Готовый перевод Repeat Rebirth! / Повторить Перерождение!: ГЛАВА 9 - ИНТЕРЛЮДИЯ [1]

У всего есть свой естественный конец. Нет ничего вечного и неизменного. Даже те, кто считаются бессмертными, рано или поздно увядают. Все сущее тянется лишь к одному — разрушению. Чаша, упав, разбивается на десятки, сотни осколков, но назад не собирается. Время также не щадит ее, подвергая старению, трещинам и, в конце концов, распаду. Таков закон природы, сущность жизни, с которыми приходится мириться и считаться всем.

Ничто не способно избежать этого влияния, включая Иггдрасиль, древо, пронзавшее своими могучими ветвями целые миры, прародителя всех эльфов и святое святых для них. И, как известно, чем могущественнее жизнь, тем громче отзвуки ее конца. Даже самые старые из ныне живущих представителей древнего народа, помнящие о их священном месте мельчайшие детали, и те лишь озадаченно пожимали плечами, стоило их спросить о причине произошедшего бедствия.

Впрочем, самого факта ужасающих событий это не отменяет. Мудрейшие и поныне с отчаянием передают хронологию событий тех далеких и темных дней. Некогда процветающее и питающее множество зверей древо, утопающее своей пышной кроной в облаках, пришло в упадок. Лесной народ, испокон веков присматривающий за ним, заметил это первым.

В чем этому была причина, никто так и не узнал, но незадолго до начала тех роковых событий в мир ворвалась страшная буря. Разломы и разрывы пространства, из которых выходили гуманоиды, очень похожие на них. Такие разнообразные в оттенках и формах, все они говорили на непонятных языках, но всех их объединяло одно: стремление завоевывать и уничтожать. Словно саранча они выходили из проломов и опустошали все, до чего могли дотянуться.

Правители всех стран, привыкшие к борьбе и конкуренции, слишком поздно пришли к единогласию, решив объединить свои силы. К тому времени захватчики истребили множество городов и деревень, устроив охоту на все живое и продвигаясь вглубь чужих территорий. Но вскоре единство правителей наконец создало единую линию обороны, остановив врага на подступах и дав мгновение краткой передышки.

Это и позволило воздвигнуть бастионы на границе с вторженцами. Крепкие и нерушимые, они должны были защитить от любого вторжения, заблаговременно предупредив об опасности. Строители активно рыли туннели от одной крепости к другой, дабы вовремя прислать подкрепление и провизию. День и ночь тысячи существ трудились и изнемогали лишь для одной цели — остановить наступление. Использовали лучшие технологии и идеи всех рас, чтобы создать что-то новое и непобедимое.

Между тем битвы продолжались, наращивая свой темп, и даже ночью не утихали сражения. Большинство воинов и магов теряли свое ментальное здоровье, слабея рассудком, не в силах больше выдержать такой ритм, — натиск недруга креп, истощая защитников.

К сожалению, одна из таких крепостей и приходилась на древо Иггдрасиль. Нерушимая твердыня эльфов, готовых защищать своими телами последнюю надежду их расы, — божественный ясень, питающий и придающий им сил. Без него все существование эльфийской расы утратило бы цель жизни и смысл бытия, из-за чего многие пожертвовали собой так и не отступив ни на шаг.

К тому времени людские ученые создали мана-переводчик, способный различать языки вторженцев. Некогда чуждое и дикое наречие стало различимо слуху, привнося вместе с этим ясность и еще больше плохих новостей. Захватив пленных, мастера пыток, наконец, спустя долгие недели стараний, смогли узнать о намерениях врага.

Обитатели проклятого мира Маледиктус, ненасытные до добычи, нашли путь в мир, полный добычи. Их божество, Безликий Руун, наделил варваров частичкой своей силы, позволив им поглощать крупицы сил своих жертв, и отправил на завоевание этого мира. Привыкшие к гиблой и мерзлой земле родной тундры, они волной прошлись по плодородным и богатым владениям эльфов, уничтожая на своей дороге все. Тотчас новая информация привела в ужас всех, ведь каждый погибший питал вторженцев новой силой. Самое страшное, что главную силу — генералов армии дикарей, представляющих наибольшую опасность, — никто до тех пор не видел. Достаточно было и первых волн, нахлынувших на них одна за другой, чтобы заполонить телами враждующих сторон путь к вершине стен нерушимого бастиона.

Это случилось за несколько недель до прорыва. В глазах выживших доныне эльфов все еще отчетливо виднеется далекий образ падающей и разрушающиеся надежды. Древо мира оросило землю своей листвой. Пожелтевшие, с красными прожилками, словно впитав всю боль и страдания павших воинов, они низринулись наземь. Один за другим, непрерывно. Пока над головами древнего народа не остались лишь голые исполинские ветви некогда величественной кроны ясеня.

Благородная раса долгожителей была не в силах терпеть сильную боль от увиденного, разобрав эти листья в свои дома и принявшись поклоняться им в надежде, что жизнь вернется. Но время шло, а Иггдрасиль приходил лишь в больший упадок. Кора, некогда полная жизни и божественного нектара, усыхала, трескалась и отпадала. Священная Роща эльфов увядала прямо на их глазах, и ни одна из сил мира не в силах было что-то изменить.

Последней каплей стал день, когда древо предало тех, кто поклонялся ему. Листья, почернев и распавшись, начали преобразовываться, обращаясь в страшных чудовищ и монстров, будоражащих своим видом даже бывалых инквизиторов. Увы, но и не это было самым страшным. Твари имели сознание! Они представлялись именем известного героя, некогда спасшего их, — Богданом.

Ужасней всего было непостоянство характера существ. От нордического они плавно перетекали в жертвенность, которая сменялась безумием. Каждый образ ярко выделялся и пугал. И если с первым можно было говорить и сотрудничать, второй их спасал и сражался с врагом, то третий просто сходил с ума, пожирая целые семьи, пока, словно по щелчку пальцев, не менялся хозяин оболочки, вновь приобретая другой оттенок и тип поведения. Ужасная тварь хоть и обладала сознанием их героя, что и подтвердила, но явно им уже давно не являлась. С каждым новым днем они все чаще ссорились между собой в попытках выяснить, кто же из них настоящий, попутно принося хаос и разруху исконным жителям леса. Благоговение к ним быстро сменилось затаенным и молчаливым страхом.

Это был сокрушительный удар по всей расе эльфов. Их последняя надежда, что древо ответило на их мольбы и послало спасителя, рухнула. А вместе с этим и стены, казалось бы, нерушимого бастиона, не способные сопротивляться врагу извне и изнутри. В один из самых мрачных дней древнейшей расы земля залилась алой рекой, согреваемая яркими и теплыми лучами весеннего солнца в тщетных попытках обогреть коченеющие тела павших.

Алеарахил пал. Окончательно и бесповоротно. А вместе с ним и первый бастион, открыв врагу доступ к туннелям, которые не успели обвалить путь вглубь людских земель. Оборона была прорвана. Что же случилось с причиной всего этого происшествия, неизвестно, — Богдан остался среди полчищ недругов. Он мог сбежать, победить или просто выжить, но с того дня никто его не видел. Только лишь редкие слухи доносились из совсем уж отдаленных крепостей, обороняющих границу, что тут и там мелькало что-то похожее. По прошествию времени исчезли и эти рассказы, утонув среди легенд и мифов. А еще спустя долгие десятилетия история превратилась в страшную сказку, монстром из которой матери журили своих непослушных детей.

Но несмотря на падение столицы, союзники эльфийского народа смогли вовремя убедить оставшихся в живых бежать, бросив все, чем они жили. Дома, божество, семьи и друзей. Они лишились всего. Имени, расы и смысла жизни. Таков был упадок некогда великой расы. Однако, как ни старайся, от воспоминаний было не убежать. В хрупких умах погибающей расы глубоко укоренился образ багрового потопа, накрывшего их с головой, и пылающий некогда полный зелени лес.

Выживших, преследуемых по пятам кровожадными вторженцами, поселили среди людских городов. Время шло, враг наступал, а эльфийский народ растворялся среди смертных, все больше и больше уподобляясь им. Сперва им, конечно, пришлось вынести всеобщее презрение, наступившее после первой волны жалости. Эльфы, лишенные всего, стали легкой целью для вымещения обиды среди простого люда.

Опустошенные и лишенные всего они бросились во все тяжкие, будучи крайне вспыльчивыми. То и дело вспыхивали конфликты, грозящие восстанием. Власти были готовы в любой момент ответить и подавить его, а самые радикальные лорды продвигали идею о всеобщем изгнании, начав выселять длинноухих поселенцев в безымянные деревни, где они образовали небольшие общины. Все это лишь сильнее усугублялось тем, что человечество так же стремительно теряло свои земли, не в силах сопротивляться.

Но неожиданно все сошло на нет, стоило ученым гномьей и людской расы привнести в этот мир новую надежду. Открытие, ставшее основой всего. Источник маны. Механизм, позволяющий буквально все, стоило его наполнить маной. Все зависело лишь от объема и качества. И как раз именно в это время под руку подвернулась самая магическая раса — эльфы. Одно за другим на свет рождались новые знания и технологии, основанные на источнике маны.

Перво-наперво появилось оружие, способное дать достойный отпор врагам, то и дело наступающим на них, и доспехи, выдерживающие удары, по силе равные стреле из баллисты. Маный поезд, быстро доставляющий пассажиров из одного места в другое. Благодаря ему армии успевали быстрее попадать на фронт, где враг наступал активней всего. Новые постройки и даже стены, обеспечивающие еще большую защиту. Города быстро обрастали и росли, села и деревни пропадали, превращаясь в городища. Это все помогало оказать достойное сопротивление недругу.

Удивительно ли, что эльфийская раса встала наравне с дворянами, будучи в цене и под особой защитой правителей? А когда появились мана-порталы и мана-барьеры, перемещающие на огромные расстояния за секунду и огораживающие целые города за куполом, ущербную расу стали возводить в абсолют, наделяя дворянскими титулами, наделами и городами в правление. Увы, но эльфов было слишком мало, чтобы заполнить все механизмы, из-за чего орды врагов все еще имели колоссальное давление, когда генералы полчища вторженцев также вступили в сражения.

Эти сражения продолжались еще десятки лет, олицетворяя борьбу науки — светило ума — и грубой силы — простых мышц и напора. Так, неспешно городов становилось все меньше, но выжившие обрастали все большей мощью и силой. В какой-то момент у врага уже не хватало сил побеждать, и ход сражений застопорился. До тех пор, пока не настал мир и покой, однако какой ценой?

Все, что осталось за барьерами, стало пустошами с полным отсутствием жизни. Дикари, не способные пробиться внутрь, опустошили все снаружи. А наука, движимая вперед, обустроила быт пищи и жилых мест под землей, утратив особую нужду в теперь уже мертвых землях дикарей.

— Теперь, по прошествии столького времени, можно сделать вывод, что трудности действительно объединяют и дают толчок к развитию. Добились ли все расы такого прогресса, не будь столь серьезной угрозы их существованию?.. Думаю, что нет. Впрочем, на этом и закончим нашу сегодняшнюю историю перед сном, дорогой внучок. Подумай над моими словами, — прокряхтел пожилой эльф слова, мгновенно захлопнув книгу, лежащую в его руках, тем самым создав от нее волну пыли, взметнувшуюся в воздух.

Блеклые голубые глаза старика с седой и длинной бородой смотрели с любовью на маленького мальчика, что лежал в кровати и смотрел на него горящими интересом глазами. Он не смог сдержать улыбку на своем лице, видя точную копию себя минувших сотен лет. Эльф, вспоминая образы прошлых дней, был счастлив, что юное дитя перед ним избежало жестокой участи испытать все на себе и сейчас не понимало всего ужаса, которое пришлось пережить их народу. Наконец он со стоном поднялся со стула и взял свечу, намереваясь покинуть комнату.

— Дедушка Реквайс, но я не понимаю, кто все же победил?

Раздался в спину старика звонкий и мелодичный оклик юноши, заставивший его встать на месте, раздумывая над ответом.

— Мой дорогой Эсперар, запомни, не всегда есть победитель. Иногда проигрывают обе стороны. Не думаю, что кто-то остался победителем. А теперь спи, доброй ночи. Завтра тебе рано вставать на учебу. Не забывай, чему я научил тебя.

С легким треском в голове прошелестел старик и наконец покинул комнату, погрузив ее в темноту. Еще только шел он к своим покоям, как впереди послышался громкий бег куда-то спешащих людей. Это был тревожный знак, и пожилой эльф вытащил из-за пояса ручной мана-пистоль, принявшись наполнять его источник.

— Г-господин Реквайс... Б-беда! Это о-он! Я точно видел! О-он вернулся!

Старик быстро убрал оружие, заметив свою стражу, бежавшую к нему. Когда они подошли к нему, в говорившем он узнал одного из своих старых друзей, с которым ему довелось пройти самые злосчастные дни для их расы. Всегда спокойный и уверенный в себе товарищ сейчас заикался и был весь взмокший. На его лице застыл ужас и паника.

— Успокойся, Ионел, что случилось, почему ты так напугал? Откуда в твои годы у тебя столько силы для столь бодрых действий?

Реквайс попытался разрядить обстановку легкой шуткой, смотря на своего подопечного, не уступающего почтенным возрастом даже ему. Он не знал, что случилось, но ведь любую проблему можно было решить, чего так переживать? Подобные мысли мелькали в его голове. Вплоть до того момента, как старый товарищ наконец не озвучил причину, тотчас выбив почву из-под ног своими словами.

— Богдан вернулся! Эта тварь шастает вокруг наших барьеров!

***

— Я вернулся! Встречай меня бог… Хм. Я ведь только сейчас задумался о том, что не знаю твоего имени.

Сколько раз я не пересекался с этим, безусловно, великим и могущественным существом, всегда обращался к нему как к божеству. С какой стороны не посмотри, это неуважение. По крайней мере, среди людей.

— Ждёшь, пока я скажу «С возвращением»? Или хлеб да соль тебе принесу?

А может и жду? В чём проблема иногда быть приветливее к тому, кто проходит твои же испытания? Особенно если ты привык появляться за спиной в самый ответственный момент.

— И всё же, чем-то ты снова недоволен.

Его фигура снова вальяжно сидела на троне, теребя облака, низко опустившихся к земле… Или не земле? Тут в любом случае сплошные облака. А лицо отдавало странной грустью, хотя на вид и было нейтрально.

— Слишком много времени и попыток понадобилось.

— Ох, простите, это с непривычки. А кто вообще знал, что у меня стоит таймер?

Кхм, стоит сбавить тон, а то подумает, что пытаюсь ему нагрубить.

— Ты же понимаешь, что для квалификации апостола тебе придётся пройти не один из подобных миров?

— Естественно, тут повсюду какие-никакие уроки. Конечно, их реализация это уже моя забота.

— И что ты вынес от мира «Макриниги»?

Так вот как он назвал тот мир. Интересно, конечно, что из себя вообще они представляют. Параллельные вселенные? Мирки внутри пузырей? Фантазии богов? Даже если он и может по желанию читать мысли, не хочу спрашивать сейчас. Он мне мало доверяет.

— Хочется как-то проучить твою самоуверенность…

Что он заладил? Проучить, наказать, я, будто к дьяволу, а не богу попал!

— Валяй. Во время увиденного я пережил столько, что моя нордичность ещё успеет удивить.

— Как пожелаешь.

В этот момент я впервые увидел его улыбку. С одной стороны, я должен радоваться, ведь ему понравился мой ход мыслей, а с другой… Это не к добру и вовсе.

http://tl.rulate.ru/book/83373/2794760