Готовый перевод Koukyuu no Karasu / Ворон в гареме: Глава 1. Часть 1.4

Сперва она была плохо различима, но постепенно становилась все более отчетливой. Это оказалась женщина в красном наряде. Высокий пучок ее волос сильно растрепался. Голова была опущена, а рядом с лицом висела одинокая нефритовая сережка. Один из рукавов был оторван, обнажая белоснежную руку. На внутренней стороне ее запястья Дзюсэцу углядела золотую метку: три звезды, выстроившихся в ряд.

Женщина медленно подняла голову.

— Уф.

Евнух прикрыл рот рукой. Лицо женщины было фиолетовым и опухшим, глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Ее горло сдавливала шаль. Язык ее высунулся изо рта, пальцы заскребли шею.

— Так не пойдет. В таком состоянии мы не добьемся от нее ни слова.

Дзюсэцу встала и дунула на фигуру. Дым рассеялся, а вместе с ним и женщина.

Евнух вздохнул с облегчением и вытер пот с бледного лица.

Дзюсэцу села и вернула серьгу Коушуну.

— Она не могла вымолвить ни слова, мне не удалось выяснить ее имя. Лучше сдайся.

Коушун, чье лицо ни капли не изменилось, даже когда он увидел привидение, скрестил руки на груди.

— Значит, ее задушили?

— Мне не известно, убили ее или она сама покончила с собой.

— Она была наложницей*, хах.

— Похоже на то.

На ее руке красовалась метка. Три звезды. То был знак наложницы внутреннего двора. Он остался от предшественников императора. Три звезды был символом нынешних правителей, династии Ка.

— Вероятно, она была наложницей моего деда или отца.

— Или твоей.

— При мне еще ни одна не умирала.

Дзюсэцу от его «еще» помрачнела. Во дворце, где наложницы и супруги сражались за милость императора, смерть была не редкой гостьей. Отравления, утопления, казни… К ней самой приходили супруги с просьбами наложить смертельное проклятие. Хотя они быстро ретировались, стоило им узнать, что в оплату пойдет их собственная жизнь.

Коушун зажал сережку в руке.

— Мы не знаем, было ли то убийство или самоубийство, но значит ли это, что она вселилась в серьгу из-за своей ужасной смерти?

— Похоже на то.

Обычно призраки такими не были.

— Можно ли хоть что-то для нее сделать?

— Что?! — Дзюсэцу от слов Коушуна глупо заморгала. — В каком смысле «что-то»?

— Говорят, когда люди умирают, они отправляются в рай по ту сторону моря. Приведениям это не позволено, они и после смерти продолжают страдать.

Дзюсэцу посмотрела прямо в лицо Коушуна. И не смогла уловить на нем ни единого проблеска эмоций. Его мысли оставались для нее абсолютной загадкой.

— Не то что бы я не могла этого сделать.

Было несколько способов даровать призраку упокоение. Можно было провести обряд изгнания. Или избавить призрака от сожалений. Обычно это было что-то подобное.

Когда она объяснила это Коушуну, он снова на мгновение впал в задумчивость.

— Убили ее или довели до самоубийства, но у нее в любом случае наверняка остались сожаления. — сказал он. Произнес он это отрешенно, однако была в его тоне странная нежность. Не смотря на безэмоциональное лицо, его голос не звучал холодно.

Эти слова тронули сердце Дзюсэцу. Ей тут же вспомнился бедный призрак, которого они только что видели. Женщина была наложницей, значит, при жизни отличалась красотой. Дзюсэцу задумалась, сколько же боли той пришлось вытерпеть.

— Можешь спасти ее? — спросил Коушун.

Дзюсэцу потерялась с ответом. Она предпочитала избегать хлопотных вещей. И ей совсем не хотелось тесно взаимодействовать с императором. Однако…

Нефритовая сережка тихо поблескивала в руке Коушуна.

— На твоей руке тоже есть след, — заговорил Коушун, заметив нерешительность Дзюсэцу.

Она прикрыла запястье одной руки другой.

— Это не метка дворца. Просто ранка.

— Знаю. И место, и форма отличаются.

«И зачем тогда было это говорить?» — мысленно задалась она вопросом, вглядываясь в лицо Коушуна, но, естественно, так и не смогла по нему прочесть, о чем он думает.

— Оно в форме цветка. И похоже на ожог…

Дзюсэцу резко встала со своего места.

— Достаточно бессмысленной болтовни. Отлично. Я принимаю твой запрос о призраке, который привязан к серьге. — Она наклонилась и выхватила из руки Коушуна украшение. — Но не даю обещаний, что спасу ее. Тебя это устроит?

— Да, более чем. Тогда, пожалуйста, займись этим.

Сказав это, Коушун тоже встал. И вновь Дзюсэцу посмотрела ему в лицо.

— Почему ты так печешься об этом призраке? Это лишь из-за найденной тобой серьги?

Коушун ответил лишь…

— Ты можешь назвать это жалостью.

Дзюсэцу нахмурилась. Она не верила, что дело только лишь в этом.

— …Хорошо. Тогда приготовь для меня перечень жен предыдущего императора и императора, который был до него. Попробую сперва выяснить, кем она была.

Для обряда упокоения ей нужно было больше информации, например, о том, как звали человека или где он родился. Так она могла бы выяснить, о чем же сожалеет призрак.

— Перечень? Не могу, — запротестовал Коушун.

— Почему нет? Если прикажешь, то тебе тут же его принесут.

Дзюсэцу слышала от предыдущей наложницы-Ворона, что перечень жен и евнухов ведет отдел писарей. И только имена наложниц-Воронов не записывались. Значит, имя наложницы, умершей загадочной смертью, тоже должно быть там. По крайней мере, если записи велись как положено.

— Если прикажу, об этом станет известно.

— И что?

— Это доставит проблем. Некоторые с подозрением относятся к каждому моему шагу.

— …

— Сей, — Коушун окликнул стоявшего позади него евнуха. Тот понятливо поклонился. — Я потяну за некоторые ниточки. Хотя это может занять какое-то время.

Коушун посмотрел на Дзюсэцу.

— Если мы сможем его достать, то принесем сюда, — туманно пообещал он. Казалось, что отдать приказ на такой срочный запрос и правда было делом проблематичным.

Дзюсэцу задумалась, а потом улыбнулась.

— Тогда попрошу тебя о кое-чем другом.

— О чем?

Коушун немного оторопел от ее просьбы…

Уголок переводчика

*Была наложницей. Какой у нее был ранг из потенциальных девяти (хотя не понятно, о какой эпохе идет речь), не ясно. Пусть будет наложницей.

http://tl.rulate.ru/book/80038/2528814