Готовый перевод America's First Tycoon! / Первый Американский Магнат!: Глава 87

Внезапное появление профсоюзной активности встревожило Скруджа, который понял, что если не пресечь опасность в зародыше, то цена, которую придется заплатить за борьбу с ней в будущем, когда щупальца профсоюзов и прочих приспособлений действительно проникнут во все уголки бизнеса, будет ошеломляюще высока. К счастью, сейчас все еще девятнадцатый век. Это было удивительно свободное время, и капиталисты могли свободно использовать всевозможные тактики против рабочих. Например, в те времена, чтобы уволить рабочего, не требовалось почти никакой причины, достаточно было выдать ему зарплату за день и сказать: «Завтра тебе не нужно приходить на работу». Этого было достаточно, не было никаких корявых законов о защите труда, тем более не было какого-то адвоката или чего-то в этом роде, преследующего тебя с подобными вещами. И профсоюзы и прочее той эпохи — ничто по сравнению с двадцать первым веком, где профсоюзы имеют значительное влияние и финансовую мощь, где у профсоюзов есть своя армия юристов, своя финансовая поддержка и свое политическое влияние. В те времена исключить члена профсоюза без причины было не невозможно, но это было бы несколько хлопотно. В то время как сейчас все просто, быстро и понятно. Это был замечательный золотой век для капиталистов.

На следующий день, перед началом каждой смены, менеджер фабрики Гамильтон собрал рабочих и сказал им, что есть нечто более важное, о чем нужно сообщить им. Такого раньше не случалось, поэтому все были немного удивлены и немного обеспокоены.

«Эй, Смит, знаешь, что происходит?». — Один из рабочих спросил.

«Я не знаю. Ты что-то слышал?». — Рабочий по имени Смит спросил.

«Я не совсем уверен, но я слышал…». — Мужчина огляделся вокруг и, понизив голос, сказал: «Я слышал, что вчера уволили нескольких рабочих, и я не знаю, было ли это за…».

«Кого-то уволили? По какому поводу? Кто-то пытался украсть пилюли?».

«Я не знаю, но я так не думаю. Если бы это было так, это было бы не просто изгнание, это было бы просто…».

В этот момент Гамильтон, директор завода, вышел из своего кабинета, установил несколько очень неформальных, но предположительно традиционных деревянных ящиков, сложенных вместе, которые уже давно были подготовлены, и начал свою лекцию.

«Как вы, возможно, знаете, только вчера в конце рабочего дня из компании были уволены грузчик Нил, сборщик Терри, Картер и еще несколько человек».

При этих словах внизу поднялся шум, несколько человек зашептались между собой. Удовлетворенный удивлением и страхом на лицах рабочих, Гамильтон сделал паузу и продолжил.

«Почему они были уволены? Было ли это потому, что они испортили машину и загрузили не те лекарства? Нет, не было! Но проблема была гораздо серьезнее! И что же они сделали? Говорю вам, у них хватало наглости переписываться с профсоюзными работниками из других компаний. Это гораздо худшая ошибка, чем неправильно выполненная работа, ошибка, которую нельзя допускать! Поэтому все они были уволены!».

Это было как бросить большой камень в спокойный пруд, и все рабочие во всем цехе начали разговаривать друг с другом.

«Из-за этого? Но разве вступление в какую-либо организацию не является гарантированной конституцией свободой?». — Воскликнул один из рабочих.

«Некоторые профсоюзы бастуют или что-то в этом роде, но у нас здесь точно никто об этом не думает».

«Тише!». — крикнул Гамильтон, увидев ропот рабочих.

Голоса вокруг них постепенно стихли, и люди уставились на начальника завода Гамильтона, надеясь, что он расскажет больше подробностей.

«Кто-то ранее сказал, что свободное членство в политических организациях — это свобода, гарантированная всем американцам Конституцией». — Гамильтон медленно начал: «Это хорошая мысль, и это действительно ваша свобода. Корпорация не имеет права вмешиваться. Но не стоит забывать, что Конституция также гарантирует свободу корпораций. Кроме того, компания имеет конституционную свободу нанимать вас на работу или нет. Точно так же, как у вас есть свобода покинуть компанию и перейти в другой бизнес. Компания просто использует свою свободу и не посягает на вашу».

Объяснение Гамильтона кажется вполне логичным, и оно отражает идеалы свободной экономики. Компании свободны в выборе своих сотрудников, а сотрудники свободны в выборе своих компаний. Даже сейчас сторонники свободной экономики продолжают утверждать, что поскольку в этом двустороннем выборе все свободны и добровольны, то, естественно, нет такого понятия, как эксплуатация или угнетение. Вмешательство в эту свободу, либо путем лишения работников свободы выбирать компании, в которых они работают, либо путем лишения компаний свободы выбирать своих работников, — это путь к рабству.

Многие современные образованные люди, не говоря уже о неграмотных или полуграмотных рабочих XIX века, были бы ошарашены таким вопросом. Естественно, они потеряли дар речи.

«Другие говорили, что их действия не стоили компании никаких денег». — Директор завода Гамильтон повысил голос: «Да, это правда, пока что они не успели нанести ущерб нашей компании. Но! Но что такое профсоюз? Профсоюз — это кучка бездельников, хулиганов, бандитов, группа парней, которые не хотят работать честно. Они собираются вместе целыми днями и вместо того, чтобы думать о том, как улучшить свои навыки, как сделать свою работу лучше и заработать деньги, работая руками, они просто думают о том, как работать меньше, или даже не работать вообще, и тогда они получат больше денег. Если они не удовлетворены, они будут бастовать, они будут нарушать, даже разрушать оборудование предприятия! Так что даже те, кто много работает, не могут заработать денег. Они — кучка негодяев, которые одновременно ленивы и наглы! Лень и наглость заразны, и нет никакой гарантии, что даже самый честный, трудолюбивый человек не подхватит эти привычки, если он или она смешались с такими людьми. От такой заразы нет лекарства, даже наша сульфа или героин не могут справиться с такой инфекцией.

Если бы человек болел «черной смертью» и хотел посетить ваш дом, вы бы разрешили ему это? Если бы вы увидели человека, обнимающего и целующего жертву чумы, а затем идущего к вам, разве вы не стали бы избегать его? Почему? Он ведь еще не причинил вам никакого вреда! Да, он не причинил никакого вреда, но это только потому, что вы держите ворота наглухо закрытыми, чтобы удержать его и смертельную чуму, которую он несет! Потому что вы никогда не потерпите, чтобы к вам просочилось что-то, что может угрожать здоровью вашей семьи!

Не подпускать этих парней, которые контактировали с носителями смертельной чумы, — это ответственность не только за компанию, но и за всех вас». — начальник завода Гамильтон смягчил свой тон и вновь обрел приветливое выражение лица, когда продолжил.

«Как вы все знаете, наша компания всегда была очень заинтересована в вашем благополучии. Многие из нас работали в других компаниях и знают, каково это — работать до потери сознания. В нашей компании вам приходится работать всего восемь часов в день, что как минимум на треть меньше, чем в других компаниях. И при меньшем количестве рабочих часов, чем у других, мы платим всем вам не только не меньше, но даже больше. Мы даже предложим вам повысить зарплату, когда заработаем больше денег. Где еще вы найдете такую хорошую компанию в США или даже в мире?

Наконец, позвольте мне повторить, что профсоюзы — это убежище для негодяев. Наш бизнес — это достойный бизнес, и люди, которые работают в нашем бизнесе, — достойные люди, и мы никогда не позволим никому быть связанным с этими негодяями! Надеюсь, вы воспримите это как предупреждение».

Речь начальника завода Гамильтона закончилась, но рабочие продолжали говорить. Но, очевидно, никто не собирался оспаривать решение компании. Во-первых, большинство из них были неграмотными и полуграмотными и не могли опровергнуть то, что говорил директор завода Гамильтон; во-вторых, директор завода Гамильтон совершенно ясно дал понять — у компании есть свобода уволить любого сотрудника, и есть ли кто-нибудь еще, кто появится и позволит компании снова проявить эту свободу? Да, в мире есть и другие компании, не только Macdonald Chemical and Pharmaceutical, не обязательно навсегда оставаться без работы, заживо умирая от голода. Но в большинстве мест дела обстоят еще хуже. На свободном рынке работники и компании не находятся в равных условиях. В этой неравной ситуации больше выбора не означает справедливости, и не всякий свободный, «добровольный» обмен обязательно является справедливым обменом.

«Ладно, хватит болтать, пора за работу!». Надсмотрщики закричали, разгоняя толпу

***

Скрудж и Рокфеллер стояли вместе в кабинете Гамильтона, наблюдая за выступлением Гамильтона через окно.

«Неплохая речь». — сказал Рокфеллер.

«Это точно». — Скрудж ответил: «По крайней мере, он учился в колледже, если он не может обмануть неграмотных и полуграмотных людей, то не зря ли он учился?».

«Ну, такая операция должна быть проведена не только на этом заводе, но и на других заводах». — Рокфеллер нахмурился: «Мы должны мелко очистить бизнес под нами и вычистить все потенциальные опасности».

«Хорошо, но Джон, одного этого все равно недостаточно».

«Тогда что еще ты хочешь сделать? Собираешься послать Blackwater взорвать эти профсоюзы и выдернуть пробку?». — Рокфеллер посмотрел на Скруджа.

«О, ты пристрастился к устранению конкурентов, как это было с Дюпоном?». — Скрудж улыбнулся: «Это не сработает, за одной волной последует новая. Кроме того, сейчас профсоюзы просто не лезут на мою территорию».

«Значит ждешь, пока они создадут проблемы для кого-то другого? Верно?». — Рокфеллер рассмеялся.

«Правильно, ты мой хороший друг, я знал, что не смогу скрыть от тебя эту маленькую мысль».

«Скрудж, тогда скажи мне, какие еще планы у тебя есть?».

«Один великий человек однажды сказал, что любую позицию, которую мы не занимаем, займет враг». — Скрудж намеренно говорил туманно.

«Говорил ли какой-нибудь великий человек что-то подобное? Ты ведь не сам это придумали, правда? То есть, хочешь сказать, что вместо того, чтобы каждый день препятствовать проникновению в нас этих профсоюзов снаружи, мы должны создать из себя профсоюз, который будет полностью подчиняться нашим приказам?». — Рокфеллер понял всё и сразу. Он задумался на мгновение, затем поднял большой палец вверх и сказал Скруджу: «Умно, очень умно!».

http://tl.rulate.ru/book/79429/2446839