Готовый перевод A Painting of the Villainess as a Young Lady / Злодейка, рисующая картину: Глава 68

Ее голос был так невозможно до безразличия спокоен, но последние несколько слов, которые она произнесла, слегка дрожали.

— Ты перфекционист, молодой лорд. И даже больше, чем этот дурак, Михаил... Честно говоря, я считаю, что ты еще более высокомерный, чем он. Ты из тех мужчин, у которых все должно быть на ладони, легкодоступно, чтобы ты мог делать с ними все, что тебе захочется. Не так ли?

— …Я не знал, что ты уделяешь мне столько внимания.

— Ты как будто изменился за одну ночь, так резко извергая извинения за извинениями, но как я могу верить твоим словам? Я страдала от одного и того же в течение многих лет.

 Поскольку Вайолет неуклонно успокаивала свой дрожащий голос, она некоторое время молчала, прежде чем продолжить снова.

— И независимо от того, прощу я тебя или нет, я не могу поверить ничему из того, что ты говоришь. В тот момент, когда ты решишь, что мне чего-то не хватает, или в тот момент, когда ты сочтешь меня кем-то ненужным или бесполезным… Ты можешь изменить свое отношение ко мне так же просто, что и бросить монету.

— …

— Подумай о дурной славе, приписанной к моей личности все эти годы. Помимо того, что я была злой женщиной Эверетт, разве я не буду записана в книгах по истории как злодейка Империи века? Или, может быть, будет более вероятно, что я полностью исчезну после последнего похода на виселицу?

Слова были сказаны как бы в шутку, но голос ее оставался спокойным и серьезным. Размышляя о прошлом, Роэн прикусил губу. Разве не так давно он не проявил такое переменчивое поведение по отношению к Эйлин?

Если человек мог легко изменить свое отношение дважды, не могло ли это же произойти и в третий раз?

Несмотря на то, что Вайолет проявила такую ​​​​доброжелательность, она не могла принять это с открытым сердцем, потому что время, когда ей было больно, длилось слишком долго.

Вайолет никому не доверилась бы легко. Особенно ее собственной семье.

Однажды брошенная, вполне естественно бояться завязывать отношения.

— Для тебя нет ничего необоснованного в том, чтобы так думать. Но Вайолет… Я хочу сказать…

Поскольку Роэн долгое время молча слушал Вайолет, он, наконец, постепенно начал говорить. На его губах остался видимый от зубов след, так как он жевал их довольно долго.

— Ты моя младшая сестра. Потому что мы семья, вот почему…

— …

Чтобы подавить эмоции, грозившие вырваться наружу, Вайолет пришлось крепко сжать губы.

Потому что они семья, сказал он. Кровь была гуще воды, и между ними была такая связь — вот почему.

При таких отношениях члены семьи должны были быть ближе друг к другу, чем кто-либо другой. Но в то же время они были теми же людьми, которые были уязвимы для ран, нанесенных другому, уязвимы для такого презрения и недоверия, брошенных друг на друга.

Даже сейчас воспоминания о детстве Вайолет все еще не покидали ее, влияя на ее нынешнюю жизнь.

Она пожалела себя. Ей было жаль Вайолет из-за той жизни, которую ей пришлось прожить. Степень зла Вайолет была прямо пропорциональна тому, насколько велики были ее раны.

Даже сейчас, когда ее личность оказалась смешана, были времена, когда она думала, что это все ее вина.

— Люди не меняются так легко, молодой лорд. Ты не изменишься, и я не изменюсь. Как останется моя ненависть, так и останется твое высокомерие.

Принуждение кого-либо принять извинения также было формой насилия. Роэн продолжал говорить, что она не обязана его прощать, но в то же время он все равно настойчиво пытался перед ней извиниться.

Ничто из этого не означало, что время, за которое она настрадалась, исчезнет.

— Это не потому, что я должен был быть идеальным… Помнишь? Когда мы были детьми, мы со старшим братом полностью хорошо относились к тебе и очень заботились о тебе. Каирн также говорил, что ему нравится только его старшая сестра.

Слабый голос Роэна продолжал.

— Просто… Да. Тогда я думал, что это из-за меня моя младшая сестра пошла по ложному пути, поэтому я все это делал. Честно говоря, я чувствовал, что это неправильно, но поскольку все продолжали вести себя одинаково, я копировал их и не пытался выяснить настоящую причину всего… Я рационализировал свои действия и думал, что это для тебя, но на самом деле все эти действия причиняюли тебе еще больше боли…

Вайолет молча слушала его.

— То, что я делал, было не чем иным, как самоудовлетворением…

По мере того, как Роэн продолжал, его голос постепенно становился грубее. Все это звучало как грубая отговорка — и сам Роэн тоже знал об этом.

Он считал себя неплохим оратором. Но теперь, когда ему становилось все труднее продолжать говорить, Роэн попытался улыбнуться, выпустив дрожащий, полный напряжения выдох.

— Вот почему я… искренне извиняюсь. Ты моя младшая сестра… Ты моя настоящая младшая сестра, но я… я знаю, что тебе это не нравится, но мы все еще семья.

Услышав эти слова, руки Вайолет сжались в кулаки. Она все еще смотрела в окно, поэтому Роэн не знал, какое у нее сейчас выражение лица, но продолжал с неловкой улыбкой.

— Я не знал, что ты так хорошо меня знаешь. А ты говорила, что я заносчивый… Я не знал, что тебе не нравится такая заносчивость. В это сложно поверить, но я попытаюсь. Я постараюсь загладить вину за то, что причинял тебе боль, и…

Он замолчал.

Роэн думал, что их отец был нерешительным и слабым человеком, но его поразило осознание того, что он был таким же.

Вайолет не отвечала. Она просто продолжала смотреть в окно.

Вместо того, чтобы ответить сразу, ей нужно было время, чтобы обдумать только что сказанное Роэном.

Повисшая между ними тишина была короткой, но Роэну она показалась вечностью.

И наконец-

— …Хорошо.

Ему дали короткий ответ.

Всего одно слово. Без обид, без осуждения и без прощения.

Но Роэн был уверен.

Даже Вайолет не забудет прошлого, и пусть ее гнев останется…

— …С этого момента давай поладим, Вай.

— Я никогда не разрешала тебе называть меня этим именем, молодой лорд.

— …Да.

…Это был поворотный момент в их отношениях.

Когда в карете снова воцарилась тишина, они наконец добрались до ворот столицы.

http://tl.rulate.ru/book/72429/2969416