Готовый перевод The General Only Fears the Maiden’s Escape / Генерал боится только того, что девушка сбежит: Глава 4.1

Возвращаясь к главной двери поместья Цуй и видя эти красные двери, которые она помнила с самого детства, сердце Цуй Мяохэ пропустило удар.

Это был дом, в котором она жила всю свою жизнь!

Дом должен был быть самым надежным и безопасным местом, но сегодня, разве его можно назвать таким?

”Юная госпожа, наконец-то вы дома!" В тот момент, когда привратник, дядя Де, увидел молодую хозяйку, он бросился вперед, не в силах сохранять спокойствие.

Дядя Де был старым слугой в доме, и поскольку ему некуда было возвращаться, отец специально разрешил ему быть привратником и просто присматривать за дверью.

Все старые слуги наблюдали, как она росла, и не нужно было говорить, что они ее очень любили.

”Дядя Де, что с тобой случилось?" - обеспокоенно спросила Цуй Мяохэ. Редко можно было увидеть спокойного дядю Де таким взволнованным.

”Юная госпожа, со мной ничего не случилось, это вы должны быть осторожны!"

Услышав это, зная, что дядя Де намеренно ждал здесь, чтобы сообщить ей об этом, она остановилась и повернулась к дяде Де, спрашивая: “Что случилось внутри?”

“Сегодня утром мадам пришла домой в ярости и заперлась в доме на несколько часов, она даже не пообедала”.

"О" - без особой заботы выдохнула Мяохэ. Если бы они поменялись местами и ее интриги были бы выставлены на посмешище, она была бы так зла, что не хотела бы есть в течение нескольких дней!

”Юная госпожа, вам следует отнестись к этому серьезно". Видя отношение молодой госпожи, дядя Де не мог не забеспокоиться. Он был частью приданого матери молодой госпожи в качестве домашнего слуги, и поэтому, конечно, он относился к молодой госпоже лучше и чувствовал более глубокую заботу о ней.

Дядя Де всегда был беззаботен, и на его лице редко отражалась тревога. Увидев это, Цуй Мяохэ собиралась успокоить его, но он высказался первым.

“Юная госпожа, вы должны отнестись к этому серьезно. Несмотря на то, что мадам была так зла, что не пообедала, она тоже не сидела сложа руки!”

“Что еще она сделала?” Она не была наивной, чтобы думать, что мачеха так легко отпустит ее, и поэтому она нисколько не удивилась, когда дядя Де сказал это.

“Мадам позвала всех старейшин семьи Цуй в Зал Предков, все служанки и работники кухни были изгнаны. Никто не знает, что они обсуждают внутри.”

Никто не знал, о чем идет речь, поэтому он так беспокоился. Цуй Мяохэ почувствовала, как на секунду у нее сжалось сердце.

Она не думала, что мачеха окажется такой властной.

Это было плохо, в таком большом клане, как семья Цуй, решение старейшин превыше всего. Если мачеха смогла заставить старших принять решение, которое было бы вредным для нее, то она будет вынуждена страдать молча.

“Черт возьми!” Подумав обо всех плюсах и минусах, Цуй Мяохэ не смогла удержаться, чтобы не выругаться вслух.

Она на самом деле презирала методы, которые использовала её мачеха.

Почему?

Цуй Мяохэ спокойно размышляла. Судя по склонностям мачехи, маловероятно, что она зайдет так далеко, чтобы сделать что-то глупое, но она сделала это, так что должна быть причина.

“Госпожа… Госпожа...”

Увидев, что молодая госпожа стоит неподвижно и смотрит в пустоту, дядя Де забеспокоился и несколько раз позвал ее, когда подошла вторая молодая госпожа.

Огрызнувшись в ответ, Цуй Мяохэ увидела свою младшую сестру и почувствовала отвращение.

Неужели пара матери и дочери устроила это? Не хотите дать и секунду тишины?

Посмотрев на свою младшую сестру, выражение её лица стало холодным.

По отношению к этой младшей сестре от другой матери, Цуй Мяохэ, всегда относилась хорошо и даже когда-то любила ее, но из-за вмешательства мачехи и постоянного беспокойства ее младшей сестры, даже с её терпением было трудно продолжать любить ее, как свою собственную младшую сестру.

“Дядя Де, я сначала зайду внутрь. Я просто побеспокою тебя, чтобы ты внимательнее относился ко всему, что происходит в доме.” Цуй Мяохэ не хотела конфликтовать со своей младшей сестрой, она и так сильно устала, и, сказав это дяде Де, попыталась уйти.

Но Цуй Юньсю была настроена решительно и преградила ей путь, не давая уйти.

После того, как она на некоторое время оказалась в тупике, Мяохэ, наконец, подняла голову и холодно посмотрела на Цуй Юньсю. “Мэймэй, что-то случилось?”

“Ничего особенного, я просто пришла найти Цзецзе, чтобы поговорить о личных делах. Почему ты пытаешься дистанцироваться?”

Между ними не было никаких личных вопросов, которые можно было бы обсудить, и Цуй Мяохэ не хотела тратить свою энергию впустую и равнодушно сказала: “Я устала и хочу пойти внутрь, чтобы отдохнуть”.

“Конечно, цзецзе устала. Общаясь с другими целую ночь, прежде чем вернуться, как ты могла не устать?”

Слова были угрожающими, но не нарушили спойтвия Цуй Мяохэ, и выражение ее лица оставалось безмятежным при словах младшей сестры, воспользовавшись шансом она прошла мимо нее.

Больше всего она ненавидела, когда ее игнорировали, потому что чувствовала, что на нее смотрят свысока, и такого рода обида преследовала ее повсюду.

Протянув руку, она внезапно схватила Цуй Мяохэ за руку, грубое движение заставило Цуй Мяохэ нахмурить брови.

“Чего ты на самом деле хочешь?” - холодно спросила Мяохэ, посмотрев и убрав её руку со своего плеча.

“Ты думаешь, что сможешь вечно быть такой высокомерной?”

Цуй Юньсю не понимала, они обе были дочери семьи Цуй, почему отец и слуги сильнее заботились о Цуй Мяохэ.

Она не могла с этим смириться!

Она поклялась себе, что заставит Цуй Мяохэ уступить ей.

” Если ты просто пришла поссориться со мной, то я действительно устала, и я иду в свою комнату отдохнуть". Даже видя ярость в глазах своей младшей сестры, Цуй Мяохэ говорила спокойно.

"Ты...” Из-за ее безразличного отношения Цуй Юньсю плюнула от гнева, глядя на ее удаляющуюся фигуру, она с ненавистью сказала сквозь стиснутые зубы: “Как долго, по-твоему, ты будешь оставаться юной госпожой. Ты уже погубила свою репутацию, оставшись прошлой ночью в борделе, а мама обсуждает это со старейшинами и пытается выдать тебя замуж как можно быстрее.”

Но эта новость не смогла ни в малейшей степени шокировать Цуй Мяохэ, потому что она уже думала о том, что делать.

Она ожидала, что мачеха будет непреклонной, и не могла наивно поверить, что война против матери и дочери сегодня утихнет.

Но она не сдастся так легко. Если бы было что-то, чего она не хотела делать в этом мире, даже если бы они сожгли нефрит и камень, они не смогли бы заставить ее.

Из-за того, что ее снова проигнорировали, она разозлилась, и как только вся логика покинула голову Цуй Юньсю, все, что осталось, - это гнев.

Она знала, что об этом не стоит распространяться, потому что, как только мама все устроит, она сможет самодовольно наблюдать, как Цуй Мяохэ будет плакать, садясь в брачный паланкин.

Но она не могла этого вынести! В самом деле!

Она не могла ждать так долго, она хотела разорвать на Цуй Мяохэ маску спокойствия.

“Если ты считаешь, что великий генерал Чай Шэсяо не достоин, то ты должна быть согласна с тем, что господин Ву достоин".

Господин Ву? Кто это?

Услышав это, Цуй Мяохэ не могла не остановиться, пытаясь вспомнить, но у нее не сложилось о нем никакого впечатления.

Увидев это, Цуй Юньсю быстро вышла вперед довольная и сказала: “Ты знаешь, что мама обсуждает со старейшинами?”

Цуй Мяохэ ответила молчанием. Она не хотела заботиться о том, что планировала эта пара. Если бы они действительно боролись, она бы не проиграла.

“Ты не представляешь, сколько усилий мама приложила для тебя, дочери с испорченной репутацией. Этот господин Ву не является одним из самых богатых людей в городе, но он известен в деловом мире, только… ему уже за пятьдесят, и дома у него хватает жен и наложниц. Для кого-то вроде тебя с испорченной репутацией брак с ним будет считаться не плохим. Дай мне подумать, сколько у него наложниц?”

Когда довольная Цуй Юньсю заговорила, она сделала вид, что пересчитывает их на пальцах.

“Не имеет значения, сколько у него наложниц, это не имеет никакого отношения ко мне. Если ты хочешь выйти замуж, тогда я могу поговорить от твоего имени с отцом". Цуй Мяохэ, наконец, повернула голову, холодно глядя на нее, пока она говорила.

Она не думала, что мачеха так сильно хочет ее выгнать. План этим утром только что провалился, и теперь, во второй половине дня, она уже думала о замене.

Она... действительно была ужасна! “Ты думаешь, что этого не произойдет только потому, что ты этого не хочешь?” У ее матери был одаренный язык, и было бы нетрудно убедить старейшин, пока отца не было, но Цуй Мяохэ вела себя так, как будто она говорила о каком-то другом деле, о чьей-то другой жизни.

Было только одно, что вызывало у нее любопытство. Мачеха всегда ненавидела ее, но никогда не показывала этого так открыто, так что должен быть какой-то скрытый мотив.

“Почему вы двое так стремитесь вышвырнуть меня из дома?” - спросила она, застигнув врасплох младшую сестру.

Когда Цуй Юньсю спросили об этом, в ее глазах промелькнула паника, но затем она спокойно сказала: “Мама делает то, что лучше для тебя. Сейчас у тебя испорченная репутация, и ты, возможно, не сможешь найти хорошего человека, поэтому она приложила все усилия, чтобы найти для тебя хорошую семью, чтобы у тебя никогда не было недостатка в еде или одежде”.

В подобной ситуации Цуй Мяохэ знала, что в этих словах было что-то не так, и, видя неуверенность Цуй Юньсю, она знала, что была права. Она спокойно сказала: “Пожалуйста, скажи своей матери, что я не выйду замуж за господина Ву, даже если так решат старейшины, поэтому скажи ей, чтобы она сдалась как можно скорее. В противном случае, если я не смогу сбежать, я думаю, что господин Ву не захочет забирать мертвую наложницу домой.”

Холодно бросив эти слова, Цуй Мяохэ повернулась, чтобы уйти. Она скорее умрет, чем выйдет замуж за этого господина Ву, у которого была плохая репутация. Если бы ей пришлось выйти замуж, она бы предпочла выйти замуж за Чай Шэсяо. Внезапно его силуэт всплыл в ее сознании.

Столкнувшись с бесконечными проделками мачехи, она устала от них. Может быть, ей следует серьезно обдумать предложение Чай Шэсяо, на самом деле он был не таким уж плохим мужчиной…

Думая об этом, ее сердце внезапно дрогнуло и что-то почувствовало, но у нее не было достаточно времени, чтобы понять, что она действительно чувствовала.

Он сказал, что павильон Ин Лю принадлежит ему, и что если кому-то нужна информация, то это место - лучшее.

Другими словами, если ей нужны были новости, это было лучшее место.

Поэтому, когда она хотела разгадать секреты мачехи, первым человеком, о котором она подумала, был Чай Шэсяо.

Если он был на шаг впереди в заговоре мачехи, то, конечно, он должен был знать, почему она так стремилась выгнать ее.

***

Взглянув на ярко-красные парадные двери особняка генерала, Цуй Мяохэ почувствовала колебание в сердце, и она несколько раз прошлась взад и вперед, но в конце концов не смогла принять решение войти.

Всегда, когда случалось что-то подобное, она отправлялась на поиски своих сестер, но будь то Юаньюй цзецзе или Цзюньинь цзецзе, внезапные бедствия привели их семьи в плачевное состояние, так как она могла беспокоить их в такое время, когда они так заняты?

Но... кроме них, у нее не было других друзей. В это критическое время Чай Шэсяо был единственным человеком, о котором она могла думать.

Должна ли она войти? Она отвергла его в тот день, так простит ли ее такой высокомерный мужчина, как он?

Встревоженная Цуй Мяохэ ходила взад и вперед, пока там, где она шла, почти не образовалась траншея, но она все еще не могла принять решение.

”Если бы его предложение в прошлый раз было реальным, то, когда я войду внутрь, разве я не выпрыгну из одной ямы в другую?"

Цуй Мяохэ что-то пробормотала себе под нос, но когда она уже собиралась повернуться и уйти, ей пришла в голову другая мысль.

“Но он единственный человек, к которому я могу обратиться, его официальное положение высокое, и поэтому его семья важна, в городе не так много людей, которые осмелились бы оскорбить его. Он действительно лучший человек, который может мне помочь”.

Подумав об этом, она развернулась на каблуках и повернулась лицом к входной двери.

После того, как она ходила взад и вперед она все еще не могла придумать план и не знала, что делать.

Внезапно кто-то безжалостно ударил ее по затылку с такой силой, что она увидела звезды и не смогла отличить землю от неба.

В эти запутанные моменты Цуй Мяохэ думала, что ее кто-то схватил, оттащил, пока у нее кружилась голова.

Поскольку она не знала, кто замышлял против нее заговор, она сразу же пришла в ярость и начала бороться.

Пусть вас не вводит в заблуждение ее спокойная и собранная внешность, на самом деле, против нее кто-то без всякой причины строит козни, она давно стала человеком, которого легко напугать.

Она не только больше не доверяла служанкам во дворе, но даже не осмеливалась прикасаться к еде, приготовленной поваром их поместья.

Она очень ясно понимала, что в прошлый раз ей повезло, что она встретила Чай Шэсяо, который давно знал о заговоре.

Тогда как насчет этого раза? Кто посмел бы похитить девушку посреди улицы?

Может быть, за этим снова стоит мачеха?

Шаги перед ней остановились, и Цуй Мяохэ, чья голова все еще была в беспорядке, не смогла с этим справиться и врезалась в человека.

У этого человека было такое чувство, будто к спине прилип кусок железа, и удар заставил ее снова вскрикнуть, так больно было. Цуй Мяохэ одной рукой потерла ее больной лоб, и в то же время быстро открыла рот, чтобы выругаться: “Что за разбойник посмел не только схватить меня на улице средь бела дня, но и заставил меня поранить лоб. Разве ты не знаешь, что мой отец-важный чиновник и может в любой момент запереть тебя в тюрьме".

Она задыхалась от ярости и угроз, она очень редко использовала положение своего отца как должностного лица, чтобы давить на людей, но сейчас была другая ситуация, в которой нужно было проявить характер.

“Я действительно хочу посмотреть, сможет ли твой отец запереть меня в тюрьме”. Чай Шэсяо увидел, что она так разозлилась, что покраснела, но на его лица была яркая улыбка без намека на сочувствие.

http://tl.rulate.ru/book/59805/1592027