Готовый перевод A Song of Ice, Fire and Lightning / игра престолов/Песнь льда, огня и молнии: Глава 24.1

Глава 24: Начало кампании

Я улыбался Гестии во время нашей ежедневной тренировки, которая состояла из ее ползания кругами вокруг моего тренировочного места, а также прыжков в конце каждого круга, чтобы укрепить ее задние ноги.

Пока она была в середине прыжка, она должна была расправить крылья и парить обратно на землю, прежде чем снова побежать.

Короче говоря, эта тренировка обеспечила ей увеличение силы во всех областях, кроме хвоста - я просто заставил ее пока передвигать с помощью него относительно тяжелые камни.

Мы сделали небольшой перерыв, чтобы восстановить силы и к тому времени Джон присоединится к нам с Призраком в тренировке. Так начался второй этап нашего обучения.

Спарринг или игровая драка в случае Гестии.

Я наблюдал, как Гестия пыталась наброситься на Призрака, который отталкивал ее в сторону или бил ее своими большими лапами, когда она приближалась, одновременно заставляя ее защищаться от его собственных выпадов и укусов.

Прошло две недели с тех пор, как лорда Тириона Ланнистера привели в Винтерфелл — он был странно сговорчив после того, как я позволил ему погладить моего дракона, — и Гестия росла не по дням, а по часам.

В данный момент она была почти такой же большой, как собака среднего размера. Я полагал, что она будет готова в любой день попытаться взлететь или выдохнуть огонь.

Пока Гестия устраивала свои шуточные сражения с Призраком, я спарринговал с Джоном. Он быстро привык владеть Льдом, размахивая им так же легко, как и своим предыдущим любимым оружием.

Но владение большим мечом отличалось от владения длинным мечом. Вес не был проблемой, учитывая возросшую силу Джона и легкость валирийской стали, из которой был сделан Лед.

Хотя всегда было важно обращать внимание на размеры оружия. Лезвие длинного меча, как известно, составляло от тридцати до сорока дюймов, в то время как лезвие большого меча составляло по меньшей мере шестьдесят дюймов — и это было довольно консервативно — а также было шире, чем лезвие длинного меча.

Таким образом, хотя Джон все еще мог сносно владеть им — в начале — его недостаток мастерства проявился, когда дело дошло до фехтования на высокой скорости и он не мог компенсировать это дополнительной досягаемостью, которую давал ему клинок. Но после безостановочных тренировок в течение нескольких недель подряд я почувствовал, что он все понял.

После нашего спарринга мы с Джоном сидели вместе и теоретизировали об ограничениях наших собственных магических сил и перспективе передачи некоторой магии Призраку. В итоге произошло то, что Джон упал вперед без сознания, перенеся свое сознание в своего лютоволка.

Он пересилился в Призрака.

Это заняло некоторое время, но, немного сосредоточившись и немного успокоившись, Джон сумел вернуться в свое собственное тело. Этот опыт потряс и поразил его — это была не та сила, которую я ему дал, а та, с которой он родился.

Я на мгновение задумался, была ли это его родословная Старков или его связь с Призраком, которая позволила ему проникнуть в сознание своего спутника. Если бы это было сосредоточено вокруг родословных, то он просто мог бы также проникнуть в Гестию.

Не то чтобы я хотел, чтобы он попробовал это в ближайшее время; вместо этого фокус сместился на попытке заставить Джона отделить огонь от своей магии, чтобы он мог попытаться ввести её в Призрака. Процесс шел медленно и довольно неприятно, но я предполагал, что Джон в конце концов научится этому навыку.

Я немного подумал о том, чтобы передать некоторые из моих собственных способностей другим людям, но Эреб раскритиковал эту идею: по-видимому, только немногие избранные были способны противостоять моей силе, не нанося при этом полного ущерба их здоровью.

Только те, кто обладал большой магической силой, могли выдержать мое вливание силы в их тела. Это означало, что, если бы Бран не обладал магической силой, моя попытка исцелить его нервную систему привела бы к тому, что он был бы еще больше искалечен или просто убит.

Это была отрезвляющая мысль.

Говоря о маленьком мальчике, он снова потеплел ко мне за эти недели. Вероятно, он понял, что затаивать на меня обиду бессмысленно, так как я сделал все возможное, чтобы обезопасить его семью.

Когда он, наконец, пришел ко мне с беспокойством о возможности видеть будущее, я связал свою энергию с ним и был поражен переменами в нем. Большая часть его силы сосредоточилась вокруг глаз и ушей, усиливая его чувства до такого уровня, что он мог предсказать действия любого человека за целую секунду до того, как они были сделаны. Это было даже выше моих сил.

Я даже проверил это, попросив его посмотреть несколько спаррингов во дворе Винтерфелла. Я попросил его предсказать каждое движение одного из бойцов, было ли оно наступательным или оборонительным.

Он не пропустил ни одного движения.

Он решил назвать это своим Зрением Будующего.

Поэтому мы с Джоном иногда помогали ему тренироваться, когда сир Родрик был слишком занят, чтобы делать это самому. В основном Джон просто спарринговал с ним, пока я наблюдал, указывая, что он делает неправильно и что не так с его тактикой и позициями.

Просто потому, что вы могли предсказать движения своего врага, не означало, что вы были готовы физически, чтобы на самом деле противостоять им. От вас так же потребовалось бы много практики и тренировок, чтобы закрепить позиции и движения в памяти — мышечной памяти, если быть точным.

Но, да.

Я не мог передать свои силы всем.

Итак, я сделал кое-что совершенно другое.

С помощью Робба и других Лордов, расквартированных в Винтерфелле, я начал зачаровывать столько оружия и доспехов, сколько они могли мне принести. Это было скучно и утомительно, но, вероятно, дало бы Северу преимущество, необходимое для того, чтобы пережить грядущие события.

Поначалу они, казалось, с подозрением относились к моей магии.

А потом они увидели, как не зачарованный клинок разлетелся вдребезги после удара зачарованным. Их взгляды, полные неподдельного ликования, говорили сами за себя, особенно после того, как я сказал им, что их доспехи также будут обладать подобными свойствами.

Робб доверился мне той ночью.

"Твои недавние действия... Изменения в нашем оружии и броне, скорее всего, послужат нам бесконечно больше, чем что-либо другое". Робб хлопнул меня по плечу.

"Имей в виду, Робб". Я потоптался на его счастье. "Броня не согнется и не сломается ничем, кроме магически усиленного оружия, такого как Валирийская сталь, но это все еще не означает, что люди, носящие их, непобедимы".

"Слишком верно". Робб согласился. "Копье в лицо или в шею полностью игнорировало бы броню. Но не принижай значения тому, что ты нам дал. Это дает нашим людям явное преимущество не только в наступательных и оборонительных действиях, но и дает им душевное спокойствие. Им не нужно бояться, что боевой молот пробьет их нагрудник и раздавит грудь — это всего лишь один из примеров".

"Я не принижаю свои действия", - улыбнулся я. "Я просто хочу убедиться, что ты понимаешь, каковы ограничения моей магии. Если бы я мог заставить себя обладать теми же качествами, что и сталь, тогда я, возможно, избежал бы ситуации в которой чуть не погиб в Королевской гавани".

"Все же". - настаивал Робб. "Ты, вероятно, решил нашу третью по величине проблему — первая и вторая - управление нашими продовольственными запасами во время марша и финансирование, необходимое для продолжения кампании".

"Насчет этого..." Я ухмыльнулся и сказал ему, что могу увеличить их продовольственные запасы по меньшей мере в десять раз, а также сделать так, чтобы они прослужили годами без каких-либо шансов на гниение, что в сочетании с тем фактом, что все их вооружение было заколдованным, значительно снизило бы стоимость войны.

И не забывайте о том факте, что я был нагружен золотом — хотя в этом не было необходимости, прямо сейчас, учитывая снижение затрат на еду и оружие, у Робба будет намного больше средств.

Робб только покачал головой в смиренном изумлении и позволил мне делать свое дело.

"Если мы переживем эту войну". Робб решительно пообещал в ночь перед маршем, когда мы все пировали, зная, что грядущие дни будут наполнены бесконечными маршами, битвами и кровью. "Я дам тебе все, что ты захочешь. Лордство, землю, все, что ты пожелаешь."

Лордство.

Это, вероятно, значительно облегчило бы жизнь, когда дело дошло бы до общения с незнакомыми людьми или иностранными организациями. Хотя я мог бы легко позаботиться о себе в большинстве ситуаций, мне, вероятно, было бы легче, если бы у меня за плечами был титул.

Он придавал человеку авторитет.

Ах, если бы только это название не заставляло меня чувствовать себя Волдемортом.

Джон, пьяный в стельку рядом со мной, кивнул и улыбнулся, не слишком мягко поправляя Робба. "Ты имеешь в виду, когда мы выиграем эту войну".

"Да, вот это дух, парень!" — прогремел Большой Джон, подслушав наш разговор — или, по крайней мере, его часть, - прежде чем одним глотком осушить целую кружку эля и грохнуть ею о свой стол. "Ланнистеры почувствуют наши холодные, твердые стволы, прошу прощения, миледи". Он добавил последнюю часть под неодобрительным взглядом Кейтилин.

"Я не слишком беспокоюсь о вознаграждении". - легко сказал я, нахмурившись и потирая левую ладонь, отвлеченный фантомными болями. "Я был бы счастлив воткнуть свой меч в живот Бейлиша, на данный момент".

Хор единодушных голосов, хотя леди Кейтилин все еще выглядела немного расстроенной из-за своего бывшего друга.

На следующий день наш марш начался. Повсюду были слезливые прощания. Арья попыталась пробраться в армию, но ее мать задержала ее и отправила домой с инструкциями о том, как она будет наказана.

Как и ожидалось, поездка была медленной и скучной, но, к счастью, темп был намного быстрее, чем у марша, который мы проделывали в Королевскую гавань.

Я прикинул, что за один день мы проехали около двадцати миль. Сверившись с картой и произведя необходимые расчеты, я прикинул, что мы прибудем в Ров Кейлин через несколько недель.

Казалось, с каждым прошедшим днем все больше людей присоединялось к нашему маршу. Тысячи рекрутов из многих деревень на Севере и сотни воинов, которым поручено обучать их, а также десятки рыцарей.

Моральный дух был высок — перспектива бесконечных поставок и зачарованного оружия, казалось, очень помогала. Зрелище Робба, Джона и меня с нашими особыми спутниками производило сильное впечатление.

Робб Старк, Верховный Лорд Севера, с Серым Ветром рядом с ним; Молодой Волк. Джон Сноу, великий воин, каким его видели остальные Северные Лорды за эти недели, вместе с Призраком; Белым Волком, как они его называли.

А потом появился я.

Человек, который зачаровал оружие и доспехи северян — это было жутко, как люди быстро приняли магию, когда это сделало бы их войну намного проще; лучше, чем страх, которого я ожидал.

Единственными в армии, кто, казалось, с подозрением относился к моему присутствию, были Мандерли и они были теми, кто придерживался новых богов — Семерых, Которые Едины.

Хотя они ничего не сказали мне по этому поводу в лицо. Я знал, что за моей спиной раздается какое-то тревожное бормотание, но ничего особо тревожного.

Итак, если бы я поддерживал отношения "держись от меня подальше и я буду держаться подальше от тебя", те, кто верил в Семерку, не сделали бы ничего против меня. В конце концов, нейтралитет лучше, чем откровенная враждебность.

Люди, которые придерживались Старых Богов, на удивление хорошо восприняли меня — поскольку легенды, лежащие в основе их религии, вращались вокруг Детей Леса, Иных, Великанов и тому подобного.

Думаете я получил такое же милое прозвище, как Робб и Джон? Что же парочку получил.

Лорд Маг.

Чешуя Черного Дракона.

Повелитель Драконов.

И другие.

Что касается мейстеров, маршировавших рядом с нами, они подходили ко мне, когда я обучал Гестию, задавая всевозможные вопросы о драконах, магии и Древней Валирии, о которой я знал очень мало. Это привело к нескольким действительно интересным разговорам, которые оживили этот скучный марш.

Одной из многих тем для разговора была красная звезда, которая появилась в небе за день до того, как я вылупил Гестию.

Что это было? Дебаты, проходившие по этому вопросу, были довольно жаркими.

Я хотел сказать им, что, вероятно, это была комета, пролетающая мимо Земли и что красное свечение за ней, скорее всего, было льдом, окрашенным в красный цвет, который испарялся солнцем по мере приближения к Солнечной системе, но я подумал, что это не пройдет хорошо.

Люди шептали, что это знак того, что они победят, что боги, старые и новые, будут благосклонны к ним в битве. Я закатил глаза от их легковерия, но ничего не сказал по этому поводу. Эй, если они верили, что обладают божественными преимуществами, кто я такой, чтобы их разубеждать?

Так и пошло.

http://tl.rulate.ru/book/63822/1712179