Готовый перевод Come On Now, Even If I’m Not A Villain / Слишком поздно, ведь я уже не злодейка: Глава 5

― ...Похоже, миледи заболела.

― Что? Этого не может быть. Она плачет, даже от царапины, но в этот раз она точно сказала, что с ней всё в порядке.

Серафина нахмурилась, услышав мужской голос, который звучал так, словно доносится из-под толщи воды.

«Шумно».

Её тело было тяжёлым. Ей ничего не было нужно, она просто хотела побыть одна.

― То, что миледи этого не показывает, не значит, что она не больна.

― ...

― Но, раз это часто происходит, то принцесса могла к этому привыкнуть. Каким-то образом.

Серафина болела не первый день. Поскольку это было обычным явлением, доктор был озадачен, увидев, что герцога Рубия беспокоится.

― Она сказала, что не болеет, а затем потеряла сознание прямо у меня на глазах. При малейшей боли она звала меня, а в этот раз сказала, что всё в порядке.

Похоже, герцог Рубия был шокирован тем, что его дочь, которая спокойно сидела перед ним, внезапно упала в обморок. Доктор кивнул, словно всё понял.

― С ней всё будет хорошо. Ей просто нужно хорошее лечение.

Утешил доктор герцога Рубию, дал ему рецепт и ушел. Герцог остался стоять на месте, глядя сверху вниз на хмурое лицо своей дочери. Затем в комнату вошла горничная.

― Что случилось? ― спросил её герцог.

Горничная не знала, что Серафина упала в обморок, потому что была нашла «это» в чужой комнате, пока все были заняты. Когда она внезапно столкнулась лицом к лицу с герцогом Рубия, то была потрясена.

― Думаю, что ты здесь с определённой целью. Я спросил тебя, что случилось?

― Это...

Посмотрев на него, горничная подумала: «В конце концов, герцог Рубия скоро обо всём узнает».

― Я нашла преступника, который украл драгоценности мисс.

― Что?

― Мисс заметила, что её драгоценности продолжают исчезать, поэтому тайно дала мне инструкции. А сегодня я обнаружила пропавшую брошь в спальне старшей горничной.

― Это правда?

― Да, я видел её своими собственными глазами. Если я обыщу комнату горничной, то найду её в мгновение ока.

Зарплата старшей горничной была немаленькой. На самом деле, она была намного больше, чем в других домах.

Серафина была слабой и обычно проводила весь день в особняке. Поэтому она часто была всем недовольна. Герцог Рубия также принял это во внимание, устанавливая ей зарплату.

«Моя дочь только что потеряла сознание. А горничная ворует у неё вещи?»

― Позови горничную прямо сейчас! ― закричал герцог Рубия, не в силах сдержать свой гнев из-за того, что его дочь обкрадывали.

Когда вокруг стало шумно, Серафина зарылась лицом в подушку. Она даже не знала, что горничная попалась в расставленную ею ловушку, что вызвало хаос. Серафина настолько устала, что снова потеряла сознание.

Когда она опять пришла в себя, вокруг было тихо, и никто не разговаривал.

― Воды...

У Серафины пересохло в горле, поэтому она с полузакрытыми глазами шарила руками в поисках веревки от колокольчика.

― Ты это хочешь?

Услышала Серафина мужской голос.

«Кто это?»

Сквозь затуманенное зрение она увидела светлые волосы.

―И...кар?..

― Это имя другого мужчины. Мне обязательно знать обо всех твоих отношениях? Я пришел сюда просто позаботиться о своей сестре, ― его голос был холоден, как ледяная вода.

Когда Серафина смогла с трудом вспомнить, в каком она положении, ей не составило труда выяснить, что за мужчина был перед ней.

«Джошуа».

Это был её младший брат. С густыми светлыми, как мёд, волосами и острыми, как у кошки, глазами, он был одной крови с Серафиной.

Джошуа посмотрел на неё тёмно-красными глазами. Его голос звучал враждебно, однако он спокойно и благородно протянул ей стакан воды.

― Поскольку угроза самоубийства не сработала, на этот раз ты, должно быть, придумала другой метод, ― сказав это, Джошуа сел на край её кровати.

Серафина, которая с трудом приподняла верхнюю часть тела, уставилась на своего брата, который был на два года младше. Видимо Джошуа почувствовал себя виноватым, когда посмотрел на неё, поэтому замолчал. Затем, наконец прервав молчание, он начал нести бред.

― Я устал от того, что ты пытаешься привлечь к себе внимание с помощью фальшивой болезни. У тебя ужасный характер.

― Ты похож на меня.

Как только Серафина заговорила, Джошуа скорчил такую гримасу, что казалось, его глаза сейчас вылезут из орбит. Хотя она говорила в спокойной манере, но для окружающих слова Серафины были похожи на ругательства.

Джошуа вздохнул, когда она пыталась его успокоить, несмотря на то, что он наговорил. Серафина, которая была в полусне и не понимала, в чём проблема, отхлебнула воды.

― Отец выгнал горничную за то, что она украла твои вещи.

― Правда?

Она подтолкнула его продолжить историю, но Джошуа не стал утруждать себя разговорами об этом. Всё потому, что реакция Серафины была слишком спокойной — как у человека, который не имеет никакого отношения к этой ситуации.

― Что ты сделала?

― Почему ты решил, что я что-то сделала?

― Горничная до самого конца настаивала, что она ничего не крала, а получила брошь от сестры.

― Похоже, ты доверяешь чужим словам больше, чем своей родной сестре, ― спокойно заметила она. Серафина посмотрела на наполовину опустошенный стакан, не меняя выражения лица. ― В неблагоприятной ситуации человек может придумать, что угодно. Легче свалить вину на другого, чем признаться в своих грехах.

― ...

― Если бы я и правда подарила ей брошь, как она и сказала, как ты думаешь, зачем я бы её обвинила и выгнала?

― ...Я просто сказал об этом.

Джошуа не знал, как горничная обращалась с Серафиной. Это было вполне естественно, потому что он не интересовался своей сестрой. Когда Джошуа обычно с ней сталкивался, то пытался сбежать, словно встретил сумасшедшую собаку. Поэтому он не думал, что старшая горничная издевалась над Серафиной, и та решила ей отомстить.

Смущенный Джошуа поёрзал и пробормотал:

― Эти проклятые крылья не торчат наружу.

― Это просто легкая простуда.

Когда она обрела память владелицы тела, то узнала одну вещь — Серафина, леди Рубия, страдала редкой болезнью, из-за которой на её теле выросли крылья. В то время как у Серафины, принцессы королевства Тилмун, их не было.

У обычных людей не бывает крыльев. Но Серафина родилась с ними.

«Пятьсот лет назад меня унижали, потому что у меня не было крыльев, а теперь, когда потомки бога уничтожены, она кажется всем странной».

Люди, рожденные с крыльями, обычно умирали, не достигнув совершеннолетия, потому что вся мана, которая обычно равномерно распределялась по телу, сосредотачивалась на них.

«Из-за того, что крылья состоят из огромного количества маны, их можно рассматривать как огромное скопление магии».

Мана была жизненной энергией. Не только маги, но и обычные люди умели управлять магией. Те, кто рождался с большим количеством маны, становились магами, а те, у кого её не было, не могли использовать магические заклинания. Учитывая, что все потомки бога знали, как использовать магию, люди казались им слабыми.

«Они не могут справиться с маной, которая падает из-за крыльев, поэтому все рано умирают».

Владелица тела не только не могла правильно использовать силу, накопленную в её крыльях, но и справиться с количеством выходящей маны, поэтому ей всегда не хватало энергии.

«Такое явление происходит раз в сто лет, и все говорят, что от этого нет лекарств. Если отрезать крылья, то человек сразу же умрёт».

Из-за этого эта болезнь считалась очень редкой.

Если бы Серафина была потомком бога, то она бы небрежно расправила крылья, но с человеческим телом, даже это было тяжелым бременем.

Поэтому владелице тела пришлось в детстве выгравировать на её спине магический круг, который запечатывал её крылья. На первый взгляд он напоминал татуировку, похожую на гигантское крыло.

Но всё это было лишь временной мерой. Однажды магическая сила израсходуется, и тогда крылья раскроются даже от чиха. Если такое произойдёт, то как минимум тело Серафины получит значительный урон, а в худшем случае...

«Я умру».

Это было нелепо.

«У меня есть крылья, но они мне мешают».

Таким образом, существовал предел для поддержания её тела с помощью магического круга и лекарств. Кто-то должен был постоянно снабжать её маной, чтобы она могла жить как обычный человек. К тому же владелица тела хотела сыграть роль невесты.

«Моему жениху, похоже, совсем наплевать».

У него был роман с другой женщиной, несмотря на то, что он был помолвлен. Ему было наплевать, жива или мертва его невеста. В конце концов, это была вынужденная помолвка, так что, возможно, он даже хотел, чтобы она поскорее умерла.

― Это лекарство, прими его.

Приняв таблетку, которую ей дал Джошуа, Серафина спросила:

― Почему ты в моей комнате?

― А что? Тебе не нравится? Просто кинь в меня стакан, как обычно.

Ответ Джошуа был свирепым, как будто он много страдал. Подумав мгновение, Серафина вытащила что-то из своего ящика и фактически бросила это в своего брата.

http://tl.rulate.ru/book/59695/1629420