Готовый перевод The Saint became the Daughter of the Northern Grand Duke / Святая, что стала дочерью Северного Эрцгерцога: Глава 36.

Глава 36.

– …… – глаза Лириэт расширились.

Она уже слышала нечто подобное.

Больше месяца назад Герцог Винджоайс спросил девочку точно так же:

– Ты будешь моей дочерью?

Если так, то смысл получается тем же.

Просьба стать её «настоящей» любимой внучкой, а не просто «фальшивкой» лишь для притворства, – Лириэт посмотрела на Оливию дрожащими глазами и энергично кивнула.

В этот момент женщина ярко улыбнулась.

Совсем как Лауренсио, когда услышал ответ от девочки.

*****

Оливия восстановила самообладание и вернулась к своей повседневной жизни.

Аккуратно уложенные волосы, красивый макияж и прямая спина.

Это было в то утро, когда Герцогиня в элегантной манере рассказывала Лириэт то, что должны изучать аристократки.

В комнату вошла горничная и сообщила:

– Мадам, благородные дамы прибыли в гости вместе с Маркизой Нэрса.

Оливия спокойно кивнула, словно ожидала этого:

– Лириэт, давай продолжим занятие чуть позже.

И ушла в гостиную.

В роскошной комнате в креслах сидели Маркиза Нэрса и более десяти благородных дам.

У всех женщин было холодное выражение лица. Особенно бросалась в глаза исчезнувшая льстивая улыбка Маркизы Нэрса.

– Давно не виделись, – сказала Оливия, садясь в кресло.

Маркиза Нэрса опустила взгляд:

– Да, давно не виделись. Даже когда я приезжала в особняк, Мадам не открывала двери.

Несмотря на голос, полный обиды, Оливия ответила, не пошевелив и бровью:

– Всё потому, что я плохо себя чувствовала. Судя по выражению ваших лиц, не думаю, что вы волновались. Зачем вы пришли ко мне?

Тон и манера поведения бывшей Герцогини были невероятно вежливы, но и невероятно властны.

– Молитва была сорвана внезапным отъездом Мадам Винджоайс, – сказала Маркиза Нэрса, напрягая силы, чтобы не выражать свои чувства.

– ……

– Не оправдывайтесь, что это из-за Вашей внучки, потому что я всё знаю. Настоящая причина, по которой Мадам покинула молитвенную комнату, была не в том, что Ваша внучка находилась в критическом состоянии, а в том, что исчезла Ваша собака, не правда ли? Услышав эту историю, благородные дамы, в том числе и я, очень рассердились.

Маркиза Нэрса завидовала Оливии, но никогда не показывала это открыто.

А всё из-за страха перед Герцогом Винджоайс.

Но сейчас всё было иначе.

Вскоре она должна была стать снохой Императорской семьи благодаря женитьбе своего сына.

Более того, забавный факт, что Оливия, которая никогда не совершала никаких ошибок, испортила важное событие всего лишь из-за собаки, заставил страх Маркизы Нэрса исчезнуть.

Утверждение о том, что Мадам Винджоайс – самая влиятельная женщина на Севере, теперь уйдёт в прошлое. Отныне наступит время Нэрса.

Маркиза Нэрса заговорила с яростным взглядом:

– Пожалуйста, извинитесь перед благородными дамами, включая меня, за то, что испортили Молитвенную церемонию.

Удивительно, но Оливия спокойно кивнула:

– Хорошо.

– ……?! – взгляды Маркизы Нэрса и благородных дам задрожали от ответа, который оказался более спокойным, чем ожидалось.

– Независимо от причины, я испортила важное событие из-за личных обстоятельств, – продолжила женщина. – Я лично извинюсь перед всеми благородными дамами, присутствующими на Молитвенной церемонии. И я также принесу 1 000 оленей Храму, посвящённому Богине Снега и помолюсь.

Рты Маркизы Нэрса и благородных дам широко открылись.

Это было огромное количество средств и денег, на которые простые аристократы не могли даже решиться.

Увидев, как дамы мгновенно смягчились, лицо Маркизы Нэрса исказилось.

Нет, это же такая возможность!

Возможность вытолкнуть идеальную даму, которую просто невозможно поймать. Я не могу позволить оставить всё, как прежде, лишь за несколько извинений и монет.

– Так не пойдёт, – подняв брови, воскликнула Маркиза Нэрса. – Слухи распространились по всему Северу. Мадам Винджоайс разрушила религиозную молитву из-за простой собаки. Как Вы собираетесь вернуть честь молитвы, разрушенной Вами, Мадам……

Она не смогла договорить.

Потому что взгляд Оливии изменился.

– Не просто собаки.

– ……! – глаза Маркизы Нэрса расширились от грусти в голубых глазах и голосе.

Смотря на неё сверху вниз, бывшая Герцогиня продолжила:

– Она была самым важным для меня существом. Я чувствовала боль разрыва моей души и сердца, словно потеряла ребёнка.

Оливия не ждала, что люди смогут понять её чувства. В глазах других людей это была просто смерть животного.

– Но недопустимо легкомысленно относиться к моему горю и насмехаться над ним. Я не та, с кем вы можете делать подобное.

В этот момент дамы вспомнили, что, хоть Оливия и отказалась от титула Герцогини и хранила молчание, она всё ещё оставалась Винджоайс.

Холодной и суровой женщиной-зимой.

Дамы опустили побледневшие лица вниз.

То же самое было и с Маркизой Нэрса, которая вела их, как бесстрашная собака-однодневка.

*****

Лириэт вошла в комнату, откуда вышли дамы.

Она не знала, о чём здесь говорили Оливия и аристократки. Однако ожидала, что ничего хорошего из этого разговора не выйдет, поскольку лица дам, покидавших особняк, были не самыми приятными.

Лириэт положила свою маленькую ручку поверх руки Оливии и осторожно спросила:

– Всё в порядке, бабушка?

Женщина приподняла уголки губ, чтобы рассеять опасения девочки:

– Не волнуйся. Я чувствую себя очень хорошо.

Я сделала всё, что не могла сделать раньше.

Теперь будут ходить всевозможные слухи не только о том, что бывшая Герцогиня Винджоайс отвлеклась на собаку, но и о том, что я угрожала благородным дамам.

Но это не имеет значения.

Наоборот, я испытываю сожаление о том, что не сделала это давным-давно.

Тогда я могла бы брать Мэло с собой, куда бы ни пошла……

На банкет. На чаепитие.

Я бы открыто проявляла ласку к Мэло. Настолько сильно, что весь мир знал, как сильно я любила её.

К счастью, ещё не поздно.

У меня всё ещё остаётся одно дорогое существо, – Оливия перевела взгляд на Лириэт, что смотрела на неё и, улыбнувшись, погладила её по маленькой голове.

*****

– Ваше Высочество Герцог, скоро прибудем в особняк.

После слов рыцаря Герцог, Лауренсио фон Винджоайс, поднял голову. Под красным закатом он увидел великолепный и огромный особняк, где остановилась его мать.

Изначально Лауренсио собирался приехать через 2 недели после отъезда Лириэт.

Однако из-за крупномасштабного нападения монстров с Северных Гор, это заняло больше времени, чем планировалось, и прошло уже больше месяца с тех пор, как он видел девочку.

Герцог не волновался, потому что читал в письмах, что у Лириэт всё хорошо.

Он просто хотел посмотреть. Погладить её пушистые волосы и услышать тонкий голос, похожий на щебетание птицы.

Лауренсио впервые испытал это чувство с тех пор, как очень давно также скучал по матери. Раньше он не мог и вспомнить его.

Неплохо, – Герцог слез с лошади со слегка покрасневшим лицом (естественно, внешне не было никаких изменений).

И, шагая своими длинными ногами, направился в сад. Вскоре он увидел ребёнка, которого так хотел увидеть.

– …… – Лауренсио на мгновение потерял дар речи.

Если не считать желания увидеть её, месяц для взрослого человека был не таким уж большим сроком. Почти ничего не изменилось.

Но не для растущего 10-летнего ребёнка.

Большие глаза, мягкие щёчки и маленькое тело остались прежними.

Но, когда девочка стояла, сложив руки вместе и выпрямив спину, её переполняло невиданное прежде достоинство.

Лириэт широко улыбнулась и подняла подол платья:

– Добро пожаловать, Герцог.

У неё был облик идеальной маленькой принцессы.

Лауренсио, смотревший на Лириэт слегка расширившимися глазами, с небольшим опозданием ответил:

– Ты сильно изменилась за короткое время.

Девочка по привычке чуть не спросила: «Правда?», но смогла сдержаться.

– Не переспрашивай, если в этом нет необходимости. Это выглядит глупо.

Вспомнив учения Оливии, Лириэт спокойно ответила:

– Бабушка учила меня манерам каждый день. Я немного похожа на леди?

– Не немного, а полностью.

– ……! – это был короткий ответ, но Лириэт была невероятно рада. Потому что это были слова Герцога, а не кого-то другого.

Однако девочка тут же попыталась опустить уголки губ, которые упрямо пытались подняться.

Бабушка говорила, что аристократам не следует откровенно показывать свои эмоции.

– А, я не сказала тебе кое-что важное, – сказала Оливия, наблюдавшая за Лириэт.

– ……?

– Идеальное поведение и полное сокрытие своих истинных чувств требуется лишь, когда собеседник незнакомец. В семье это нормально.

Глаза Лириэт расширились:

– Правда?

Говоря по правде, Оливию этому не учили.

Аристократы должны строго соблюдать этикет даже с членами своей семьи. Вот почему у меня не было близких отношений даже с единственным сыном.

Однако я не хочу, чтобы подобное было и у моей единственной внучки.

Поэтому Оливия коснулась щеки девочки и сказала:

– Правда. Поэтому делай то, что хочешь передо мной и Лауренсио.

Смейся, когда хочешь смеяться, плачь, когда хочешь плакать. Действуй, как хочешь действовать.

Как ребёнок.

Как Лириэт.

При её словах взгляд Лириэт изменился.

Девочка побежала к Герцогу, как щенок, которому развязали поводок.

Лауренсио невольно опустился на колени и раскинул руки. Лириэт, уткнувшись в его широкую грудь, обняла Герцога:

– Я скучала по Вас, Герцог!

– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –

http://tl.rulate.ru/book/80207/2852427