вещи по офису, чтобы посмотреть, заметит ли он.

Он заметил, но не спросил, почему. Гарри только нахмурился в знак узнавания и покачал головой при любой мысли, которая у него была по этому поводу.

Это были только те изменения, которые заметил Армандо, и он часто задавался вопросом, было ли что-то еще, и знал ли Гарри о них?

«Я ожидаю, что он скоро будет здесь. Он и Минерва вернулись на территорию».

Дамблдор кивнул, и двое мужчин стали ждать, пока Гарри доберется до офиса.

Он сделал это примерно через десять минут, по понятным причинам очень желая получить результаты СОВ.

«Войдите», - сказал Армандо, когда раздался стук, и вошел молодой человек. «Ну, разве ты не выглядишь круто», прокомментировал он, указывая на наряд Гарри.

— О, я подумал, что должен попытаться слиться с остальными, — объяснил Гарри, снимая шляпу и садясь.

— Тебе идет, — с улыбкой похвалил Дамблдор.

Гарри пожал плечами в ответ, его способность принимать такие чувства все еще нуждалась в работе.

— Я полагаю, ты прише за этим? — спросил Армандо, держа конверт, который Марчбэнкс оставил на столе наверху.

Гарри кивнул и взял письмо, немного поколебавшись, прежде чем разорвать его.

Директор наблюдал, как его глаза сканировали пергамент, и вздохнул с облегчением.

«Ты удовлетворен?»

«Лучше, чем я ожидал», — ответил Гарри, протягивая человеку свои результаты.

Армандо прочитал то, что он получил, и удовлетворенно кивнул, а Дамблдор глянул через его плечо, чтобы последовать его примеру.

«Смесь Превосходно и Выше ожидаемого», — признал директор. «Учитывая твои мысли об истории и астрономии, ты преуспел во всех своих предметах. Ты должны быть очень довольным».

«И лично я замечаю, что Превосходно в трансфигурации были вполне заслужены», — добавил Дамблдор.

— Спасибо, — ответил Гарри.

Армандо улыбнулся ему, но улыбка исчезла, когда он понял, что они достигли важного момента.

«Теперь есть кое-что, что мы больше не можем избегать обсуждения», серьезно сказал Диппет. «Как видишь, в документах здесь указано только твое имя. Поскольку до школьного семестра осталось всего несколько дней, тебе нужно подумать, какое имя ты будешь использовать».

Гарри вздохнул и кивнул, понимая.

— Я действительно не могу использовать Поттера, не так ли?

— Конечно, можешь, — возразил Диппет, — хотя это привлечет много нежелательного внимания к тебе и твоей семье. Поттеры будут задаваться вопросом, кто ты такой, как и публика. Ты знаешь, что это очень известная семья, и к тому же маленькая. Не нужно слишком много копать, чтобы понять, что что-то не так.

«Как вы думаете, я должен использовать другой?» — спросил Гарри.

«В попытке защитить себя от тех, кто будет проявлять слишком большой интерес, я так думаю», — ответил Армандо. — Не потому, что я не хочу, чтобы ты был счастлив, Гарри, а потому, что я хочу, чтобы ты был в безопасности.

Гарри понимающе кивнул.

«В духе этого я бы предложил тебе использовать мое собственное имя», — продолжил Армандо. «Моя собственная семья не так видна, чтобы вызвать слишком большой интерес, и мало кто будет сомневаться в моем слове. Я мог бы объяснить, что ты внучатый племянник».

«Это жизнеспособный вариант, но, в конечном счете, тебе предстоит принять важное решение», — вмешался Дамблдор.

— Это так, — пробормотал Гарри.

Его имя было почти всем, что у него осталось, и он не хотел так просто отказываться от него, хотя Диппет был прав в том, что сказал. Его использование привлекло бы к нему значительное внимание, чего он не хотел и в чем не нуждался.

— Тебе не нужно принимать решение прямо сейчас, Гарри, — заверил его директор. «Все будет хорошо, пока у меня есть имя до начала семестра».

Гарри одарил мужчину грустной, но благодарной улыбкой.

«Возможно, тебе стоит обсудить это с Николасом», — предложил Дамблдор. «Я встречался с ним сегодня, и он попросил тебя присоединиться к нему и Перенель за обедом завтра. Он бы написал, но решил, что я буду более быстрым средством передачи приглашения».

— Буду, — решил Гарри, вставая.

«И не чувствуй никакого давления на мое предложение», — умолял Диппет. «Я просто предлагаю тебе альтернативу и не буду чувствовать себя пренебрежительно, если ты выберешь любое другое имя. Что бы ты ни выбрал, просто напиши это в листе результатов и верни мне», — закончил он, возвращая Гарри конверт.

«Спасибо, профессор. Я хорошенько об этом подумаю».

Армандо улыбнулся, когда подросток ушел из офиса, о многом задумавшись.

«Такое бремя для такого молодого», — вслух размышлял Дамблдор. «Я надеюсь, что с ним все будет в порядке».

Армандо кивнул.

«Как бы я не хотел, чтобы это стало необходимостью, Гарри — стойкий мальчик, и у него все будет хорошо, Альбус. Какое бы имя он ни выбрал, я не сомневаюсь, что он будет с гордостью представлять его».

— Так и будет, — согласился Дамблдор, — и это был отличный жест с твоей стороны.

«Я полагаю, гарантированный», — ответил Армандо. «Я пришел, чтобы заботиться о мальчике, Альбус, как и обо всех здешних учениках, но Гарри вырос на мне. Наблюдение за ним в течение последних двух месяцев послужило напоминанием о том, почему я вообще согласился на этот пост. … Не только для того, чтобы все, кто проходит через этот зал, получили лучшее образование, но и чтобы они были настолько счастливы, насколько это возможно».

•••••••

— Гарри будет здесь через минуту, — напомнила Перенель мужу.

Николас поставил книгу, которую читал, обратно на полку в библиотеке. Это был довольно сухой текст, написанный на древнегреческом языке и относящийся к душе, который он недавно получил.

С тех пор, как он столкнулся с Гарри и тем, что беспокоило мальчика, Николас проявил большой интерес к этой теме. Это была любопытная вещь, душа, о которой мало что можно было почерпнуть, а те, кто писал о ней, по большей части размышляли. Хотя мнения о прочитанных им работах значительно расходились, почти единогласно было решено, что душа является самой сущностью того, что делает кого-то тем, кто он есть.

Как сказал алхимик Гарри, он никогда не станет притворяться экспертом в таких вещах, но у него была возможность лично убедиться, какое влияние может оказать душа.

За последние два месяца после завершения ритуала он наблюдал изменения внутри мальчика, как физические, так и эмоциональные, чего Гарри, казалось, сам пока не замечал.

«Вот он», — тепло поприветствовал Николас подростка, когда он вошел в столовую и увидел, что Перенель приветствует подростка. «Дорогой, ты хорошо выглядишь».

Действительно. Даже не обращая внимания на новую прическу и одежду, которую он выбрал, Гарри выглядел намного здоровее, чем когда Николас впервые встретил его в кабинете Диппета.

Он вырос, это было очевидно, и хотя он все еще был немного худым, он больше не был мертвенно-бледным. Его глаза сияли, и он просто выглядел более здоровым.

— Здравствуйте, мистер Фламель, — ответил Гарри, протягивая руку.

Николас покачал головой, принимая предложенную конечность, хватка мальчика была уверенной, когда он выпрямился, уверенно встретив его взгляд.

Очевидно, Гарри стал выше, и это наполнило мужчину радостью, увидев это.

— Зови меня Николасом, Гарри, — слегка упрекнул он.

Мальчик усмехнулся, кивнув в знак согласия.

— Николас, — добродушно фыркнул он.

Николас улыбнулся легкому намеку на раздражение, увидев жену, которая, казалось, стремилась осмотреть Гарри.

— Дай-ка я на тебя посмотрю, — потребовала она, беря мальчика за плечи и осматривая его вид. — Ты хорошо выглядишь, Гарри, — радостно сказала она. «Ты ешь регулярно?»

«Да»

«Высыпаешься?»

Гарри кивнул, улыбка тронула его губы.

— Хорошо. А теперь присаживайся, обед обед скоро будет готов.

Мальчик так и сделал, и Николас занял свое место на противоположной стороне стола.

Прошло почти пять недель с тех пор, как Гарри в последний раз был здесь, отсутствие у Фламелей было по разным причинам.

Во-первых, ему нужно было сосредоточиться на СОВах, и они не хотели мешать ему учиться. Гарри находился на важном этапе своего образования, и было важно, чтобы большая часть его внимания была посвящена этому.

Во-вторых, по своим эгоистичным причинам, Николас хотел увидеть, насколько Гарри изменится, если вообще изменится после ритуала.

Они были, и эти изменения нельзя было не заметить. Это, безусловно, было увлекательно видеть, хотя он был доволен, что до сих пор все казалось положительным. Однако убедиться в этом он мог, только расспросив мальчика.

«Как твои дела?» — с любопытством спросил он. — После ритуала.

— Думаю, хорошо, — растерянно ответил Гарри.

«Какие-нибудь изменения, которые ты заметил, кроме очевидного роста?»

Гарри задумчиво нахмурился, прежде чем кивнуть.

«Я не знаю, связано ли это с отсутствием головных болей, но я могу читать дольше и лучше запоминать информацию».

Николас кивнул.

Это могло быть просто из-за удаления хоркрукса, но также и потому, что часть души, которую он впитал в себя, принадлежала довольно блестящему, хотя и ужасному человеку.

Николас не мог точно сказать, что именно, но это не имело значения. Это был еще один положительный момент, который можно было добавить к растущему списку преимуществ.

«Что-нибудь еще?»

«Я действительно чувствую, что у меня больше энергии. Не только потому, что я могу делать больше, но и потому, что хочу», — ответил Гарри. «Мне не нравится быть чем-то не занятым. Как будто мой разум постоянно работает, и когда ему не на чем сосредоточиться, я должен что-то найти. Это имеет смысл?»

Николас фыркнул.

— Это так, — подтвердил он. «Ты находишь, что тебе нравится учиться ради этого, или есть что-то конкретное, на чем ты сосредотачиваешься?»

Гарри покачал головой.

— Нет, и это то, что расстраивает, — вздохнул он. «Я не знаю, на чем я хочу сосредоточиться, но я хочу, чтобы это было значимым. Я хочу, чтобы работа превратилась во что-то продуктивное».

«И, не имея никакой цели, ты занимаешься множеством вещей».

«В точку!»

Николас рассмеялся.

— Ты никогда не чувствовал этого раньше?

«На самом деле нет.»

— Ну, Гарри, это называется иметь амбиции. Ты просто не знаешь, к чему ты хочешь, чтобы это привело, и это нормально. Тебе не обязательно знать ответы на все вопросы сейчас.

«Разве это должно быть настолько ошеломляющим? Как будто мой разум не дает мне покоя».

Николас хмыкнул.

— Этот Волдеморт, я могу только предположить, что он был честолюбив?

«Он пытался захватить все министерство и контролировать Британию», — объяснил Гарри.

— А у вас нет такого желания?

«Нет!» — твердо сказал Гарри.

«Тогда я не думаю, что об этом стоит беспокоиться», — подумал Николас. «Кажется, ты унаследовал часть его амбиций, но не мотивы. Это хорошо, Гарри».

Мальчик, казалось, испытывал отвращение к самой мысли о том, что он что-то забрал у человека, убившего его родителей. Понятно, но, возможно, в будущем он начнет видеть в этих вещах положительное.

— А как насчет твоей невербальной магии? — спросил Николас, меняя тему.

— У меня был прорыв, — объявил Гарри. «Это все еще медленнее, чем словесная магия, но я могу заставить ее работать».

Николай гордо улыбнулся.

«Покажи мне.»

— Могу я сделать это здесь? — спросил Гарри.

«Можешь.»

Немного поколебавшись, Гарри достал палочку, и, прицелившись, через мгновение солонка взлетела со стола.

— Видишь, — пробормотал мальчик.

«Чем больше ты это делаешь, тем легче становится», — заверил его Николас.

— Пожалуйста, без магии за столом, — фыркнула Перенель, ставя перед Гарри тарелку супа и стопку хлеба.

Гарри бросил на Николаса обвиняющий взгляд, но тот занялся своим супом, ухмыляясь.

Было приятно хоть раз увидеть, как кто-то другой подвергается раздражению жены.

— Не думай, что я не знаю, что ты поощрял его, Николас, — добавила Перенель, садясь на свое место.

Николас мог только хмуриться в ответ.

По прошествии шести столетий ничто не ускользнуло от его жены, но это не остановило мужчину от попыток. Однажды он может даже преуспеть.

Он еще раз ухмыльнулся этой мысли, прежде чем продолжить трапезу.

— Ты тише, чем обычно, Гарри, — сказала Перенель через несколько мгновений. «Что-то у тебя на уме».

Николас взглянул на мальчика.

Что-то его определенно беспокоило.

— Я должен изменить свое имя, — недовольно сказал Гарри.

«Ах, Алби упомянул, что они обсуждали это с Диппетом».

Гарри кивнул, прежде чем нахмуриться.

— Почему ты называешь его Альби? Спросил он.

«Потому что я знаю, что он это ненавидит, — ответил Николас, пожав плечами, — но мы не обсуждаем Альбуса и множество известных мне способов задеть его. Я знаю, что тебе не понравится это слышать, но они оба правы. … Если ты сохранишь имя Поттера, это создаст для тебя множество проблем и препятствий, которые нужно преодолеть».

— Я знаю, — признал Гарри. «Это просто…»

Он пожал плечами.

— Что твое имя для тебя особенное, — закончил Николас.

«Да.»

— Я понимаю, — сочувственно ответил Николас, — но ты останешься тем, кто ты есть, даже если об этом знают лишь немногие.

Его слова мало успокоили мальчика.

— Диппет сказал, что я могу использовать его фамилию.

— Но ты не хочешь этого делать.

Гарри кивнул.

«Я ценю это, но это кажется неправильным».

— Как и наши, — понимающе вмешалась Перенель. — Ты могли бы, если бы захотел, не так ли?

— Он мог бы, — согласился Николас, — но это создаст свои проблемы. Наше имя очень известное, и из-за него на тебя возлагут большие надежды.

— Из-за имени? — спросил Гарри.

— Имя очень важно в волшебном мире, — заметил Николас. «Некоторые имена будут привязывать тебя к определенному стандарту, но имя — это все, что когда-либо будет у многих. Как ты думаешь, почему чистокровные так гордо цепляются за свое? Потому что их имя — их броня, Гарри, то, за чем они могут спрятаться, чтобы защитить сами, когда им больше нечего делать».

— Думаю, в этом есть смысл, — ответил Гарри.

Николас не был уверен, что это так.

— Скажи мне, если бы мы не встретились и ты встретил другого человека по имени Фламель, что бы ты о нем подумал?

Гарри обдумывал вопрос, прежде чем на его лице отразилось понимание.

— Ааа, — понял он.

— Теперь ты сам понимаешь — вздохнул Николас. «Алби был блестящим молодым человеком, и все ожидали того же от Айба».

— Айб?

— Младший брат Альби, — объяснил Николас. «По общему мнению, исключительно одаренный волшебник сам по себе, но всегда затмеваемый своим старшим братом. Это сделало его довольно ожесточенным. Слишком многие верили, что он последует за Альбусом и штурмом захватит волшебный мир, и считали его недостойным, когда он это сделал не достигнув этих высот».

«И были бы те, кто ожидал бы того же от тебя, если бы ты использовал наше имя», — добавила Перенель. «Это не бремя, которое ты должен нести, но ты можешь, если хочешь».

Гарри фыркнул, покачав головой.

— Без обид, но спасибо, — усмехнулся он.

-- Не знаю, гордиться мне или обижаться, -- весело пробормотал Николай. «Тем не менее, я думаю, ты должен смотреть на это как можно более позитивно».

«Как?» — спросил Гарри.

«Это дает тебе возможность сделать себе имя благодаря своим собственным заслугам без необходимости носить чистокровное имя. Я до сих пор испытываю большое удовлетворение от того, что могу рассказать о своем успехе тем, кто сомневался во мне. Все они теперь мертвы, а я все еще живу и наслаждаюсь жизнью».

«Николас!» — упрекнула Перенель, — сейчас не самое время чтобы проявить свое эго.

Николас кивнул.

«Когда же если не сейчас?»

Перенель фыркнула.

— Тебе придется простить его самодовольство, Гарри, хотя он и прав, он мог бы сказать это в более приятном контексте. Он имеет в виду, что ты видишь, что это новое начало для тебя, новая жизнь, никаких ожиданий от тебя».

Гарри кивнул, хотя, похоже, не был убежден.

— Просто это не так-то просто сделать, — пробормотал он.

— Нет, не так, — утешительно сказала Перенель, — но, как сказал Николас, ты всегда будешь знать, кто ты, и это все, что имеет значение.

«Я знаю, что ты прав, просто мне кажется, что мое имя — это все, что у меня осталось».

Перенель встала и обняла его за плечо.

«Тогда держись за это по-своему, никогда не забывай, откуда ты пришел, и ты всегда будешь Гарри Поттером».

Мальчик благодарно улыбнулся.

Перенель всегда находила способ достучаться до кого-нибудь, и хотя Николас сочувствовал мальчику, с простой сменой имени было бы легче справиться, чем с последствиями, оставшимися у Поттера.

— В любом случае, ты уже получил результаты? Спросил он . «До школы осталось всего пару дней».

— Диппет дал мне их вчера. Гарри объяснил, какгда он вынул конверт и вручил его мужчине.

Николай одобрительно кивнул.

«Превосходно во всех отношениях», — с гордостью объявил он.

— Ни в астрономии, ни в истории, — заметил Гарри.

— Кого это волнует? — снисходительно сказал Николас. «Если ты не планируешь провести всю свою жизнь, сидя за столом, сохраняя наследие других, или с лицом, обращенным к небу, они бесполезны. Поверь тому, кто прожил шесть столетий, Гарри, ты бы потратили на это много времени». Лучше инвестировать, чем тратить их на любой из этих предметов».

Перенель закатила глаза, глядя на мужа.

Для человека, проводившего так много времени с головой в книгах, он мог быть к ним довольно нелестным.

«Я думаю, что это определенно стоит отпраздновать, не так ли, Николас?»

«Действительно», согласился алхимик, вынимая пакет из-под своей мантии.

Он увеличил его и передал Гарри, который осторожно открыл его.

«Благородный язык», — прочитал вслух подросток.

«Это книги по парселмагии, которые я собирал годами. Однажды я подумал, что смогу выучить язык или, по крайней мере, магию,но не сработало. Встретив тебя, я подозреваю, что это магия души, и ею могут владеть только те, у кого есть природный дар».

«Это написал Салазар Слизерин!» Гарри ахнул, прочитав надпись.

«Потомки, я взял перо в руки, так что ваше путешествие в нашу магию будет чревато меньшими неудачами, чем мое собственное».

— Все они написаны семьей Слизерин, — объяснил Николас, указывая на различные тома, которые держал Гарри. «Даже за пределами Европы очень мало родословных, обладающих даром. Я считаю, что изучение этого было бы большим благом».

Гарри согласно кивнул, пролистывая книгу.

«Здесь есть несколько действительно неприятных заклинаний».

— Тогда прибереги их для своих врагов, — предложил Николас. «То, что у тебя есть, — это почти уникальный способ защитить себя. Используй его правильно».

Гарри покачал головой.

«Разве они не должны быть в музее или что-то в этом роде?»

Николай насмешливо фыркнул.

«Какая польза от того, что они пылятся и на них пялятся слюнявые шуты? Нет, они послужат тебе гораздо лучше».

— Спасибо, — искренне сказал Гарри. «Я позабочусь о них».

«Я не сомневаюсь, что так и будет. А теперь, почему бы нам не закончить наш обед? Ты все еще худее, чем мне хотелось бы».

••••••••

Поздним вечером Армандо обнаружил, что заканчивает подготовку к предстоящему учебному году. У него не было привычки откладывать такие дела на последний момент, но большую часть своего свободного времени он посвящал помощи Гарри летом. Не то чтобы он сожалел об этом. Мальчик нуждался в нем хотя бы для того, чтобы поддержать его, когда он расстраивался из-за своей судьбы.

Директор волновался, но по прошествии нескольких недель Гарри начал приспосабливаться, меньше сокрушался о жизни, которую оставил позади, и, по-видимому, принял то, что произошло.

Он никогда не забудет, никогда не перестанет желать того, что у него когда-то было, но Армандо утешал тот факт, что мальчик здоров и медленно привыкает к тому, что будет для него странным местом, наполненным незнакомыми людьми.

— Войдите, — сказал он, слегка нахмурив брови.

Было почти одиннадцать вечера, и он никого не ждал.

— Ах, Гарри, как ты? Спросил он.

Мальчик пожал плечами и сел, глядя на конверт, который держал в руках.

«Я мог бы быть лучше, — вздохнул он, — и извините, что побеспокоил вас».

— Не думай об этом, — пренебрежительно сказал Армандо. «Я говорил и снова говорю, что я в твоем распоряжении, когда я тебе понадоблюсь. Могу ли я предположить, что ты принял решение?» — спросил он, кивая на письмо.

Гарри кивнул.

— Это было нелегкое решение, — пробормотал он, — и я не хочу вас обидеть, сэр, но если я не могу носить имя Поттера, то есть только одно другое, которое так много значило бы для меня, — закончил он, сдвигая конверт по столу.

— Эванс? — спросил Армандо.

— За мать, которая умерла за меня, — ответил Гарри, вставая и прощаясь.

Армандо не обиделся. Во всяком случае, он чувствовал себя переполненным гордостью за этот жест.

Дань уважения замечательной женщине, которая пожертвовала своей жизнью, чтобы ее сын мог жить своей.

http://tl.rulate.ru/book/84533/2708025