Готовый перевод Sister, in this life I'm a queen / Сестра, на сей раз я буду Королевой: Глава 12. «Красивое не накрашенное лицо Изабеллы.»

Глава 12. «Красивое не накрашенное лицо Изабеллы.»

Это было преувеличенно пронзительное восклицание. Но с её голосом, похожим на голос иволги, все взгляды обратились на Изабеллу.

Человеком, с которым она говорила, была её собственная мать, Лукреция. А одними из предполагаемых слушателей была явно королева Маргарита и её горничные.

– Я очень рада, что Её Высочество Королева попросила провести проповедь о жертвоприношении Йесака Гон. Это также моя любимая часть, мама. 

Лукреция с радостью подключилась к щебетанию дочери:

– Учить язык Королевства Каллиго. Какая часть тебе понравилась больше всего?

– Часто в которой Йесак Гон жертвует жизнью! Мне нравится та часть, где Йесак Гон жертвует собой ради всех народов, и люди с огромной искренностью благодарят его.

Атмосфера резко испортилась. Согласно Священной книге, Йесак Гон приносил себя в жертву два раза.

В первый раз, когда он пожертвовал своей жизнью, он умер в одиночестве после того, как на него указывали пальцами, а когда он испытал чудо воскрешения, то пожертвовал собой, дабы предотвратить наказание для всего континента.

Сегодняшняя проповедь была о первой жертве Йесака Гон. Но Изабелла поняла лишь слово ‘жертвоприношение’ (sacrifice), потому что знала язык Каллиго слабо и подумала о том, что это проповедь о второй жертве, которую предпочитают аристократы, вот и притворилась гордой, но разоблачила собственное незнание языка.

– После долгого жертвенного пути всегда следует благодарность, – фрейлина Королевы, которая последовала за королевой Маргаритой из королевства Каллиго, неловко улыбнулась и попыталась улучшить атмосферу.

Но Изабелла не поняла любезности фрейлины, которая спасала её, широко улыбнулась:

– Однако сразу после того, как Йесак Гон умер на кресте, все жители семи холмов Гайяс тотчас же вышли и стали оплакивать его. Ах… Конечно, очень грустно, что он ушёл из жизни, но насколько были счастливы ученики Йесака Гон?

Теперь атмосфера в церкви остыла так, словно в воздухе звенел лёд. Не только не оценив жертву святого, но и завидуя славе, которую он заслужил, Изабелла сделала замечание, заставившее людей усомниться в её характере, который трудно было прикрыть словами о её незрелости.

Даже Лукреция, которая не могла понять ошибку своей дочери, потому что не говорила на языке Каллиго, тревожно огляделась. А Изабелла, как и всегда, находясь в незнакомом месте, смотрела на окружающих её людей своими большими, широко раскрытыми, красивыми глазами и хлопала ресницами.

В конце концов, вперёд выступила Ариадна, с едва заметной кривой улыбкой:

– Меня же больше всего восхищает мужество Йесака Гон.

Тут же, атмосфера, которую, казалось, никак нельзя было исправить, кроме как пролить кровь, успокоилась.

– Он, должно быть, был очень испуган перед смертью.

– Ах.

– Юная мисс довольно хороша.

Облик девушки, находящейся на грани между взрослой женщиной и ребёнком, глубоко сопереживающей боли другого, вызвал улыбки на губах взрослых.

Атмосфера моментально разрядилась и дамы быстро сменили темы, начав светскую болтовню.

Чуть позже, Ариадна добавила: ‘Низменных и эгоистичных. Должно быть, ему было страшно оставлять за своей спиной тех, кто недостаточно умён’, но, казалось, никто не услышал её.

Только королева Маргарита стала исключением. Она посмотрела на свою фрейлину и негромко шепнула ей.

– So the younger one speaks Galica.

[– Так, младшая дочь единственная говорит на языке Каллиго.]

Сосредоточенный взгляд Королевы переместился на Лукрецию. Лукреция, облачённая сегодня в платье с декольте на целый палец глубже, чем принято в обществе, гордо склонила голову перед взглядом Королевы:

– Лукреция дэ Росси, жена кардинала церкви Таранто, королевства Этрускан, приветствует Ваше Высочество королеву Маргариту!

Вся эта суета была направлена на то, чтобы скрыть собственный статус. Лукреция была не более чем любовницей кардинала лэ Маре. Поэтому, официально, ей по-прежнему приходилось называть свою девичью фамилию.

Было бы забавно, если бы королева Маргарита назвала Лукрецию ‘Леди Лукреция’, – подумала Ариадна.

Хоть у неё трое детей и старший сын уже вырос, Лукреция так и не вышла замуж. Если её назовут ‘леди Лукреция’ в её присутствии, то она смолчит, но придя домой, будет истерично ломать вещи в доме примерно 8 дней и 7 ночей.

Однако королева Маргарита приняла приветствие Лукреции кивком головы, словно не собиралась спорить с любовницей кардинала.

– …

Возможно, молчание Королевы было смущающим только для них, но фрейлина Королевы идеально поняла его.

– Давайте пройдём в гостиную. Там собираются знатные дамы.

Королева направилась туда с достоинством, не сказав ни единого прямого слова членам семьи кардинала де Маре.

– Боже! Как красиво!

К изумлению Изабеллы, в маленькой гостиной, прекрасно обставленной зелёным шёлком и мебелью из красного дерева, сидели несколько дам с чашками послеобеденного чая в руках. Это были благородные дамы, наиболее близкие к королеве Маргарите.

Лукреция, нерешительно вошедшая в комнату, растерялась от незнания, куда ей сесть. Мечтой всей её жизни было стать частью подобного узкого круга, но когда этот день настал женщина не знала, как поступать.

– П, приветствую вас, – после неловкого приветствия, Лукреция направилась к дивану в центре комнаты и знатные дамы, разошлись, словно стая голубей, избегавших прохожих.

И Лукрецию явно избегала высокая седовласая дама. Ариадна мысленно рассмеялась.

Вот встретились здесь.

Это была графиня Маркэс. В прошлой жизни Ариадны она распространила слухи о том, что Чэзарэ внебрачный ребёнок Льва III, и была той самой дамой в волосы которой Ариадна вцепилась в день чаепития.

Графиня Маркэс, естественно, не знала юную Ариадну. Их встреча была лишь после смерти королевы Маргариты.

Графиня встала и с улыбкой на лице поприветствовала вошедшую в гостиную Королеву:

– Поприветствуйте Её Величество Королеву!

Благородные дамы в гостиной весело и шумно поприветствовали Королеву.

Королева Маргарита, ни слова не сказавшая Лукреции, ответила на приветствие графини Маркэс с дружелюбной улыбкой:

– Моя верная подруга, графиня Маркэс, вы и сегодня отлично выглядите.

– Разве всё это не благодаря вниманию Вашего Величества Королевы?

Бледнокожая Королева со светлыми волосами того же цвета, что и у Принца, не могла скрыть безошибочно слышимого иностранного акцента. Лукреция была слегка озадачена её сильным каллигским акцентом, но ни одна из знатных дам в гостиной Королевы не показала, что это странно, поэтому просто улыбнулась.

Королева Маргарита искоса посмотрела на Лукрецию, Изабеллу и Ариадну, которые не были частью этого общества и стояли в стороне, равнодушно представляя их:

– Это семья кардинала дэ Маре. Я пригласила их, потому что их дочь религиозна и умна.

Именно о Изабелле шептались как о ‘дочери кардинала’. Несмотря на то, что социальный статус Лукреции не давал ей места в светском обществе, об Изабелле уже ходили слухи о том, что она умная и самая красивая девушка в Сан-Карло с момента её дебюта, произошедшего в прошлом году.

Изабелла сделала полшага вперёд, взялась за подол своего платья и мягко поклонилась:

– Изабелла дэ Маре. Для меня большая честь познакомиться с одними из самых уважаемых людей в Королевстве.

Розовый румянец, слегка проявившийся на её безупречной коже, был очень прекрасен. Облачённая в лучшее платье, цвета слоновой кости, с украшенным жемчугом вырезом, Изабелла выглядела безупречно красивой и драгоценной, словно лишённой врождённых дефектов.

– Боже, эта мисс – леди Изабелла дэ Маре.

– Красива, как и в слухах.

– И так мила.

Перед болтающими дамами Ариадна поклонилась с опозданием на полтакта. Однако целью приветствия были не благородные дамы, её взгляд и тело были направлены к королеве Маргарите:

– Ариадна дэ Маре, вторая дочь. Пусть Вашу благородной кровью благословит Йесака Гон.

Благородные дамы, казалось, немного потеряли дар речи, когда увидели старшую дочь, красивую и непорочную, а затем младшую, мрачную и скромную. Такие комплименты, как ‘так красива’, были использованы для старшей дочери, которая пришла до неё, поэтому использовать их для похвалы уже было нельзя.

Однако Королева с радостью приняла приветствие Ариадны. Уголки её губ были прямыми, но уголки вокруг глаз собрались в глубокие морщинки в виде гусиных лапок:

– Такой юный ребёнок так вежливо здоровается.

Это были первые слова, которые королева Маргарита сказала лично членам семьи дэ Маре. Оказалось, было достаточно отдать приветствие Королеве, а не знатным дамам.

Когда Королева похвалила Ариадну, знатные дамы так же стали осыпать девушку комплиментами, о том, какая она спокойная, какая она образованная, словно до этого не смотрели на Изабеллу.

Однако Изабелла, которую приветствие Ариадны быстро вытеснило из поля зрения знатных дам, стиснула зубы.

У королевы Маргариты отвратительное зрение!

В это время графина Маркэс, возглавлявшая знатных дам, заговорила с Лукрецией, сидящей вне круга:

– Платье мисс Изабеллы очень красивое. Какая портниха его сшила?

– Это платье было сшито швеёй нашего дома, – с восторгом откликнулась Лукреция на слова истиной аристократки.

Словно не желая упускать возможность, Изабелла поправила подол платья, привлекая внимание людей.

Это было первоклассное платье, полностью сшитое на заказ из качественного шёлка, которого не пожалели, дополняющее худощавое тело Изабеллы нужным объёмом. Под плотным шёлком с первого взгляда было видно качественное кружево сорочки.

– Ваша швея хороша. Я бы хотела купить такое и для своей дочери, но очень жаль, что я не могу купить его у вашей швеи.

Лукреция, которая жаждала регулярных встреч с настоящими знатными дамами, решила оказать щедрую услугу во время их первой встречи:

– Вы можете оставить свой заказ нашей швее. Мы всегда рады оказать помощь графине Маркэс.

Графиня Маркэс странно улыбнулась:

– У отличной швеи должны быть медленные руки, поэтому я не могу добавить ей больше работы. Разве швеи, которые шили одежду для старшей и второй дочери, не разные люди?

– ..!

– Видите это?

При сомневающихся словах Графини, каждая из знатных дам стала рассматривать платья Изабеллы и Ариадны.

И правда, в одежде старшей и младшей дочери была большая разница.

Наряд Изабеллы был очень роскошным. Платье, обувь и украшения для волос были высокого качества и соответствовали последней моде. Однако наряд Ариадны явно демонстрировал признаки того, что взрослые не озаботились ей.

Будь Лукреция более частым гостем в светском обществе, дамы смолчали бы. Но Лукреция не была членом этого места, и королева Маргарита, казалось, не питала к ней особого внимания.

Вторая знатная дама их общества, маркиза Чибо, всегда поддерживающая графиню Маркэс, бросила беглый взгляд на королеву Маргариту и решила, что всё будет в порядке, поэтому открыто разожгла огонь:

– Добродетельная жена должна хорошо заботиться обо всех своих детях.

Словно она не могла проиграть или словно ждала этого, графиня Маркэс подхватила разговор:

– Пусть не родная, но ребёнок всё равно член семьи. Чтобы заботиться, достаточно иметь общую фамилию.

Знатные дамы тут же добавили и от себя.

– Культура… здравый смысл…

– Ребёнок невинен…

– Как жалко…

Лицо Лукреции сначала покраснело, а затем посинело, но то, что её родная дочь была одета в лучший наряд, а незаконнорождённая дочь была одета в дешёвый, она не смогла бы переспросить, даже если бы у ней было десять ртов. Лукреция ведь не принадлежала к числу сообразительных людей.

И именно Изабелла спасла свою мать от беды:

– Простите нас, благородные дамы. У моей сестры не очень крепкое здоровье, поэтому она лишь недавно приехала из поместья Бергамо, – Изабелла мило улыбнулась и, подойдя к Ариадне так, чтобы все это заметили, дружелюбно взяла её за руку. – Всю одежду моей сестры такого же высочайшего качества сейчас шьёт швея. Она всё ещё худенькая и юная, поэтому я отдала ей одежду, которую носила в прошлом году.

– …

– Просто, именно такая одежда изначально соответствует моему скромному вкусу. Сёстры часто носят одну и ту же одежду, когда они юны, – Изабелла посмотрела на Ариадну и ласково улыбнулась. Ямочки на её щеках показались на мягкой коже. – Не так ли, сестрёнка?

Ариадна улыбнулась Изабелле в ответ.

Тысяча слов стоит пары действий.

Вместо того, чтобы рассказывать о зверствах Лукреции, Ариадна вскочила со своего места и взмахнула подолом своего платья, как это ранее сделала Изабелла.

– Верно, Сестра. Это платье незаслуженно красивое для меня. Я не носила чего-то подобного, но оно мне очень понравилось.

Подол платья затрепетал, обнажая хлопчатую сорочку под ним. Знатные дамы, увидевшие старую и изношенную сорочку, были крайне шокированы.

– Боже мой! Посмотрите на внутреннюю сторону!

– Цвет насыщенно жёлтый? Какого цвета изначально она была?

– Посмотрите на это пятно! Разве это не пятно от работы по дому? Она работает и на кухне?

Лицо Лукреции побледнело.

– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –

http://tl.rulate.ru/book/77791/2702615