Готовый перевод The Chronicle of the Oriole Island / Хроника Иволгового Острова: Глава 7 - Мужун Цян

Глава 7 - Мужун Цян

/Жизненная философия хозяйки Иволгово острова/

Большинство людей в семье Мужун, кажется, позабыли дивиз нашего рода, но я всегда помнила его. 

Нет в мире безнадёжности, и если нет возможности для отступления, то лучше найти другой путь. 

Моя учебная комната на Иволговом острове изначально была построена для главы клана Мужун. Когда я первый раз зашла в неё, я не могла понять зачем учебную комнату построили над обрывом утёса. При нападение внешнего врага, требовалось только заблокировать дверь, и у людей в комнате не было бы путей для спасения. 

Но однажды я обнаружила под ней тайный туннель, ведущий прямо к самому морю. В туннеле находились плоты, золотые и серебряные украшения, одежда и постельные принадлежности, даже еда и фрукты были там, давно превратившиеся в пыль. Думая о моей семье Мужун, процветавшей на протяжении более, чем трёхсот лет, меж тем прородители настолько подготовили всё на случай, когда смертельной опсности могут подвергуться жизни людей клана, а клан угрозе уничтожения. Как это достойно уважения и сожаления! 

Отец говорил мне, что спастись из безнадёжного положения - это не ворос удачи, а хорошей подготовки. 

Когда он умер в тот год, перед смертью отец перелал мне нефритовый диск главы клана и велел нам с матерью перехать на Иволговый остров. В то время я была бестолковой и ограниченой девчонкой, и не понимала всех кропотливых усилий и планов моего отца, а лишь желала сбежать с моей матерью от тигров и лепардов в нашем клане. Когда я прибыла на остров, я увидела старых приказчиков моего отца. Тогда я поняла, что мой отец давно предвидел, что будет происходить внутри клана Мужун после его смерти, и тихо действовал, переводя семейную собственность за пределы клана. Он также основал Торговую компанию Ши, родовое имя его матери, и поставил одно из своих довереных лиц управлять ей для него. И нефритовый диск поддтверждал право на собственнось. Только что от воли Небес не уйти, и отец покинул этот мир, прежде чем успел завершить все свои планы. Тем не менее, шаг этот обеспечил нам комфортное существование, и на многие годы нам не было нужды беспокоиться о насущном. 

С раннего детства я познала как теплоту, так и холод этого мира; я не обладала мудростью моего отца, но я понимала, как этот мир устроен, и что, если я хотела держать его в своих руках, то я должна планировать наперёд и использовать все доступные мне ресурсы. 

Для Клана Мужун я была всё равно что придорожный сорняк. Но имя клана имело своё применение. Когда министры старой школы и представители старых благородных родов слышали имя Мужун, они всегда оказывали уважение. И хотя я прибывала на острове, я никогда не перестовала поддерживать связь со старой фракцией. В то время всё, что мне требовалось делать, это лишь показывать мою приверженность старому стилю, временами оплакивать упадок благородных родов и закат учёных, и нашу бедную и одинокую жизнь на острове. Это было схоже образу мыслей старых сановников и вызовало у них сочувствие. 

Брат моей матери был восстановлен в своей должности, и Иволговый остров выбран транзитным пунктом. Это не могло бы быть сделано без помощи этих сановников старой фракции. 

Хотя я прожила на глухом острове долгле время, я имела ясное представление об общей мировой тенденции. И неважно, какая из партий была у власти в столице, этот ветер дул в сторону новых фракции. Было крайне необходимо привлечь западных друзей и сблизится с представителями новой фракции. 

Однажды после шторма я случайно наткнулась на солдата, выброшенного на берег под обрывом утёса. Младшие офицеры, вступившие на остров без разрешения, караются по армейскому закону. Разумеется, я это знала, но какое мне было до этого дело? Я собиралась позвать остравитян, чтобы они сперва унесли его, когда случайно заметила на его шеи цепочку. 

Когда отец основывал Торговую компанию Ши, он также создал организацию для сбора информации, и я получила он неё огромную пользу. Хотя я и не покидала остров, я знала почти что всё о ситуации в мире. По случайности, мне довелось видеть эту цепочку. 

Партия Цзинвэй была ново-сформированной партией, членами её в основном были молодые вернувшиеся из-за рубежа таланты. Со временем эта партия станет столопом новой фракции, и её влияние не стоило недооценивать. Цепочка с изображением лавра была символом принадлежности к высшим чинам Цзинвэй. 

Я не знала, как простой солдат был связан с партией Цзинвэй, но если он мог быть мне полезен, я не могла позволить себе упустить его. Поэтому я отвела его в пещеру на острове, где он мог восстановить свои силы и залечить раны. 

Хотя мужчина выглядел как оборванец, глаза его были остры, а манеры очень вежлевые. Я ещё больше утвердилась в своём сердце, и была ещё более внимательна к нему. 

В свободное от работы время, я могу вести разговор и не такой интроверт, как обычно. Я похвалила нововведения новой фракции и показала большой интерес и открытость к торговле.  На его лице восхищение, но временами он впадал в глубокую задумчивость. 

Во время расстования мужчина спросил меня: «А-Цян обходится со мной так, не побоялись ли Вы, что у меня могли быть дурные намерения?» 

Я ответила ему с улыбкой: «Сколько в мире людей с такими дурными намерениями? Пока мы обходимся друг с другом искрене, я верю, что дядюшка не обидет меня». К тому же, в моём рукаве у меня родовой кинжал Мужун. 

Мужчина засмеялся, снял со своей шеи цепочку и отдал её мне. После он уплыл. 

Он с самого начала и до конца не сказал своего имени, а я не спрашивала. Даже знай я его имя, это не давало гарантии, что он пожелает помочь мне; однако, если в своём сердце он не позабудет одолжения, он вернётся. Ведь Иволговый остров и Мужун Цян никуда  от него уплывут. 

Я взяла цепочку с собой обратно в дом, привязала её к лапке моей птицы, и велела найти сделаную моим отцом клетку и посадить её в неё. 

Если что-то было сделано, это может никогда не быть вознаграждено; но если не сделано ничего, то ничего никогда и не будет вознаграждено. А я никогда не боялась ждать. 

..... 

Моя младшая сестра была упрямой и высокомерной. Я никогда не была с ней близка, но я никогда не отказывала ни в чём, что бы она не попросила. 

Младшая сестра хотела найти лучшего учителя каллиграфии учить её писать, и я пригласила Чжан Миншэна из Гуанянской академии. Он, на самом деле, был поверенный мого отца, многие годы управляющий Торговой компанией Ши. Осмелься я вызвать его к себе, он неизбежно оказался бы под подозрением, но своеволие младшей сестры дало ему повод приехать на Иволговый остров. 

Маленькая сестра хотела изучать что-нибудь западное, и я тут же пригласила на Иволговый остров западных учёных людей. Я самообучалась всему из Западного мира, вздумай я пригласить учителей для себя, это было бы, по меньшей мере, странно и расстроило старых сановников в Гуанян. Но теперь младшая сестра хотела пригласить западных учёных людей, и всем было известно, как я готова баловать свою младшую сестру. Люди могут свободно критиковать это, но это не вызывает у них опасения. И так я по-праву училась с моей сестрой. Мои же беседы с этими иноземцами оставляли у них хорошее впечатление от Иволгового острова, и в будущем, когда им встретятся знакомые торговые судна, они с большой вероятность порекомендуют Иволговый остров как место для пополнения запасов. 

Было замечательно иметь в семье такую своенравную маленькую сестру. Благодаря её благословению мой Иволговый остров становился более тесно связаным с западными людьми, но люди в столице думали, что всё это просто было баловство маленькой девочки в погоне за модой. Люди старой школы оставались со мной хорошими друзьями и порой даже жалели за то, как я занималась делами семьи и заботилась о младшей сестре. 

Младшая сестра росла и становилась всё более прекрасной. И хотя она выросла на острове, она была обеспечена всем самым лучшим. В сочетании с её знаниями в западной культуре, она представла собой самый популярный теперь тип среди молодёжи из благородных семей. Такой прекрасный талант, было бы жаль не исользовать его с пользой. Я поговорила с матерью, чтобы она свозила мою сестру в Гуанян. 

Я многие годы не покидала острова. Я знала, что Иволговый остров не будет местом, где я проживу всю свою жизнь, но я не спешила. Старейшины клана давно жаждали захватить позицию главы клана Мужун, и продолжали безуспешно пытаться найти нефритовый диск. Узнай они что нефритовый диск находился в моих руках, я боялась, они были способны пойти на любую подлось, чтобы заполучить его. Торговая компания Ши пока была не способна противостоять клану Мужун. Мне был необходим надёжный покровитель, и кратчайший путь к этому был через маленькую сестру. 

Много дней спустя моя мать вернулась на остров и выглядела очень усталой. Она рассказала, что ей не удалось найти подходящего мужа для младшей сестры. Я утешила её, тем более, что в сердце у меня на это были свои соображения. Хотя моя сестра была очень молода, она обладала красотой и изяществом, вместе с вековым именем клана Мужун, выбрать хорошего мужа для неё не представляло трудности, но найти кого-то, кто бы мог поддержать меня, помочь мне в достижение моих целей, и вернуть всё, что было отобрано у меня кланом Мужун. Мне требовалось осторожно обдумать это. 

В это время Чжан Миншэн предложил одного человека: Жэнь Шысюн. 

Мне доводилось слышать о нём. Он добился больших успехов за последние годы и обладал репуацией в Гуанян. Он получил образование на Западе и был одним из ново-реформаторов, так широко уважаемых новой фракцией. Такой человек действительно был лучшим выбором для достижения моих целей. 

После того, как я твёрдо остановила на нём свой выбор, я попросила Чжан Миншэня тщательно спланировать это. 

Маленькая сестра вернулась из столицы, и неожидано пожелала изучать западную масляную живопись. У неё был живой характер и интерес ко всему. Мне было всё равно, и я велела найти ей  художника учить её. 

Кто знал, что на этот раз она примится капризничать, и я сменила для неё трёх учителей, а она была по-прежнему не удовлетворена. В сердце я злилась и чувствовала, что что-то было не так, поэтому отправила людей разузнать о различных западных художниках. Так я узнала о Сюй Цзыхуи. 

Сюй Цзыхуи, блудный сын Сюй Тун. Говорили, что он лучший западный художник династии. Благородные столичные женщины стекались к нему, и  было неимоверно престижно владеть одной их его картин. Достать которые было недостаточно одних денег. 

В жизни случаются такие совпадения. На следующий день, гуляя по острову, я увидела молодого мужчину. В руке он держал планшет и, сидя в тени, рисовал. С тек пор, как Иволговый остров стал транзитным островом, иностанные торговцы часто бывали здесь проездом.  Если бы это был обычный день, я бы развернулась, чтобы избежать встречи с ним, однако только накануне я услышала легенду о Сюй Цзыхуи, и, встретив случайного художника, мне стало немного любопытно, и я невольно сделала шаг вперёд. 

Когда я подошла ближе, я обратила внимание на планшет художника и была удивлена, увидев вырезанную на нём в стиле взлёта дракона и пляски феникса (1) подпись, которая была необычайно похожа на подпись Сюй Цзыхуи. Я взглянула на художника ещё раз: с яркими глазами и красивыми бровями, в уголках его губ играла улыбка, и он был одет в костюм западного матроса, но от этого он казался ещё привлекательней и необузданей. В сердце у меня уже сложился план, и я подошла, чтобы поговорить с ним. 

Когда я опустила взгляд на картину в его руках, я была уверена в личности этого художника. Это был просто набросок, но он показывал гений и высокое мастерство художника. Поэтому не зря говорят, что настоящее золото трудно найти, и не удивительно, что его картины было так трудно купить. Годы на Иволговом острове, хотя я и носила имя благородного клана, в своих костях я уже давно была дельцом, думающем о прибыли, и я знала, сколько можно получить, если тайно продать этот случайный набросок. Я не могла не думать о том, как бы затащить его на остров. 

Поэтому я притворилась, что никогда не слышала о нём, и говорила о моей младшей сестре, и попросила Сюй Цзыхуи поучить её масляной живопись в поместье Мужун. Я слышала, что у этого Сюй Цзыхуи был причудливый темперамент и переменчивое настроение. Я полагала, что это займёт некоторых усилий, и совершенно не ожидала, что он так просто согласится. И хотя он хотел остаться только на три дня, этого было для меня достаточно. 

Я знала, если он нравился младшей сестре, она не позволит ему уехать. 

После я каждый день приходила в учебную комнату сестры наблюдать за тем, как рисует Сюй Цзыхуи. А после урока я аккуратно собирала все его наброски и черновики. Но я не знала, почему Сюй Цзыхуй продолжал смотреть на меня, когда я находилась в комнате. Я подивилась этому, но потом подумала, что известные художники часто бывали эксцентричны и имели свои причуды. Возможно, что моя внешность, обыкновенная, как она есть, раздражала его. К счастью, он был хорошо воспитан, и это никак не проявлялось в его словах или выражение.

Прошло три месяца, и Сюй Цзыхуи пришёл ко мне в мою учебную комнату, сообщить, что он уезжает. Я знала, что по своей натуре блудный сын Сюй Тун был не оспособен оставаться долго на одном месте. Три месяца итак были пределом, большей частью благодаря младшей сестре. Но в сердце мне было жаль, что он оставался на острове три месяца и даже не оставил после себя маслом картины. К тому же он обладал широкими знаниями, был остроумен, и с ним было очень приятно беседовать. Поэтому я очень старалась уговорить его остаться подольше. 

Он, казалось, долго колебался, как наконец согласился. 

Однажды Лань-эр неожидано сказала мне: «Госпожа, я не имею права говорить, но господин Сюй, кажется, очень нравится второй молодой госпоже!» 

Я испугалась, и моё сердце на мгновенье подвисло. Я всегда была несообразительной в отношениях между мужчинами и женщинами, и я не заметила ничего обеспокающего между ними. Хотя у Сюй Цзыхуи была несколько дурная репутация, он всегда был вежлив в моём присутствии. Маленькая сестра была живая и общительная. Она и Сюй Цзыхуи были очень близки, но я думала, это было нормально. Как это может быть... Однако, когда Лань-эр упомянула это, я подумала о том, что если я хочу, чтобы она вышла замуж за Жэнь Сыцюна, мне следует проявить осторожность. И хотя мне было жаль, мне придётся попросить  Сюй Цзыхуи с Иволгового острова. 

После этого я стала наблюдать за Сюй Цзыхуи и моей сестрой, пока они разговаривали, рисовали и играли на пианино. И хотя они отноcились к другу с явной близостью, они скорее были как брат с сестрой. Но если предположить, что эти двое любили друг друга? Сюй Цзыхуи не был кем-то безизвестным, не тем более неотёсаным залётным шалопаем. Если я хорошо спланирую, он был приемлемым вариантом. Таким образом, беспокойство во мне постепенно угасло. 

Позже, когда на остров прибыл Жэнь Сыцюн, Чжан Миншэн сыграл свою роль в этом решение его отца. Брак между моей сестрой и Жэнь Сыцюном был определён. Однако, когда я услышала историю о возвращение благодарности, мне было трудно не улыбнуться. Только моя мать могла поверить такой нелепой выдумке. 

Когда Жэнь Сыцюн впервые увидел меня, выражение его лица было очень суровым, и после он даже не желал глядеть в мою сторону. Однако, по всему, он с первого взгляда влюбился в маленькую сестру и очень тепло разговаривал с ней. Я была рада. Хотя в этом браке как я, так и Жэнь, использовали мою младшую сестру, было бы замечательно, если Жэнь Сыцюн любил её и обходился с ней с нежностью и заботой. 

После Жэнь Сыцюн часто приезжал к моей сестре на остров. И я, зная, что приближается дата свадьбы, не могла не быть в сердце счастлива. Однако, Жэнь Сыцюн, казалось, испытывал ко мне неприязнь и время от времени делал саркастические замечания, которые меня немного беспокоили. Я с детства выглядела посредственно, и не была такой живой и непосредственной, как моя сестра, поэтому я давно привыкла к разнице, с которой мужчины относились ко мне. Тем не менее, они всегда были вежлевы со мной и никогда не переступали черту. Я долго думала над этим, но так и не смогла найти причины. 

Жэнь Сыцюн относился ко мне. Меня только волновало, что его неприязнь ко мне в будущем может помешать нашему сотрудничеству с семьёй Жэнь. К счастью, он обожал мою сестру. После свадьбы я покажу свой скрытый козырь - Торговую компанию Ши, и, зная, проницательность и умение его отца, уверена, что они помогут мне. Думая так, меня ещё меньше заботил цинизм Жэнь Сыцюна. 

Один день Жэнь Сыцюн снова приехал на остров и застал меня, сидящей в приёмной зале с Тяо-тяо. Его слова ко мне всегда были полны сарказма, но в тот день он был совершенно вне контроля. Это расстроило меня, и пока я пребывала в замешательстве, его взгляд упал на клетку с иволгой, и он с ненавистью сказал: «Тяо-Тяо, что за пошлое имя, как Вы осмеливаетесь его использовать!» 

И немедлено ушёл, взмахнув руковом (1).

Я смотрела ему в след, и неожидано его спина показалась мне знакомой. Я спосила, стоящую в стороне маленькую сестру: «Сестра, ты когда-нибудь упоминала имя этой иволги господину Жэнь?» 

«Нет, сестра, в чём дело?» - спросила с наивным выражением и улыбкой маленькая сестра. 

Я смолкла, но чем больше я смотрела на очертания этого мужчины, тем в большее замешательство я приходила. 

Тремя месяцами позже, Жэнь отправили  на остров сваху с предложением брака. Однако сама сваха была в расстеряности, прошептав, что она приехала с предложением к молодой госпоже Мужун, но не была уверена которой. К счастью, отношение Шэн Сыцюня было широко известно, и я согласилась на брак в присутствии моей матери. 

Одним вечером ко мне в учебную комнату пришла моя младшая сестра. У неё было очень необычное выражение лица. Она долго, не отрывая взгляда, смотрела на меня и наконец сказала: «Сестрица, я уезжаю». 

«Уезжаешь? Куда ты собралась? Что за чепуха, через несколько дней у тебя свадьба!» 

«Сестрица, я уезжаю с большим братом Сюй». 

Пока до меня доходил смысл её слов, я увидела, как маленькая сестра достала кинжал: «Сестрица, я люблю брата Сюй и не хочу замуж за этого Жэнь Сыцюна. Я убью себя, если ты не отпустишь меня!» 

Я посмотрела на нож в её руке, я действительно не верила, что она совершит что-то роковое, и не произнесла ни слова. Но когда я увидела, как она вонзила кинжал в своё сердце, я тихо вскрикнула и подбежала к ней. Я проверила её рану, которая на деле оказалась лишь маленькой царапиной. Я посмотрела на кинжал, и это была антикварная вещица со сломанным наконечником. 

Тогда я поняла и в своём сердце холодно фыркнула: девчонка просто разыгравала сцену. Если она действительно только хотела сбежать,  зачем ей было приходить и объявлять об этом мне? Кроме того, Сюй Цзыхуи не был простаком, и он был слишком известным - что бы он делал, похитив благородную молодую госпожу из хорошей семьи? Я боялась, что за этим что-то скрывалось. Она хотела, чтобы я позаботилась о них... Если бы я не узнала об этом так неожидано, то я бы никогда не согласилась, но теперь... так и быть. 

Я вздохнула: «В таком случае, уезжай. Пока ты счастлива, я позабочусь обо всём». 

Помогая младшей сестре и Сюй Цзыхуи той ночью, я сказала Сюй Цзыхуи: «Господин Сюй, я уважаю Вас и уверена, что Вы позаботитесь о моей сестре».

На самом деле, я знала, что он не обязательно согласился сбежать с младшей сестрой из-за своих чувств, но теперь, раз я сказала ему это, как Сюй Цзыхуи, он будет хорошо заботится о маленькой сестре. Я слышала, что он объездил много различных стран и был хорошо знаком с ними. В будущем... Это может быть полезным. 

Но уголок его губ дёрнулся, и неожиданно он обнял меня и прошептал: «Прости!» 

Затем вложил в мои руки картину. 

Отчего-то, как я смотрела ему вслед, моему сердцу было немного больно. Но в мире были некоторые вещи, в которые не стоило углубляться. Что хорошего было думать об этом. 

На следующий день на остров прибыл Жэшь Сыцюн, и я сообщила ему о побеге моей сестры с Сюй Цзихуи, и попросила его простить их. 

Он сказал, что через десять дней семья Жэнь пришлёт кого-нибудь за мной. 

Я уверилась, что в его сердце не было места моей сердце. Иначе, он бы настоял на том, что должен найти их. 

На груди у меня лежало письмо, в котором говлорилось, что шесть лет назад Жэнь Сыцюн служил на острове Зелёный камень. Он попал в шторм и не возвращался в течение трёх дней. 

В мире есть некоторые вещи, которые кажутся труднодостижимы, но если заранее подготовится, то тебе откроется множество возможных путей. 

За день до отезда с острова, я попросила Лань-эр принести мне Тяо-тяо и открыла клетку. Цепочка висела на её ноге. Я сняла её и обматала вокруг своего запястья, а когда подняла голову, птицы больше не было. 

Я до сих пор не могу понять странное поведение Жэнь Сыцюна, но, я знаю, пока цепочка находится в моей руке, он поможет мне исполнить моё желание, и этого достаточно. 

(1) 拂袖 fúxiù 

взмахнуть рукавом (обр. в знач.: выражать свою досаду, недовольство)

http://tl.rulate.ru/book/76945/2299508

http://tl.rulate.ru/book/76945/2299508