Готовый перевод RE: Monarch / RE: Монарх: 45. Enclave XV

Всё, что я видел, всё это может произойти — и произойдет, если ничего не предпринять, это тяжким бременем легло на мои плечи. Оно всегда было там, притаившись надо мной, угрожая раздавить, если я остановлюсь и не потороплюсь с решением.

Эмоции могли только навредить. Поэтому я подавил их. Замкнулся в себе, сохраняя приветливое лицо для Неттари и Кильвиуса. Когда мы вошли в дом, я только и делал, что смотрел на пол, где они умерли.

— Кэрн, ты голоден? — спросил Кильвиус.

— Скорее устал, чем голоден.

— Как хочешь. — Кильвиус пожал плечами. Обходя место, где лежал Джорра, я чувствовал на себе взгляд Неттари, поднимаясь по лестнице.

В конце концов, поговорю с ними. Но не сейчас. Начало будет иметь решающее значение. На данный момент я был единственным, кто знал, что случится с городом в конце месяца, кроме вовлеченных в это существ. Как только я заговорю об этом с кем-либо — даже с Неттари и Кильвиусом — пробка будет откупорена.

А я уже давно усвоил урок, как трудно предотвратить распространение критической информации, не говоря уже о такой важной, как эта.

Я уединился в комнате Майи, закрыв за собой дверь. Экспериментируя, протянул руку и потянулся к ветру. Но ничего не произошло. Сначала я испугался, что перезагрузка отменила то, что вызвало пробуждение, но, если рассуждать логически, в этом не было никакого смысла. Если я изначально получил демоническое пламя от Майи, и оно каким-то образом перенеслось, то логично, что второй элемент будет функционировать аналогичным образом.

Я повторил весь процесс того, что я делал в Эвервуде. Изолировал чувства. Больше мне не нужно было испытывать отчаяние, чтобы вызвать демоническое пламя, но это помогло. Чувство для воздуха было гораздо проще изолировать, хотя и труднее воспроизвести: Ярость. Не нужно было тянуться к ней. Ярость была внутри, кипела под кожей.

Легчайший ветерок протянулся от кончиков моих пальцев, едва шевеля занавески. Довольно скудный, по сравнению с тем, что я проделывал с помощью него за короткое время перед смертью, но, по крайней мере, это доказывало, что элемент остался

Я развернул купленный на рынке лист упаковочной бумаги для мяса и склонился над ним. Пока я пытался привести в порядок мысли о нападении, хватка сжалась, и кусок угля в моей руке разломился надвое. Я выругался, борясь с внезапным желанием что-нибудь ударить.

Непродуктивно, Кэрн.

Я глубоко вдохнул. Тиканье часов в комнате Майи раздражало. Времени было больше, чем когда-либо прежде, но и проблема была гораздо масштабнее.

Медленно начал чертить схему.

Существовало три главные проблемы. Во-первых, конечно, нападение на анклав. Участвовавшие в ней демоны выглядели примерно так же, как легион Асмодиала, который мне описывали: Однообразно темные, с дымной аурой. Их форма и размер сильно различались, но это было характерно для всех легионов. Они были явно сильны и прорывались через беднейшие районы, как сквозь пустоту, но понятия не имею, насколько их сила сопоставима с армией Анклава.

Я подчеркнул «Легион Асмодиалов» и двинулся дальше, написав слово «Засада» заглавными буквами.

Это была вторая проблема. Было много проблем и осложнений, вызванных засадой в Сумеречных пещерах. Конечно, бой был хаотичным, и большую его часть я провел под водой, но относительно уверен, что среди нападавших не было демонов. Написал «Без знаков» в подзаголовке под засадой.

Никто не использовал таких воинов, если только они не занимались чем-то из ряда вон выходящим. Поэтому маловероятно, что Совет был настроен против меня — даже если бы это было так, есть более простые способы убить меня. Время тоже было весьма подозрительным. Не может быть, чтобы нападение на анклав и засада в туннеле не были связаны между собой. Это слишком неправдоподобно.

Это означало, что демоны действовали не сами по себе. Но что нужно сделать, чтобы побудить целый демонический легион напасть на анклав, способный причинить им серьезные долгосрочные проблемы? Решил отложить этот вопрос на потом.

Затем нарисовал стрелку к имени Гемона. В этом был наибольший смысл. Возможно, за всем этим стоял не только он. Но Гемон должен был быть как-то вовлечен. Он был достаточно недальновиден, чтобы призывать к моей казни во время суда, и да, возможно, раньше можно было предположить, что это лишь позерство, но не после увиденного. Мотив, по которому Гемон мог напасть на анклав, был мне непонятен. Просто информации было недостаточно.

Участие Гемона в качестве единственного противника порождало вопрос: откуда он узнал об экспедиции в Сумеречные Пещеры? Это было не то, о чем Ралакос упомянул бы в случайном разговоре, особенно учитывая, насколько они оба были политически противоположны. Как советнику по безопасности анклава, Гемону, вероятно, ежедневно отчитывались сотни существ. Но сомневаюсь, что у него было время на организацию столь грандиозной засады в день нападения.

Значит, он был заранее осведомлен о предстоящем нападении.

Я провел линию от Ралакоса к Гемону и написал: — Утечка?

Это не было неосуществимо. У вас могут быть лучшие люди в мире, но все, что для этого нужно — один. Одинокий стражник, умеренного достатка, с игорными долгами. У Ралакоса работало как минимум несколько сотен. Я чуть было не записал имя Эрдоса, но передумал. Он был раздражительным и необщительным, но он сделал все возможное, чтобы спасти меня. Вполне возможно, что он проболтался не тому человеку, но он казался слишком честным, чтобы быть источником.

Третья проблема была, безусловно, самой сложной и создавала проблемы как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе. Я написал «демонический огонь» и дважды подчеркнул это слово. Кто-то в анклаве мог использовать его, возможно, несколько человек. Это все меняло. Это не только резко снижало мою ценность здесь, но и говорило о существовании заговора, который возник гораздо раньше, чем мое присутствие здесь. Кто-то владел демоническим огнём, и вместо того, чтобы использовать его для открытия врат измерения, скрывал годами.

Но зачем?

Возможно, они просто не могли применять его на требуемом уровне, но я почему-то сомневался в этом. Гораздо более вероятно, что они скрывали его по определенной причине. Существовал какой-то план, чтобы в нужный момент раскрыть это умение. Но я был в замешательстве относительно выбора этого момента. Как бы там ни было, мое присутствие здесь вбило клин в этот план, заставив их действовать. Но если это правда, зачем использовать его для нападения на анклав? Демоны и сами по себе были достаточно разрушительной силой.

Сжавшись, я написал свое имя, борясь с нахлынувшими эмоциями. У меня был двойник. Двойник. Сомневаюсь, что двойник напал на Неттари и Кильвиуса без причины.

Я почувствовал, как уголь треснул в руке, и взял себя в руки, заглушив эмоции.

Если бы я погиб в засаде, всё, что осталось бы — это двойник, рвущийся в анклав. Что может быть лучше для возобновления военных действий между Уайтфоллом и Анклавом, чем создать иллюзию, что король Гил прислал своего сына, как отравленный подарок, предлагая одной рукой мир, а другой — разрушения и убийства. Я уставился на схему, теперь представлявшую собой огромную совокупность нацарапанных слов, линий и стрелок, затем провел линию между своим именем и демоническим огнем.

Это, конечно, помогло бы придать достоверность слухам о том, что это я сею хаос в городе. Но опять же, вопрос был в другом — зачем?

Поколебавшись, нарисовал последнее имя в центре страницы и поставил рядом с ним знак вопроса.

Тота.

Моим первым предположением было, что ее здесь нет. Анклав был в значительной степени этноцентричным. Даже если у нее были хорошие связи, ей было бы трудно передвигаться незамеченной. Но у нее был особый талант заставать меня врасплох. Что бы ни происходило в анклаве, трудно представить себе сценарий, в котором она дергает за ниточки за кулисами, особенно если она сказала правду относительно того, что Таск был ее социальным манипулятором. Не говоря уже о главном, она не отличалась деликатностью. Если бы она желала моей смерти, очень сомневаюсь, что засада провалилась бы.

Поколебавшись мгновение, я нацарапал ее имя. Буду следить за ней и прислушиваться, но пока было достаточно призраков, таящихся в тени, нет необходимости добавлять еще одного.

Вместе с Джоррой я поднялся на поверхность, чтобы собрать вурсенг. Запасы иссякли, и мне необходимо было использовать каждый момент. Нужно было разработать распорядок, причем посильный, но этим займусь позже. Я не спускал глаз, надеясь мельком увидеть теневую пантеру, но не особенно удивился, когда этого не произошло.

Стебель вурсенга разломился, выпустив мягкую мякоть на воздух и испортив растение. Я нахмурился.

— Кто-то умер? — спросил Джорра.

Я поднял на него глаза, моргая.

Он добавил еще одно сине-золотое растение к свертку в одежде, который держал в руках. — У тебя было страшное лицо.

— Я просто испортил растение. — Я протянул ему испорченный стебель.

— Конечно, но ты выглядел так почти все время, пока мы были наверху.

Ах. Воинственное лицо.

— Ничего страшного, — сказал я. Мне вдруг пришло в голову, как сильно я скучаю по Майе. Ничто не могло облегчить ситуацию, но если бы она была здесь, было бы, по крайней мере, легче. Можно было бы задавать ей вопросы, которые было бы слишком подозрительно задавать кому-то другому, обмениваться идеями. Мы отлично работали вместе.

— Джорра, — сказал я, пожевав губу. — Насколько сложно будет вытащить Майю из Святилища?

Джорра ухмыльнулся. — Уже так сильно скучаешь по моей сестре?

— Тише. Просто рассуждаю теоретически. Это выполнимо?

— Не совсем. Тебе не положено уезжать в первые три месяца, если ты не планируешь возвращаться.

— А как это будет выглядеть, если бы ты попытался?

— Маме и папе пришлось бы послать кого-то за ней, и даже тогда нет гарантии, сколько времени потребуется человеку, чтобы найти ее. Святилище — большое место.

Значит, тупик. Я отбросил испорченный стебель в сторону. — Так и думал.

— Полагаю, тебе придется положиться на меня. — Он усмехнулся. Я шутливо подтолкнул его.

— Только в худшем случае, — сказал я.

Позже вечером, после того как я выкурил достаточно вурсенга, чтобы не заснуть до конца ночи, я вернулся в комнату Майи. В ее шкафу нашел то, что искал: простую черно-белую маску, которую она носила в Холисе.

Жестокая правда заключалась в том, что я недостаточно хорошо знал анклав. Столько времени уделял магии и изучению демонического языка, при этом пренебрегал самим городом, получая лишь самую базовую информацию о его устройстве. И если он был похож на Уайтфолл, я не собирался узнавать много нового, прогуливаясь по городу в середине дня. Больше всего о городе можно было узнать, исследуя его, когда большинство "цивилизованных" жителей уже давно легли спать. Преображение, которое претерпевал город после полуночи, как правило, было гораздо более честным отражением того, чем он был на самом деле, в отличие от того, чем он притворялся.

Я обмотал руки бинтами и накинул плащ. Поле зрения сузилось, когда я надел маску на лицо. Нужно было сделать так много, что я едва мог уследить за всем этим.

Но сейчас было время познакомиться с другой стороной анклава.

http://tl.rulate.ru/book/77890/2448338