Готовый перевод The Saint became the Daughter of the Northern Grand Duke / Святая, что стала дочерью Северного Эрцгерцога: Глава 9.

Глава 9.

На первый взгляд звук его голоса был властным, но если прислушаться, то становилось понятно, что он заботится о Лириэт.

Поэтому девочка непонимающими глазами посмотрела на Герцога и ответила:

– Но я не буду есть мясо.

Бессмысленно ей говорить, что если она не будет следовать учению, то Богиня не накажет её.

Но прежде чем Герцог сказал это, Лириэт продолжила:

– Потому что лекарство, которое я использую на глазах Герцога, создано с помощью силы Богини.

– …?! – внезапное признание заставило мужчину вскинуть одну бровь.

– Я не могу открыто сказать, как оно создаётся. В любом случае, пока я делаю это лекарство, я не хочу, чтобы Богиня ненавидела меня даже в малейшей степени.

Лириэт верила в Богиню, но в её сердце не было такой сильной веры, как у священников, посвятивших свою жизнь служению.

То же самое было и в отношении божественной силы.

Божественная сила была не слишком важна для Лириэт.

Наоборот, были времена, когда она хотела, чтобы эта сила исчезла, поскольку  от этой силы она испытывала одни страдания.

Тем не менее, я следую строгому учению…

Это было из-за решения, которое Лириэт приняла в своей прошлой жизни.

Тогда Герцог пришёл к Лириэт и поблагодарил её за то, что она вылечила его глаза.

Его благодарность не закончилась на простом выражении словами. Он предложил девушке что-нибудь в обмен за то, что она вылечила его глаза.

– Пожалуйста, заберите меня отсюда, – дрожащим голосом сказала Лириэт.

Но говоря это, она не ожидала, что её желание сбудется.

В то время Первосвященник использовал силы Лириэт, чтобы удерживать в своих руках огромную власть и богатство. Достать девушку из рук Первосвященника было трудной, почти невыполнимой задачей даже для Герцога Винджоайс.

Герцог никак не смог отреагировать на подобное.

Однако, вопреки ожиданиям Лириэт, Герцог с готовностью кивнул:

– Я понял.

Резкие слова стали надеждой и спасением для Лириэт, находившейся в аду.

Поэтому девушка приняла решение.

Она сказала, что если у Герцога будет ещё одно ранение, то она обязательно вылечит его.

Вспомнив историю, которую ни за что нельзя было рассказывать Герцогу, Лириэт чётко произнесла:

– Что, если Богиня возненавидит меня, и я не смогу излечить глаза Герцога?

– …

– Тогда это будет сложно. А я, правда, хочу излечить Вас.

Мужчина на мгновение потерял дар речи.

В голосе Лириэт он чувствовал серьёзность и решимость.

Ребёнок без лица. Почему девочка, которая даже не живёт на Севере, где господствует Винджоайс, так усердно старается ради меня?

Лириэт продолжила разговаривать с Герцогом, который был несколько сбит с толку:

– Поэтому, когда глаза Герцога полностью заживут, не могли бы Вы угостить меня ещё одним таким обедом? Тогда я буду кушать всё, не пропуская даже мясо, – девочка добавила ещё несколько слов, застенчиво признаваясь: – На самом деле, я, правда, хочу попробовать его.

Герцог ответил через несколько мгновений:

– Так и сделаем.

Уши невозмутимого мужчины слегка покраснели.

*****

Лечение началось.

Сначала Лириэт сняла повязку с глаз Герцога.

Из уголков его глаз всё ещё сочился гной, но раны определённо стали меньше.

Слава Богине, – девочка обрадовалась и сняла перчатку, которая была на ней.

Палец, порезанный вчера ножом, уже зажил под действием мази.

Но нет времени радоваться, потому что он снова начнёт болеть.

Лириэт держала в руке небольшой нож и колебалась.

Я могу сделать всё, чтобы стерпеть боль. Но когда на моих пальцах выступает кровь, это так страшно, – девочка задрожала и порезала кончик пальца своим ножом.

На подушечке пальца тут же начали формироваться капельки крови.

Лириэт намазала ими гноящиеся глаза Герцога.

На самом деле, в каком бы состоянии ни был Герцог, он должен был понять, что маленькая девочка делала перед ним.

Его чувства были острыми, как у зверя.

Но Герцог намеренно притупил свои чувства и ни о чём не думал. Он хотел защитить тайну, которую Лириэт так хотела скрыть.

Поэтому всё, что Герцог мог сказать, это то, что лекарство, которое применяла девочка, было очень тёплым на ощупь и имело сладкий аромат.

Сегодня эффект от лекарства был просто отличным.

Мужчина почувствовал, как раны на его глазах мгновенно затягиваются. Слабо тянущая боль полностью исчезла.

Лириэт крепко прижала платок к пальцу, чтобы остановить кровотечение, а затем сунула руку в перчатку и сказала:

– Большая часть яда в глазах Герцога исчезла. Ещё несколько дней лечения дадут Вам почувствовать себя лучше.

Её голос звучал, как голос ребёнка. Но слова звучали, будто она – опытный врач.

Поскольку лечение на сегодня было закончено, Лириэт собиралась покинуть комнату Герцога. Но он остановил её:

– Иди, поешь.

– …? – Лириэт склонила голову, размышляя, что ответить на это.

Спустя некоторое время, когда Симон вошёл в комнату, девочка увидела, что он принёс, и прикрыла губы ладонью.

Это…!

На круглой тарелке был квадратный торт.

Свежий кремовый торт, красивый, как с картинки, увенчанный ярко-красной свежей клубникой.

– Север – место, где больше всего ценится мясо, а не сахар, поэтому у нас нет культуры десертов, – сказал Симон, улыбаясь своими лисьими глазами. – Поэтому вместо десертов на стол Госпожи Лириэт было поставлено много мяса.

Честно говоря, люди в замке, включая Герцога и Симона, хотели накормить девочку мясом, а не сладкими десертами.

Лириэт была такой маленькой и худенькой, словно могла в любой момент потерять сознание.

Но они решили отказаться от своей жадности.

Всё хорошо, поэтому давайте дадим ей что-нибудь вкусное, а не траву.

Поэтому был испечён этот клубничный торт.

– Прошло много времени с тех пор, как повар замка делал торты, – продолжил говорить Симон. – Поэтому он не может гарантировать, что торт будет очень вкусным.

– Он выглядит вкусным. Очень, очень, очень.

Увидев нехарактерно взволнованную Лириэт, дворецкий тихо рассмеялся:

– Тогда попробуйте, – и протянул девочке вилку.

Только Лириэт не сразу взяла прибор.

Единственными вещами, запрещёнными к употреблению в пищу в учениях Храма, были существа с кровью. Однако это не означало, что можно было есть всё, что угодно, кроме мяса, сколько душе угодно.

Первосвященник говорил, что такие стимулирующие и побуждающие вещества, как сахар, соль и перец, постепенно разлагают человеческий организм, и заставил всех есть их по минимуму.

Поэтому Лириэт старалась не есть их слишком много как в прошлой, так и в этой жизни.

Я знаю, что торт – это блюдо с большим количеством сахара. Если я съем его и божественная сила исчезнет… – девочка, серьёзно размышлявшая об этом, широко распахнула глаза.

Всё потому, что в её приоткрытый рот попал кусочек торта со взбитыми сливками, кремом и клубникой.

Когда Лириэт пришла в себя, оказалось, что вилку держит Герцог.

Герцог только что положил торт мне в рот?

Даже не успев удивиться этому, девочка мысленно вскрикнула.

Вау!

Торт, оказавшийся у неё во рту, был очень сладким. Таким же, как если бы она положила в рот целое облако сахара.

– Есть только одна вещь, о которой ребёнок должен думать, когда ест торт, – сказал Герцог, смотря на Лириэт, которая выглядела так, словно собирается расплакаться от волнения. – «Что, если у меня заболят зубы?».

– …

– Поэтому не беспокойся ни о чём другом и просто ешь.

Ледяной голос был настолько решительным, что тревога в сердце Лириэт рассеялась.

Девочка открыла рот, словно зачарованная. Герцог положил ей новый кусочек торта.

Слёзы выступили на широко раскрытых глазах Лириэт, когда она жевала торт. Девочка позволила слезам пролиться и рассмеялась:

– Я впервые ем что-то настолько вкусное. Благодарю Вас, Герцог.

Уголки губ Герцога приподнялись от её взволнованного голоса.

*****

Лириэт лечила Герцога каждое утро. После лечения Симон приносил десерт.

Каждый раз это был новый торт.

Шоколадный бисквит, покрытый тёмным шоколадом.

Мягкий и освежающий малиновый муссовый торт.

Чизкейк, который тает во рту от одного укуса.

Шеф-повар и кухарки экспериментировали, чтобы определить, какой торт больше всего понравится Лириэт.

Это стоило долгих размышлений.

Каждый раз, когда девочка ела торт, из её глаз текли слёзы.

Она вытирала их со своего покрасневшего личика.

Так стыдно плакать из-за вкусного торта, – Лириэт подумала, что она слишком глупая.

Симон, наблюдавший за ней со стороны, прищурил в улыбке свои хитрые глаза.

Так мило.

То же самое можно было сказать и о шеф-поваре и кухарках, которые слышали о реакции Лириэт от Симона.

– Госпожа Лириэт пролила слёзы, подобные росе, после того как попробовала торт, который мы испекли! – шеф-повар и кухарки напрягали свои сильные мускулы и ликовали.

Однако в тот момент, когда Лириэт съедала торт, Герцог, сидевший ближе всех к ней, никак не мог отреагировать.

Его зрение ещё не улучшилось, он не мог её видеть.

Какое лицо у этого ребёнка, когда она ест торт?

– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –

http://tl.rulate.ru/book/80207/2734741