Готовый перевод The Saint became the Daughter of the Northern Grand Duke / Святая, что стала дочерью Северного Эрцгерцога: Глава 19.

Глава 19.

– Ситуация осложнилась.

Первосвященник Кануто нахмурился, наблюдая за реакцией Императора:

– Ваше Величество, опять же, всё это просто выдумано. Лириэт никак не может быть настоящей дочерью Его Высочества Герцога. В мире не может быть такого точного и ошеломляющего совпадения.

Император думал так же.

Больше всего он не мог поверить в историю о том, что Герцог Винджоайс сильно любил какую-то женщину.

Это не может быть с ублюдком, сердце которого похоже на лёд!

Тем не менее Императору пришлось принять эту историю.

– Есть ли способ доказать, что эта история – ложь?

Лириэт десять лет. Она была ребёнком, брошенным 10 лет назад.

Найти настоящую мать такого ребёнка практически невозможно. Даже если бы они попытались найти её настоящую мать, доказать их родство было бы также невозможно.

– Н-но разве у Его Высочества Герцога не похожая ситуация? Свидетелей его правды быть не может…

– Герцог Винджоайс не из тех, кто лжёт без всякой подготовки. У него должны быть свидетели и улики, подтверждающие, что эта история правдива.

Всё было так, как предположил Император.

Герцог тщательно всё подготовил.

Первая любовь Герцога и женщина, родившая Лириэт. Письмо, отправленное Герцогу перед её смертью. Люди, которые видели её.

Естественно, всё это было фальсификацией, но раскрыть это никто не смог бы.

Герцогу было достаточно легко создать такую цепочку.

Кануто ахнул, а его лицо исказилось, словно он что-то вспомнил:

– Я слышал, что у Императорской семьи есть магический камень, который может подтвердить родство крови. Используйте его, чтобы рассказать всему миру о лжи Герцога!

Но реакция Императора была холодной:

– Ты говоришь об использовании секретного сокровища Императорской семьи для решения личной проблемы? Дерзко.

– Э-это не так, ситуация требует немедленных дей…

– Императорские сокровища могут быть использованы лишь Императорской семьёй.

Даже если бы Император разрешил использование, наступил бы конец, если бы Герцог не отреагировал на это. Даже Император не мог заставить его подтвердить отцовство.

– Причина, по которой я встал на твою сторону, заключалась в том, что существовало законное основание обвинить Герцога в похищении ребёнка, которого воспитывал Первосвященник. Однако это оправдание исчезло.

Если бы он продолжил вмешиваться в эту ситуацию, то Императора обвинили бы в чрезмерном вмешательстве в наследовании знатной семьи.

– Я больше не хочу в это вмешиваться, – сказал Император спокойным голосом.

– Ваше Величество! Как вы можете такое говорить…

Хитрый Император не отступал, ничего не выиграв.

– Первосвященник, ты знаешь, что я сделал для тебя?

– …!

– Я издал императорский приказ с личной печатью и собрал аристократов столицы, чтобы сформировать общественное мнение.

Естественно, это было не только для Первосвященника.

Именно Император хотел использовать всё это, чтобы победить Герцога Винджоайс.

Однако, поскольку он не мог добиться того, чего желал, Императору пришлось довольствоваться тем, чем мог.

– Я ожидаю, что ты проявишь должное уважение к моей доброй воле.

Это были последние слова Императора.

Свет исчез из магического камня.

– В-Ваше Величество Император! Ваше Величество! – закричал Первосвященник, сжимая магический камень.

Однако, сколько бы он ни кричал, магический камень больше не светился. Император отказывался продолжать разговор с Кануто.

Осознав это, Первосвященник хотел швырнуть магический камень в стену, но вспомнив его цену, бросил камень на мягкую постель.

А после швырнул деревянную чашку рядом с кроватью и закричал:

– А-а-а-а-а!

Это был крик, полный раздражения, гнева и обиды, которые нельзя было вытерпеть.

*****

Первосвященник не смог побороть свои эмоции и, закричав, потерял сознание.

Это было вполне естественно. Накопив усталость от невозможности как следует отдохнуть во время своего путешествия на Север, выпив чай, который давал ему Симон, для понижения температуры тела, и, получив урон от яростной ауры Герцога, он в итоге был покинут Императором, в силу которого верил.

– Хы-ы…

Кануто сильно заболел. Священники, которые прибыли с ним, ухаживали за Первосвященником с встревоженными лицами.

Симон, услышавший новость от источника информации, о котором позаботился заранее, тихо пробормотал, сдвигая длинные брови:

– Я бы хотел, чтобы этот отвратительный Свин просто умер в один момент.

Так было бы лучше для Лириэт и многих людей, которые следуют за ним, даже не зная его истинного уродливого лица.

К сожалению, желание Симона не сбылось.

Первосвященник открыл глаза после целой недели мучений.

Его лицо, которое было пухлым, осунулось из-за того, что он плохо ел во время болезни, а под глазами появились синяки.

Доброжелательная внешность, ослеплявшая всех в мире, исчезла, открывая его жадное и жестокое истинное «я».

– Вы пришли в себя, Господин Первосвященник, – заговорил священнослужитель, который всё это время заботился о Кануто, с лицом, наполненным радостью. – Принести ли Вам воды? Или покушать…

Шлёп! – Первосвященник ударил подчинённого.

Его удар был настолько сильным, что можно было поставить под сомнение то, болел ли Кануто последнюю неделю. Прежде чем священник успел закричать от внезапной боли, рука Первосвященник вновь взлетела.

Шлёп!

Этот удар был сильнее, чем прежний.

Обе щеки священника распухли.

Однако подчинённый не стал спрашивать у Первосвященника, за что тот ударил его. Он даже не спрашивал, что сделал не так, поскольку никто не спрашивал небо, почему идёт сильный дождь.

Шлёп! Шлёп!

Священник молча терпел избиение от Кануто.

И лишь, когда его лицо до ужаса распухло, Первосвященник опустил руку.

– Ху-у, ху-у, – Кануто почувствовал, что гнев, бушевавший в нём, словно буря, немного утих. И что разум, исчезнувший из-за ослабшего тела и эмоций, возвращается.

– Приведи Ноэль, сейчас же, – с холодным взглядом приказал Первосвященник.

*****

Комната Лириэт.

В ярком солнечном свете, льющемся из окна, девочка стояла на коленях, сложив руки вместе.

Это было время каждодневной молитвы после завтрака.

Во время молитвы ей нужно было держать тело и разум в чистоте и благодарить Богиню.

Но прямо сейчас маленькая голова Лириэт была наполнена чрезвычайно сложными мыслями.

Господин Симон сказал, что Первосвященник плохо себя чувствует и не сможет посетить замок в ближайшие несколько дней.

Но девочка не чувствовала облегчения, когда думала о Первосвященнике.

Что мне делать, если Первосвященник и правда объявится с Его Величеством за спиной? Тогда, если начнётся настоящая война, меня вышвырнут… – Лириэт тут же покачала головой.

Этого не произойдёт. Герцог сам так сказал.

Герцог сказал, что не собирается избегать войны с Императором, если она будет объявлена. Но потом добавил:

– Существует высокая вероятность того, что её не будет. Поскольку я сказал, что ты моя настоящая дочь, у Императора нет причин забирать тебя у меня. Он не настолько глуп, чтобы начинать войну без причины.

Лириэт вспомнила слова Герцога и сильнее сжала руки.

Пожалуйста, пусть, как и сказал Герцог, Его Величество уберёт свои руки от этого дела. Тогда я надеюсь, что Первосвященник перестанет пытаться забрать меня и исчезнет.

В этот момент.

Тук-тук, – девочка услышала стук.

Никто не входил в её комнату во время молитвы. Поэтому Лириэт открыла глаза с озадаченным выражением лица.

В комнату вошёл Симон:

– Прошу простить, что вошёл во время молитвы.

– Всё в порядке. Что случилось… – спустя мгновение Лириэт широко округлила глаз. – Пришёл Первосвященник?!

Дворецкий покачал головой:

– Вместо Первосвященника прибыла одна из посланных им жриц.

– Жрица?

– Да. Однако эта жрица попросила о встрече с Вами, Госпожа Лириэт, а не с Его Высочеством Герцогом. К тому же, наедине.

Симон ответил категорическим «нет», однако жрица продолжила просить с обеспокоенным лицом.

– Она попросила назвать Вам, Госпожа Лириэт, её имя. Сказала, что Вы были близкими друзьями, когда Госпожа Лириэт находилась в Храме, поэтому я согласился на просьбу.

Невозможно, – сердце Лириэт начало биться быстрее.

– Жрицу зовут Ноэль. Вы желаете встретиться с ней?

– Да! – без колебаний ответила девочка.

Местом, куда Симон привёл Лириэт, оказалась гостиная, где они несколько дней назад разговаривали с Первосвященником.

– Разве мы не можем просто встретиться в моей комнате?

– Когда предстоит личная встреча с гостем, лучше использовать гостиную, – ответил ей дворецкий. – В гостиной установлены магические камни с различными функциями. Некоторые из них сводят на нет силу других магических камней.

– …!

Симон опустил брови, смотря на Лириэт, глаза которой широко раскрылись, и добавил:

– Мы понимает, что у Госпожи Лириэт близкие отношения со жрицей Ноэль, однако её послал Первосвященник. Мы стараемся быть осторожными, готовясь к любой неожиданной ситуации, поэтому, пожалуйста, поймите нас.

Господин Симон беспокоится о том, что Ноэль может использовать против меня магический камень, если мы увидимся наедине.

Только Ноэль никогда не сделает такого со мной.

Лириэт сдержала слова, которые хотела сказать, зная, что слова невинного ребёнка вызовут только больше беспокойства, чем веру.

Вместо этого она посмотрела на Симона и сказала:

– Благодарю за заботу обо мне.

– Ничего особенного, – ответил Симон, мягко щуря свои лисьи глаза и открывая дверь. – Я буду стоять за дверью, поэтому, если что-то случится, зовите меня в любое время.

– Да, конечно, – звонким голосом ответила Лириэт и вошла в комнату.

– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –

http://tl.rulate.ru/book/80207/2791409