Готовый перевод Napoleon in 1812 year / Наполеон в 1812 год: Глава 46

Глава 46

“Черт возьми! Меня наградили орлом и семью звездами (императорский маршальский жезл), но я должен двигаться вместе с солдатами низшего звена.... Что это за нелепая комедия?”

Жан-Батист Бессьер, который был назначен почетным маршалом Французской империи за его решающий вклад в победу в битве при Фридланде, и который был наравне с Иоахимом Мюратом за его смелость и отвагу, был весьма уважаемым командиром кавалерии.

В данный момент он собственноручно убирал свои личные канцелярские принадлежности и скарб в своей палатке. Хотя Бессьер родился всего лишь сыном хирурга, теперь он был высокопоставленным дворянином Французской империи, получившим титул герцога Истрийского.

Тот факт, что такой высокопоставленный дворянин отвечал за оформление своего багажа вместе с другими солдатами, был невообразимым потрясением.

Бессьер был не единственным офицером, делавшим это. Все маршалы, генералы и офицеры Наполеона, которые сейчас маршировали в направлении Мадрида, также высказывали большие и маленькие жалобы, осматривая лагерь, где они спали до раннего утра. Особой разницы между кроватями обычных солдат и кроватями высокопоставленных офицеров в казармах не было.

Это произошло из-за речи Наполеона перед экспедицией.

“Мои дорогие друзья, благодаря вам Франция и я смогли насладиться сегодняшней славой. Но мы направляемся на поле битвы в Иберии, где ситуация не терпит отлагательств. Есть и другие товарищи, которые разделили с нами успех и неудачу, с нетерпением ожидая, когда мы присоединимся к ним. Поэтому я хотел бы внести предложение. Почему бы нам не отказаться от прав, которыми мы привыкли пользоваться, ради наших товарищей, которые истекают кровью и сражаются в войне на полуострове? Сначала я подам пример.’

Всякий раз, когда европейские генералы-аристократы отправлялись на войну или в экспедицию, они перевозили одну ‘маленькую виллу’ в десятках экипажей. Желание благородных генералов сохранять достоинство даже на поле боя было таково, что люди саркастически описывали их экстравагантный марш как ‘ковровые дорожки’.

Французские маршалы, которые раньше были простолюдинами и внезапно стали дворянами, также имели желание компенсировать это, проявляя такое поведение еще больше. Комментарии Наполеона были мягким предупреждением его маршалам. Что он не хотел видеть их роскошные частные экипажи в этой экспедиции.

Наполеон, император, действительно сделал то же самое.

Правительственных чиновников, которые сопровождали его в Россию и Австрию, а также скрипачей, художников, эксклюзивных поваров, экономок фургонов и т.д. всех попросили остаться. Даже слуги были исключены, и сопровождало их лишь минимальное количество телохранителей.

Единственными вещами, наполнявшими фургон Наполеона, были все необходимые предметы и инструменты, и у него был некоторый персонал, помогавший ему в его общественной работе. Он не взял с собой ничего другого, кроме нескольких книг для чтения. Поскольку император впервые осветлил свой "гобеленовый коврик" до такой крайней степени, маршалы не могли не последовать его примеру.

Плача и ворча, маршалам ничего не оставалось, как уменьшить свой багаж и количество следовавших за ними людей. Тогда они могли бы соответствовать строгим и суровым стандартам императора. Согласно особенностям строгой иерархической системы вооруженных сил, офицеры, находящиеся ниже их, естественно, должны были делать то же самое.

В конце концов, Наполеон добился предельного снижения веса для всей армии, взяв инициативу на себя и нескольких маршалов.

“Но разве марш армии не очень быстрый? Когда я хожу с такими легкими карманами и поясом, это напоминает мне старые добрые времена итальянской экспедиции. Не жалуйся так сильно на это”.

“Я также чувствовал, что приказы, издаваемые императором, были вполне разумными. Честно говоря, императорская армия стала слишком ленивой из-за непрерывных побед. Мы не должны забывать, что главной причиной, по которой мы смогли завоевать Европу, была наша мобильность, которая всегда превосходила ожидания нашего врага ”.

Первыми были слова Луи Николя Даву, который обладал самой глубокой преданностью Наполеону среди маршалов империи, который затем крикнул: ‘Всегда будьте бесконечно преданны Его Величеству Императору!’ Последний принадлежал Бон-Адриану Жанно де Монси, которого призвали обратно к командованию, несмотря на то, что император его ненавидел.

Несмотря на это, Бессьер, который не мог пожаловаться на императора в присутствии Монси, на которого прямой призыв императора произвел большое впечатление, просто прищелкнул языком.

На самом деле, подобная просьба Наполеона была формой принуждения. Это была просьба отказаться от своих привилегий маршалов. Тем не менее, были только жалобы от некоторых маршалов, включая Бессьера, в армии Наполеона, но никто не восстал.

Командующий Луи-Александр Бертье, служивший начальником штаба армии, нашел причину недавнего стремительного роста популярности императора. Все боялись войны с Россией и предостерегали императора от нее, но он преодолел их беспокойство, разгромил элитные войска России и поставил Александра I на колени.

После экспедиции император превратил себя в превосходного администратора и реформировал внутреннюю часть Империи. Его политику, которая в то время казалась слишком поспешной и радикальной, теперь восхваляли как ‘великие решения’. Эти военные и правительственные успехи укрепили авторитет и голос императора.

Какими бы могущественными ни были маршалы, все знали, что противостоять императору сейчас было бы политическим самоубийством.

‘Император укомплектовал иберийские экспедиционные силы людьми, которые были ему особенно преданы. Благодаря этому даже генералы и офицеры, находящиеся под его командованием, ничего не могут поделать, даже если они жалуются на это. Они не могут выступить вперед, когда мы вот так молчим.’

Здесь могли быть маршалы, которые не были верны императору, такие как Мюрат и Массена, но были верны интересам, которые принес Император. В таком случае, как бы высоко ни взлетел авторитет Императора, они отказались бы принять это и излили бы ответную реакцию. Потому что они были такими людьми. Ней и Бессьер, с другой стороны, были маршалами, которые были верны и послушны императору.

Хотя они, возможно, и не выражают такой фанатичной преданности, как Даву, они никогда бы не повернулись спиной к императору, по крайней мере, до тех пор, пока он не потерпит поражение. Сам Бертье считал императора единственным, кто может использовать свои способности в полной мере, поэтому он последовал бы за ним, даже если бы повидал всевозможные пакости.

‘Возможно, Его Высочество намеревался начать с тех, кто ему предан, и постепенно ‘упростить им жизнь’. Поскольку мы уже пострадали от сокращения наших прав, ни разу не пожаловавшись, другим маршалам придется сделать то же самое. Потому что средства массовой информации и общественное мнение заставят это произойти… Как и ожидалось, он император.’

Даже в каждом из его приказов были скрытые политические намерения, о которых другие не могли и подумать. К лучшему или к худшему, Наполеон был очень политической фигурой. Но Бертье был готов верно следовать за ним, если это должно было положить конец этой войне.

“Что ясно, так это то, что темпы марша наших войск сейчас быстрее, чем во времена войны за независимость в прошлом. Быстрое продвижение - это стратегия. Это позволит армии установить более разнообразную тактику и иметь более широкий спектр возможностей. На Пиренейском полуострове, где не ведется генерального сражения, преимущество во времени окажет значительную помощь в быстром реагировании на неотложные ситуации.”

Не было маршалов, которые могли бы опровергнуть слова Бертье.

Да, они могли сделать все, чтобы победить. Если бы они могли закончить долгую войну на Пиренейском полуострове, они могли бы вынести это неудобство. Так думали все маршалы.

------------------------------

В другом мире Наполеон победил Австрию, Пруссию, Россию, Швецию и Нидерланды одну за другой, сокрушив их силы и тем самым подорвав их волю к борьбе

Но была только одна страна, которую ему не удалось подчинить: Британия. Это было не потому, что британцы были сильны. Они всегда отправляли лишь небольшое количество элитных полков на континент для поддержки своих антифранцузских союзников, поэтому они не потерпели полного поражения, как другие. Как всегда, их главной силой был их флот, а их армия была не более чем средством для его поддержки.

Другими словами, это был первый раз, когда Наполеон столкнулся с крупномасштабной, по крайней мере корпусного уровня, британской армией на суше.

“Традиционно красные мундиры, как правило, предпочитают длинные шеренги из стороны в сторону и деформированный строй с гренадерами в центре, но Артур Уэлсли особенно силен. Он верил в управление огнем своих офицеров и навыки стрельбы своих солдат, и он знает, как использовать местность и тактику, чтобы максимально использовать ее”.

Наполеон внимательно читал отчеты о боевых действиях французов против англичан, но яркие свидетельства непосредственно сражавшихся генералов заставляли его догадываться о вещах, которые нельзя было записать на бумаге. Хотя он терпел поражения каждый раз, когда сражался, Андош Жюно был одним из генералов, которые больше всего противостояли силам Артура Уэлсли, наряду с Луи-Габриэлем Суше и Андре Массеной.

“Британская армия прошлого с Джоном Муром и британская армия сегодня качественно отличаются. Они извлекли уроки из прошлых сражений, и результаты проявляются сейчас”.

“Тогда уместно ли было бы предположить, что они являются элитной армией, которая может стрелять точнее, чем французские солдаты?”

“Это смущает, но я не могу это опровергнуть. Также солдаты Португалии и Испании сильно отличаются от прежних. Они не побегут в беспорядке, как в прошлом, если мы немного продвинем фронт”.

Наполеон, кивая головой, передал отчет о битве при Саламанке, одном из самых разрушительных сражений, которое французы проиграли Артуру Уэлсли. Перед битвой при Саламанке Наполеон отправил Огюсту де Мармону послание, в котором приказал ему избегать военных действий и защищать свою крепость.

Он отправил нескольких гонцов, потому что опасался, что они попадут в плен к испанскому сопротивлению, но ни один из них не смог добраться до Мармона. В конце концов, войска Мармона потерпели очень серьезное поражение и были вынуждены сдать Мадрид.

‘Имя Артура Уэлсли было довольно известным в моем родном мире. Тогда у нас не было шанса сразиться, но теперь мы играем вот так’.

В другом мире Наполеон и Французская Республика полностью контролировали европейский континент. Их военно-морские силы также были достаточно мощными, чтобы угрожать Британии. У британцев не хватило смелости высадить свою армию в такой опасной ситуации на материке. Именно поэтому Наполеон и Уэлсли не смогли встретиться лицом к лицу.

Хотя компетентность Мармона была ниже, чем у маршала, и он не получил послание Наполеона, тактические способности Артура Уэлсли в битве при Саламанке были замечательными. После поглощения мощи атакующей силы (французской армии) прочной обороной пехота и кавалерия работали вместе, чтобы одновременно атаковать слабые места, чтобы победить.

Он мог использовать надлежащий обман. У него также была способность перемещать войска в нужные места. Он мог эффективно справиться с каждым аспектом сражения. Наполеону приходилось иметь в виду, что Артур Уэлсли был командиром, способным на тактику такого высокого уровня.

http://tl.rulate.ru/book/59703/3308506