Готовый перевод A Painting of the Villainess as a Young Lady / Злодейка, рисующая картину: Глава 6

— Я не понимаю о чем ты.

— Поэтому ты с меня сейчас делаешь идиота?!

Михаил был до сих пор в трех шагах от нее и вмиг приблизился. В стороне от брата и сестры служанки зажмурились от опасной ситуации.

— Если бы у отца действительно было намерение запереть тебя так, он бы сделал это еще давно. Да, верно. Что за схему ты придумала на этот раз, чтобы насолить этому ребенку, а?

— …Ладно, позволь мне повторить. Я изменилась. Может, тебе тоже стоит немного измениться, брат?

— Изменилась? Ты? Если это действительно так, то раньше!..

Кхх—

Михаил стиснул зубы.

При этом Вайолет почувствовала облегчение, что сейчас на ней ночная рубашка, а то он бы уже схватил ее за воротник.

— В первую очередь ты должна была извиниться перед Эйлин!

Громкий яростный рык разнесся по комнате.

И Вайолет спокойно отступила от Михаила на шаг.

Тот, кто никогда не меняется, это ты, брат. Разве ты не понимаешь? Около семидесяти процентов причин, по которым я доставала этого ребенка, был ты.

Вайолет ухмыльнулась, думая о словах, которые никогда не сможет сказать человеку перед ней.

Извиниться за ее проступки, сказал он. И он был прав.

Вайолет много-много раз мучила свою младшую кузину. Потому что она ненавидела Эйлин.

Подобно ежу, который расправляет свои иголки, она боролась со всеми вокруг. Всегда злая, всегда действующая так, как ей хочется.

Так как это было правдой.

Но почему ты не извиняешься передо мной?

Вайолет внутренне рассмеялась, в очередной раз проглотив слова, которые так и не удалось произнести вслух.

Ён Ха Юн не отрицала, что Вайолет была злодейкой, но в то же время она не отрицала и того, как Вайолет прожила свою жизнь.

Не то чтобы она не чувствовала своей вины, но, если серьезно, она действительно не питала никакого чувства раскаяния.

Не то чтобы она совсем не чувствовала раскаяния. Однако, в то же время, она действительно не чувствовала особой вины.

Люди по своей природе эгоистичны. Поэтому они склонны оправдывать свои ситуации в соответствии со своей собственной стороной — своими личными интересами.

— Ты волнуешься, что я побеспокою ее или что я притворяюсь, чтобы вызвать сочувствие?

— …

— Тогда не беспокойся. Я решила измениться. Так что я просто останусь здесь и буду сидеть тихо, больше не тревожа и не прикасаясь к Эйлин.

— Ты, как ты смеешь…

— Что именно я сделала, чтобы заслужить в свой адрес фразу «как ты смеешь»?

— Как ты смеешь так легко произносить это имя своим ртом!

— …

— Ты…

— …

— У тебя нет намерения размышлять о себе. В тебе нет человечности.

Услышав его гневный тон, Вайолет рассмеялась. Возможно, за то, что она ударила кого-то несколько раз и облила чаем этого другого человека, ее следовало так сильно упрекать.

Публично унижать ее перед другими дворянами, доносить на нее, обвинять ее во всем, обливать горячим чаем, рвать на части ее одежду, приказывать стегать ее, шлепать ее по щеке…

В ее голове постоянно проносились все типичные поступки типичной злодейки.

Ён Ха Юн оглянулась на обиды Вайолет, но вскоре остановилась.

Ведьма с ледяным сердцем. Так ее называли. От такой женщины Михаил отвернулся.

— Тебя выгонят из этого дома. Не важно что.

Это были последние слова Михаила перед уходом. Тебя выгонят из этого дома. Из герцогства Эверетт.

В конце этих романов злодейку обычно казнили. Скорее даже хорошо, что ей пришлось столкнуться только с изгнанием.

Она задалась вопросом, что она будет делать, если ее действительно выгонят из дома. Набор ее навыков был не так уж широк.

Вайолет попыталась подсчитать, сколько она могла бы тогда заработать как художник. Действительно, любому безызвестному художнику оставалось только умереть с голоду.

Закончив этот быстрый расчет в уме, она усмехнулась.

Вайолет не провожала взглядом старшего брата, который теперь уходил вдаль.

— П-простите меня…

— Ах, ты наверное до сих пор наблюдала. Извини, но не могла бы ты сообщить остальным, что я сегодня не буду обедать? У меня нет аппетита.

— Д-да! — быстро ответила служанка.

Это была Мэри, новая личная служанка, которая некоторое время следила за молодым герцогом и герцогской леди.

Другие сотрудники также молча наблюдали за разговором между братом и сестрой издалека. Все быстро вернулись к своим обязанностям.

Было не очень приятно становиться зрелищем, не так ли?

Поскольку ее день все равно был испорчен, Вайолет подумала, не следует ли ей еще поспать. Однако посреди своих размышлений она позвала Мэри, прежде чем уйти.

— А, и еще кое-что.

— Д-да?!

— Не могла бы ты передать сообщение Его Светлости от меня? Скажи ему, пожалуйста, запретить Михаилу, Роэну, Эйлин... И Каирну тоже... А, нет, стой. Пожалуйста, скажи просто запретить всем и каждому входить в пристройку.

— А?

— Как только он узнает, что тебя послала я, он тебя впустит. Что ж, тогда бывай.

Глядя на герцогскую леди, занимавшую гораздо более высокий титул по сравнению с ней самой, служанка просто уставилась на нее.

Она не могла понять слов Вайолет. Как могла служанка добиться аудиенции у герцога?

Мэри чрезвычайно беспокоилась, но в конце концов опустила голову.

Ее хозяйка отдала ей приказ, так был ли у нее выбор?

Другие слуги ненадолго посочувствовали Мэри.

Вот так и начали ходить дурные слухи. Они говорили, не думала я, что она будет так издеваться над новой горничной.

Тогда эти сплетницы также добавляли, что они надеются, что эта маленькая девочка не поддастся этому унижению.

http://tl.rulate.ru/book/72429/2414909